Мой истинный север

Я считаю от пяти, не могу от десяти. С четырех сторон враги, хочешь – стой, хочешь – беги. Третий выбор есть всегда, не скажу ни «нет», ни «да». Два исхода, нечет-чёт, повезёт – не повезёт. Я и раб, и господин. Я решаю все один! С. Лукьяненко, «Месяц за Рубиконом»

      - Третий выбор есть всегда, - бормочет Алина себе под нос, чувствуя себя помешанной, сумасшедшей, полоумной.       Не исключено, что она действительно чокнулась, просто ещё не понимает этого. И не поймёт. Ведь все сумасшедшие утверждают, что они нормальны. А в её голове все настолько перемешалось за последние недели, что Алина путается в самой себе, погребаемая свинцовой ношей ответственности, в которой разъедающие ноты отчаяния подтачивают волю юной Заклинательницы.       Она идёт, невидимая, скрытая своим светом, по ночным улицам Ос Альты, истерзанной войной.       Некогда гордый и прекрасный город. Жемчужина в короне Ланцовых. Ныне Погибающая столица в осаде.       Какой месяц пошёл? Третий? Пятый? Надо спросить Женю. Сама Алина уже давно перестала считать.       Вдалеке перекликаются часовые, но как-то вяло, нехотя. Люди уже не понимают, за что они воюют. За что они страдают. Алина и сама не понимает. У неё больше нет сил. Сил уже нет ни у кого.       Зияющие провалы окон ощерились осколками стекла, выбитые двери, разрушенные дома. Руины. Пепел, забивающий бронхи.       Алина задыхается от запаха гари и разложения. Платье болтается на ней, словно на вешалке.       Старкова давно отдаёт часть своей дневной порции еды, которая уменьшается с каждым днем, детям. Николай сердится на неё, но поделать ничего не может. Алина в этом вопросе непреклонна.       Как непреклонен Николай, не желающий выдавать Дарклингу Заклинательницу Солнца.       Условие Заклинателя Теней было одно: ему выдают Алину, он снимает осаду со столицы. Сначала они отказались. Тогда они ещё верили, что смогут противостоять армии Дарклинга, что им придут на помощь друзья и союзники Николая. Не пришёл никто. Быть может, разбиты Дарклингом. Быть может, перешли на его сторону. Или никогда и не собирались помогать. Но прорваться через плотное кольцо, которым Дарклинг окружил столицу, было невозможно.       Он ежедневно обстреливал столицу из пушек. Гибли люди. Гибла столица.       У Алины сдавали нервы. Ведь это все из-за неё, из-за ее трусости и самоуверенности. Это всё из-за её ценности, уникальности. Упрямства. Это все из-за жадности Дарклинга, его готовности идти до конца. Он не остановится ни перед чем, чтобы заполучить Алину. А она не может смотреть спокойно, как из-за неё погибают люди. Кислое чувство вины отравляет её существование. Она прячет глаза, не в силах смотреть в лица соратников, которые держатся из последних сил.       Николай твёрдо стоит на своём: он не выдаст Заклинательницу Солнца, лучше они все погибнут.       Но зачем же гибнуть всем? - осознает Алина. Дарклингу нужна она. И это конец известного мира.       Этого допустить нельзя. Но нельзя и оставить все, как есть.       - Третий выбор есть всегда, - повторяет Алина строчки из старой детской считалки, - не скажу ни "нет", ни "да". Строчки из считалки путаются в голове, что-то и вовсе забылось со временем. - С четырёх сторон враги, - шёпотом произносит Алина и тихонько смеётся. Случайный прохожий шарахается от пустого места, где слышит тихий смех. Так и появляются легенды о привидениях.       Алина замирает, на мгновение теряет концентрацию, ее тело обретает очертания, девушка быстро ныряет за угол полуразрушенного здания – когда-то красивого дома. Дома, где жила семья, конечно, счастливая.       - С четырёх сторон враги, - задумчиво повторяет Алина, собирая тот немногий свет, что есть в ночи, - хочешь стой, хочешь беги, - свет преломляется, вновь скрывая Заклинательницу.       Она слишком долго стояла на месте, пора бежать.       Девушка продолжает свой путь, идёт по пустынным улицам. Алина знает, как можно выбраться из города незамеченной. Ночь и невидимость на её стороне. Усталость и отчаяние - тоже. Её не скоро хватятся.       Выбраться из дворца было просто. Сложнее было принять решение. Но Алина сделала и это. Она справится. Девушка сжимает руки в кулаки. Грязные, обломанные ногти впиваются в огрубевшую кожу ладоней.       - Два исхода, - продолжает Алина, пробираясь среди обломков, битое стекло и кирпич хрустят под ногами, - нечет-чёт, повезёт - не повезёт.       Ей повезёт. Непременно повезёт. Она сыграет на чужой жадности, на болезненном чувстве собственничества, на одержимости, на безумии. Она обернет это на пользу себе.       -Третий выбор есть всегда, - повторяет Алина, - да. Третий выбор.       Она забыла конец считалки. И никак не может вспомнить. Поэтому повторяет одни и те же строчки, чтобы придать себе смелости. Ведь ей страшно. Все равно очень страшно.       Страшно идти в лагерь врага, хотя она знает, что её никто не тронет под страхом смерти. Ей страшно, что Дарклинг ей не поверит, что раскусит её замысел с первого взгляда. А ещё страшнее ей поддаться искушению. Ведь это есть в ней - тщеславие, желание большего. Желание доказать всему свету, что одинокая сиротка из Керамзина чего-то да стоит. А ведь Дарклингу ничего доказывать она не должна. Она бесценна для него и уникальна. И это всегда её подкупало.       Но быть рядом с ним она не должна. Это конец света. А этого допустить Алина не может.       - Нечет-чёт. Повезёт. Не повезёт. Повезёт. Повезёт.       Она выходит к лагерю Дарклинга, минует часовых, уверенно двигаясь к черному шатру в центре.       Быстро оглядывается и скользит внутрь. И только тут становится видимой.       Дарклинг, сидящий за столом, едва заметно вздрагивает, дёргается веко, глаза темнеют, но он быстро берет себя в руки. Откидывается на спинку кресла, оценивающим взглядом окидывает Алину с ног до головы. Мурашки бегут по её коже, и холодеют ладони. - Какой сюрприз, - тянет мужчина.       Алина вздрагивает, едва не пятится. Ей так хочется сбежать отсюда. И забыть эту ночь. И бороться дальше. Но шансов у них нет. Они проиграли. И её решение - единственно верное. Её третий выбор. - Пришла ночью, - он выходит из-за стола, на губах играет едва заметная усмешка, склоняет голову набок тем самым изящным жестом, присущим только ему.       И у Алины буквально останавливается сердце. Он так красив. Она восхищается им даже сейчас. И презирает себя за это. - Полагаю, твои... соратники не в курсе? - насмешливо продолжает мужчина. - Я хочу, чтобы ты выполнил свое обещание, - её голос звучит надтреснуто, хрипло. Не голос - скрежет, режущий по ушам. - Разумеется, моя милая Алина, - он скользит к ней ближе. И тени стелются за ним, покорные его воле, завораживая Алину своей красотой и смертоносной опасностью, - ты здесь, - он склоняется к ней, окутывая своим запахом.       Рука его скользит, зарываясь в её волосы, требовательные пальцы распутывают небрежный пучок, и белые пряди падают на плечи. - А значит, - продолжает Дарклинг, - падение щенка - лишь вопрос времени. - Ты обещал! - дёргается Алина. Хватка в волосах становится сильнее, тёмные глаза напротив горят мрачным огнём. - И я сдержу слово, - он склоняется ниже, - но ведь без тебя, - он многозначительно замолкает.       Скользит носом по линии её челюсти, сухие губы едва-едва касаются нежной кожи за ухом. Алину током прошибает от этого касания. Кожа мгновенно становится чувствительной. И вся Алина - оголенный нерв, готовая дрожать и плавиться от одного лишь простого касания. С губ едва не срывается стон. Голова кружится, а перед глазами все плывёт. Он усилитель. Но дело не только в этом. Дело в её слабости, от которой подгибаются колени. Ей хочется сдаться. Она ненавидит себя за это. Ей хочется быть в его руках. И это достойно презрения. Ей хочется сказать ему "да". Она должна сказать ему "нет".       Алина обнимает Дарклинга, притягивает ближе к себе. На мгновение можно представить, что они любовники, что встретились после долгой разлуки. Алина позволяет себе эту иллюзию. Дарклинг неровно выдыхает, он позволяет себе тоже.       А потом Алина тянется к свету. К скверне. Ей не удалось сделать это в часовне. Больше она такой слабости себе не позволит. Больше она такой ошибки не совершит.       - Что ты делаешь?! - хрипит Дарклинг, - ты снова... - Я убью нас, - шепчет Алина, - я убью нас обоих, Александр. И в этот раз ничто не сможет мне помешать.