Мой истинный север

      Кособокое здание трактира с грязными, а кое-где и просто побитыми окнами, ощерившееся острыми пиками старых гнилых досок забора, не внушает доверия, но это единственное заведение здесь, где можно перекусить и получить ночлег, поэтому Алина решительно толкает рассохшуюся дверь. Может, даже слишком решительно, дверь жалобно скрипит, покачиваясь на ржавых петлях. В лицо ударяет горячий спертый воздух. Но выбора у девушки все равно нет, до поместья графа Морозова еще полдня пути, а на дворе уже смеркается.       В трактире шумно, воняет прокисшим пивом и прогорклым маслом, и голодную девушку начинает тошнить еще больше. Запахи немытых тел смешиваются с кислым запахом капусты и вонью селедки. Алина ненавидит селедку. Чадят свечи, окутывая все вокруг жирным дымом, громко и грубо смеются крестьяне, взвизгивают служанки, с оглушительным звоном бьется кружка, а потом раздается злая ругань и звук оплеухи.       Алина вздыхает, стягивая перчатки, кривит презрительно губы, оглядывает усталым взглядом помещение. Путь был далеким и непростым, она устала, замерзла и проголодалась. Глаза девушки вспыхивают радостью, когда она видит незанятый столик в самом углу. Она идет к нему, ей удивленно оборачиваются вслед, начинают шептаться, кто-то присвистывает, кто-то восторженно вопит, когда девушка скидывает капюшон потертого плаща. Алина морщится, почти всегда ее красота привлекает слишком много внимания, а уж белые волосы, собранные сейчас в скромную косу, обернутую вокруг головы, подобно короне, и вовсе отличительный признак, слишком приметная черта.       Девушка садится за стол, сверлит взглядом неопрятную столешницу, всю в мелких выбоинах, липкую и кое-где грязную и старается не морщиться. Через какое-то время к ней подходит служанка, вид у полноватой девушки презрительный, она оглядывает тощую Алину с видом надменного превосходства и глубокой враждебности, которая свойственная всем жителям небольших деревень по отношению к чужакам. - Будьте добры, - лепечет Алина, смущенно отводя взгляд от слишком уж низкого выреза служанки, - квас, хлеб и сыр, - она кладет на краешек стола столбик серебряных монет. Глаза служанки сверкают жадным блеском, здесь явно больше, чем стоит скромный ужин. - И можно ли мне будет переночевать у вас? - спрашивает Алина. - Еще столько же! - отрывисто отвечает девушка. Конечно, комната в этом клоповнике столько не стоит, но Старкова решает не спорить, кивает и добавляет еще монет. Служанка сгребает их быстрым движением, но уходить не спешит.       - Ты откуда такая будешь? - спрашивает. - Из Ос Альты, - не считает нужным скрывать Алина, - еду в поместье графа Морозова, там нужна служанка. Глаза девушки тут же расширяются от страха, она бледнеет так сильно, что становится похожа на призрака. Алина хмурится. - Что-то не так? - спрашивает осторожно. Девушка мнется, переступает с ноги на ногу, монеты звенят в кармане передника, покрытого жирными пятнами. - Не надо, - говорит девушка. Алина закусывает губу, по коже пробегает неприятный холодок, пальцы холодеют, хотя в трактире очень душно. - Что - не надо? - спрашивает осторожно. Служанка быстро оглядывается по сторонам. - Уезжай, пока не поздно! Проклятое это место! - Трактир? - изумляется Старкова. - Да нет же! - сердито отмахивается девушка, - поместье графа! Страшные вещи там творятся! Все служанки, что туда ехали, сгинули без следа. Алина моргает часто-часто, нервно сглатывает. Дерет пересохшее горло, шум трактира будто бы становится глуше, трудно дышать. - Как это... сгинули? - спрашивает надтреснутым голосом. - А так! - говорит служанка, - якобы заработали денег, да в столицу уехали, только неправда это. Пропадают они без следа! Страшный человек - граф! Монстр! Убийца! Говорят, что он... Договорить служанка не успевает. - Машка! - раздается гневный окрик, - ты чего там застряла, дура! Девушка ойкает, бледнеет еще сильнее и бегом несется на кухню.       Алина проводит пальцем по грязному столу, рисуя охранительный знак. И вновь морщится, глядя на то, как палец подозрительно блестит. Она прислушивается к разговорам крестьян. О скудном урожае, потому что посевы побил крупный град, о том, что волк задрал овец, а лиса все чаще совершает набеги на курятники. О том, что эти земли прокляты. И о том, что виноват в этом граф Морозов, будто бы он проклятый колдун, который пьет кровь девственниц, будто бы из-за него на деревню свалились все беды. О том, что пропадают девицы в поместье. И надо бы что-то решать. Спалить поместье! Чтобы только пепелище и осталось. Но сначала, - бросает кто-то здравую мысль, - все из богатого дома вынести, потому что хранит граф сокровища несметные, а крестьянам как раз нечего платить сборщикам налогов.       От этих разговоров у Алины начисто пропадает аппетит. Да и к тому же квас кислый, сыр слишком острый, только мягкий, еще теплый хлеб приходится девушке по вкусу, и она крошит его бездумно, скатывает в плотные шарики, которые потом рассеянно отправляет в рот. Следит ленивым взглядом за расторопной Машей, и старается не краснеть и не вздрагивать под пристальными, сальными взглядами крестьян.       - Коли не передумала, пойдем покажу твою комнату, - служанка появляется так внезапно, что Алина крупно вздрагивает. - Да не шугайся ты так! - фыркает Маша, - никто тебя здесь не обидит!       Алина бледно улыбается и покорно идет за девушкой. Они поднимаются по скрипучим ступенькам, перила шатаются у Алины под рукой. Шум трактира отдаляется, противные запахи перестают терзать обоняние.       Комнатушка, куда приводит Старкову служанка, представляет собой крохотное помещение с кроватью, стулом, столом, на котором стоят таз и кувшин для умывания со сколотым краем. Единственное окошко все в пыльных разводах. Белье на кровати серое и обветшавшее, Алина тоскливо разглядывает тонкое одеяло и не внушающую доверия подушку. Но сердечно благодарит Марию, дает ей еще монет. - Больно щедра ты для служанки-то! - задумчиво смотрит на Алину девушка. - Заработала в Ос Альте, - пожимает плечами Старкова, - но хозяин разорился. - А чего решила уехать в нашу глушь? - спрашивает Маша, - в столице работы не нашлось? - Захотелось тишины, - отвечает Алина. Мария качает головой. - Ты подумай крепко, слухи разные ходят. Небезопасное место - поместье Морозова, ох, небезопасное! И снова Алину передергивает от страха. - Лучше скажи мне, как я могу до поместья добраться? - спрашивает Старкова. - Ну ежели не передумаешь, то замолвлю за тебя словечко перед Костей, он повезет молоко в соседнюю деревню, у них там половина коров померла от мора, он тебя ссадит рядом с поместьем графа. «Интересно», - думает Алина, - «а в том, что случился падеж скота, тоже графа винят?» - Говорят, это все граф и его проклятые ритуалы, - словно отвечая на ее мысли, шепчет Мария, - колдун он!       И выходит из комнаты, оставляя Алину наедине с ее мыслями. Какое-то время Старкова стоит посреди комнаты, словно бы не зная, что делать дальше, а потом медленно снимает плащ, смотрит на сомнительное белье на кровати и ложится спать прямо в дорожном платье. Ей неудобно, корсет сжимает грудь, но лечь на эту постель в одной ночной рубашке Алина не решается.       Ее сон крепок, хотя обычно Алина спит очень чутко, но в этот раз ей не мешает ни шум пьяниц внизу, ни свист ветра в щелях старого дома, ни ветка дерева, что стучит в стекло, ни шуршание клопов в стенах. Она спит без сновидений, утомленная дорогой. Мария будит ее еще до рассвета.       - Ну, не передумала? - спрашивает. Алина отрицательно качает головой. Она умывается ледяной водой, быстро переплетает волосы, собирая в шиньон на затылке, накидывает плащ и спускается вниз.       Дверь трактира открыта, чуть брезжит рассвет, холодный осенний утренний ветер гуляет по дому. Но это лучше, чем душный и спертый воздух. Мария кивает ей на прощанье, Алина взбирается на повозку рядом с рябым рыжим парнем. Тот развязно подмигивает ей, хлещет тощую лошадь кнутом, та в ответ фыркает недовольно, повозка трогается с места. Алина зябко кутается в плащ, прижимая к себе небольшой саквояж.       Мимо проплывают леса со стройными деревьями, с которых уже наполовину облетели листья, поля теряются в утреннем тумане, что стелется по земле, постепенно всходит солнце, еще по-летнему яркое, слепящее, но уже по-осеннему холодное.       Молчать Косте надоедает на половине дороги. Так Алина узнает про падеж скота в соседней деревне, про молчаливых и нелюдимых слуг поместья Морозова, о пропавших девушках, странных огоньках на полях и темных ритуалах, которые якобы проводит граф. Все это звучит так нелепо и странно для жительницы столицы, что Алина не знает смеяться ей или пугаться. Но слушает внимательно, поражаясь дремучести жителей этих мест, которые верят в старые сказки.       Костя ссаживает ее за две версты от поместья, а сам, пожелав удачи, качая неодобрительно головой, отправляется дальше.       Подобрав юбки, Алина бодро шагает по тропинке, вьющейся среди полей и холмов, вдыхает утренний воздух, подставляет лицо солнышку, щурится, словно кошка, и улыбается.       Дом графа, светлый, красивый появляется из-за поворота внезапно, стоит он на небольшом возвышении, и в свете утреннего солнца выглядит самым лучшим местом на земле. Алина любуется зданием, огибает небольшой пруд и стучит в заднюю дверь.       - Новая служанка? - ей открывает дверь дородная женщина, оглядывает Алину с ног до головы, - больно тощая! Глафира, - представляется, - повариха. Проходи. Сейчас известим графа. А пока - вот, - она ставит перед ней на стол кружку с теплым чаем. Алина благодарно кивает, греет пальцы, дует на горячую воду, отпивает глоток травяного, трепкого чая. На кухне пахнет травами и тестом, чем-то сладким, пряным, коричный дух смешивается с запахом кофе. И у Алины кружится голова, девушка облизывается, слышит, как урчит желудок. Вздыхает. - Проходи в гостиную, - говорит ей вернувшаяся Глафира, - его сиятельство ждет тебя. Саквояж можешь оставить здесь, потом заберешь. И плащ сними. Алина кивает, встает со стула, снимает плащ, приглаживает волосы, повариха кивает девушке одобрительно.       Граф стоит спиной ко входу, заложив руки за спину, смотрит на пламя разожженного камина. Как всегда в черном, неизменно верен себе. И Старкова солгала бы, если бы сказала, что ему не идет. Алина замирает поодаль, не спешит приближаться.       - Ты долго в этот раз, - мужчина оборачивается, окидывает девушку с ног до головы внимательным взглядом, хмыкает, - что за вид, Алина! - Зато ты безупречен, как всегда, Александр! - фыркает в ответ девушка, в ее тоне в равной степени и восхищение, и сарказм. - Что за маскарад, - продолжает мужчина, - служанка! Могла бы просто приехать. - Так не интересно, - пожимает плечами девушка. - Как мы поступим в этот раз? - граф приближается медленно, скользит по полу, в его движениях - грация хищника, в глазах - предвкушение, - попытаешься сразу меня убить? Или все же останешься на пару дней и притворишься, что рада меня видеть?       Она ненавидит его! О, как же она ненавидит его! Проклятое существо, наделенное опасной красотой, нечеловеческим магнетизмом и звериными инстинктами! Впрочем, Александр Морозов давно уже не человек.       - Почему ты молчишь, моя милая? - он подходит вплотную, заставляя запрокинуть голову, окутывая своим запахом, дурманя, заставляет колени подгибаться, а голову кружиться.       Она так соскучилась по нему! О, как же она соскучилась!       Мужчина проводит рукой по ее волосам, задумчиво накручивает на палец прядь белых волос - последствия ритуала изгнания. Неудачного ритуала, который должен был бы убить Морозова, а едва не убил ее саму. Пальцы мужчины скользят на затылок, зарываются в волосы, растрепывают шиньон, чуть оттягивают пряди, причиняя боль, заставляя дрожать. Но не от страха.       - Мы так давно не виделись, - задумчиво говорит Алина, склонив голову набок, аккуратно высвобождаясь из хватки мужчины. - Два с половиной года, - отвечает ей мужчина, - не могла меня найти? - Я не искала! - дерзко отвечает Алина. В ответ ей - тихий смех. Он, конечно, знает, что искала.       С их последней встречи в снегах Фьерды действительно прошло два с половиной года. Тогда стоял холодный март, и кровь Морозова так красиво смотрелась на белом полотне снега.       - Надеялась, что завершила начатое, - понимающе кивает Александр, - расстроилась, когда узнала, что нет? - приподнимает бровь.       Он провоцирует ее, насмехается над ней. Ведь знает же, знает, как она ненавидит его и как желает! Балансирует на тонкой грани между ненавистью и вожделением, не в силах переступить черту.       Ее тянет к проклятому существу, обреченному жить вечно! Впрочем, глядя на Александра Морозова начинаешь сомневаться, что он на что-то обречен. Его вечная жизнь вполне устраивает.       - Ты знаешь, что говорят в деревнях? - переводит тему Алина, отходя на пару шагов, - молодые девушки, серьезно, Александр? - Ревнуешь? - склоняет голову на бок мужчина. - Еще чего! - фыркает Старкова. - Переживаешь за меня? - продолжает иронизировать граф. - Не надейся! - отбивает девушка. - Ты разбиваешь мне сердце, моя милая Алина, - сокрушенно качает головой Александр, притворно хмурится. - У тебя нет сердца! - хмыкает Старкова. - Спорный вопрос, - Морозов вновь сокращает расстояние между ними, берет руку Алины и прикладывает к своей груди, - чувствуешь? - шепчет, склоняясь ниже, - оно бьется для тебя, моя маленькая охотница.       Она машинально тянет руку на себя, пытаясь вырвать. Но правда в том, что совсем этого не желает.       Голова кружится, по коже бегут мурашки, становится жарко и тяжело дышать. Грудь девушки высоко вздымается, на бледных щеках расцветает румянец. Алина нервно облизывает губы, приоткрывая их, словно приглашая Александра к поцелую.       О, как же она ненавидит себя за эту слабость! Ведь должна бы желать ему смерти, древнему монстру, чье существование противоречит всем законам мироздания! И не может.       Не может с первой их встречи много лет назад, когда юная и неопытная охотница на вампиров повстречала самого Александра Морозова - царя среди ему подобных. Повстречала и осталась жива. Отмечена им. Александр вспоминает то же.       Глаза его вспыхивают, в них танцуют красноватые огоньки, когда он ведет рукой по шее девушки, посылая сотни мурашек по коже, и Алина льнет к его руке, словно прирученная кошка, и ниже - к груди, где под платьем сокрыт ужасный шрам - его знак, который ему так нравится целовать и ласкать.       - Однажды ты сдашься, моя милая Алина, - он склоняется ниже. - Никогда, - шепчет девушка, ощущая чужое дыхание на своих губах, обмякая в чужих властных руках, позволяя головокружительному поцелую обрушить все стены ее жалкого ненастоящего сопротивления.       Ведь каждый раз она сама приходит к нему.