Мой истинный север

Во имя Бога и прибыли Личный девиз тосканского купца Франческо ди Марко Датини Если вы должны банку 100 фунтов, это ваша проблема. Если вы должны банку 100 миллионов фунтов, это проблема банка Джон Мейнард, экономист XX века

      Алина отпускает кучера за несколько кварталов от конторы. Погода сегодняшним утром стоит просто замечательная - солнечно, в меру тепло, легкий ветерок доносит со стороны Истиноморя свежий запах, и соль оседает на губах, которые женщина облизывает, желая почувствовать море на языке.       Море здесь везде - чувствуется в воздухе, слышится в разговорах людей, оно дает жизнь и смерть, прибыль и разорение. Море - часть Кеттердама, часть Керчии.       Придерживая юбку темно-синего платья с золотой вышивкой - реверанс в сторону кафтана, который она когда-то носила, Алина не спеша идет по узким улочкам, вымощенным булыжником.       Эта часть Кеттердама принадлежит купцам и дельцам, чистая, богатая и вместе с тем простая, никакой помпезности и показной роскоши, как в аристократических кварталах Кеттердама, никакой грязи и разрухи, там, где улицы спускаются к порту, а публика голодным, волчьим взглядом смотрит на любого, у кого в кармане есть лишний крюге. Здесь все респектабельно и продуманно, просто и удобно.       Алине не по статусу идти пешком, и ее провожают хоть и почтительными, но все же удивленными взглядами. Впрочем, к ее чудачествам давно уже привыкли, как и к ее белым волосам, как и к тому, что Алина де Вит - надежный торговый партнер, расчетливый, хладнокровный делец и осторожный торговец.       Все знают, что торговый дом де Вит не ввязывается в сомнительные сделки, а еще не дерет лишние проценты со своих кредиторов. Маленькая уступка, принесшая популярность и любовь среди менее зажиточных горожан, чем те, которые живут в огромных домах с частными пристанями. Иногда Алина задумывается: а сдалась ли ей вообще эта любовь? Но продолжает свое маленькое меценатство, которое, на самом деле, не стоит ей почти ничего.       Алина идет вдоль канала, морщит досадливо нос, но приветливо кивает знакомым лодочникам, они в ответ кланяются и снимают шляпы. Еще одна маленькая уступка со стороны мадам де Вид - она всегда любезна с людьми вне зависимости от их положения, что тоже считают чудачеством, впрочем, довольно очаровательным.       Женщина подставляет лицо теплому ветерку и еще не яркому весеннему солнышку, щурится, как кошка, и едва заметно улыбается. День обещает быть чудесным.       Вчера Торговый совет одобрил ее сделку с Новым Земом, и теперь почти весь сахарный тростник, который будет поставляться в Керчию, будет перевозиться на кораблях Алины де Вит. Женщина отмечает, что неплохо бы ей вечером наведаться к капитану своей маленькой флотилии, порадовать его новостями и отдать приказ об отплытии. Ходить по морю весной и летом - настоящее удовольствие. На мгновение мелькает шальная мысль вместе со своими кораблями отправиться в Шрифтпорт - лично обновить торговые связи. Решив, что подумает об этом потом, Алина, наконец, подходит к небольшому каменному особняку в два этажа и не может сдержать улыбки, она, наверное, никогда не сможет ее сдерживать да и не собирается, если честно.       «Торговый дом де Вит», - гласит надпись на фасаде. Ее гордость, ее достижение, то, чего она добилась всего за каких-то тринадцать лет.       Алина заходит внутрь, кивая тут же подскочившим охранникам, проходит через зал, где работают клерки, ее приветствуют искренними улыбками. Все в Кеттердаме знают, что мадам де Вид никогда не обманывает своих работников, всегда платит вовремя, на праздники отпускает домой пораньше, а к именинам делает небольшие, но такие приятные надбавки к жалованию. Служить у мадам де Вит - большая удача и большая ответственность, лентяев, пьяниц и скандалистов Алина де Вит не терпит и увольняет сразу же.       На ходу Алина подписывает несколько бумаг, проверяет торговые соглашения, велит отказать в очередном займе семейству де Гроот, которые и так должны ей денег, и назначает встречу на вечер с Казом Бреккером, хотя этот бандит не слишком ей симпатичен, но он идеальный торговый партнер.       Женщина поднимается по узкой лестнице наверх, в свой кабинет. Она плотно притворяет дверь, снимает перчатки и шляпку, небрежно бросая их на кушетку, проходит к столу, преувеличенно внимательно разглядывает бумаги, поворошив их, а потом негромко произносит: - Мог бы просто назначить встречу, а не пробираться в мой дом, подобно вору. - Не так-то просто назначить встречу самой мадам де Вит, - раздается позади голос, - но я впечатлен, думал, что ты растеряла все свои навыки, - язвит.       Алина закатывает глаза и разворачивается, чтобы увидеть сидящего в кресле Дарклинга, тени вокруг него постепенно истаивают. Женщина скользит взглядом по фигуре Заклинателя Теней, отмечая дорогой костюм, черный, конечно же, начищенные до блеска ботинки и даже цепочку серебряных часов. И, наконец, встречается с Дарклингом взглядом. Сердце ударяет в грудную клетку пару раз сильно и больно прежде, чем Алина успокаивается, вновь привыкая к красоте мужчины. Не отметить ее было бы нелепо, не залюбоваться невозможно.       - Зато приобрела несколько новых, Александр, - отбивает Алина, взяв себя в руки, и спрашивает нелюбезно, - зачем пожаловал? - Жену повидать, - в тон ей отвечает Заклинатель. Алина едва заметно вздрагивает и демонстративно морщится. Да, был в ее жизни такой эпизод, досадная ошибка, глупый порыв - свадьба с Александром Морозовым, но с тех пор прошло... двадцать лет и одна жизнь. Вспоминать об этом женщина не любила. - Повидал, - сухо произносит мадам де Вит, - теперь мы можем перейти к делу? Еще раз: зачем приехал? - Алина, Алина, - качает головой Дарклинг, на губах его появляется снисходительная усмешка, за которую его хочется ударить, разбив в кровь красивые губы. Впрочем, поцеловать его хочется не меньше, и женщина прерывисто вздыхает, конечно, выдавая себя. Но есть ли ей до этого дело? - О! Только не говори мне о сентиментальности, - отмахивается Алина, опирается бедрами на стол, складывая руки на груди. Ей не хочется садиться, словно она ждет нападения от Дарклинга, а стоя, легче будет отразить удар. - Мне нужны деньги, - прямо говорит Александр, заставляя женщину приглушенно рассмеяться. Вот и все желание повидать. - Нет, - произносит Алина, - тебе нечего дать мне взамен, нечем обеспечить займ. И вообще я не веду дел с Равкой. Ланцовы и так должны мне и еще десятку банкиров разной степени обеспеченности миллионы крюге. Миллионы, Александр! А когда кто-то должен банку миллионы, это, как известно, проблема банка. Поэтому - нет. - Я знаю, чего ты хочешь, Алина, - спокойно произносит Дарклинг, - не просто торговать равкианской шерстью, а быть владельцем пастбищ и овец. Я знаю, что ты обеспечиваешь поставку, а потом производство сукна уже здесь, в Керчии, но покупать шерсть - очень дорого. Недаром ее называют белым золотом, она действительно приносит огромный доход Равке, а будет приносить тебе. Его вкрадчивый тон, его пристальный взгляд заставляют привычные мурашки бежать по коже. - Огромные пастбища, лучшие хозяйства будут твоими. Прибавь сюда налаженные тобою каналы поставок. И вот ты уже королева этой отрасли. Полностью, а не частично. Алина тяжело сглотнула. От таких перспектив кружилась голова.       Женщина действительно очень хотела бы сосредоточить в своих руках все производство полотна из равкианской шерсти, от начала и до конца. Но принципиальные равкианцы или отказывались продавать свои хозяйства чужестранке или заламывали такую цену, что Алина потом годами бы восстанавливала провал в бюджете.       Александр же предлагал ей стать... да, королевой, самой настоящей королевой белого золота. И откуда только узнал?       Женщина нервно выдохнула, посмотрела подозрительно на посмеивающегося мужчину. Он видел ее насквозь, как и всегда, впрочем. Он знал ее лучше всех. И он, конечно же...       - Следил за мной? - небрежно спрашивает Алина. Дарклинг в ответ пожимает плечами, что можно расценить по-разному, но стыда и угрызений совести в насмешливом взгляде... мужа нет, поэтому женщина расценивает это как ответ положительный. Вот ублюдок! - Ну и зачем тебе деньги? - спрашивает женщина, окидывает взглядом Дарклинга с ног до головы, - нуждающимся не выглядишь. Решил просить за Ланцовых? В ответ мужчина поджимает губы. Ее предположение нелепо, а еще, конечно, неприятно Заклинателю Теней, но в том и был смысл - ударить, напомнить, что ни одна из обид не забыта. С годами Алина стала злопамятной. - Военный переворот, - коротко отвечает Александр. У Алины приоткрывается рот, она недоверчиво смотрит на мужчину, а потом часто-часто моргает. - И кого же ты собираешься посадить на трон? - спрашивает осторожно, не уверенная, что хочет знать ответ.       По коже бегут неприятные колкие мурашки, Старкова машинально потирает шею - нервический жест, который, конечно, не укрывается от внимательного взгляда мужа. Он молчит, только смотрит на Алину, то ли любуясь - его ласкающий, откровенный взгляд то и дело срывается на ее губы, то ли собираясь с мыслями, не зная, можно ли доверять сбежавшей много лет назад супруге.       Алина уже знает ответ. Но он настолько невероятен, что тянет рассмеяться нервно, и как бы женщина ни кривила губы, все равно сквозь зубы срывается смешок, отдающий истерикой. - Александр, - выдыхает, - ты же не всерьез. Муж молчит, только дергает бровью и... отводит взгляд. У женщины опускается сердце. Она все знает о жадности Александра, о его жажде власти.       «Мало», - говорила ей Багра, - «ему всегда будет мало. Человеческая жадность безгранична, маленькая святая, а его еще больше». Тогда юная Алина не слушала Заклинательницу Теней. А зря. Каньон был прямым подтверждением не отчаяния, как пытался это выставить сам Дарклинг, а жадности, его безграничной, безмерной, беспредельной, необъятной жадности.       Каньон!       Алина вздрагивает, смотрит на Александра в упор. Только сейчас понимает: чтобы добраться до Кеттердама, мужчине пришлось пересечь Тенистый Каньон, и Заклинательницы Солнца рядом с ним не было, хотя мог использовать связь, чтобы поговорить с ней, ведь шрам от клыков ничегои так и уродует ее правое плечо, которым женщина инстинктивно дергает.       Алина подмечает, что Александр бледен, темные круги под глазами говорят о крайней степени усталости, а напряженная поза резко контрастирует с расслабленной, немного ленивой интонацией. И женщина позволила себя обмануть, ведь ей хотелось видеть перед собой злодея, как и всегда.       Алина поджимает губы.       Впрочем, не стоит обольщаться, Дарклинг и есть злодей, теперь жаждущий еще большей власти. И примчался он сюда не только, чтобы увидеть ее, наверняка у него есть еще какие-то дела в Кеттердаме, не стоит выдумывать то, чего нет.       - Одних угодий и овец будет маловато, - сухо произносит мадам де Вит, не желая показать свое сочувствие, топчет его мысленно, словно молодые и юные побеги, которые проклюнулись после жестокой зимы на твердой, каменистой почве. Там когда-то росли синие ирисы и зеленая трава, там Алина любила сидящего перед ней человека и была любима им во ответ. То время давно прошло. - Чего ты хочешь? - прямо спрашивает Александр.       «Тебя», - едва не срывается с непослушных губ.       Но как раз его-то Алина и не сможет получить никогда. Никогда Заклинатель Теней не будет принадлежать только ей одной, всегда найдется еще что-то - Вторая Армия, Равка, его амбиции. Всегда. А она по-прежнему будет средством, лишь иногда превращаясь в цель.       Вот и сейчас Алина де Вит не более, чем кошелек. - Обсудим после твоей коронации, - холодно отвечает женщина. ***       - Мадам де Вит, вас можно поздравить? - глава Торгового совета улыбается ей до тошноты неискренне, почтительно целует руку.       Алина отвечает ему кривой усмешкой. Да, ее можно поздравить. И да, теперь можно подтвердить слухи и сплетни, которые ходили по всей Керчии и Новому Зему вот уже два с половиной года - Торговый дом де Вит финансирует военный переворот в Равке.       Алина улыбалась и не подтверждала, и не опровергала эти слухи. Кто-то прервал с ней все торговые связи, и Заклинательница мысленно выставила за это счет Дарклингу. Кто-то, наоборот, захотел сотрудничать, рискнуть, ведь если переворот будет успешен, то это выход на новый, перспективный рынок Равки, и обеспечить это сможет мадам де Вит.       Что же, теперь можно было больше не таиться.       - Благодарю, - холодно отвечает Алина, в глазах ее мелькает торжество, словно это была ее победа. - Вы, разумеется, отправитесь на коронацию, - продолжает мужчина. - Разумеется, - кивает женщина.       Не то, чтобы она слишком уж хотела ехать, не то, чтобы Дарклинг ожидал, что она примет его приглашение. Но собственные активы следовало проверить на месте. Едва ли Александр попробовал бы ее обмануть в вопросе денег, но Алина предпочитала своими глазами увидеть, что осталось от пастбищ и овец после войны.       Дарклинг уверял, что все можно восстановить. Алина спрашивала, сколько это будет стоить. Вопросы денег - самые сложные вопросы в мире.       Таким образом, мадам де Вит отправится в Равку, а на обратном пути - какая жалость! - корабль ее утонет, и через некоторое время в Кеттердаме появится наследница - племянница почившей, такой молодой - о, какое горе! - Алины де Вит. И перенесет дело куда-нибудь... да хоть бы и в Равку.       Александр предлагал в столицу. Алина не была уверена, что желает быть так близко к мужу, там, где он сможет ее контролировать. Хватит того, что за эти два с половиной года их взаимодействие стало слишком частым и слишком уж тесным, как на вкус Алины.       Для коронации Алина даже приготовила платье, из тяжелого черного бархата, расшитое золотом и черными бриллиантами, в нем было что-то от кроя кафтана гришей и классического мундирного платья, которые так любили носить представительницы царской семьи, ныне уничтоженной. Мадам де Вит специально нашла в Кеттердаме равкианскую портниху, керчийки никак не могли понять, чего же хочет требовательная клиентка.       Алина знала, что Александр непременно оценит и цвет, и крой, хотела сделать ему приятно в день коронации, в день, когда он получит, наконец, то, чего так страстно желал все эти десятилетия. Это были опасные и ненужные мысли. Какое ей вообще дело до того, приятно будет новоиспеченному царю Равки или нет? Ее должны волновать новые торговые союзы и укрепление старых связей.       Алина дергает бровью и оборачивается к очередному гостю главы Торгового совета, мелкий купец улыбается ей заискивающе, де Вит отвечает ему снисходительным кивком. ***       Сергей - ее представитель в Ос Керво, ее равноправный партнер в этом городе. Он с улыбкой встречает Алину. - Отлично выглядишь, - подмигивает. Уставшая за время плавания, море было неспокойным, Алина бледно улыбается и даже не говорит кокетливо, что мужчина ей явно льстит.       Сергей знает, кто она, потому, к счастью, обходится без удивленных взглядов, которые все чаще стали сопровождать ее в Кеттердаме. Мадам Алина де Вит практически не изменилась за последние пятнадцать лет. Да, мадам Алине пора погибнуть.       Мысль эта не радует, и женщина отодвигает ее, заставляя себя сосредоточиться на докладе Сергея. Он грамотно, четко и кратко резюмирует то, что она и так знает - теперь дом де Вит - монополист на рынке овечьей шерсти и полотна из нее.       - Королева белого золота, - низко кланяется ей Сергей и посмеивается. Алина фыркает смешливо, кивает в ответ, мужчина открывает перед ней дверь кареты. - Куда мы едем? - спрашивает женщина, откинувшись на спинку, разглядывая в окно улицы Ос Керво.       Здесь почти не заметно, что по Равке прокатилась война, портовый город, отделенный от основной части страны Тенистым Каньоном, о пересечении которого Заклинательница Солнца предпочитает пока не думать, практически не пострадал, а то, что было разрушено, быстро восстановили. - Подумал, что тебе удобно будет остановиться у меня, - говорит Сергей, глядя внимательно. Он симпатичен ей, а она симпатична ему. Ни к чему не обязывающая связь, которая удобна и Алине, и Сергею. Женщина не слишком любит гостиницы и постоялые дворы, потому кивает согласно. Да, остановиться в доме Сергея будет удобно.       - Хочу тебя кое с кем познакомить, - говорит мужчина, когда Алина спускается к ужину. Женщина заставляет себя не поморщиться, но ее красноречивый взгляд заставляет Сергея рассмеяться и покачать головой. Алина в ответ закатывает глаза, но улыбается.       В столовую заходит девушка. Заклинательница Солнца бледнеет, увидев ее. Перед ней словно призрак стоит. Алина задыхается, в груди печет, женщина взмахивает рукой, пытаясь найти точку опоры, потому что ноги ее не держат. Сергей тут же оказывается рядом, подставляя руку. Алина хочет оттолкнуть его, накричать на него, но воздух лопается в груди, замирают на губах слова.       - Это Виола, - тихо говорит Сергей, - она работает на меня, на нас с тобой. Мечтала познакомиться с самой Алиной де Вит, Заклинательницей Солнца. Алина бросает быстрый взгляд на мужчину. - Виола Костюк, - произносит девушка, ее медово-карие глаза сияют от радости, - я правнучка Евгении Сафиной. И это объясняет все, но не отменяет головокружения Алины, которая смотрит на эту юную девушку - точную копию ее давно умершей подруги. - Приятно познакомиться с вами, - продолжает Виола, - вы словно с портрета сошли, - говорит смущенно. - Какого портрета? - хрипит Алина, все еще цепляясь за Сергея. - В Малом дворце, - невозмутимо отвечает Костюк, - там висит ваш портрет. Алина мысленно ругает Дарклинга на все корки за его неуместную в некоторых случаях сентиментальность. - Ты гриш? - уточняет женщина. - Портная, - с готовностью кивает Виола.       Де Вит делает пару шагов и все же оседает на стул. Ей, определенно, нужно посидеть. ***       Виола отправляется вместе с ней в Ос Альту. Девочка не просто талантливая портная, а еще весьма и весьма умна сама по себе. Алине в радость делиться с ней опытом. Виолу везде сопровождают восхищенные взгляды, перепадает кое-что и самой Алине. Впрочем, женщина не обольщается. Ее богатство - главная ее красота в глазах партнеров и торговцев, с которыми она встречается по дороге в столицу, превращая путешествие в полезное дело.       Королева белого золота.       Алина уже просчитывает все перспективы, и от них захватывает дух.       Виола учится на ходу, рассказывая Заклинательнице об учебе в Малом дворце. - И что же, Дарклинг не захотел оставить тебя при себе? - удивляется Алина. - Нет, - пожимает плечами Виола, - я хотела, но он был непреклонен, сказал, что от моего дара нет особенной пользы, - она хмурится, не понимая причин такой резкости, оскорбленная, обиженная жестокими и несправедливыми словами.       А вот Заклинательница, кажется, знает, в чем дело: видеть перед собой ожившую Евгению Сафину было для Александра невыносимо.       Впрочем, Виола не слишком-то похожа не Женю характером. Она более решительная, смешливая, легкая на подъем, смелая, ни за что не дает себя в обиду, а уж использовать точно никому не позволит. Плохое было бы вложение.       А вот Алине как раз нравится такая ученица.       Они спокойно пересекают Тенистый Каньон, Алине даже не приходится применять свой дар. И оказываются в восточной части страны. Здесь последствия войны более заметны. Они живо напоминают Алине о другой войне, которую они вели с Дарклингом друг против друга. Женщина уже жалеет, что затеяла это путешествие.       Да, она обзавелась полезными связями, проверила работу своих представительств, но слишком многое напоминало в Равке о том, что было, о том, что Заклинательница хотела бы забыть.       Виола выглядит притихшей, задорный смех остается где-то во тьме Каньона, а в глазах поселяется тоска. Алина деликатно не спрашивает, кого же девочка потеряла в этой войне. И искренне надеется, что не везет сейчас в самое сердце страны предательницу и мстительницу.       Ее дом находится всего в паре кварталов от Большого дворца. Их дом.       Дом, на котором Алина настояла, потому что им с Александром нужен был отдых от бесконечной вереницы дел, требующих их полной вовлеченности, от гришей, которым они нужны были поминутно. Дом обставлен по вкусу Алины. Она слишком часто бывала здесь одна. А потом и вовсе переехала сюда из покоев в Малом дворце, спровоцировав сплетни и кривотолки, спровоцировав безобразную ссору с мужем - одну из вереницы многих.       В доме царит порядок, и Алина знает, кого нужно будет поблагодарить за это. На мгновение теплое чувство признательности расцветает в груди прекрасным цветком, согревая. Услужливые и расторопные служанки готовы выполнить мгновенно любое поручение хозяйки и ее гостьи.       Виола помогает Алине собраться на коронацию. - Ты затмишь их всех! - высунув язык от усердия Виола колдует над ее высокой прической, от обилия шпилек и заколок уже сейчас начинает тянуть кожу головы. Заклинательница фыркает насмешливо. Ей это не нужно, но знать, что ты красива, приятно.       Женщина с удовольствием бы прогулялась по Ос Альте даже пару кварталов, поближе рассмотрела бы, как изменился город, но идти пешком в роскошном платье неудобно, нелепо да и не по статусу. Поэтому во дворец Алина приезжает в карете.       Ей кланяются лакеи, ее провожают заинтересованными взглядами и шепотом, похожим на шум прибоя. - Алина де Вит. - Де Вит. - Алина де Вит - королева белого золота. - Особая гостья царя.       Сама коронация проходит спокойно. И если Александр и ожидал каких-то провокаций, то либо предотвратил, либо их не было.       Алина, спрятавшись в тени, откровенно любуется мужем в черных одеждах. Он и она - двое таких здесь, два чернильных пятна, хотя на шее и в ушах Алины красуется ожерелье и сверкающие серьги из бриллиантов, отражающие сотни огоньков свечей - белые, переливающиеся.       По окончании церемонии Александр легко спускается с помоста, где стоит трон, и быстро находит в толпе Алину. - Я очень рад, что ты приехала, - говорит тихо, сжимает ее руки, - думал, что все же не появишься. Алина едва подавляет дрожь, от рук мужа распространяется тепло, свет зудит под кожей, готовый вырваться наружу, дыхание перехватывает, мгновенно пересыхает в горле. Стараясь скрыть свое смятение, женщина фыркает: - Я же должна была убедиться, что ты не обманешь меня с моим вложением! - Конечно, - хмыкает мужчина. Ласкающий взгляд пробегается по шее, тонким ключицам, спускается к груди, возвращается к губам, к глазам. - Поздравляю, - улыбается женщина, - корона тебе идет. На голове у Александра корона из белого золота с россыпью мелких черных бриллиантов - простая и безумно дорогая. Алине кажется, что она узнает работу одного фьерданского ювелира-гриша. - Спасибо, - отвечает Дарклинг, по губам его скользит едва заметная улыбка, - тебя ведь тоже можно поздравить, - он дразняще улыбается, - королева белого золота! Улыбка женщины становится ярче, она склоняет голову в знак согласия, уже просчитывая перспективы.       К ним подходит офицер, коротко приветствует Алину, что-то быстро шепчет на ухо царю. Александр морщится, а потом отрывисто кивает. Снова смотрит на Алину, все еще сжимает ее руки в своих, не желая отпускать. - Ты же останешься? - спрашивает, взгляд его ищущий, почти умоляющий, - никуда не уйдешь? Мне нужно... - Идите, Ваше Величество, - кивает Алина, хотя улыбка на губах ее тускнеет, а во взгляде появляются и печаль, и горечь, - я думаю, что найду, чем себя занять здесь, - она оглядывается с хищным видом, заставляя Александра рассмеяться. - В рамках разумного, моя дорогая! - А я думала, - притворно надувает губы Заклинательница, - мне можно все. Александр тут же откликается: - Конечно, моя милая Алина, тебе можно все, - он быстро целует ее пальцы и оставляет одну.       Де Вит гуляет по залу, болтает с немногочисленными знакомыми и заводит новые связи, пьет сладковатое керчийское игристое, мысленно благодаря Александра за этот выбор. И замирает, услышав разговор позади себя.       - Разумеется, когда-нибудь Его Величеству понадобится преемник, - говорит женщина, - и тогда нам нужно быть готовыми. - Но он же монстр! Чудовище! - шокировано восклицает ее собеседница, заставляя Алину стиснуть зубы и ножку бокала, грозя раскрошить дорогущий шуханский хрусталь. - И что? - фыркает третья женщина, - у вас, милочка, между прочим, три дочери на выданье, я бы посоветовала задуматься!       Де Вит вскидывает голову, едва удерживается от того, чтобы не обернуться, и отходит подальше.       «Вообще-то», - хочется сказать ей, - «у Его Величества уже есть супруга!» Но Алина молчит.       Они поженились тихо и без лишней помпы, немногие знали, что они женаты. А Заклинательница Солнца исчезла так давно, что о ней уже и не помнят.       Она не должна так реагировать, не должна злиться, глухо, затаенно и страшно, не должна ревновать так, что от ярости холодеют кончики пальцев.       То, что сказали эти три клуши, логично и правильно, как бы ни хотел Александр править вечно, это невозможно. Ему нужен наследник. И да, ему нужна жена, царица на троне, хозяйка в этом огромном дворце.       Алина поджимает губы, ревность, разъедающая и жгучая, подобно кинжалу вонзается в сердце, и де Вит сама его проворачивает, говоря себе, что все правильно, все логично, что у нее нет никаких прав на того, кого оставила так давно.       А все же ее ищущий взгляд мечется по залу в поисках фигуры в черном - находит. Сердце еще болит, но уже успокаивается. Алина допивает игристое.       Незадолго до полуночи объявляют начало бала, и Заклинательница ловко исчезает, отклонив по пути несколько приглашений потанцевать. Еще и этого она не вынесет, она и так устала от этого общества. Надо же, как она отвыкла от приемов во дворце.       Женщина выходит из зала, ныряет в один из многочисленных коридоров, замирает, глядя на длинную галерею, на вереницу портретов Ланцовых и государственных деятелей. Странно, что Дарклинг не велел их снять. Дрожат огоньки свечей в лампах, гуляет по коридору ночной, прохладный ветерок, шевелит занавески. На мгновение Алина прикрывает глаза, наслаждаясь тишиной. А когда открывает их, то женщине кажется, что она ослепла.       Тьма настигает ее быстро, тьма толкает женщину к стене сильно и грубо. Воздух вышибает из груди, когда тьма проходится жадными поцелуями по шее.       - Хотела сбежать? - шипит Александр. Алина тихо смеется и даже слепая, дезориентированная и на мгновение растерявшаяся безошибочно находит чужие губы. Поцелуй жалящий, жадный, злой. Женщина кусает губы мужа, ловит в ответ злое рычание соскучившегося и рассерженного зверя. По телу проходятся жадные руки, сжимают талию, грудь, а потом Александр прижимает Алину к себе, замирает на мгновение. Руки Заклинательницы скользят по его спине, поглаживают, успокаивают. - Я здесь, - шепчет Алина, поднимаясь на носочках, целуя в подбородок, - я здесь.       Дверь покоев Александра с грохотом захлопывается за ними, корона со звоном летит прямо на пол. Дарклинг разворачивает Алину к себе спиной, быстро расправляется с крючками и застежками на платье. Алине кажется, что она слышит треск ткани, женщина приглушенно хихикает, но резко становится не до смеха, когда по шее, плечам, спине проходят жадные губы, оставляя цепочку влажных поцелуев, а затем и зубы царапают кожу, заставляя балансировать на грани между удовольствием и легкой болью. Александр поспешно подталкивает женщину к кровати, Алине весело от его нетерпения. Тело полыхает и дрожит, желанием прошибает, подобно удару током. Заклинательница облизывает сухие губы, оборачивается в руках мужа и замирает, глядя на него, не может налюбоваться приоткрытыми зацелованными губами, блеском глаз, румянцем, расцветшим на скулах. Смотрит, пока руки мужчины гуляют по ее телу, освобождая от остатков одежды, смотрит, смотрит, не в силах отвести взгляда. В четыре руки, ругая портных за трудные застежки, хихикая, целуясь, они снимают с Александра кафтан, прочь летят рубашка и брюки. И, наконец, Алина падает на кровать, Александр любуется мгновение. Женщина протягивает к нему руки. - Так и будешь там стоять? - хмыкает, голос дрожит, ломается, воздуха не хватает. - Ты такая красивая, - бормочет Александр, утыкаясь ей в плечо, заполняя собой, заставляя на мгновение поморщиться от мимолетной вспышки боли, сменяющейся режущим и острым удовольствием.       Луна постепенно уходит за горизонт, а они все не могут оторваться друг от друга, целуются лениво, руки и ноги то и дело переплетаются в жесте ласки. Алина чувствует себя если не счастливой, то спокойной, ощущая вес мужа, Александр цепляется за нее, словно утопающий за соломинку. Расставание было слишком долгим.       - Я хочу предложить тебе место министра финансов, - произносит вдруг Дарклинг, целуя за ухом, а потом еще раз. Алина замирает на мгновение, осмысливая сказанное, а потом начинает тихо смеяться. Александр приподнимается на руках, смотрит на женщину, губы его трогает нерешительная улыбка. - Что? Алина смеется громче. - Люди после секса обычно в любви признаются, но ты не был бы собой, если бы не заговорил о делах, - ей искренне смешно, и даже почти не трогает происходящее. А вот Александр больше не улыбается, на его лице написано такое восхитительное изумление, что Заклинательница никак не может перестать смеяться. - Я думал это очевидно, - произносит вдруг мужчина, - моя любовь к тебе. И не нуждается в том, чтобы об этом говорить.       Смех женщины резко обрывается. Этот удар слишком сильный, и Алина к нему не готова.       Она быстро выпутывается из объятий мужчины, скатывается с кровати и так резко поднимается, что на мгновение темнеет в глазах. Ей страшно. Сердце колотится испуганно в грудной клетке, а взгляд в растерянности блуждает по комнате.       Видят святые, не так она хотела уйти! Но, видимо, только так и можно.       Женщина замирает над брошенным на полу платьем, когда ее настигает злой и усталый голос: - Не смей бежать! Де Вит вздрагивает, словно ее плетью ударили, ноет плечо, отмеченное зубами ничегои. - Не смей бежать! От меня! От себя! Этот приказ заставляет расправить плечи. Алина резко поворачивается, прижимая к себе платье, словно щит. - Ты говорила, - Дарклинг прикрывает глаза, дышит глубоко и медленно, явно пытаясь успокоиться, - что мы поговорим о твоей оплате после моей коронации. Чего ты хочешь?       Мысли путаются, их уютный мир разлетается на осколки. Губы кривятся в усмешке, в которой поровну отчаяния и злости.       «Тебя», - пульсирует в голове мысль, - «тебя!»       Полностью. Всего. Без остатка.       - Тебя! - срывается с непослушных губ, и Алина ахает, прижимая руки к губам, платье падает на пол. Дарклинг меняется в лице.       Повисает тишина, слышно только прерывистое дыхание женщины, грозящее перерасти во всхлип. Алина не позволит ему сорваться с губ, как сорвалось опрометчивое слово. В ушах звенит. И хочется закричать, срывая голос, только бы разорвать эту невыносимую, жуткую тишину, в которой отзвуком похоронного колокола звучит проклятое слово.       - Нет, Алина, - мягко произносит Александр, подходит к женщине, поднимает платье, - так не пойдет. Я и так есть у тебя. Всегда. Навечно. Подумай, - он помогает ей надеть платье, застегивает крючки, отводит волосы и нежно целует в шею, - подумай, - произносит, - его руки лежат у женщины на плечах, - чего ты хочешь. Беги, - в словах его вязкая горечь, - если так тебе проще. Но возвращайся, когда поймешь, чего же ты желаешь, Алина... Старкова.       Он намеренно называет ее старым именем, не упоминая собственную фамилию, не произнося выдуманной. И когда отпускает, Алине становится так холодно, словно она оказалась вновь среди пустошей Цибеи, как когда-то давным-давно.       Желание обернуться, остаться, спрятаться в теплых объятиях так велико, что с губ едва не срывается злой стон отчаяния. Алина удерживает его.       И уходит не оглянувшись.