***
Чёрный сидит в спальне в полном одиночестве и читает запутанные инструкции.«Рекомендуется сохранять таинство ритуала. Проводить ритуал следует на третий день лунного календаря. Наполните латунную чашу собственной кровью».
Чёрный смотрит на часы. Почти полтретьего.«Клык оборотня поместите в чашу и вымачивайте в течении получаса. После извлеките щипцами и тщательно просушите».
Он тянется за бутылкой огневиски и делает большой глоток.«Рекомендуется сохранять таинство..»
Минутная стрелка двигается на одно деление. Огневиски разливается теплом в животе.«...на третий день лунного календаря…»
За окном слышится карканье вороны.Какая ворона? Какое окно? Я же в подземелье.
Чёрный проводит ладонью по лицу, пытаясь привести себя в чувства.«Наполните латунную чашу…»
В бутылке оказывается меньше половины содержимого.«После извлеките щипцами и тщательно просушите. N.Т.»
Чёрный бросает книгу и начинает нервно ходить по комнате. Ещё один глоток. Ещё одна минута.Если он не вернётся в течении получаса. Я пойду его искать.
Чёрный обессиленно падает на кровать. За дверью слышатся какие-то звуки.Может, опять чудится?
Ровно половина третьего. Глаза начинают слипаться.Нельзя спать, просто нельзя.
За дверью снова раздаются какие-то звуки. Шаги. Почти бег. Чёрный приподнимается на локтях, вглядываясь в темноту. Дверь спальни распахивается, из неё молнией вылетает нечто. Хлопок. Нечто запирается в ванной. Чёрный вскакивает к двери и прислушивается. Это Волк. И, судя по звукам, он в истерике. — Хэй, что происходит? Вместо ответа плач. — Что случилось?! — Чёрный начинает нервничать. — Еблан, иди нахуй! — орёт из-за двери.Ему нужно время побыть наедине.
Чёрный затаивает дыхание. Рыдания за дверью переходят в вой.Может, он ранен? А если он умирает?
Чёрный ближе нагибается к двери. Треск разбитого стекла. Зеркало.Он режет вены!
Чёрный со всей силы дёргает за дверь. Заперто. — Алахомора! — голос срывается на крик. Дверь поддаётся. На полу в осколках стекла лежит тело. Чёрный оттаскивает его за ноги. Волк сопротивляется. Значит, жив. Чёрный с холодной дотошностью изучает извивающегося под ним друга. Костяшки пальцев разбиты в кровь. Губа прокушена. Лицо опухло. В кулаке что-то зажато. Ничего серьёзного. — Сука! Я тебя, блять, ненавижу, я… я… — Волк захлёбывается словами. Отворачивает голову, чтобы скрыть слезы. — Отпусти! Отпусти меня, блять! — Я тебя отпущу, только успокойся. Волк упорно молчит, предпринимает ещё одну попытку высвободиться. Чёрный крепче перехватывает запястья. — Больно, — наконец, тихо говорит Волк. — Что? — Чёрный сбит с толку, ближе наклоняется к другу. — Ты делаешь мне больно. — Ты ранен? — Чёрный попытается поймать взгляд Волка. — Да. Ты сидишь прям на ране. Чёрный подскакивает и отходит. Волк пользуется этим и ползёт в ванную. Чёрный хватает его за шкирку и тащит в спальню. Волк отбивается всеми конечностями. — Ты ебаный засранец! Сука! Ненавижу! — Волк пытается укусить держащую его руку. Чёрный кидает его на кровать. — Петрификус Тоталус! Волк застывает на кровати в крайне неестественной позе. Чёрный упирается руками в колени и пытается отдышаться. Кровь стучит в висках, заглушая навязчивые мысли. Ему нельзя расслабляться, нужно помочь другу. Собрав волю в кулак, он запирает дверь в ванную и прячет все колюще-режущие предметы. — Фините Инкантатум! — паралич спадает, Чёрный, прикрыв на мгновение глаза, вздыхает. — Теперь расскажи мне что случилось. Получив возможность двигаться, Волк ныряет под одеяло и напряжённо молчит. Чёрный снова вздыхает и присаживается на пол рядом с кроватью, прислушиваясь. Тишина такая пронзительная, что слышно собственное сердце, вырывающееся из грудной клетки. Ровно три. Адреналин перестаёт бушевать, по телу разливается накопившаяся усталость. Глаза вновь начинают слипаться. Непонятно откуда доносится карканье.Неужели я проваливаюсь в сон?
Чёрный силой воли открывает глаза. До него доносится тихий, почти неразличимый скулеж. Он переводит взгляд на силуэт под одеялом. Тот колышется в подавляемом приступе рыдания. Чёрный прикусывает губу и старается абстрагироваться. Плач медленно усиливается, переходя и вовсе в истошный вой. Чёрный старается не дышать. Что сделать, чтобы хотя бы не усугубить ситуацию? А что, если он не соврал про раны и сейчас истекает кровью? Часы нещадно отбили полпятого. Звуки под одеялом затихли. И Чёрный в полудрёме облегчённо вздохнул. Волк, наконец, уснул. Одеяло над головой зашуршало. Чёрный сквозь полуприкрытые веки наблюдает за шаткой походкой Волка к креслу. — Как ты? — голос хрипит даже сильнее ожидаемого. Волк вздрагивает всем телом и оборачивается. — Я надеялся, что ты уже спишь. — Да-а, как-то не спалось, — Чёрный проводит рукой по волосам, тактично утаив, что под такой душераздирающий вой заснуть практически невозможно. — Давай помогу обработать раны. Чёрный встаёт и направляется к аптечке. Волк выглядит потрёпанным и совершенно сгоревшим. — Да тут ран-то толком нет. Чёрный облегчённо улыбается. Но он всё равно приносит аптечку и начинает копаться в ней в поисках чего-то, что может помочь. — Ты… только не обижайся. Знаешь, у меня выдалась плохая ночка, — Волк говорит тихо, сам на себя не похожий. — Не переживай, — Чёрный кивает, показывая, что тот может не продолжать. Волку всегда было сложно извиняться. — Тебе нужно разжать ладонь, чтобы я мог обработать. Волк смотрит на свою руку почти удивлённо, будто только замечает факт её существования. Парень покорно открывает ладонь. Там оказываются осколки амулета, впившиеся в кожу. — Надеюсь, Ральф не будет сильно горевать по этой безделушке. Волк почти брезгливо стряхивает осколки со своей руки.Наступает тишина. Чёрный обрабатывает руки Волка и старается ни о чём не думать. Что там могло случиться? Почему Волк выглядит так будто его поцеловал дементор? Насколько же сильно нужно было сжимать амулет, чтобы он так впился в кожу? И почему он молчит?
Парень качает головой, отгоняя навязчивые мысли. Сейчас самое главное — обеспечить безопасность Волку. Чёрный поднимает взгляд на покрасневшее печальное и, кажется, сильно постаревшее лицо Волка. — У тебя волосы поседели. — Что? — взгляд у Волка растерянный, словно его только что вырвали из параллельной вселенной. — Сейчас. Чёрный встаёт и идёт в ванную за зеркалом. На полпути его догоняет осознание, что оно разбито. Тогда он поднимает с кофейного столика зеркальный поднос и подносит его Волку. Парень смотрит в своё отражение так, будто видит его впервые. Судя по нахмуренным бровям, увиденное его не особо радует. — Я и правда поседел. Хорошо хоть не на всю голову. Только чёлка. Как такое, вообще, возможно… — Волк в задумчивости опускает поднос.