***
Зеркало с тихим звоном разбивается, осыпая пол мерцающими в лунном свете осколками. Итэр скатывается по стене вниз, обессиленно вытягивая ноги. Он запрокидывает голову к потолку и усмехается сам себе. Сбитые костяшки горят, мелкие осколки стекла вонзились в кожу, причиняя тупую ноющую боль. Итэр сосредотачивается на этом ощущении, наконец, чувствуя спокойствие. Потолок комнаты светлый, привычно ровный и пустой. Как и сам Итэр. Спустя какое-то время, Итэр поднимается на ноги. Он привычно достает аптечку, берет все необходимое и принимается за обработку. Мелкие кусочки стекла достаются с трудом, скользкие от крови, что не останавливается. Итэр раздраженно цокает языком — зацепил слишком много капилляров. Закончив обработку, он убирает все осколки и ставит разбитое зеркало в прихожую, чтобы утром вынести его вместе с остальным мусором. Паймон появляется спустя пару минут, и Итэр мысленно выдыхает — успел. Она крутится вокруг него, о чем-то рассказывает, но юноша слушает ее в пол уха, смотря куда-то сквозь. — Что с твоей рукой? — Паймон хмурится, смотрит на его перевязанную ладонь, складывая руки на груди. — Неудачная драка с пиро-слаймом, ничего необычного, — отмахивается Итэр и показательно зевает. — Признаться, сегодняшний день был утомительным. — Говоришь как старик, — фыркает Паймон, а после вздыхает. — Ладно, я тоже устала. — Неужели разговоры с Сарой так утомили тебя? — посмеивается Итэр, на что Паймон возмущенно хмыкает и отворачивается от него, всем видом показывая свое недовольство. — Ничего ты не понимаешь. — Ну конечно. Они препираются еще добрых десять минут, прежде чем Итэр поднимает руки ладонями вверх, признавая свое поражение. Паймон довольно улыбается, радуясь своей победе, и хлопает в ладоши. — Ладно, — говорит она снисходительно. — Спокойной ночи, Итэр. — И тебе, — отвечает юноша, провожая улетающую спутницу тяжелым взглядом. Он забирается на заправленную постель, игнорируя мягкие подушки и одеяло, поворачивается лицом к окну и долго смотрит на холодную серебряную луну. Внутри болезненно тянет от обострившегося чувства одиночества. Оно холодом скребет ребра, норовя сжать сердце когтистыми лапами и изорвать его в клочья. Только сжимать там нечего. У Итэра вместо сердца — пустота. Луна смотрит на него укоризненно.***
Копье пробивает плечо, отчего Итэр отступает на несколько шагов назад, но удерживает равновесие. Теплая кровь стекает по руке, стягивая кожу подсыхающей от царящего в округе жара, разбивается о землю рубиновыми каплями. Пульсирующая боль успокаивает. От следующей атаки Итэр уходит скорее инстинктивно, чем умышленно. Он подсекает высокого мужчину, выбивает из его руки меч и своим рассекает его горло. Тот падает, хрипло булькая и держась за алый «рот». Итэр опускает меч, жмурится от подступающей тошноты. Он не хотел уворачиваться. В голове оглушающе пусто. Слюна скапливается во рту, и Итэр судорожно сглатывает, пытаясь отдышаться. Его мутит то ли от собственных мыслей, то ли от запаха железа, что оседает кислым на языке. В воздухе, словно снежинки, кружится пепел, в нескольких шагах догорает тело одного из разбойников. Итэр смотрит на обожжённые останки и представляет себя на их месте. Итэр не феникс — не восстанет из пепла. Но, может, это то, чего он хочет?***
— Что с тобой происходит? Лиза смотрит на него, чуть щурясь, словно прощупывает изнутри, отчего Итэра передергивает. Он пожимает плечами и делает вид, что возвращается к чтению, на деле лишь скользя взглядом по строчкам, не понимая ни одной. Женщина едва слышно вздыхает. Стук ее каблуков нервирующим эхом отдается у юноши в голове. Ее платье тихо шуршит, когда она останавливается за спиной путешественника, а легкий цветочный запах странно успокаивает. — Итэр. Он упрямо не поднимает взгляда и вздрагивает, когда теплая ладонь опускается на его плечо, ободряюще сжимая. Легкие сжимаются до размеров монеты, и Итэр испуганно открывает рот, пытаясь дышать. Вдох застревает где-то в глотке и все же проходит дальше, насыщая горящие легкие кислородом. — Ты всегда можешь нам рассказать, — говорит Лиза, убирая ладонь. — Мы поможем, Итэр. Она отходит, и дышать становится легче. Отдышавшись, Итэр растягивает губы в привычной улыбке и поворачивается к женщине: — Я знаю, Лиза, — взгляд собеседницы наполняется раздражающим сочувствием. — Все в порядке. Итэр закрывает книгу, ставит ее на место и покидает библиотеку, помахав Лизе на прощанье. Ее взгляд жжет лопатки и почти зажившие на плече порезы.***
Дилюк тщательно протирает барную стойку, когда в «Долю Ангелов» маленьким вихрем врывается Паймон. Он хочет сказать, что таверна уже давно закрыта, но Паймон выглядит слишком взволнованно для того, кто хочет просто перекусить. — Что случилось? — хмурится Дилюк, откладывая тряпку в сторону. — Паймон? — Итэр, — заминается она, не зная, как подобрать слова. — С ним сейчас Лиза. Но он… У него столько крови вытекло… И порезы. Голос Паймон срывается на всхлипы, она дрожит и закрывает лицо ладонями. Дилюк сразу догадывается о том, что произошло, подхватывает ее на руки и выбегает из таверны. — Где он сейчас? — Дома, — всхлипывает Паймон и крепче цепляется за ворот черной рубашки. Они добираются быстро. Дилюк без стука проходит в прихожую, едва не поскальзываясь на чужой крови, и торопливо идет дальше. Дом Итэра небольшой: скромная гостиная, кухня и спальня — и сейчас это до боли радует. Сам юноша находится быстро. Он лежит на кровати. Его глаза закрыты, а запястья аккуратно перебинтованы. Лиза сидит рядом, приглаживая растрепанные золотистые волосы, и смотрит куда-то в стену. Она не сразу замечает Дилюка. — Лиза, — зовет ее Дилюк, на что женщина вздрагивает и поворачивается в его сторону. — Присмотришь за ним? — спрашивает она, разглаживая невидимые складки на платья. — Конечно, — кивает Дилюк, на что Лиза слабо улыбается и поднимается со стула. Она кладет ладонь Дилюку на плечо, сжимая, а после ласково смотрит на шмыгающую Паймон и протягивает ей руку. — Пойдем, — говорит она. — Итэру нужно отдохнуть. — Н-но, — заикается Паймон, переводя растерянный взгляд на путешественника и обратно на Лизу. — Дилюк присмотрит за ним, не переживай, — женщина мягко сжимает маленькую ладонь. — Тебе тоже нужно отдохнуть. — Все будет хорошо, — вступает в разговор Дилюк. — Иди, Паймон. Они уходят. Дилюк садится на стоящий возле кровати стул и долго смотрит на Итэра. В его глазах нет жалости, но они полны понимания.