***
Волк Я едва смог разомкнуть веки. Голова глухо гудела. Несколько секунд я расфокусировано смотрел в потолок. Но он был… слишком белым. Где же старинная люстра, которую я купил на аукционе для нашей спальни? Где я вообще? Неужели это рай? Я зажмурил глаза, чтобы прийти в себя. В голове летали лишь отрывки воспоминаний о вчерашнем. Тут до меня донесся едкий запах хлорки и спирта. Где бы я ни был, рай так точно не пахнет, скорее уж ад. Неужели я снова здесь?! Я резко поднялся, отчего в ушах загудело, а перед глазами поплыли разводы. Но не смотря на это, я был почти уверен, что это он. Могильник. — О, дорогуша, вот ты и проснулся. Выпей это зелье, — где-то из-за спины послышался приторный голосок Паучихи. Под нос сунули какой-то кубок. Я резким движением отбросил его. Жидкость разлилась по постели. А кубок покатился по полу, мерзким звоном отзываясь в голове. — Я здоров. Выпустите меня отсюда! Я попытался вскочить, но мои ноги были плотно придавлены несколькими слоями тяжёлых одеял. Пока я замешкался, мне в спину прилетело проклятие. — Инкарцеро! Я почувствовал, как силы медленно покидают моё тело. Я упал на подушку. Мысли были беспокойными и беспорядочными. — Волк, давненько ты у нас не появлялся. Я и забыл, каким беспокойным пациентом ты был, — в уголу моего поля зрения появился Янус с язвительным блеском в глазах. — От-отпустите. Язык заплетался, но мой дух не был сломлен. Пауки не дождутся моей добровольной капитуляции! — Хорошо-хорошо. Долго удерживать тебя здесь мы всё равно не сможем. Но чисто ради профилактики ты должен будешь полежать у нас хотя бы пару суток. — Мои гражданские права… Я подам на вас! Угрозы в моём нынешнем состоянии звучали как-то жалко и неубедительно. Но я был твёрд в своём намерении уйти отсюда как можно скорее. — Ты растёшь, а вместе с тобой и размах твоих авантюр. Хотя, я всё ещё не могу забыть твою попытку поджечь себя и всю палату медицинским спиртом. Но не будем о старом, — этот чёрт сел на стул рядом со мной, а я даже не мог нормально повернуть голову в его сторону! — Если говорить о нарушении закона, то мы нашли в твоей крови парочку веществ, которых там быть явно не должно. — Шантаж? — я презрительно усмехнулся. — Нет. Ставлю перед фактом. Это все равно не в моей юрисдикции. Я передам информацию твоему декану, а он уж как-нибудь разберётся с этим. С твоей стороны требуется лишь не ёрзать и принимать лекарства, которые даёт медсестра по моему предписанию. Или ты сомневаешься в нашей компетентности? — Да, вы все изверги и шарлатаны! Садисты! Применять обездвиживающие заклинания к ученикам незаконно! — Но к особо буйным пациентам это позволительно. Почитай последнюю поправку в законодательстве магической Британии. — Как только я стану членом Визенгамота вам всем не поздоровится! Чёртовы бюрократы! — сил кричать не было и мне оставалось только злобно шипеть. — Отнюдь. Если ты пообещаешь хорошо себя вести, я могу ослабить заклинание. Я на секунду притих. Заманчиво. Да и никто не обязывает мне сдерживать это обещание. — Валяй. — Нет, Волк. Давай сделаем всё как положено. Скажи «я не буду предпринимать попыток сбежать, устроить саботаж, мешать работе медперсонала». Я фыркнул. — Торжественно обещаю, что не буду мешать паукам в их злодеяниях, не буду устраивать поджоги и потопы, не буду швыряться зельями и проклятиями. Довольны? Или мне ещё поставить где-нибудь подпись надо? — Ещё про побеги, — не отставал гнусный паук. — А, ну и это. Янус устало потёр переносицу. Что-что, а заебывать неприятных мне людей я умею. Из-за стенки послышался истошных крик. Внутри всё похолодело. Где-то я его уже слышал… Янус вскочил. — А как же я? — Мерлин с тобой. Фините Инкантатем! Получив возможность двигаться, хоть и только выше пояса, я присел на кровати и проводил взглядом главного паука до двери. — Кто орал? — я обратился к паучихе, которая минутой ранее пыталась напоить меня какой-то мутной отравой. — Один хафлпафец. Вчера доставили, ох, сколько с ним хлопот. В груди стало тесно, словно кто-то с силой пнул по рёбрам. Только не он… Я надеялся, что Слепой загрыз его в ту ночь. Он не мог выжить. Наверное, я просто себя накручиваю. Нужно собраться. — Он случайно не рыжий и с веснушками, да? — Ты прям как в зеркало смотришь. Именно такой. Вот только не могу вспомнить, как же его звали… Моё сознание застелил страх. Первородный, почти животный. Комната сжалась до моей койки, а потолок грузной махиной лег на плечи. Он жив. Он со мной почти в одной комнате. Мы в Могильнике! Он наверняка захочет отомстить. Что может быть хуже?! Ха, сюда бы ещё Слепого… — Мальчик, с тобой всё хорошо? На колени передо мной села паучиха. — Дыши, ты, главное, дыши.***
— Как думаешь, какие бусы больше подойдут к моей жилетке? — Табаки, сияющий радостью, тычет в лицо Горбачу охапкой разноцветных мерцающих бус. — Мы ведь просто идём в Могильник. Зачем всё это? — Горбач кивает на кучу нарядов и украшений, сваленных посреди их спальни. — Ты что же, не знаешь? Одежда, в которой волшебник умирает, в последствии станет его призрачным одеянием. До скончания времён! Неужели ты хочешь влачить всё своё загробное существование в каком-нибудь заляпанном растянутом свитере? Горбач растерянно посмотрит на свой любимый свитер пыльно-зелёного оттенка. — Наверняка ты задаёшься вопросом, почему сегодня я собираюсь тщательнее обычного. — Из-за того, что мы идём в Могильник? — предположил Горбач. — В точку, дорогой мой друг! А как ты знаешь, шансы умереть в Могильнике в разы выше, чем в прочих местах нашего любимого замка. Я просто перестраховываюсь. Честно говоря, не понимаю, почему Мак отправился именно туда после своего странствия по Лесу. Обычно в Могильнике после таких путешествий оказываются только слабые духом или телом, а наш дорогой сокурсник ни к тем, ни к другим не относится. — Мы идём туда, чтобы узнать все эти кровавые подробности? — Горбач нагружал походный рюкзак Табаки знаменитыми хафлпафскими сладостями. — Конечно, нет! Будучи старостой Хафлпафа, я просто обязан проверить самочувствие нашего милого сокурсника, — Табаки остановил свой выбор на кроваво-красных бусах из сушёной клюквы. — Но отчасти ты прав. Меня и правда просто пожирает любопытство. — Ты только не дави на него слишком сильно, — Горбач закинул на плечи огромный рюкзак и вышел и спальни. — Торжественно клянусь! Табаки захлопнул дверь и кинулся по каменным лестницам в глубины замка. Горбач поспешил за ним, что с тяжёлым рюкзаком было едва ли просто.