Lost & Found

Баки повезло. Он знает, что ему повезло. В эту часть леса патрули обычно не заходят. Он мог бы застрять в этом капкане надолго. Даже если бы он завыл и позвал на помощь стаю, она не пришла бы сразу. Так что он вполне мог лишиться ноги. Разве это не отрезвляющая мысль? Но Певенси вытащил его. Не испугался и подошел так близко ко взрослому волку, пусть даже к тому, которого вроде как знал. Он посмотрел на капкан и вытащил его. Увидев его с луком, Баки подумал, что был прав с самого начала: этот человек — охотник. Он сам поставил тут ловушку и теперь явился, чтобы закончить работу. Но потом Робин помог ему, быстро и ловко, разговаривая с ним, как с человеком, и успокаивая нежными руками. И он не оставил его в лесу, а отвел к Хелен и Джейн, пока не стало слишком поздно. Поэтому Баки сохранил ногу. Это бесило. Потому что теперь Баки должен был признать, что, возможно, проблема вовсе не в Робине. Да, он бежал от чего-то, это правда, но это не делало его плохим человеком. Может, Баки должен дать ему шанс. *** Этот день не становится самым любимым в жизни Клинта. Работа на крыльце без волка, с которым можно поговорить, кажется долгой и скучной. Он сходил к доктору Чо в ветклинику, и она сказала, что у волка все хорошо, но по очевидным причинам он не очень подвижен. Когда Клинт спросил, нельзя ли взглянуть на него, ему ответили, что сейчас визиты посетителей желательно свести к минимуму. Вот так. В обед начинается дождь, и за считанные секунды Клинт промокает до нитки. Майка прилипает к спине, а волосы, которые стали слишком длинными, темными завитками лежат на лбу, и с них по щекам стекают ручьи. Клинт очень надеется, что сегодня бар открыт. Ему страшно нужна выпивка. Он быстро прикрывает доски брезентом и заканчивает на сегодня с ремонтом. Через какое-то время выходит Сэм. — Ты чего тут сидишь? — спрашивает он, оставаясь за дверью. — Ты же в курсе, что у нас есть душ? С тобой все нормально? — спрашивает он, когда Клинт не отвечает. — Да, все хорошо, — кивает Клинт. В такие дни они с Барни обычно сидели у себя в фургоне и играли в дурацкие — придуманные ими же самими — игры. Ну, пока Барни не стал слишком взрослым для всего этого. Здорово было сидеть внутри и, завернувшись в одеяла и хихикая, слушать, как стучит в окна и барабанит по металлической крыше дождь. Но это было давно. Клинт встает и с него потоком льется вода, собираясь в лужу у ног. Они вдвоем смотрят на нее, а потом ухмыляющийся Сэм протягивает ему полотенце. Клинт берет его и начинает вытирать голову. — Я сварил кофе, — говорит Сэм, и Клинт не может не улыбнуться. — Звучит неплохо. — Ты уже съел свой сэндвич? Хочешь чего-нибудь еще? — спрашивает Сэм у идущего за ним на кухню Клинта. Клинт хмурится. Сэм сегодня не делал ему сэндвич. На подоконнике ничего не было. Клинт думает, что он просто забыл, но решает ничего не говорить. Зачем ставить человека в неудобное положение. Он пожимает плечами, и Сэм принимает это за разрешение достать банку с печеньем. Они пьют кофе с печеньем, пока Клинт высыхает, а потом он помогает Сэму прибраться. Сегодня съехало несколько человек, так что теперь их комнаты нуждались в уборке, поэтому, пока снаружи лило, как из ведра, Клинт мог выполнить свою часть сделки. Они ждут Наташу, а потом идут в бар. Когда они заходят, Клинт удивленно моргает, а потом понимает, что за стойкой Тор, а не Баки. Он быстро оглядывается, просто чтобы убедиться, что тот не рискнул оставить свое привычное место, но его нигде нет. — Он заболел, — говорит Сэм. — Кто заболел? — быстро спрашивает Клинт, но взгляды Сэма с Наташей сообщают ему, что хитрость не сработала. — А-а… он… — максимально равнодушно тянет Клинт. — Что ж, будет приятно выпить, не беспокоясь о том, что в конце концов мне просверлят дырку в черепе. Сэм с Наташей переглядываются и синхронно закатывают глаза. Оказывается, это совсем другое. Не поймите Клинта неправильно, Тор великолепен. Он — человек-праздник, весельчак и милаха. Принимать от него напитки — одно удовольствие. Но Клинту чего-то не хватает. Может, он чересчур любезен. И совсем не саркастичен. Клинт ловит себя на том, что скучает по невозмутимому рычанию Баки. Он доходит до того, что без его оскорблений считает вечер неудавшимся. Это разочарование, если вы ждали этого весь день. Стива тоже нет. Помогает Баки, объясняет Наташа, так что приличного соперника на бильярде тоже не найти. — Слышал… — начинает издалека кричать Тор, подходя к Клинту, — …слышал о том, что ты сделал вчера, — он кивает, глядя на Клинта, как на героя. — Твой поступок очень благороден. — Да, ладно, — машет рукой покрасневший Клинт. — Не скромничай, — рокочет Тор. — Сиф! Принеси человеку выпить. Клинт открывает рот, чтобы возразить, но бесплатная выпивка — это бесплатная выпивка, а Тор, кажется, искренне рад, угощая его. Темноволосая женщина, которая, похоже, заменяет Баки, ставит перед ним очередную кружку пива. — За счет заведения, — улыбаясь, говорит она и закатывает глаза, когда Тор начинает тираду против медвежьих капканов. К тому времени, когда он заканчивает, половина посетителей соглашается помочь прочесать близлежащие леса в поисках новых. Наташа секунду смотрит на него, а потом придвигает кружку поближе. — Пей, — говорит она, понимая, что Клинт больше не хочет обсуждать вчерашнее. — Баки нет, так что Тор собирается устроить вечер караоке. Он всегда его устраивает, когда Баки нет. Я хочу, чтобы ты был достаточно пьян для того, чтобы петь, — она хитро улыбается ему и подмигивает. Она преуспевает в своих намерениях. У Клинта не очень хороший голос, он довольно скрипучий, и он едва попадает в ноты, но они с Сэмом умудряются спеть «Livin’ on a Prayer» так, что к ним присоединяются почти все в зале. В какой-то момент Клинт пытается залезть на стол, но Тор одной рукой стаскивает его и осторожно ставит обратно на пол. Это хороший вечер, но Клинт все равно чувствует себя обделенным. Он высказывает эту мысль Наташе и Сэму, когда они возвращаются домой. Очень жаль, что Баки заболел. Он не должен болеть. Клинт вслух размышляет о том, не следует ли ему отправить Баки открытку «выздоравливай скорее». — Да! — кричит Сэм, и Наташа быстро зажимает ему рот. — Сделай это! — шепчет он почти так же громко. — Ты должен это сделать! Боже! Я представляю выражение его лица, — и он начинает хихикать. — Может, если я пошлю ему открытку, — вздыхает Клинт, — он перестанет ненавидеть меня. Сэм смеется, а Клинт думает, что это довольно глупая затея. *** Утром, садясь завтракать, Клинт чувствует себя препаршиво. План Наташи напоить его настолько, чтобы он захотел петь, сработал, и все это закончилось для Клинта адским похмельем. Ей повезло, что она ушла на работу, потому что Клинт замышляет страшную месть — как только перестанет кружиться голова. Обидно то, что подающий ему тарелку, доверху наполненную яичницей с беконом, Сэм выглядит свежим, как маргаритка, да еще и ухмыляется, — чертов засранец. В маленькой столовой завтракают еще два человека. Сегодня слух Клинта, видимо, решает сработать на полную, что при гудящей голове является сущим наказанием, поэтому он слышит все, что они говорят. Они жалуются наливающему им кофе Сэму на вчерашний пикник. — Украли прямо со стола. Такая наглость. Клинт решает не заморачиваться кружкой и выпить кофе прямо из графина. Он знает, что постояльцы смотрят на него осуждающе, но он просто мило улыбается им. У него похмелье, так что пусть идут нахер. В любом случае, Клинт привык к подобным взглядам. Некоторые смотрели на цирковых так, будто те — собачье дерьмо, в которое они вляпались. Вот в Таймли, как ни странно, все относились к нему хорошо, ну, за исключением Баки. Ой, бекон… Клинт видит, как полоска жареного бекона медленно соскальзывает с его вилки и приземляется прямо на джинсы. Клинт в смятении смотрит на него, потом пожимает плечами, берет его пальцами и отправляет в рот. Ну вот, теперь у него на ширинке темное жирное пятно. Он рассеянно трет его пальцами, забывая, что они тоже жирные… выглядит плохо. Все, что после этого делает салфетка, — это еще больше размазывает жир. Он ищет что-то, что может ему помочь, но рядом только кофе и апельсиновый сок. Клинт вздыхает и смиряется и с испачканными штанами, и с несовершенством мироздания. В дальней части комнаты постояльцы все еще рассказывают Сэму об ужасной местной дикой природе, которая испортила им пикник, а Сэм кивает им, но заверяет, что в Таймли они в полной безопасности. Клинт ведет себя крайне сдержано и не упоминает о вторжении волков, о котором, похоже, никто не собирается говорить. А Сэм предлагает им получше следить за своими вещами, но делает это так, что они даже его благодарят. На Клинта это производит настолько неизгладимое впечатление, что он даже забывает о пятне на своей промежности до того момента, пока не встает и не подходит к двери. Раздается задушенный вздох, и парочка в ужасе смотрит на джинсы Клинта. Сэм удивленно выгибает бровь. Клинт ослепительно улыбается им. — Это был умопомрачительный бекон, — облизывая пальцы, говорит он, и отправляется работать. *** К ощущению, что за ним наблюдают, Клинт привык давно. Но сегодня… сегодня ему кажется, что за ним следят даже деревья. Легкий ветерок играет с листьями, но в остальном это достаточно тихий день. Клинт слышит всего лишь несколько доносящихся до него звуков: кто-то проходит по тротуару, потом звук движущейся машины и все. Только он и его пила. Но зуд в затылке не проходит. Сначала Клинт думает, что это его трехлапый волк, но потом понимает, что тот вряд ли в ближайшее время сможет ходить. Потом он думает, что это обострение его паранойи, поэтому просто игнорирует ее и продолжает пилить, не обращая внимания на появившиеся на ладонях мозоли. А потом он слышит, как кто-то жадно лакает воду, и замирает. Какого черта? Кто может пить из голубой миски, если не его лохматый друг? Клинт медленно выпрямляется и как можно небрежнее закидывает руки за голову. Суставы начинают хрустеть, а мышцы — протестовать. Он привычен к тяжелой работе, но сейчас она довольно однообразна. Он слишком надолго остается в одной позе, чего его спина совсем не приветствует. Чтобы хоть как-то снять напряжение, он обычно делал несколько упражнений на растяжку, но не сегодня. Клинт медленно поворачивается, прогибаясь в пояснице, и оказывается лицом к лицу… в смысле — лицом к морде с… маленьким волком? Нет, это койот. Он помнит картинки из справочника. Клинт смотрит на койота, койот — на Клинта. У животного серебристая шерсть. В книге такого не было, но Клинт думает, что если у людей — волосы, а у кошек и собак — шерсть, могут быть разных цветов, то почему этого не может быть у койотов. Клинт еще немного смотрит на койота, а потом понимает, что у того в пасти его обеденный сэндвич. — Эй, это моё! Он бросается за сэндвичем, но койот прыгает в сторону и исчезает в лесу. Клинт останавливается и печально вздыхает. Он так хотел этот сэндвич. *** Сегодняшний вечер такой же разочаровывающий, как и предыдущий. Да, в баре весело и шумно: Тор и тишина — вещи взаимоисключающие, но Клинту почему-то скучно. К тому же новизна прошла, и ему больше не хочется играть в «Баки нет, давайте же скорее споем в караоке». Тор наливает ему еще пива и устраивается по другую сторону стойки. — Почему ты печален, друг мой? — спрашивает он. Клинт пожимает плечами. Он не знает, что ответить. — Может, тебе присоединиться к Наташе и Сэму? Уверен, они не станут возражать. — Я им и в пансионе достаточно надоел, пускай хоть тут отдохнут. Сэм с Наташей сидят в самом углу, и Наташа даже смеется. Клинт думает, что до него у них, наверняка, было намного больше личной жизни. — Когда вернется Барнс? — спрашивает он, и его голос совершенно точно не звучит как жалобный голос обиженного ребенка. — А я что, недостаточно для тебя хорош? — улыбается Тор. — Нет, дело не в этом, просто… он создает тут определенную атмосферу, — быстро отвечает Клинт. — Ну… в смысле… выводит меня из себя… — Не волнуйся, друг мой. Я понимаю, что ты имеешь в виду. Сердце хочет того, кого хочет. — Что? — Клинт удивленно вскидывается. Тор наклоняется и заговорщически подмигивает ему. — Не бойся, я сберегу твою тайну. Я скажу Баки, что ты о нем спрашивал! — Нет! — Клинт подается к уже уходящему Тору. — Это противоположно тому, чтобы сберечь мою тайну. Да и вообще, нет никакой тайны. Какого хрена, чувак? Баки Барнс не имеет никакого отношения к сердцу Клинта Бартона. Потому что это было бы страшной глупостью. Даже если он симпатичный мудак, он все равно мудак. Что делает вас идеально подходящими друг другу, шепчет самая маленькая и хитрая часть разума Клинта. В любом случае, к черту Тора. Что он вообще понимает? *** После этого жизнь Клинта не становится лучше. Третий раз за неделю он лишается обеда и обещает себе поймать этого гнусного койота и живьем содрать с него шкуру. Он возвращается на кухню и видит там Сэма. — Ты чего такой взъерошенный? — спрашивает тот. — Проклятый койот опять спер мой обед, — с чувством отвечает Клинт. Сэм замирает. Потом ставит швабру к стене и поворачивается к Клинту. Он пытается выглядеть невозмутимо, но Клинт слишком хорошо знает это выражение лица. Он сам неоднократно тренировал его перед зеркалом. «Нет, офицер, я понятия не имею, как это тут очутилось. Очень странно». — Койот? — спрашивает Сэм. Ну что ж, если он хочет играть, значит, будем играть, думает Клинт. — Ага, — кивает он. — Я заметил его еще пару дней назад. А сегодня даже взял два обеда — себе и ему, но быстрый маленький ублюдок уволок оба, а я даже не заметил. — А ты уверен, что это был койот? — спрашивает Сэм. — Они тут, вроде, не водятся. Клинт не знает, какое отношение это имеет к происходящему, но догадывается, что Сэм считает, что это был один из местных волков или чья-то заблудившаяся собака. — Не очень, но для волка он слишком маленький и на собаку совсем не похож. Думаешь, это проблема? — Если он настолько наглый, что решился утащить еду, пока ты был рядом, то, возможно. Они бывают довольно опасными. Надеюсь, поблизости больше никого нет. — Я видел его только один раз, — отвечает Клинт. — И он просто ворует у меня еду. Ваш трехлапый волк намного смелее. — Ну, этот…— Сэм машет рукой. — Он, конечно, идиот, но от него проблем не будет. А вот койот… просто, было бы лучше, если бы ты его не кормил. А то он привыкнет, а у тебя в следующий раз ничего не окажется, и тогда он… скажем так… будет не слишком счастлив. Но в любом случае… — продолжает Сэм, доставая телефон, — …скажи, если увидишь его еще раз, ладно? — Хорошо, — кивает Клинт. Это не такая уж плохая идея, да и что он понимает в обращении с дикими животными? — Спасибо, — говорит Сэм и уходит, чтобы заняться тем, чем занимается весь день, пока Клинт на заднем дворе играет с гвоздодером. — Странный был разговор, — говорит он кофейнику. Тот не отвечает, что, безусловно, к лучшему. *** На следующий день Клинт ждет койота. Ближе к обеду он немного отходит, чтобы полюбоваться своей работой, и в этот момент к нему подходит огромная темная фигура его трехлапого волка. Фигура смотрит на Клинта, Клинт — на фигуру. А потом Клинт расплывается в широкой улыбке. Волк выглядит хорошо, даже здорово. Прихрамывает, конечно, но это нормально. — Ты как? — спрашивает Клинт, но волк предсказуемо молчит. — Надеюсь, с твоей лапой все в порядке. Волк продолжает смотреть на него. — Круто. Слушай, если увидишь койота… он, ну, ворует у меня еду… Волк рычит, тихо и серьезно. — Я не прошу нападать на него или что-то в этом роде, — быстро говорит Клинт, хотя волк вряд ли его понимает. — Просто… дай мне знать, ладно? Волк мотает головой и отводит взгляд. Клинт думает, что это самый нормальный ответ, который он мог получить от животного. — Ты что, правда меня понимаешь? — спрашивает он, и волк снова поворачивается и смотрит ему в глаза. — Неужели все волки такие умные? Клинт в курсе, что диких животных лучше не гладить. Правда, в курсе. Он узнал это, когда однажды решил не поверить словам Барни о том, что опоссумы — не домашние животные. У него на руке до сих пор видны следы от маленьких острых зубов. Но как же у него чешутся руки от желания запустить пальцы в этот шикарный мех. Он поднимает руку и начинает медленно подносить к голове волка. Это ужасная идея, но Клинт слишком давно не дотрагивался до кого-то с нежностью, и сейчас ему очень этого не хватало. Он осторожно опускает руку на лобастую голову. Мех такой же мягкий и густой, каким он его помнит. Мозг кричит Клинту, что это ужасная идея, но волк больше не рычит, а даже немного расслабляется под его пальцами. — А ты отличная компания, — говорит Клинт. — В детстве я очень хотел собаку. Волк резко оборачивается и пристально смотрит на него. Да, он определенно понимает слово «собака». Клинт, на всякий случай, быстро отдергивает руку. — Знаю, знаю. Ты не собака. Просто… хорошо иметь друга, с которым можно поговорить. Отец никогда не позволил бы мне завести собаку, но это и к лучшему. Волк подлезает ему под руку, и Клинт снова начинает гладить его. — Такого человека нельзя подпускать к беспомощному животному, — он трет лоб другой рукой и вздыхает. — Я должен вернуться к работе. Волк идет за ним и ложится рядом на траву. Все время, пока работает, Клинт разговаривает с ним. Ну, это, скорее, монолог, потому что единственное, что он слышит в ответ, — это фырканье или рычание. Он громко ругает «Лигу Справедливости», а потом его друг, кажется, возражает против того, что Аквамен запросто справится с Бэтменом. — Не будь таким злюкой. У него есть акулы. Волк продолжает рычать. — Знаю, знаю, есть спрей для отпугивания акул от летучих мышей, но это же полная фигня! — Клинт вскидывает руки, разбрасывая кругом древесные стружки, а потом хмурится, потому что рычание продолжается, и звучит теперь более грозно. Клинт оглядывается. Волк стоит и, рыча, смотрит в сторону леса. — Эй, что за… Клинт поворачивается и видит в дальнем конце сада койота. Черт. С одной стороны, Клинт почти уверен, что волк сможет его победить, а с другой, он все еще нетвердо стоит на ногах. Он, конечно, поправляется, но все равно драка сейчас — довольно плохая идея. Клинт предпочел бы, чтобы никто не пострадал. — Расслабься, — спокойно говорит он. — Все в порядке. Он просто голодный. Волк снова рычит, но на этот раз тише. Койот продолжает стоять на месте, но выглядит готовым, если что, сорваться с места. — Эй, — кричит Клинт. Койот дергает ухом, но от волка взгляд не отводит. Клинт берет второй сэндвич — сделанный именно для этого — и поднимает его. — Ты ведь за этим пришел? Я взял его специально для тебя. Волк рычит и бросается к Клинту, когда тот делает шаг вперед. Волку явно не нравится его план. Клинт расплывается в — как он надеется — ободряющей улыбке. Черт, он совсем не разбирается в языке волчьего тела. Мог бы хвостом повилять, чтобы стало понятнее. Клинт размахивается и бросает сэндвич койоту. Животное переводит взгляд с Клинта на волка, тявкает, хватает еду и, серебряной вспышкой мелькнув между деревьями, исчезает. Волк бросается за ним, но слишком медленно. Он почти добегает до леса, когда у него подкашивается раненая лапа, и он, жалобно скуля, падает на землю. — Эй, дружище, — подходя к нему, говорит Клинт. — Все нормально. Это всего лишь сэндвич. У меня есть еще. Он ласково похлопывает волка по спине, а потом начинает гладить. Волк дрожит. — Надеюсь, ты не сильно ушибся, — качает головой Клинт, но волк встает, сильно хромая, идет обратно и садится на прежнее место, явно ожидая, когда Клинт вернется к работе. — Мне надо позвонить ветеринару, — говорит тот и идет в дом, чтобы спросить у Сэма номер. Но когда они с Сэмом возвращаются, волка уже нет.