Одинокий титан: Путешествие по мирам. Книга I.

— Итак, — начал Наставник, внимательно оглядев всех присутствующих. Таргор и Хагуу стояли перед письменным столом Темнейшего, ожидая его слов. Юный адепт выглядел довольно взволнованным, он теребил пуговицу от камзола и попеременно кусал губы, в то время как генерал стоял неподвижно, опустив руки по швам, а его взгляд не выражал ничего, кроме спокойствия и едва заметного любопытства. После небольшой паузы Армадон продолжил: — В подробности произошедших сегодня событий посвящены только мы трое. И я надеюсь, что так оно и останется, верно? Мужчина кинул на сероглазого юношу красноречивый взгляд, после которого Таргор оскорблённо надулся.  — Наставник, вы можете быть уверены во мне! Право слово, я не балабол, — пробурчал адепт.  — Хорошо, — тёмный титан кивнул, а затем взглянул уже на Хагуу. — Таргор поведал тебе о той женщине с фестиваля Огненного единства?  — Да, — подтвердил титан Земли и на секунду задумался, после чего сказал: — Полагаю, что у Наставника тоже возникли подозрения касательно личности этой женщины?  — Верно, и я хочу верить, что эти подозрения не оправдаются. Таргор, — Армадон обратился к молчавшему адепту, — опиши мне эту особу ещё раз. Но детальнее, не упускай ни единой мелочи.  — Э… секундочку… — протянул юноша и слегка прищурился, запуская мыслительный процесс. Он пытался воссоздать образ незнакомки в своей голове как можно реалистичнее. И пока картинка перед его глазами не пропала, он начал быстро перечислять: — Она была красивой. Очень красивой! М… женщина была облачена в одежду гадалки, обвешана украшениями, точно как элуар Альтамир… на запястьях были браслеты, на шее висел какой-то стеклянный кулон… я не разглядел, что содержалось внутри… кажется, песок… о! И её глаза!.. Они чёрные, чернее ночи, и такие пронзительные! А волосы… они были седыми.  — Седыми? — не выдержал и вмешался Хагуу. — Может, тогда это была старушка, а не женщина, как ты говоришь?  — Нет-нет, это была женщина, — возразил Таргор, — юная дева, я бы даже сказал! У неё было молодое лицо, ровная кожа и довольно звонкий голосок. Но волосы были седыми, это я точно разглядел. После его слов в кабинете воцарилось молчание, настолько давящее и неуютное, что юноша мигом почувствовал себя лишним. Казалось, мужчины знали, о ком идёт речь: они напряжённо переглядывались, и никто из них не решался озвучить это предложение. Наконец первым отмер Наставник. Сложив пальцы домиком, Армадон задумчиво проговорил:  — Она знает об Ордене, знакома с тобой и Илаем, значит, знает вас в лицо. В том числе и меня. И этот образ… во Вселенной существует только одно создание, способное принимать облик седовласой девушки, — он тяжело вздохнул и пробормотал: — Но вот вопрос: зачем ему это?..  — Если это действительно тот, о ком мы думаем, — добавил целитель, — тогда я вынужден озвучить свои подозрения касательно состояния Старшего адепта.  — Я заметил, что ты хотел сделать это ещё в комнате Илая, но присутствие Альтамира тебя остановило.  — Да. А ещё я не был уверен в своих предположениях и не желал пугать всех раньше времени. Но теперь…  — О чём идёт речь? — вдруг вмешался Таргор, напоминая о своём присутствии. Хагуу кинул на него взгляд, после чего собрался с мыслями и заговорил:  — Говоря простым языком, зачастую смуту в ментальной системе порождает хаос вот здесь, — мужчина демонстративно приложил палец к виску. — Я ещё не сталкивался с подобными отклонениями на практике, только читал о них. Однако даже то были случаи, связанные именно с титанами. У людей же ментальная система устроена по-другому. Выражаясь короче… — генерал выдержал паузу, — сбои работы в нервной системе порождают неполадки и в ментальных каналах, а для человека последствиями становятся различные расстройства психосоматического характера…  — Кроноса ради, элуар Хагуу! — взмолился Таргор. — Скажите на нецелительском языке! Я ни слова не понял! Титан Земли цокнул языком и закатил глаза, раздражённый непонятливостью адепта. Из-за неё мужчина был вынужден сказать всё напрямую, но взять на себя такую ответственность было нелегко. Хагуу сделал глубокий вдох и заявил:  — Илай постепенно сходит с ума. Сероглазый юноша вскрикнул, но тут же прикрыл рот ладонью, прикусывая губу почти до крови. Ни целитель, ни Таргор не решались взглянуть на Наставника, который хранил молчание и не издавал ни звука. Генерал-советник понурил голову, сжимая руки в кулаки. Мужчина чувствовал себя крайне глупо: он, лучший целитель Зарарэля, один из умнейших учёных Вселенной, мог лишь беспомощно наблюдать со стороны, будучи не в силах исполнить свой священный долг.  — Простите меня, Наставник, — прошептал Хагуу, — я не знаю, как бороться с подобным недугом. Будь он обычным человеком, всё было бы намного проще. Но он маг, и я… я просто бессилен…  — Как быстро будет прогрессировать это расстройство? — спросил Армадон. Его голос прозвучал глухо и как будто отдалённо, вынуждая Таргора вздрогнуть. Юноша ещё никогда не видел своего Наставника таким. Ещё никогда главное существо во всём замке и самый надёждый лидер из всех в глазах адепта не выглядел настолько… подавленным.  — В том-то и дело, что мне это не известно, — титан Земли нахмурился, — болезнь развивается непостепенно, иногда отступая, а иногда обостряясь. Я не вижу первоисточника. Создаётся ощущение, словно его кто-то намеренно сводит с ума! Посему процесс… необратим.  — Ясно, — мужчина кивнул и встал из-за стола, вынуждая Таргора сделать шаг назад. Юноша уже давно стоял молча, не в силах переварить подобное известие о лучшем друге. И он даже не мог себе представить, каково сейчас было самому Армадону.  — Я немедленно отправлюсь в Зарарэль, — подал голос Хагуу, — исследую архивы, посоветуюсь со Старейшинами. Я сделаю всё возможное, чтобы разузнать хоть немного информации. Но мой долг как целителя предупредить вас: шанс найти что-нибудь важное крайне мал.  — Я тебя понял, генерал. Есть ещё какие-то предостережения?  — На самом деле есть, Наставник, — титан Земли так и не решился взглянуть в глаза Темнейшему, а после его вопроса и вовсе начал делать вид, словно с интересом рассматривает собственные ноги.  — Хагуу, — с нажимом произнёс Армадон. В конце концов, целитель не выдержал:  — Ему нельзя прикасаться к Душегубу, Наставник. Природу этого оружия я не до конца изучил, но известно одно: меч оказывает отрицательное влияние на разум мага; чтобы сдерживать его губительную силу, нужна устойчивая ментальная система. Взаимодействие с Душегубом только ухудшит ситуацию.  — Ох… — вымолвил Таргор и зажмурился. Для Илая это будет настоящим ударом.  — Хочешь сказать, — начал Наставник — от его тона целитель сглотнул, — что Старшему адепту больше нельзя брать в руки оружие, которое однажды станет принадлежать ему?  — … Да. Армадон шумно вздохнул, словно с трудом сдерживал рвущуюся наружу ярость. Он повернулся к Хагуу спиной и подошёл к ближайшему окну. Оттуда, как всегда, виднелся один и тот же зимний пейзаж, который, однако, совсем не успокаивал клокочущую внутри титана злобу. Целитель и Таргор синхронно вздрогнули: мужчина ударил кулаком в стену — она покрылась трещинами, а оконные стёкла задрожали.  — Отправляйся в Зарарэль и разузнай всё об этом недуге, — отчеканил Темнейший, после чего взглянул на Таргора. — Я уже сказал, что никто не должен знать о нашем разговоре. Под словом «никто» я подразумеваю и Илая. Это ясно?  — Да, Наставник, — проговорил юноша.  — Вы свободны. Если кто-то в замке спросит обо мне, скажите, что я ушёл по делам на несколько часов.  — Куда вы держите путь? — как бы невзначай спросил Хагуу, хотя он прекрасно это знал. И когда услышал ответ Наставника, то совершенно не удивился. Вскоре кабинет опустел, и Армадон позволил себе протяжно выдохнуть, откинувшись в своём кресле. Стоящая в кабинете тишина вовсе не успокаивала его: теперь она казалась какой-то тревожной, нежеланной, от неё хотелось как можно скорее избавиться. Темнейший прикрыл глаза. Время было около полуночи, другие обитатели замка уже пребывали в царстве Морфея, пока самому мужчине предстояло разобраться с ещё одним важным делом. Не медля больше ни секунды, Наставник вскочил на ноги, держа путь в другое измерение. * * * Холодные лучи утреннего солнца освещали своим слабым светом округу. Природа Эрид словно навсегда застыла во времени, и всё то тепло, на которое было способно небесное светило, не смогло бы растопить снега измерения буранов. Таргор подставил лицо под лучи, которые прорывались сквозь плотные тучи, и блаженно зажмурился. На его щеках появился румянец от мороза, а крупные снежинки оседали на длинных ресницах, путались в кудрявых волосах, украшали одежду зимними узорами. Погода была хороша как никогда. Юный адепт открыл глаза, услышав со стороны входа в замок возню и тихие переругивания. Он усмехнулся и покачал головой.  — Таргор! — кто-то окликнул его, и юноша повернулся. К нему подошёл светловолосый подросток, взъерошенный и слегка помятый. На его лице была широкая улыбка, а большие мешки под глазами свидетельствовали о постоянном недосыпе.  — Уже отправляетесь? — спросил адепт и осмотрел вышедшую из замка процессию: около двадцати учеников и несколько менторов были снаряжены для длительного похода в заснеженных склонах эридских гор. На его слова подросток кивнул.  — Мы хотим добраться до ближайшего укрытия, пока не началась вьюга. А после привала продолжим путь… Уверен, что не хочешь с нами? Обещаю, будет весело, — младший адепт поправил свисающее снаряжение, которое казалось слишком тяжёлым для его хрупких юношеских плеч. Какая-то часть Таргора отчаянно хотела согласиться на предложение соклановца. Неведомая сила тянула юношу вдаль, подальше от замка и всех его обитателей, но сероглазый адепт отогнал от себя это непонятное предчувствие и покачал головой.  — Уверен, Лелан. Я должен остаться, тут от меня больше толку.  — Как знаешь, — светловолосый парень пожал плечами. Затем он заметил, что вся процессия уже двинулась вперёд и, помахав Таргору на прощание, ринулся догонять остальных.  — Не забудь принести мне какой-нибудь сувенир! — прокричал ему в спину юноша.  — Какой? — удивился Лелан.  — Да любой! Хоть пещерную сосульку притащи!  — Я-то притащу, но потом засуну тебе её в задницу! — подросток гаденько усмехнулся, едва не навернувшись на ближайшем сугробе.  — Рискни, младший адепт! — губы Таргора невольно растянулись в улыбке. Юноша едва успел увернуться от прилетевшего в него снежка и пригрозил Лелану кулаком вслед. Сероглазый адепт ещё долго смотрел на уходящую группу, пока их силуэты не исчезли из его поля зрения. Он поджал губы, потирая озябшие на морозе ладони, а после развернулся, скрываясь в замке от надвигающегося бурана. * * * Илай пробудился ото сна с громким вскриком, моментально принимая сидячее положение. Старший адепт скомкал простыни в кулаках, его расфокусированный взгляд был направлен в одну точку. Наконец, оцепенение спало, и он, моргнув, пришёл в себя. Юноша дрожащей ладонью стёр со лба холодные капельки пота и заозирался по сторонам. Всю ночь Илая мучали кошмары. Даже внутренние часы не позволили адепту проснуться вовремя, словно плохие сны не желали выпускать его из своих объятий. Юноше казалось, что этот кошмар был бесконечным, однако на деле прошло не больше девяти часов. Илай устало откинулся обратно на подушки, чувствуя, что после таких сновидений ему не помешало бы поспать ещё пару-тройку часов. Тут Старший адепт резко вскочил, вставая с постели, и начал расхаживать по комнате в поисках своей одежды. Одолевающая слабость расползалась по его венам и мышцам, подобно яду, но он всё равно действовал довольно резво и живо. Илай тяжко вздохнул, понимая, что так и не застал приход Наставника. «Видимо, не дождался моего пробуждения», — подумал юноша, глядя в окно и попутно застёгивая пуговицы рубашки. Солнце лениво выползало из-за крутых склонов гор, через несколько часов его заслонят тучи, оно так и не сможет осветить своим тусклым светом шпили башен. Юноша помассировал виски, в которых сейчас стучала кровь, и побрёл к выходу из комнаты. Болезнь болезнью, однако обязанности Старшего адепта никто не отменял. В замке, как всегда, царила слегка суетливая, но, в целом, умиротворяющая атмосфера. Юноше на мгновение показалось, что его головная боль прошла, а в душе зародилось ни с чем не сравнимое спокойствие. Это ощущение обрадовало Илая, и тот расслабленно выдохнул, чувствуя себя частью окружающей суеты. Однако насладиться ею сполна адепту не дали. Внезапно юноша почувствовал, как кто-то сзади заключает его в крепкие объятия. Вначале он немного растерялся, но как только по его щеке мазнуло золотое украшение, Илай закатил глаза и мысленно взвыл.  — Мальчик мой! — Альтамир сжал кольцо рук, намереваясь, кажется, затискать Страшего адепта до смерти.  — Ай, ну всё, всё, элуар… прекратите… задушите! — Илай стал отчаянно вырываться. — Альтамир! Хватка ослабла так же внезапно, как и появилась. Синеглазый юноша облегчённо вздохнул и обернулся: на помощь ему вовремя подоспел Хагуу.  — Спа… — хотел был поблагодарить его адепт, но почему-то осёкся, удивлённо разглядывая напряжённое лицо целителя. Мужчина стоял в нескольких шагах от него, сжимая ладонь замершего на месте Светлого. Создавалось впечатление, будто тому так и хотелось оттащить генерала-сороку как можно дальше от Илая. Однако Старшему адепту казалось, что титан Земли делает подобное отнюдь не ради него. Почему в глазах юноши это выглядело так, словно… словно Хагуу защищает именно Альтамира?..  — Светлые покровители, да не съем я его, — пробурчал генерал-советник и попытался вырвать руку. Тщетно.  — Не стоит, — сказал наконец целитель, а его тон несказанно озадачил присутствующих. В итоге Светлый наплевал на странное поведение компаньона и обратился уже к любимому адепту:  — Илай, как ты себя чувствуешь? Может, тебе не стоило вставать? Тебе надо отдохнуть как следует и принять лекарства, что я принёс. Да, Хагуу? Всё это время титан Земли стоял молча и не сводил с Илая пристального взгляда, будто просчитывал каждое его движение, следя за реакцией и малейшими изменениями. Подобное и вовсе обескуражило синеглазого юношу. Однако когда к нему обратился Альтамир, целитель поджал губы и, поразмышляв несколько секунд, ответил:  — Точно. Тебе нужно больше спать, Старший адепт, и меньше разгуливать по коридорам среди адептов, — генерал сделал акцент на последних словах. Илай внимательно оглядел обоих титанов: мужчины были изрядно вымотаны, как если бы они не спали всю ночь. Однако в Светлом было намного больше живости, его глаза казались усталыми, но в них всё равно горели возбуждённые, шальные искорки. Тогда как из Хагуу выжали все соки, и единственное желание, которое читалось в его глазах, — это лечь спать и не просыпаться как минимум до вечера. Но даже в таком состоянии в них можно было разглядеть зачастую не свойственные усталому эмоции: настороженность и недоверие.  — Судя по вашему виду, генералы-советники, это именно вам здесь требуется отдых, — парировал Илай с тихой усмешкой. Целитель никоим образом не выказал удивления, в отличие от Альтамира, который стушевался и стал растерянно оглядывать себя.  — Ох, ты прав, я выгляжу до ужаса потрёпанным, — Светлый смущённо улыбнулся. — Хорошо, тогда я вынужден откланяться, чтобы привести себя в порядок. А ты, как и было обещано, не перенапрягайся! Договорились?  — Безусловно. Я только увижусь с Таргором и тотчас вернусь к себе в комнату, — Старший адепт подарил генералу-сороке одну из своих обезоруживающих улыбок, что всегда была способна растопить его чуткое сердце, и мужчина мягко кивнул. Во взгляде Светлого чувствовалось тепло, Альтамир с радостью подумал про себя, что юноша уже на пути к выздоровлению и всё вот-вот вернётся в нужное русло. Советник утянул за собой непривычно хмурого целителя, который отчего-то был против встречи, и пожелал Илаю удачи. Мужчина был окрылён надеждой, вряд ли хоть что-то могло испортить ему настроение. Как же он ошибался… ничего уже никогда не будет прежним… * * * Сероглазый адепт расположился на высоком подоконнике у самого отдалённого на этаже окна. Гладкий мрамор обжигал тело холодом, и Таргор был уверен почти на сто процентов, что после подобной позы у него точно будут болеть почки. Однако сейчас это мало заботило адепта. Он поджал одну ногу к груди и сверлил задумчивым взглядом обстановку за окном. Пейзажу Эрид не было свойственно меняться, но вид занесённых снегом гор и белоснежных сугробов действовал на юношу успокаивающе, ему чудилось, что он наблюдает за своей обеспокоенной чем-то персоной со стороны, в то время как его разум наслаждается зимними красотами древнего измерения. И зимними ли? Быть может, сейчас здесь вовсе лето? Бураны и вьюги царят в Эрид круглый год, вне зависимости от сезона. Однажды Таргор слышал, что когда-то давным-давно это измерение процветало и славилось своими бескрайними равнинами с изумрудной травой, благоухающими садами, прозрачной гладью озёр и рек. Оно даже называлось как-то по-другому… Этого уже не помнит даже Хранитель Эрид, но когда-то название измерения переводилось как «Благословение Рандаррана». Однако алчные и властные жители Эрид жаждали большего. Каждый из них жаждал завладеть всеми благами и богатствами своего мира. Их ненасытность приводила к кровопролитным войнам, которые опустошили земли, осушили источники и осквернили храмы Бога Солнца. В конце концов, эридцы перебили друг друга, а Рандарран отвернулся от измерения навеки, лишив благословения Солнца. И именно тогда Эрид превратилось в ледяную пустыню, приобрело название, которое носит и доныне. Оно так и переводится — «вечный холод». Таргор тяжело вздохнул, постукивая пальцем по стеклу. Этот звук убаюкивал его. Менторы не раз приводили трагедию Эрид в качестве доказательства, что люди крайне паразитивные существа, не достойные пощады. Но отчего-то юноша и по сей день слабо верил в это, даже будучи титаном. Он задавался вопросом: «Так ли это на самом деле? И если люди в самом деле созданы по образу и подобию титанов, то чем МЫ отличаемся от НИХ?».  — Илай прямое опровержение этой теории, — произнёс он вслух. Хоть Таргор и был зол на товарища, но не признать очевидный факт он не мог. Будь Старший адепт сейчас рядом, они бы устроили оживлённую полемику и знатно повеселились. Однако…  — И какую же теорию я опровергаю? — раздался голос за спиной адепта, и тот едва не упал с подоконника от неожиданности. Обернувшись с намерением отчитать лучшего друга за такую выходку, Таргор наткнулся взглядом на вялого юношу, который слабо улыбался ему. Илай присел на другой край подоконника — благо, его длина позволяла уместиться обоим адептам, не стесняя друг друга — и подпёр голову рукой. Молчание между ними слегка затянулось, но никто из товарищей не спешил его нарушать. Наконец, первым сдался Старший адепт:  — Помнишь, как в детстве мы часто сидели на этом подоконнике, сбегая с уроков практической магии?  — Помню, — Таргор едва слышно усмехнулся. — Ты человек, и освоение магии в столь позднем возрасте давалось тебе нелегко. Тебя смущали насмешки других адептов, поэтому ты часто просил меня смотаться вместе с тобой.  — Да… а ты пытался хоть как-то развеселить меня в ближайшие часы. Предлагал считать снежинки за окном, но в Эрид это было бессмысленным занятием! — юноши искренне рассмеялись. — А потом тебе в голову приходила идея поиграть в снежки… в таком состоянии нас и ловили менторы: мокрыми, озябшими, но довольными.  — Точно! — Таргор смахнул слезу с лица, которая появилась после неудержимого смеха, и покачал головой. На минуту между ними вновь воцарилось молчание, но теперь оно было другим: тёплым и оживлённым. Синеглазый адепт склонил голову набок и сказал:  — И что ты вообще дуешься, в самом деле? Признаю, я поступил плохо и обескуражил и тебя, и Вардиана. Но согласись, твой ментор — редкостная скотина!  — Я понимаю, что его слова были довольно обидными. Он порой не в состоянии держать язык за зубами, — согласился Таргор. — Но твоё поведение меня не просто обескуражило. Ты напугал меня, правда. Жестокость и хладнокровие тебе не свойственны, и я… я в самом деле был напуган.  — Прости, — Илай виновато опустил голову. На это адепт поджал губы положил руку ему на плечо.  — Всё в порядке! Я вовсе не обижен. Мне ли не знать о характере своего ментора? — он беззлобно хихикнул. — Но тот вовсе не скотина! Да, Вардиан порой бывает очень… злобным. И колючим. И мстительным. И даже раздражающим. Однако он — мой ментор, я никогда не видел от него ничего, кроме добра и заботы… эй, не надо хмыкать, я всё слышу! И да, я в своём уме! — Таргор ткнул товарища в бок, на что тот охнул и демонстративно скрючился, смеясь.  — Хорошо, я понял. Больше не трону его и пальцем. И больше не сделаю ничего, что может напугать тебя. Мир?  — А мы и не воевали, — с улыбкой на лице ответил сероглазый юноша, но всё же пожал протянутую Старшим адептом ладонь. — Если будет тебе докучать, то скажи мне. Я с ним разберусь!  — Непременно, элуар Таргор. На том юноши и условились. После беседы Илай переменился в лице и спрыгнул с подоконника. Он пообещал Армадону и Альтамиру не перенапрягаться и в последующие дни как можно больше отдыхать. Хоть самого Старшего адепта подобный расклад не особо устраивал, но нарушить данное Наставнику слово он точно не мог. Заметив слегка удручённый вид товарища, Таргор спросил:  — Что с тобой? Опять поплохело? Могу помочь дойти до комнаты.  — Ага, на руках меня нести будешь?  — Отвечать вопросом на вопрос неприлично! — сероглазый юноша обиженно надулся, но уже в следующую секунду оказался рядом с Илаем, готовый поддержать его под руку в случае необходимоти. Сердце Старшего адепта смягчилось, на его языке вертелось множество ласковых слов и благодарностей, но он смог лишь измученно улыбнуться в ответ, с радостью принимая помощь от Таргора. «Нет, так не пойдёт, я должен поблагодарить его за заботу во что бы то ни стало!» Переборов гордыню, Илай всё же решился сказать заветное и такое простое слово, которое только обрадует лучшего друга. Но едва он открыл рот, как откуда-то снаружи послышался непонятный шум, а потом и взрыв, всполошивший всех находящихся на этаже адептов. Таргор и Илай бросились к окну, как и остальные ученики и менторы. До слуха доходил возбуждённый шёпот, а где-то даже и крики.  — Там! Это было на улице! Кто-нибудь видел, что произошло? Илай прищурился, пытаясь разглядеть хоть что-то среди снежной толщи. Внезапно его глаза расширились от шока: он увидел в грязно-голубом небе красное свечение.  — Это был сигнальный огонь! — крикнул Старший адепт. — Кто-то из наших попал в беду и просит о помощи!  — Должно быть, его выпустил наш отряд, который отправлялся в горы для тренировок, — пробормотал сероглазый юноша, переваривая известие. Он приглушённо вскрикнул и схватился за голову. — Лелан! Твою мать! Они застряли там!  — Нужно немедля сообщить Шииве и Наставнику! — сказал кто-то из менторов, и двое адептов, не теряя больше ни секунды, отправились на поиски мужчин. Неожиданно Илай замер на месте, как вкопанный, и стал удивлённо озираться по сторонам. В его ушах вновь прозвучал знакомый дребезжащий голос, который сводил его с ума вот уже который день.  — Илай, что такое? — взволнованный голос Таргора доносился до него, как в тумане. Синеглазый юноша прикрыл глаза и простонал, хватаясь за волосы. Ему показалось, что в его голове копошатся сотни маленьких насекомых, выедая мозги вместе с последними крупицами самообладания. С каждым разом этот голос становился всё противнее, всё настойчивее, а выносить его звучание было практически невозможно… «На землю ступила Тьма, Разрушила царства Она. Сгорело кругом всё дотла, Окрасилось цветом безумия…»  — Заткнись! — прорычал юноша, заставляя сероглазого адепта отшатнуться. Но Илаю сейчас было не до него. Он всеми силами старался вернуть себе контроль над разумом, пытаясь ухватиться за последнюю здравую мысль, что была в его сознании перед тем, как начался очередной приступ. «Надо найти… Наставника… мне надо найти Наставника… я срочно должен его найти!!!»  — Надо срочно найти… его, — выдавил Старший адепт, и Таргор не понял ни слова из его речи. На мгновение юноше показалось, будто мир вокруг остановился и всё замерло. В голове продолжала пульсировать эта навязчивая мысль об Армадоне, но она также помогала вытеснять ужасающие голоса, и адепт ухватился за неё, как за спасательный круг. Не думая больше ни о чём, Илай ринулся вперёд исполнять свою задумку, даже не заметив, как сероглазый юноша пустился за ним, не отставая практически ни на шаг.