Ещё посмотрим

Я старательно не смотрел на Иру на протяжении недели. Перед началом съёмок все участники находились в небольшом помещении, дожидаясь своей очереди и громко обсуждая, в чем будет заключаться сегодняшнее испытание. Как и всегда, я чувствовал себя достаточно отдаленным, возможно даже чужим. Так было на протяжении всей моей жизни - я никогда не вливался в компании, но не из-за того, что не мог. Просто мне было абсолютно не интересно то, о чем любили поболтать остальные. В такие моменты я чувствовал себя не в своей тарелке, но с возрастом стал убеждаться, что наблюдать со стороны - гораздо интереснее и весьма полезнее... Периодически некоторые участники выходили на перекур, в основном небольшими компаниями, и каждый раз, оставаясь в помещении с буквально несколькими людьми, мне было нереально неловко. Игнорировать ее присутствие чертовски невыносимо. Так же, как и осознавать, что мои сигареты остались либо в другой куртке, либо в другой, неизвестной мне самому точке города. Сигареты - единственное, что я боюсь потерять, и как ни странно, только они у меня и пропадают. В мире такое часто - в основном у нас забирают то, чем мы больше всего дорожим... Мой взгляд бегает по полу, наконец останавливаясь на ногах Иры, закинутых одна на другую. Она сидит у противоположенной стены комнаты, в светлом платье, цвета.. слоновой кости, вроде так его любят называть. Для меня это так.. инородно... Ира. В белом. Даже смотреть на ее ботинки после всего произошедшего кажется чем-то запрещённым, но когда мой взгляд наплевав на внутренние рамки скользит вверх по светлым складкам, мне кажется, что я нарушаю законы. Правила. Все, что только могу. Поднимаюсь выше. Ее чёрные кудри так красиво спадают по плечам, жутко контрастируя с абсолютно противоположным им платьем. Она смотрит в одну точку, я понимаю, что сейчас Ира явно где-то не здесь, и это весьма успокаивает, давая шанс без волнения ее осмотреть. По природе у девушек, в том числе и у неё, есть такой принцип - что бы у тебя не происходило, вне дома ты должна выглядеть идеально. Это их талант.. Я вновь окунаюсь в тёмное облако, витающее вокруг неё, и чувствую ту бешеную силу, тот ураган, что утих тем вечером в ее квартире. Нахожу некую параллель. Мне казалось, что рядом мы создадим бурю ещё более невероятной мощности, но ловлю себя на мысли, что когда мы оказались вместе, и в ней и во мне все затаилось. Затихло. Как море после бесконечного шторма. Едва дрожащая водная гладь и умиротворённая тишина. И больше ничего. Ира сильная. Очень. Таких дураков как я, ей наверняка встречалось немало, она привыкла... она переживет. Но есть одно «но». Я не переживу... Она невероятно красивая, я изучаю ее вроде и простые черты лица, но в моих глазах они кажутся настолько невероятными. Смотрю на ее губы. Чувствую, как мои щёки начинают полыхать, а мысли о уже произошедших и не поддаваемым исправлению событиях затуманивают сознание, заставляя прокручивать тот момент снова и снова, но едкий хохот участников, пришедших с перекура, наконец заставляет вернуться в реальность. Снова и снова и снова себя ненавижу. Особенно когда понимаю, что все это время, пока я рылся в своём сознании, Ира наблюдала за моим застывшим на ее лице взглядом. Отвожу глаза, хотя и осознаю, что это уже не имеет и малейшего смысла. Нервно тянусь в карман, снова пытаясь нащупать волшебным образом появившуюся там пачку, но чуда не происходит. Мне нужно проветриться.. Пальцы буквально чешутся и я резко встаю со своего отдалённого места, приближаясь к этой разговорчивой компании. — Сигарет не у кого не будет, любых? - участники даже застывают с неким изумлением, что не сильно удивляет, ведь за сегодняшний день я не произносил ни слова. Мило улыбающаяся девушка, чьё имя я не столько не помнил, сколько не знал, тянется в сумку и протягивает мне темно-синюю пачку, продолжая сверлить меня чересчур заинтересованными глазами, отчего становится даже неприятно. Но чья-то рука сталкивается с нашими, и перехватывает упаковку чуть ли не уронив ее на пол. — Как тебя там.. Василиса? - этот внезапный голос звучит как гром среди ясного неба, заставляя бедную девушку лишь осторожно кивнуть, смотря на Иру. — Так вот зайка, забери, и засунь их куда подальше, хорошо? - с этим заметно высокомерным тоном Игнатенко буквально испепеляет взглядом эту самую Василису, которая подрагивающей рукой засовывает пачку в сумку и стремительно испаряется из круга участников, с большим удивлением наблюдавших за этой картиной. Ира с неприязнью окидывает взглядом смотрящую на неё толпу, засовывает мне в руку уже свою пачку, на что я даже не сразу обращаю внимание, находясь в достаточно недоуменном состоянии как и все остальные. Она так же быстро удаляется в другую часть комнаты, подходя к окну и нервно постукивая пальцами по подоконнику. Когда «зрители» идут за Василисой, переодически поглядывая в сторону виновницы этой стычки, я отдаляюсь в сторону выхода, как раз проходя мимо Иры и на мгновение останавливаюсь у неё за спиной. — Что ты на меня смотришь? - она не оборачивается, произносит это с огромным спектром далеко не хороших эмоций. Видно, как она безрезультатно старается усмирить этот порыв чего-то, не понятного возможно даже ей самой. — Я никогда не курю ментоловые. - зачем-то отвечаю, крутя в руках полупустую пачку, хотя секунду назад в моей голове был чёткий план просто удалиться из помещения, не сказав никому ни слова. — А я никогда не делюсь ими. - она разворачивается, и выбрасывает эти слова прямо мне в лицо грубоватым тоном, в котором не нахожу ни капли чего-то противоположного. Она отходит, а я оставляю произошедшее за спиной, наконец выходя из кипящей в напряжении комнаты. *** Осенний ветер играет нескончаемым потоком увядших листьев, что громко шелестят, скользя по едва обсохшему после ливня асфальту. Бледное солнце прячется за пучиной густых туч, сонно застывших в небе, а я сижу на ступеньках у заднего входа, медленно покручивая в руке Ирину пачку, которая и стала главным поводом того вечера. Хотя нет, скорее дебильным предлогом, глупой отмазкой. Я признаю, что хотел к ней зайти. А зачем - не знаю. Тонкая белая сигарета оказывается в моих успевших промёрзнуть пальцах, и я, словно молодой придурок, впервые боящейся попробовать то что нельзя, что под запретом, что бяка. Я ненавижу ментол. Ненавижу мяту. Не переношу ничего подобного, а когда в моей руке то, что первое приходит в голову при одной мысли об Ире - становится ещё более неприятно. Со смешанными эмоциями от этого диалога, понимаю, что не выношу не ментол, не Игнатенко. Это два слова, на которых внутри стоит огромный знак «стоп». Но они непроизвольно утопают в сжирающих меня мыслях, зажигалка на автомате громко чиркает, и я делаю глубокую затяжку, откидывая голову назад. Мой подсознательный принцип безвозвратно рушиться, когда я осознаю, что захожу за барьер, который так не хотел нарушать. Придаю огромное значение такой мелочи, но для меня это казалось чем-то невероятно важным. Я сам создаю «облако», так раздражавшее меня все время, проведённое на битве. Я рушу себя. Ментолом. И я буквально чувствую, как вместе с дымом из меня выходит нечто гнусное, что я так старательно себе внушал. В горле остаётся что-то прохладное и ядреное, а на языке растворяется свежий привкус, но я не воспринимаю это так, как рассуждал бы любой другой человек. Курить сигареты, которые я ненавижу, принадлежащие Ире, которую я ненавижу. Она чужая, она совсем далекая, но вдыхая ЕЕ запах в СВОИ легкие, я растворяюсь, пока ее приторно сладкие от вина губы вновь просачиваются в мое сознание, заставляя окончательно перестать в себя верить. — И какого это, изменять своим принципам? - сначала мне кажется, что этот голос раздаётся в моей голове, но глаза распахиваются, и боковым зрением я вижу Иру, садящуюся на ту же ступеньку в паре десятков сантиметров от меня. Не допуская старых ошибок, я не пытаюсь вломиться в ее сознание, но это желание настолько безумное, что мне становится не по себе. Я очень хочу разгадать, что там у неё в голове, почему ее настроение скачет со скоростью света а она вновь кажется такой умиротворенной, пока у меня все внутри противоположно превращается в быстро увеличивающийся ураган. Она не умеет управлять своим гневом, но так умело управляет мной. — Что это было, там, с Василисой? - тихо произношу, игнорируя ее вопрос, ловля себя на мысли, что мне вновь просто нечего ответить. Она слегка пододвигается, и я слышу, как ее руки быстро копошатся в кармане моей куртки, судя по всему пытаясь найти пачку своих сигарет. Улыбка автоматически растягивается на лице, осознавая, что ее попытки тщетны. Да, они в кармане. Только во внутреннем. — Что у тебя за дебильная привычка отвечать вопросом на вопрос... - она нервничает, замечая мою ухмылку и открывая каждый замок моей кожанки, проверяя все возможные варианты. Она выглядит так забавно, у меня появляется какое-то по-родному тёплое чувство, вспоминаю, что мой брат примерно так же издевался надо мной, что жутко раздражало. — Ты вообще видел, как она на тебя пялится? - она произносит это мгновенно замерев, а потом снова начинает обыскивать куртку, сверля меня взглядом, очень надеясь на ответ. — Видел. И что? Это разве плохо?.. - вылетает с моих губ искусственным и специально наивным голосом, наблюдая за ее поведением и с каждой секундой все больше и больше убеждаясь в своих мыслях. Краем глаза замечаю, что она буквально выстреливает в меня своим пепельным взглядом, вновь приостанавливая не приводящие к результатам поиски. Секунды летят, чувство, что в воздухе вот-вот иронично застрекочут сверчки. — Ты сумасшедшая?.. - шёпотом вылетает с моих губ, когда я наконец открыто смотрю на Иру, стоящую в одном легком платье, оживлённо развевающемся на ветру. Не понимаю, как не заметил это раньше, но посидев здесь буквально пару минут, даже мои пальцы уже успели жутко онеметь, учитывая то, что на мне кофта и достаточно тёплая куртка. «Которую я не при каких обстоятельствах не дам Ире» - уверенно произношу про себя, понимая, что это бы был чересчур серьёзный провал. А Ира игнорирует, и я замечаю ее взгляд, сверлящий тлеющую сигарету, зажатую между моих пальцев. Ее глаза такие обиженные, как у маленькой девочки, у которой я, плохой дядя, украл что-то важное. Не могу перестать улыбаться. Но наконец уловив, что сейчас будет, стремительно встаю, поднимая сигарету высоко над головой, успевая спешно сделать быструю затяжку. Она едва не выхватывает ее из моих пальцев, а теперь так проникновенно смотрит снизу вверх на мою руку неохотно задрав голову, пока дым из моих легких окутывает ее волосы, небрежно танцующие с осенним ветром. Понимаю, что стоя босиком, она бы едва дотягивала до моего плеча, и ее смазливенькое личико в совокупности с невысоким ростом создаёт что-то нереально невинное, что абсолютно противоречит ее нутру. Так контрастно. Такой баланс. Видимо ее нервы начинают знатно изнашиваться, когда она принимается буквально виснуть на моей руке, пытаясь хоть немного ее опустить. Я многократно уворачиваюсь, заставляя эту маленькую, плаксиво смеющуюся над самой собой дурочку беситься, ещё активнее «охотясь» за своей целью, резво крутясь вокруг меня. Ну хоть согреется... Чем ближе она становится, тем ее касания начинают казаться более выходящими за рамки дозволенного, которое плотно сидит в голове почти у каждого человека. Но у Иры нет запретов. На самом деле, не у кого их нет.. Люди просто привыкли. Не могу сдерживать смех, пока она безрезультатно пытается добраться до этой заветной сигареты, параллельно жалобно ноя, какой я плохой. Меня умиляет. Слишком. Я чувствую себя ребёнком. И она ощущается такой легкой, совсем маленькой и глупой, по-детски наивной, от чего я ещё больше путаюсь и в Ире, и в самом себе. Еще немного поиздевавшись, наконец останавливаюсь, зажимая сигарету в зубах и делаю финальную затяжку, после чего она бесшумно падает на асфальт. Ира мгновенно застывает передо мной, с неким удивлением и забавной обидой заглядывая в глаза, наигранно надув губы и слегка приподняв брови. Я продолжаю улыбаться, едва наклоняю голову вперёд. Она подходит ко мне чуть ближе, аккуратно привставая на носочки, и я тонкой струйкой выдыхаю густой дым, который она глубоко втягивает, впуская прямиком в свои легкие. Не знаю, зачем мы делаем это странное действие, которое кажется таким... ненормальным, идиотским что-ли.. прямо как и мы. Смотрим друг на друга ещё несколько секунд, когда я наконец вытаскиваю из кармана долгожданную пачку в комплекте с зажигалкой и протягиваю Ире, в ответ на что она очаровательно улыбается, легонько, и как-то невинно прикусывая нижнюю губу. Она снова садится на порожки, не сказав мне ни слова. Потому что нечего. Потому что не нужно. Я разворачиваюсь в сторону входа, оставляя промёрзшую улицу и легонько дрожащую Игнатенко, громко чиркнувшую зажигалкой. Мне бы не хотелось, чтобы среди остальных участников крутились надуманные сплетни, я не хочу глупых проблем. Не себе, не ей. Собираюсь открыть дверь, но чувство чего-то забытого, буквально незавершенного, заставляет неохотно обернуться, смотря в ее спину и крепко сжимая челюсть. Массивная чёрная куртка бережно опускается на плечи Иры, и я стремительно залетаю в здание, пока мысли с грохотом разбиваются о пыльный асфальт, растворяясь среди табачного дыма, который как назло уже и не кажется таким ненавистным...