I'm sorry, I love you

Так продолжалось ещё две недели. Каждый нерв Шерлока, казалось, был натянут, как струна. Джон постоянно был напряжён, как сжатая пружина, он держался на расстоянии от брата, стараясь не позволять ни себе, ни ему никаких вольностей. Джон даже вздрагивал, если их руки случайно соприкасались в моменты, когда он передавал ему мобильный или чашку с кофе, и спешил отойти. Лишь этим вечером, когда они разговаривали в такси, возвращаясь домой, Джон повёл себя несколько иначе. - Сегодня ты мог поймать из-за меня пулю. Зачем было так рисковать? – Упрекнул его Шерлок. - Если ты так беспокоишься обо мне, то зачем тогда сам постоянно рискуешь? – Вопросом на вопрос ответил Джон. - Зачем вынуждаешь снова и снова спасать тебя? В конце концов, гоняться за вооружённым преступником должны были полицейские, это – их работа. - Ты же их видел. Ползают как сонные мухи и действуют по принципу: «Команды думать не было». А риск – неотъемлемая часть моей работы, хотя нет, это у полицейских работа, а для меня - вся жизнь, которая без него была бы слишком пресной, – глаза Шерлока блестели, на щеках проступил лёгкий румянец, как происходило всегда, когда он был чем-то крайне увлечён. Джон невольно залюбовался братом. Всё его лицо сейчас сияло внутренним светом. Похоже, именно такие моменты опасности, когда он ходил по краю, подвергая себя смертельному риску, позволяли Шерлоку по-настоящему почувствовать вкус жизни, и это заставляло его ненадолго выглянуть из-под привычной маски. Джон протянул руку, чтобы пригладить его растрепавшиеся во время погони волосы. Шерлок заметил этот полный любви взгляд и перехватил его руку, сжимая в своей. Это рукопожатие сказало обоим больше, чем все слова, что они могли позволить себе произнести. Джон отодвинулся и стал увлечённо смотреть в окно, но руки не убрал, однако Шерлок был рад даже такой малости. Вскоре каждый из них почувствовал, как тело наливается приятной истомой и непреодолимым желанием более тесного контакта. Молли Хупер была терпеливой, она умела ждать, но в тот вечер, после месяца изматывающего то беспокойством, то надеждами ожидания, она решила больше не ждать милостей от природы в лице Шерлока и проявить инициативу. В конце концов, может быть, Шерлок просто слишком занят после своего возвращения из мёртвых, поэтому не звонит и не заходит к ней. Она надела самое лучшее своё платье, поверх него – новое пальто, и отправилась на Бейкер-стрит, не став предварительно звонить, поскольку тогда Шерлок мог бы найти предлог, чтобы отказаться от встречи. Опьяневшие всего лишь от пожатия их рук Джон и Шерлок, войдя в квартиру с удивлением обнаружили там незваную гостью, которую впустила миссис Хадсон. Это было словно ведро ледяной воды на голову. Они понимали, что нежданный гость на самом деле был сейчас очень кстати, чтобы не позволить им совершить ошибку, но оба испытывали чувство досады, поскольку вечер был испорчен. Теперь придётся несколько часов терпеть общество Молли, пока ей не надоест или пока один из них не придумает, как можно её спровадить. Молли рассчитывала, что Шерлок уделит ей внимание, но он сидел на диване, сосредоточенно уткнувшись в свой ноутбук, и не обращал на неё внимания. Шерлок надеялся, что Молли вскоре надоест его безразличие, и она уйдёт, но она оказалась крайне непонятливой и продолжала без умолку болтать, несмотря на то, что её никто не слушал. Она не понимала причин столь холодного приёма. Откуда ей было знать, что с самого начала она была лишь фигурой в игре, которую вёл Шерлок? Он почти не смотрел на неё, но она заметила, как они с Джоном без конца переглядывались: они снова вели свой привычный безмолвный диалог. Джон слегка передвинулся в кресле и нетерпеливо забарабанил пальцами по подлокотнику, уголок его рта едва заметно дёрнулся. Джон как будто спрашивал брата: - Ну, когда же она уйдёт? Зачем вообще она сюда пришла? В ответ Шерлок сделал неуловимое движение бровями и бросил на него растерянный взгляд, как бы оправдываясь: - Я не виноват. Она сама ко мне пришла. Впервые за долгие годы у Шерлока появилась не только надежда на взаимность, но и редкие проблески этой самой взаимности со стороны Джона. Он только начинал оттаивать и проявлять свои чувства к брату, и теперь нельзя было делать ничего, что могло бы оттолкнуть его. Меньше всего Шерлок хотел сейчас вызвать ревность Джона, боясь разрушить эти новые, только зарождающиеся взаимоотношения, порвать ту тонкую нить, что протянулась сегодня между ними. Молли стала терять терпение, она села на диван и попыталась обнять Шерлока. Он уклонился и отсел чуть дальше, но Молли была настроена решительно, она придвинулась и растрепала его волосы. Шерлок резко от неё отшатнулся, зато Джон, до этого спокойно сидевший в кресле, подался вперёд и зыркнул на неё так, будто хотел убить. Шерлок перехватил этот взгляд, слегка прищурил глаза и сделал движение рукой, словно хотел успокоить брата. От Молли не укрылось то, каким взглядом Шерлок при этом смотрел на Джона, в этом взгляде были любовь и обожание. На неё он никогда так не смотрел. «Нет, этого не может быть. Наверное, мне всё это кажется», – подумала Молли и стала приглядываться к братьям с большим вниманием. Эти их взгляды! Они продолжали ими обмениваться, невзирая на её присутствие. Нет, ей не кажется. Молли, наконец, прозрела, поняв, что Шерлок просто-напросто использовал её. Она побледнела, потом покраснела. Это было не просто обидно, она была оскорблена до глубины души и не смогла сдержаться: - Так вот, значит какова твоя благодарность за всё, что я сделала для тебя?! Теперь ты видеть меня не желаешь, я уже не нужна тебе! А я-то думала, почему ты меня не хочешь. А ты, оказывается, хочешь его, – каждая её фраза была пощёчиной, от которой к щекам Шерлока приливала кровь. Он уже набирал в грудь воздуха для ответной тирады. - Так зачем же ты давал мне надежду, морочил голову?! Вот и трахался бы со своим братцем, извращенец! А я больше не желаю быть ширмой, за которой вы прячетесь! – Молли всхлипнула, схватила свою сумочку, пальто и бросилась к двери. Шерлок вскочил и хотел было её догнать, но Джон остановил его: - Не стоит, она сейчас слишком зла на тебя. Может быть, потом она простит тебя. Лучше тебе поговорить с ней позже, когда она успокоится. Представь, девушка верила, что нравится тебе, строила планы на будущее, а потом узнала, что ты использовал её в своих интересах. Ты поступил с ней непорядочно. Сейчас ей слишком больно, вот и наговорила кучу грубостей. Наверняка, она будет потом сожалеть о своих словах. - Джон – ты хороший, добрый человек, который верит в людей и видит только их светлую сторону. Ты заслуживаешь всего самого лучшего, а я не такой, как ты. Я вижу людей насквозь, со всеми их страстишками и тайными пороками. Я часто использую людей, чтобы добиться желаемого, играя на их слабостях, ведь это так просто… - Шерлок слегка усмехнулся невесёлой улыбкой. - Что бы ты ни говорил о себе, но я знаю, что ты - хороший человек. Ведь ты помогаешь людям, – с горячностью сказал Джон. - Почему ты не позволяешь им видеть то хорошее, что есть в тебе? Всё время упорно отгораживаешься от окружающих маской цинизма и равнодушия. Ты ещё не устал носить её? - Если люди будут видеть во мне хорошее, то они будут ждать этого от меня, а я не желаю соответствовать чьим-либо ожиданиям. А маска – она уже часть меня, без неё будет слишком больно… - Сейчас Шерлок говорил правду и выглядел как никогда открытым и даже немного трогательно-беззащитным. Джон подошёл и обнял его. Он привык считать младшего брата сильным, эгоистичным, заносчивым, не подозревая о том, что за всем этим тщательно выстроенным фасадом скрывается ранимая душа. Шерлок стоял, боясь пошевелиться, опасаясь словом или жестом испортить этот момент нежданного блаженства, и лишь пристально смотрел сверху вниз на брата. Этот взгляд проникал в душу Джона, завораживая, гипнотизируя его, и он не смог больше сопротивляться магии этого взгляда. Его здравый смысл подал прошение об отставке. Не вполне осознавая, зачем он это делает, Джон встал на цыпочки и потянулся к губам Шерлока. Шерлок тут же сделал встречное движение, стремительно сокращая то незначительное расстояние, что оставалось между ними. Их губы встретились, и с каждым их соприкосновением, с каждым движением своего языка по дёснам и нёбу Шерлока, с каждым движением его языка внутри своего рта Джон медленно, но верно терял остатки благоразумия, плывя по течению страсти. Шерлок обнял его сначала осторожно, а потом всё сильнее и сильнее прижимая к себе. Шерлок с удивлением ощутил неукротимое желание и сильнейшее возбуждение, нараставшие в нём, отключавшие его разум, выпуская наружу первобытные инстинкты. Забыв обо всём, что сдерживало его, он начал снимать одежду с Джона, одновременно делая маленькие шаги в сторону дивана (до спальни было слишком далеко), и увлекая его за собой. Как удачно, что сейчас на Джоне не было одного из его привычных свитеров, лишь рубашка. Душа Шерлока ликовала, ведь сейчас сбывалась самая безумная его мечта. Джон почувствовал горячую волну, прокатившуюся по его телу, от которой подкашивались коленки, которая лишала его воли, из-за чего он не стал сопротивляться, когда понял, что Шерлок раздевает его. Он сам, в свою очередь, стал помогать Шерлоку избавляться от одежды. Джон был во власти целой гаммы этих новых мощных чувств и ощущений настолько, что утратил свою привычную осторожность и все свои благие намерения. Потому что ощущения от этих поцелуев и объятий были намного сильнее, чем всё то, что он когда-либо чувствовал с женщинами. И вот уже они полностью обнажённые упали на диван, продолжая целоваться и обниматься. Только теперь, когда их сплетённые тела больше не разделяла преграда в виде одежды, они чувствовали на порядок больше удовольствия от каждого прикосновения друг к другу. Все ощущения обострились до предела. Правая нога Шерлока была закинута поверх ног лежавшего на боку Джона, а руки обхватили его плечи, пальцы его непроизвольно сжимались, оставляя на коже отметины. Оба прерывисто дышали, изнемогая от желания и постанывая от наслаждения, не в силах прервать этот бесконечный глубокий поцелуй. Два сердца колотились в едином бешеном ритме. Пальцы Шерлока заскользили по груди Джона, лаская его, изучая его. Джон не думал ни о чём, ощущая лишь нарастающее возбуждение от этих обжигающих прикосновений тонких пальцев нервных рук. Руки Шерлока слегка дрожали от волнения и нетерпения. Пальцы правой руки Шерлока нащупали шрам от пули под левой ключицей Джона. Он оторвался от губ Джона, чтобы приникнуть губами к этому шраму, и это стало его ошибкой. Потому что, едва Джон получил пару секунд передышки, он осознал, что с ними происходит, и был потрясён этим. Они лежали обнаженные, обнимая и лаская друг друга. Рука Шерлока ползла вверх по бедру Джона, а губы целовали его сосок, вызывая невыносимое приятно-щекотное ощущение, затем его губы заскользили дальше вниз. Похоже, что Шерлок всерьёз намеревался заняться с ним сексом. И он, Джон, всего пару секунд назад настолько забылся, что был почти не против. Что?! Ключевое слово «почти». Всё это было слишком неправильно, должно быть, они сошли с ума, если дошли до такого. Когда Джон понял это, то нашёл в себе силы сказать: - Остановись, пожалуйста, мы не должны этого делать. - Почему? Я же вижу, что ты хочешь этого не меньше меня, - срывающимся голосом произнёс Шерлок, глядя на него своими бездонными глазами, блестевшими сейчас по-особенному, наполненными счастьем. - Хочу. Но в отличие от тебя я помню, что мы с тобой братья, а значит, не должны этого делать, - настаивал Джон. - Я тоже это помню. Всегда. И от этого мне ещё тяжелее, - с этими словами Шерлок отпустил Джона и отвернулся от него, тяжело дыша. - Мне лучше уйти, - сделал вывод Джон, пытаясь понять, где искать свою одежду. - Нет, Джон, не уходи, пожалуйста, давай просто немного полежим, обнявшись, - попросил Шерлок тоном маленького обиженного мальчика, который просит у мамы ещё одну конфетку. – Ну, хоть ещё минуточку. - Нет, Шерлок, ты прекрасно понимаешь, что мы с тобой не сможем просто лежать, поэтому я и должен сейчас уйти. Мы и так уже зашли слишком далеко, - заключил Джон и встал. Шерлок сел на диване, подтянув колени к подбородку. - Почему это происходит со мной? Ну почему это происходит с нами?! Джон, скажи, а если бы мы не были братьями, то тогда ты смог бы?.. – В голосе Шерлока было столько боли, что Джон чуть не дрогнул, и чуть было не вернулся к нему. - Не знаю. Наверное… Я думаю, да. Но мы братья, и твой вопрос не имеет смысла. Прости... Разыскав свою одежду, он оделся, а Шерлок продолжал сидеть в той же позе. - Может быть, ты оденешься, – сказал, наконец, Джон. - А кого это волнует? - Меня. - Ну, что ж, спасибо на добром слове, я рад, что я тебя волную, - с горькой усмешкой сказал Шерлок. Джон вышел из дома, понимая, что им с Шерлоком больше нельзя оставаться наедине, потому что всё то, что накопилось в них обоих, в любой момент могло взорваться и лишить их самоконтроля. Сегодня они были на грани. И, если он останется в этой квартире ещё хотя бы на один день или на одну ночь, то нет никакой гарантии, что они эту грань не преступят. И кем они после этого станут в глазах общества и в своих собственных? Ведь, несмотря на все резкие заявления Шерлока, у него, как и у Джона, тоже были моральные принципы. А сегодня они едва не попрали все мыслимые и немыслимые моральные принципы, божеские и человеческие. Джон удивился этому слову, проскользнувшему в его мыслях. В силу своего воспитания и образования он никогда не был религиозным. Разве что в армии иногда по воскресеньям в качестве культурной программы посещал проповеди полкового капеллана. И вот он, результат этих проповедей… Ему стало ясно, что в данной ситуации нужно срочно что-то менять. «Мне нужно снова уехать, причём как можно дальше», - подумал он и, поймав такси, поехал ночевать к Майкрофту. Тем временем, по-прежнему голый Шерлок сводил счёты со стеной, нещадно колотя её кулаками. Ну почему мир так устроен?! Почему все, кроме него могут быть счастливы, а ему приходится испытывать такие мучения?! Умом он понимал, почему Джон остановил его, но от этого было не легче. Тем более, что он и сам понимал недопустимость подобных отношений между братьями. Понимал, но при этом едва не преступил эту черту. Он сбил костяшки пальцев в кровь, но это не помогло ему успокоиться. Тогда он вскочил и достал пистолет, выпустил всю обойму в стену, потом – запасную. Тоже безрезультатно. Когда нечем стало стрелять, он отбросил бесполезный пистолет. Раздался звон битого стекла. Ну, конечно, пистолет угодил в средоточие колбочек в его химическом уголке. Стоило одеться, ведь в любой момент могла появиться миссис Хадсон, интересующаяся, по какому поводу была пальба. Вместо этого Шерлок пошёл в свою спальню и рухнул ничком на кровать.