Одинокий титан: Путешествие по мирам. Книга I.

Коридор из мрака и темноты без видимых границ тянулся вдоль несоизмеримо громадного пространства. Каждый сантиметр окружающей мглы был пропитан Первозданной магией, а из глубин бесконечной Тьмы раздавались тихие шептания неупокоенных душ, что не смогли найти себе пристанища ни в одном из Кругов. В окутывающей черноте едва проглядывалось два силуэта единственных обитателей безграничного пространства. Тёмные одежды мужчины, сидящего справа, сливались цветом с окружением, ничего не выражающий взгляд был направлен куда-то вдаль. Единственное, что контрастировало с тьмой Первозданного измерения, — бледная, как у покойника, кожа и кровавое пятно на боку, похожее на мазок кисти неаккуратного художника.  — М-да, — наконец, раздался скрипучий старый голос, вынудивший титана перевести взор на говорящего. Им оказалась седая, сморщенная и уродливая, как гарпия, старуха. Она пригладила волосы узловатыми подрагивающими пальцами, а после коснулась кривого носа и задумчиво продолжила: — Бессмертного убили… Звучит как глупый человечий анекдот.  — Заткнись уже, — грубо оборвал её Армадон и слегка поморщился: фантомные боли пронзили его бок, и тот коснулся сквозной раны рукой. — Ты тратишь моё время, Ингерэнэ.  — А ты что, куда-то спешишь? — густая бровь удивлённо изогнулась. — Нет уж, милок, это последняя на твоём веку суета, так что не ворчи.  — Уму непостижимо, — Темнейший закатил глаза и шумно выдохнул, однако на смену кратковременной вспышке ярости почти моментально пришло безразличие. Душа, не связанная больше оковами телесной оболочки, постепенно теряла связь с реальностью и лишалась всякого рода эмоций. … Итак, Армадон Аторару умер…  — Предлагаешь мне сидеть тут с тобой до конца вечности? — ладонь мужчины сжалась в кулак. — Не беси меня, пока можешь, старая ты карга, и делай свою работу!  — Вот ведь дебошир, а! В руках Ингерэнэ появился длиннющий свиток. Он тянулся вперёд на много-много километров, и казалось, что у него в самом деле нет конца…  — По правилам, перед тем как решить, в какой Круг ты должен отправиться, я должна открыть список всех твоих деяний за жизнь и обсудить каждый пункт с неупокоенной душой. Но, кхем, — старуха злорадно усмехнулась, — листать семьсот тысяч с гаком лет я буду примерно столько же. Если ты согласен, я могу сделать исключение и просмотреть только то, что сочту нужным.  — Делай. Как. Хочешь, — отчеканил он. — Только займись уже чем-нибудь.  — Любой каприз за вашу душу! Руки Ингерэнэ замелькали с неимоверной для старушки скоростью, та перелистывала свиток и мельком просматривала интересующие её пункты. Здесь была вся жизнь тёмного начиная с самого рождения и заканчивая последней секундой жизни: пережитые страдания, все злодеяния и грехи, а также добрые поступки и беззаботные моменты, коих было до обидного мало… Внезапно руки посланницы Смерти застыли, а подслеповатые глаза загорелись азартом. Старуха стала рассматривать свиток намного внимательнее, почти ежесекундно охая и вздыхая.  — Что ты делаешь?  — Рассматриваю твои грехи.  — Это я уже понял, — раздражённо ответил мужчина. — Я спрашиваю, что конкретно ты читаешь.  — Похоть, элуар Аторару. По-хоть! — Ингерэнэ коварно улыбнулась, ни на мгновение не отрываясь от своего занятия, будто зачитывалась дешёвым бульварным романом сомнительного содержания. — Ого… Ну ничего себе! Хо-хо!.. Да ну?! И такое?! Вот это да-а-а… О, а так можно? Ха-ха-ха-ха!  — Ну что, не насмотрелась? — бровь Армадона изумлённо приподнялась, пока он наблюдал за неподдельным интересом своей дряхлой собеседницы. Та едва ли не подпрыгивала на месте: так сильно ей уже давно не приглядывалась чья-то биография. Губы Темнейшего дрогнули, изгибаясь в лёгкой полуулыбке. Армадон вспомнил кое-какие весьма… интересные эпизоды из своей жизни. Посему мужчина был твёрдо уверен, что как только Ингерэнэ на них наткнётся, весь её запал мигом улетучится. И его ожидания подтвердились. Вдруг посланница Смерти ошеломлённо замерла, вчитываясь в очередной пункт похождений, но уже без былого восторга. Крючковатые пальцы застыли на одно мгновение, а затем сжали свиток так, что, будь тот сделан из обычной бумаги, вмиг порвался бы. В глазах Ингерэнэ полыхнула ярость.  — Ах ты, похотливый мерзавец! Прореха на Вселенной! Хренов жеребец! Гореть тебе в адском котле! Ты… ты…  — Что-то случилось? — невинно поинтересовался Темнейший, подперев голову рукой.  — Ты!.. — из ушей старухи едва ли не шёл пар. Она гневно тыкала в свиток, не находя нужных слов. — Это что такое?! Ты!..  — Я. Я, — подтвердил Армадон со всей серьёзностью, на которую сейчас был способен. — Рад, что ты выучила новое местоимение, но можешь выражаться конкретнее?  — Вот! — Ингерэнэ предъявила бумагу титану, вертя свитком прямо у него перед носом. — Армадон, мать твою, Аторару… Ты… Осквернял святые места поклонения блудом!  — Да ты что? Там прям так и написано?  — Именно!  — Не верь вашей потусторонней бюрократии: не было такого. — Так, значит? Скажешь, что не бывал в храме Богини Любви? Армадон на секунду задумался, после чего ответил:  — Бывал, допустим. И что? Мне туда ходить запрещено?  — А чем ты там занимался со жрицами, позволь узнать? Тут до Темнейшего дошло, о чём конкретно говорила Ингерэнэ — он ухмыльнулся. На протяжении семисот тысяч лет титан почти никогда не прикасался к алкоголю, считая, что тот затуманивает разум и лишает здравого рассудка. Кроме, пожалуй, единственного случая за его бессмертную жизнь… В тот ничем не примечательный день одному назойливому типу всё-таки удалось споить мужчину до нужной кондиции. Армадон мало что помнит из событий тех нескольких дней… Тёмному кажется, что он тогда кого-то убил, кого-то воскресил, что-то захватил и, как выяснилось, мельком заглянул в храм Богини Любви…  — Моя личная жизнь тебя не касается, дряхлая ты интриганка.  — Я тебя!.. — взъярилась Ингерэнэ, намереваясь вскочить на ноги и кинуться на мужчину вершить справедливый суд. Однако от кровожадных намерений её остановила твёрдая, холодная ладонь, опустившаяся на плечо старой посланницы. Старушка повернулась — и вмиг её запал иссяк.  — Ой, Владыка, какая неожиданность! Не думала, что вы. сами… Ну… Казалось, появление неожиданного гостя немного развеяло тоску, напавшую на Армадона: Темнейший выпрямился и тоже поднял взгляд на стоящее над ними создание, не скрывая ухмылки. Им оказался высокий мужчина неопределённого возраста, с мертвенно-бледной кожей, покрытой пятнами синеватого оттенка. Кое-где эта кожа вовсе отсутствовала, являя взору белоснежный кости, не изъеденные трупным гниением. Черты лица у мужчины были острыми, как клинки из даумарской стали, а на носу виднелась небольшая горбинка — внешность нежданного гостя была лишена всякой красоты и привлекательности. На узкие плечи был наброшен чёрный плащ с замысловатыми серебряными узорами и такого же цвета застёжкой — единственный из изысков в его наряде. Фигура пришельца напоминала собой мрачное, энигматическое существо, вылезшее из самых глубин Всепоглощающей Тьмы.  — А… — протянул титан. С его стороны послышалась тихая усмешка. — Вот уж не думал, что спровадить мою душу в один из Кругов явится сам Бог Смерти… Давно не виделись, Археос.  — Оставь нас одних, Ингерэнэ, — гулкий голос Владыки потустороннего мира заставил посланницу вздрогнуть и вскочить на ноги. — Я сам с ним поговорю.  — Конечно, конечно, как прикажет Владыка! Так, рассыпаясь в словах и поклонах, старушка незаметно испарилась, не оставив и следа. После её ухода между мужчинами воцарилась неуютная пауза, и теперь, когда рядом не было шумной и суетливой Ингерэнэ, эта тишина стала весьма ощутимой. Археос тихонько вздохнул, присаживаясь в позе лотоса напротив тёмного. Его абсолютно чёрные, непроницаемые и, казалось, безжизненные глаза слегка прищурились, оглядывая Армадона с головы до ног.  — Твои глаза, — наконец, начал Бог Смерти, — они ведь не карие. Зачем ты используешь эту иллюзию?  — Прекрасно умеешь завязать диалог, Археос. Просто браво, — Темнейший закатил глаза, переводя тему. С уходом посланницы его интерес поубавился, и теперь душа, не тревожимая мирской суетой, начинала постепенно угасать. Все эмоции мужчины и желание общаться таяли на глазах.  — Хм, а ты, я вижу, даже после смерти по-прежнему в ударе.  — Ещё бы. Археос холодно усмехнулся, его тонкие губы растянулись в улыбке. Мужчина в плаще продолжил свою речь:  — Во Вселенной, судя по всему, творится какая-то неразбериха. На месте Сумрачного Ордена появился Орден Карателей, что тиранит все миры и измерения. Твой сын учинил хаос в Ридде, Элиарт лишил тебя кристалла Равновесия. Ах да, ещё и твой ученик оказался жив и, явившись в изменение Светлейших, убил собственного Наставника. Я ничего не упустил?  — Добавь ещё, что этому самому Наставнику сейчас приходится прозябать в Пустоте и тратить своё время на умственно отсталого божка!  — Божок и сам не рад, что вместо работы ему приходится болтать с наглым мозгодёром.  — Как ты меня назвал? — угрожающе прорычал Армадон. Темнейший попытался встать на ноги, однако пронзившая его бок острая боль вынудила мужчину отказаться от своих планов. Титан с шипением и резким выдохом схватился за рану, сверля Бога Смерти уничижительным взглядом.  — Армадон…  — Замолкни.  — Я ведь ещё не договорил, — Владыка недовольно поджал губы. — Ты бы хотел вернуться назад?  — Что? Брови Наставника удивлённо приподнялись после этих слов. Рука, пытающаяся всеми силами скрыть сквозную дыру в теле, потрясённо замерла.  — Я спросил: хотел бы ты вернуться к живым? — в голосе Археоса не было и тени насмешки. Мужчина говорил абсолютно серьёзно, будто в самом деле мог вернуть Темнейшего к жизни одним мановением руки. После его слов между собеседниками вновь влцарилось безмолвие, которое, кажется, длилось целую вечность, пока Армадон не нарушил его. Голос тёмного, полный равнодушия и безучастия, произнёс всего два слова:  — Не хочу.  — Почему же? — теперь настал черёд Владыки Смерти удивляться.  — Почему? — послышалась тихая усмешка. — Потому что я умер, Археос. И всё тут. Конец, финал, называй как хочешь… Я прожил почти восемьсот тысяч лет и столько же мечтал о смерти. Какой во всём этом тогда смысл?  — Как же все те, кто остались там, в мире живых? Без тебя они обречены, — Бог потустороннего мира нахмурился ещё сильнее.  — Работа Богов, насколько я помню, заключается в том, чтобы оберегать всех смертных в мультивселенной.  — Да, но… Ты понимаешь, что на этом свете тебя ждёт Адский Круг? Армадон, тебя подвергнут мучениям до конца вечности, — Наставнику на миг показалось, что в голосе Бога звучат нотки участия и беспокойства… Однако тот мотнул головой и ответил:  — Едва ли эти мучения будут ужаснее тех, что я пережил в мире живых.  — А что насчёт Илая?.. Ты позволишь ему и дальше творить всё это безумие?  — Твоя мамаша же позволила! — огрызнулся Темнейший, не выдержав. — Не делай такие глаза, я в курсе, что именно из-за Кроноса мой адепт сошёл с ума! Сначала эта ведьма меня прокляла, а потом окончательно разрушила всю мою жизнь! Пусть только попадётся мне на пути: я выпотрошу её мерзкую божественную тушу!!! Вы!.. Внезапно глаза Армадона расширились, а с губ сорвался судорожный вздох, будто из его лёгких одним резким, сокрушительным ударом выбили весь кислород. Душа, постепенно теряющая связь со своим земным обличием, позволила последней из разрушительных эмоций проскользнуть наружу. Но теперь в ней снова воцарилось спокойствие, а единственным желанием стало… как можно скорее попасть в Круг. Бог Смерти наблюдал, как мышцы на лице тёмного расслабились, позволяя детальнее рассмотреть его прохладную, по-особенному величественную красоту. Губы мужчины в последний раз искривились, словно мятежный огонёк ещё продолжал бороться в его остывающей душе, но тут же приняли исходное положение. И вот, спустя уже мгновение, образ титана стал в высшей степени умиротворённым и далёким от мирской суеты.  — Чего ты хочешь, Армадон? — спросил Археос, пододвигаясь к своему собеседнику.  — Хочу попасть в один из Кругов, — бесцветно ответил ему Темнейший.  — Лжёшь. Скажи, чего ты хочешь на самом деле.  — Я… я хочу… Хочу попасть в… Круг… Тем временем расстояние между Владыкой и Наставником продолжало сокращаться. Археос созерцал эту внутреннюю борьбу и душевные метания на лице Армадона с неподдельным интересом. На своём веку он повидал немало смертных, однако столь ожесточённой битвы за контроль собственного духа он не видел ещё ни у кого. Наконец, когда расстояние между мужчинами уменьшилось до десятка сантиметров, Бог Смерти прошептал, глядя тёмному прямо в глаза:  — Я повторю свой вопрос, но теперь ты должен ответить мне честно: чего ты хочешь на самом деле? В этот самый момент лицо Армадона исказилось судорогой. Разорванная связь уже никак не могла укротить дух, что боролся за главенство в покинувшей смертный мир душе. Но как бы ни был он силён, незримый барьер делал его старания напрасными. Археос впервые за время их общения искренне улыбнулся. Улыбка Смерти была в самом деле завораживающим зрелищем.  — Позволь я всё же помогу тебе. Длинные, холодные пальцы мимолётно коснулись чужого лба, передавая частичку божественной магии. В одно мгновение мир в глазах Наставника перевернулся, превратившись в калейдоскоп из цветов. Темнейший сдавленно промычал, хватаясь за голову, которая, по его ощущениям, должна была вот-вот взорваться. Разум обуяло адское пламя, и звуки на миг разом исчезли… чтобы в следующую секунду обрушиться на титана, подобно стремительно несущейся лавине. Всё исчезло неожиданно, как и появилось. Мимолётная вспышка миновала, и вокруг снова повисла тишина. Однако долго ей сохраняться было не суждено: Армадон в ту же самую секунду вскочил на ноги.  — Твою мать! — пронеслось в бескрайнем пространстве. — Вазерад! Каратели!.. Элиарт, Светлейшие… Илай! Бог Смерти с лёгким изумлением наблюдал, как тёмный расхаживает из стороны в сторону, распаляясь с каждой секундой. Маленький фокус Владыки потустороннего мира сработал, что не могло не радовать: Наставник вновь вернул себе ощущение реальности.  — Нет, так дело не пойдёт, — наконец, решил мужчина, замерев на месте. Он обернулся к Богу Смерти: — Верни меня к жизни.  — Ага, а больше ничего не хочешь? — тот усмехнулся. — Это так не делается.  — Не понял, — Темнейший сурово нахмурился, скрестив руки на груди. — Ты Бог Смерти или размазня какой-то? Я сказал: немедленно возвращай меня назад!  — Какие мы злые, — Археос скучающе подпёр голову рукой. — Ну а если я откажу тебе в подобной просьбе — что ты мне сделаешь? Нет, даже не так: что ты сможешь мне сделать, неупокоенная душонка? Даже для Владыки потустороннего мира это было… чересчур смелое заявление. Прежде чем мужчина успел договорить, нам ним нависла мрачная фигура Армадона. Глаза титана метали гром и молнии, а руки так и стремились сомкнуться на шее Бога Смерти. Наставник схватил Археоса за грудки и резко дёрнул на себя, вынуждая того сменить положение и, встав на колени, чуть приподняться.  — Слушай меня внимательно, — в голосе Темнейшего звучала сталь, — если сейчас же не вернёшь меня назад, то поверь, ты очень об этом пожалеешь. Может, и мёртвый, но я пока ещё Армадон Аторару — я сделаю всё, что в моих силах, чтобы добраться до тебя при желании и превратить твою жизнь в ад! Ты знаешь, я никогда не угрожаю попусту. Я уничтожу тебя, как уничтожил твоего недалёкого братца! Будь ты хоть самим Хаосом, мальчик: я сотру тебя в порошок! Пощады можешь не ждать, — тёмный, не разрывая зрительного контакта, разжал тиски — в следующий миг тело Археоса грузно опустилось вниз. — Ну так что, божок, твой ответ всё ещё отрицательный? Владыка потустороннего мира устало вздохнул, качая головой. На секунду ему показалось, что тёмный изменился за те столетия, проведённые в Экорокоа… Но, слава Хаосу, мужчину эта участь миновала. Не сказать, что Археос не был этому рад. И всё же за возвращение Наставника обратно ему придётся заплатить высокую цену.  — Тебе уж столько лет, а всё такой же бесшабашный, — уголок губ Бога Смерти дрогнул. — Что ж… Хорошо. Темнейший удивлённо замер, продолжая угрожающе нависать над мужчиной. Сказать, что его слова стали потрясением для бессмертного титана — ничего не сказать.  — Ты… Серьёзно? И даже спорить не будешь? — в тоне Армадона звучало недоверие, которое и отразилось на его бесстрастном лице.  — Нет.  — В чём тогда подвох? Археос ухмыльнулся, всё так же сидя на полу. Владыка потустороннего мира был чуть выше титана, посему рисковать своим здоровьем, вставать к Наставнику вплотную и, упаси Кронос, смотреть на того сверху вниз, мужчина не решился.  — В чём подвох, спрашиваешь, — протянул он, изображая глубокую задумчивость. Наконец, Бога Смерти словно посетила какая-то светлая мысль: тот щёлкнул пальцами и ответил: — Всё просто: ты не совсем умер.  — Чего? — теперь Армадон был точно ошарашен.  — Точнее сказать, ты в самом деле умер, но потом опять вернулся к жизни, — после слов Археоса повисла напряжённая пауза, и тот, рассмеявшись, поспешил развеять недоумение собеседника: — Твоя душа после убийства действительно покинула тело, но благодаря верным друзьям вернулась обратно.  — Верным… друзьям?  — Да. Тебя там на земле уже который час пытаются откачать, но я специально задержал твой дух здесь, чтобы мы могли поговорить, — Бог Смерти опустил голову, задумчиво добавив: — Понятия не имею, кому ты так нужен, но этот «кто-то» лезет из кожи вон, чтобы спасти тебя. Непонимание и шок слегка исказили привлекательные черты мужчины. Тот замер в оцепенении, пытаясь понять, о ком именно может идти речь. Друзья? Армадон был твёрдо убеждён, что у него их нет и не может быть. О чём же тогда говорит Бог потустороннего мира? Наставник уже начал думать, не сошёл ли Владыка Смерти с ума, как внезапно Археос встал на ноги, отряхиваясь от невидимой пыли. Его лицо сделалось серьёзным, а голос — замогильно-холодным:  — Покуда Илай бесчинствует, во Вселенной будет царить разруха и хаос. Его жажда ненасытна, а проклятие, наложенное Кроносом, снять невозможно. Есть лишь один способ остановить этого человека, — мужчина сделал паузу, следя за реакцией тёмного, после чего со вздохом добавил: — его следует убить. Армадон горестно усмехнулся, вскидывая голову вверх. Когда-то много лет назад это тоже казалось единственным выходом из тяжёлой ситуации, однако… дало ли оно свои плоды? На этот вопрос, увы, уже никто не сможет найти ответ…  — Если ты этого не сделаешь, Илая уже ничто не остановит. Он марионетка Кроноса, через которую тот вершит свою месть. Только оборвав эти нити, можно остановить кукловода… Ты понимаешь это как никто другой.  — Убить, да? Легко сказать, — рыкнул Наставник. — Как видишь, именно Илай отправил меня на тот свет. Думаешь, соперничать с Богом Времени так легко?  — Ты единственный, кто на это способен. Ибо даже его дети… — Археос осёкся, опустив взгляд. Взаимоотношения Богов, пусть даже близких родичей, всегда были далеки от идеальных… Владыка потустороннего мира мотнул головой, выбрасывая из головы неприятные воспоминания, и продолжил: — Даже Хаос не способен держать его в узде.  — На что Хаос в принципе способен? — Наставник цинично усмехнулся — Бог Времени сурово нахмурился.  — Мой отец, как и все мы, просто стал жертвой обстоятельств.  — Жертва, каких поискать. Смешно.  — Опять плюёшься ядом? Значит, с тобой всё замечательно. Археос подошёл к Темнейшему, касаясь его груди ладонью и прикрывая глаза. Из руки Владыки заструилась Первозданная магия, проникая в самые глубины чужой души. Армадон почувствовал, как по всему телу распространилось тепло, особенно скапливаясь в области живота, именно в том месте, где титан получил смертельное ранение. С каждой секундой это тепло перерастало в невыносимый жар, будто на его теле пытались выжечь клеймо. В какой-то момент ощущения разом обострились, а затем… Всё просто прекратилось. Наставник опустил взгляд вниз: рана на животе бесследно исчезла, Первозданная магия даже выжгла небольшой участок со шрамом, оставляя лишь ровную кожу без увечий. Темнейший прерывисто выдохнул, ощупав собственное тело и удостоверившись, что ранение в самом деле исчезло. Когда он поднял голову, оказалось, что Археоса рядом уже не было. Владыка потустороннего мира исчез так же незаметно, как и появился. И прежде чем титан успел что-то осознать, в его голове прозвучал голос: «Пора возвращаться, Армадон», после которого пространство перед глазами тёмного померкло.