***
Второй раз происходит, когда они на какой-то тусовке в Мадрипуре.
И там алкоголь, люди, музыка, девушки,
парни — отголоски молодости.
Сэм не особо хотел медлить — их жизням в который раз угрожала опасность, но отказаться он не может от прекрасного шанса хоть чуть-чуть расслабиться, пускай рядом с ними может оказаться очередной охотник за тысячей биткоинов.
Отказаться он не может. Не в его компетенции.
Как и от алкоголя. Змеиная водка — слишком противное пойло, хоть и достаточно неординарное; но вкус этой гадости хочется забыть — рядом оказывается барная стойка.
— Не пей много, — тихо произносит Баки, видя намерение мужчины влить в себя добрую часть местного алкоголя.
— А где Земо, чтобы он следил за тобой? Или теперь у нас такая цепочка повиновения, что Земо указывает тебе, а ты — мне?
Но он не много пьёт. Баки смотрит слишком угрожающе, а затем забирает половину коктейля или шота себе. Только вот у него во взгляде кристальная ясность, а у Сэма слегка плывёт перед глазами желтизна на механической руке.
Баки не берёт.
Сэма разносит, как малолетку.
— Мне кажется, или тут ещё и травку раздают по блату.
Теперь это не Сэм — это тот самый парень, которым он прикидывается — Кондрат Мак, кем бы он ни был. Долбанный «улыбающийся тигр». Сэм думает, что можно было бы и курнуть, но Баки…
— Ну что ты так нахмурился? — улыбается широко и искренне, — Можешь не курить со мной, но ты просто обязан составить мне компанию! Я, конечно, не думаю, что ты когда-то пробовал дурь: до сыворотки её вряд ли можно было найти, а теперь-то уже тебя ни кислота, ни грибы, ни кокаин не возьмут.
Похлопывает по плечу, не так жёстко, как тогда в кабинете — тогда с раздражением, а сейчас с игривой доброжелательностью. Только теперь он задерживает руку на его — человеческой — руке, и их взгляды встречаются.
На жалкое мгновение.
Но, кажется, маска Зимнего солдата слегка идёт по швам, а Баки напрягает желваки. Сэм бросает вопросительный взгляд, подцепляет пальцами его под локоть и тянет в толпу — искать местного барыгу.
В толпе жарко, в толпе тесно, но Сэм, наконец, молчит, хотя, наверно, его разрывает от мыслей — после бокала мартини и двух шотов с разноцветными слоями странной дряни.
Их прижимает друг к другу, толпа их пережёвывает и выбрасывает из самой гущи, но у Баки вопросительно-заигрывающий взгляд, а у Сэма стояк.
— Как я понимаю: травка отменяется?
В туалет они попадают меньше чем через минуту, не помня, как добрались туда.
Сейчас снова не до поцелуев. В глаза снова не смотрят. Сэм просто позволяет прижать себя к стенке туалета — уборные в Мадрипуре также хороши своими звуконепроницаемыми кабинками. Сэму удаётся это проверить на себе.
Баки грубый. Он берёт роль «ведущего» на себя, а Сэм усмехается реакции своего организма, усмехается реакции чужого организма, а затем уже не до смеха — его брюки и бельё тянут вниз, и к нему сзади прижимается Баки своим членом — не менее возбуждённым, чем сам Сэм.
Он слышит, как мужчина с чем-то возится, но потом он, Сэм, беззвучно вздыхает, потому что Баки прикасается к нему своей бионической рукой. Без перчатки. И холод металла обжигает и отвлекает от всего возможного, что вокруг.
Эта рука касается его бедра, затем скользит к лобку и проводит пальцами по члену.
Сэм вздыхает. Сэма всё ещё ведёт.
Нет. Его ведёт с удвоенной силой, потому что в голову ударяет алкоголь и Баки.
Хотя Баки, скорее, сзади и не бьёт. Баки сзади и горячий. Он трётся членом между ягодиц Сэма, и тот тихо постанывает, потому что металл руки совершенно не греется. Пальцы ледяные, но продолжают упорно размазывать несколько выделившихся капелек по члену.
Сэм откидывает голову назад — на чужое плечо. Он уже не может терпеть, не может выдержать то, как другая — человеческая — рука давит ему на талию, как прижимает к тяжёлому, горячему и возбуждённому телу. Сэм поддаётся чужой руке, поддаётся к Баки и слышит только дыхание сквозь зубы.
А его самого ведёт и мартини открывает ему рот. Он стонет тихо, но протяжно, за что холодные пальцы на его члене сжимаются сильнее.
Хватка на талии оставляет синяки.
А движения Баки рваные, нетерпеливые, но Сэм позволяет ему делать всё это со своим телом — у самого уже яйца от возбуждения сводит.
Сэм ещё дважды тяжело и сдавленно стонет и не может больше: в паху и за спиной жарко, на члене холодно, а в голове пусто.
Баки кончает почти сразу же после него и слабо придерживает его, Сэма, чтобы они оба не упали.
Когда Шэрон их находит, ведя, чуть ли не под локоть,
слегка пьяного Земо, у Сэма в глазах не пляшут жёлтые линии бионики, а Баки старается не думать о том, что случайности зациклились.
***
