Любовь умеет ждать

      Юля сразу поняла, что Майского можно задушить за обман, но она думала, что это Лёня заварил кашу, пытаясь соблазнить её.       Соколова, криво улыбнувшись, присела за стол. Лёня заморгал, не ожидая увидеть здесь и сейчас Юлечку, ещё и так сногшибательно выглядящую.       — Майский у нас свахой заделался? То Таню со Стёпой, теперь нас решил свести? — улыбалась Соколова.       — Майский? — Лёня расстроенно улыбнулся, пытаясь не обижать Юлю. Он-то вырядился так, купил розы для Миры.       — Он же меня пригласил сюда поужинать. До конца не хотела идти — чувствовала, что этот жук что-то задумал. Мы можем пойти по домам, — Соколова была не дура, заметив грустное настроение Субботина. Она даже догадывалась, что его сюда пригласила Мира.       Надо же, какая рокировка!       — Нет. Юль, давай проведём этот вечер вместе? Раз уж так вышло, — Лёня улыбнулся, но уже более искренне.       — Тогда… Официант! Меню! —крикнула Юля.       Субботин почувствовал, что ему хорошо. После бокала вина напряжение совсем снялось, а на душе стало спокойно.       Юля рассказывала о смешных ситуациях на работе, про то, про сё и смеялась. Она так звонко и завораживающе смеялась, что Лёня сидел, подперев голову рукой и слушал её. Юля очень хорошая, красивая, но Субботин знал, что рано утром поедет к Мире, а сегодня вызовет Соколовой такси…

***

      Мира тяжело вздохнула и выдохнула, отворачиваясь к окну, за котором мелькал ночной город. Майский ехал в коттеджный посёлок, где случилось убийство. Галина Николаевна просила съездить туда, так как брат убитого какой-то влиятельный человек.       Покусывая губу, Мира зевнула. На часах было полпервого, сильно хотелось спать, а не собирать улики с фонариком на голове.       Данилов уже был на месте. Мира же осталась в машине, посчитав лишним лезть в дело, которое её вести не просили. Мысли путались, думая то об Амелиной, то о Субботином. В сердце теплилась надежда, что Лёня и Юля сегодня закончат свидание в постели, а завтра поймут, что не могут жить друг без друга.       Закрывая глаза, видя в далеке суетящихся полицейских, мирно стоящих вдалеке санитаров и проблесковые маячки, Мира уснула через несколько минут.       Одинцова проспала пробежку. Впервые. Лежала она на диване в незнакомом месте, смутно помня, как сюда попала.       — Проснулась? Тогда собирайся. Ты опоздала на работу на три часа, — говорил Майский, сделав себе чашку чая.       — Какой кошмар! Моя пробежка! — единственное, что заволновало Миру. — А вы почему не на работе?       — Галина Николаевна разрешила нам со Стёпой отоспаться. Мы до пяти утра провозились с уликами, мне физически было трудно тебя домой везти, а потом ехать к себе. Ты ещё так крепко спала, — Сергею хотелось, чтобы стажёрка побыстрее покинула его квартиру.       — Может, хоть чаю сделаете? Мне так плохо… Я не пошла на пробежку. Теперь придётся не есть весь день. А как иначе? Не хватало мне разжиреть! — Мира заметно корила себя за сбитый режим. — Знаете, лучше кофе. Мне нужно прийти в себя!       — У меня тут не ресторан. Есть сыр. Будешь бутерброд?       — Нет. Иначе я растолстею!       — Ты записалась к мозгоправу? Голодать и бояться еды — ненормально. Ты не поправишься, если будешь есть в меру. И с нашей работой, когда вечно в бегах и на нервах нужно хорошо питаться, — Сергей всё же принёс бутерброды       Мира пару минут мялась, рассматривая бутерброды, а потом накинулась на них, запивая всё горячим кофе.       Юля на работу не вышла. Одинцову немного отчитали за опоздание и послали дальше работать. Субботин весь день провёл в разъездах, но был слегка озадачен, когда с утра, заехав к Мире, не застал девушку дома. Он даже слепок ключей её сделал, открыл дверь и обошёл всю квартиру, стащил её маечку на память, а теперь чувствовал себя извращенцем понимая, что поступил неправильно. Вдруг эта маечка дорога Мире? Вдруг её испугает пропажа?       Но поговорить с Одинцовой Субботину в тот день так и не удалось.       Вечером стреляли в Данилова. Пуля прошла навылет. Капитан потерял много крови, был доставлен в больницу и прооперирован. Таня места себе не находила, бродя туда-сюда по больничным коридорам. А к любимому её не пускали. Сначала — шла операция, потом — он отходил от наркоза и отдыхал.       Майский обнял Таню, пытаясь подбодрить. Юля примчалась в больницу, как только узнала о стрельбе. И даже Мира приехала, присев на стульчик, ожидая новостей.       — Ваш план с майором не сработал, — шептала Юля, присев к Мире поближе. — У Лёне на лбу написано, что он от тебя без ума! — кажется, Соколова была расстроена таким поворотом в своей жизни. Раньше старший лейтенант крутился вокруг неё, оказывал знаки внимания, а сейчас? Сейчас бегает за этой выскочкой!       — Это плохо. Я надеялась, что у вас, если не до свадьбы, хоть до постели дойдёт, — с серьёзным видом сказала Одинцова, заметно расстроившись. — Вы хотите замуж за него?       — Чего? — Соколова была растеряна и слегка покраснела. Она не была готова к таким вопросам. Хотела ли она замуж? Ну… какая-то её половина хотела, а какая-то — нет. Хотела ли она замуж за Лёню? Спорный вопрос. Очень спорный, в котором есть миллиарды «но».       — Соколова Юлия, хотели бы вы выйти замуж за Субботина Леонида и быть с ним в болезни и здравии…       Мира не успела договорить. Вышел врач и Юля была несказанно рада этому.       Врач, низенький лысенький мужчина с густыми усами, сказал, что всё будет хорошо, операция прошла успешно, из наркоза Данилов вышел, а теперь спит. Навестить его можно будет только утром.       — Давайте все ко мне. Я живу вообще близко. А завтра с утра приедем обратно в больницу, привезёт капитану вкусненького чего-нибудь? — спросила Мира.       Таня, шмыгнув носом, прижалась к Мире, чувствуя себя сейчас ужасно. Даже мимолётная мысль, что Белая потеряет Стёпу — приносила нестерпимую боль.       — Нужно узнать, что Данилову можно будет, а что нет, а то припрёмся с вкусняшками, а ему нельзя, — говорила Соколова, поправляя прядь волос, упавшую на лицо.       — Я узнаю. Идите к машине, — сказал Сергей.       Мира оказалась отвратительной хозяйкой. Занавески лежали в стиральной машине, высохнув там и помявшись. В коридоре стояло два мешка мусора, который всё никак не удавалось выбросить в помойку. И вещи… Везде были разбросаны вещи, которые Мира старалась побыстрее запихать в шкаф, свернув абы как.       Юля вызвалась пожарить картошечки, которой у Миры не оказалось. «Я не ем картошку! Там же крахмал! И жареное есть вредно!» — кричала Одинцова с испуганным видом.       Майского послали за продуктами. Юля даже сладенького ему написала в список. Таня ушла в душ, чтобы хоть как-то прийти в себя. Мира крутилась то тут, то там.       За ужином разговоры потекли о том, кто мог стрелять в Стёпу. Тане казалось, что это Рита решила отомстить бывшему, а Майский возмутился:       — Ритка никогда бы не стреляла в Стёпу. Тань, не сходи с ума!       — Не ругайтесь. Я тоже думала, что Власову не стряляла, — сказала Мира, доедая картошку.       — Это связано с одним из дел. Точно! — сказала Соколова.       — Каким? — спросила Одинцова.       — Откуда мне это знать? Разбираться надо, — пожала плечами Юля.       — Давайте съедим по пирожному и отдыхать будем? — спросил Майский, видя, что тарелки у всех уже пусты.       — Это твоя квартира или съёмная? — спросила Таня, пытаясь отвлечься от дурных мыслей.       — От бабушки досталось. Там дальше по коридору есть ещё одна комнатка, я из неё сделала что-то типа гардеробной, но когда-то там жила я, а здесь была маленькая кухонька и большая комната, где мы часто собирали гостей. Я решила сделать кухню побольше, — ответила Одинцова.       — Перепланировку согласовывала? — спросила Юля.       — Да. Мне разрешили.       Они не заметили, как проболтали о бытовых проблемах до глубокой ночи. Мира притащила чистое постельное, надула себе матрас и ушла спать в гардеробную, в окружении своих вещей. Таня и Юля легли в спальне, а Майскому постелили в гостиной.       С утра все помчались к Стёпе. Оставили там Таню и помчались в ФЭС.       Данилов был слаб, но рад, что Таня рядом. А она принесла ему куриный бульон и начала кормить чуть ли не с ложечки. Белая заботилась о нём, а ему это нравилось. Он с каждой секундой убеждался, что сделал правильный выбор и не хотел терять Танечку. Осталось только выписаться и отвести её в ЗАГС, узаконить их отношения. Сколько можно ждать? Так и жизнь пройдёт в ожиданиях.       — Знаешь, Тань, я бы хотел колбасы съесть. Эти куриные бульоны ни о чём, — Данилов заёрзал на кровати, морщась от боли.       — Не двигайся! Тебе покой нужен, чтобы быстрее выздороветь. И колбасу доктор запретил, но могу завтра принести варёной грудки, — Таня поправила подушки, чтобы Данилову было удобнее лежать.       — Ладно. Приноси. Может, хотя бы грудкой наемся. Иди ко мне, — Стёпа протянул руку. Белая подошла ближе, целуя любимого. Хоть Данилов и был бледным, но всё-таки Таня была за него более-менее спокойна.       Стрелявшего в Данилова нашли. Это оказался один из преступников, которого Стёпа поймал много лет назад, а сейчас вышел из тюрьмы, понял, что жаждет мести и пошёл стрелять в опера, которые когда-то догнал его, убив последнюю надежду податься в бега и избежать суда. Теперь горе-убийцу ждал суд.       А Лёня всё выжидал момент, чтобы поговорить с Мирой, но Рогозина, как назло, загрузила работой. Нужно было составить много отчётов. Вряд ли Субботин вообще уйдёт сегодня домой.       На помощь Лёне пришла Юля. Соколова постоянно думала о словах Миры, о женитьбе. Субботин, конечно, хороший парень, но ещё слегка ветреный. Возможно, он до старости будет оглядываться, видя красивую девушку, а Юля будет ревновать. Возможно, Юле лучше будет с Костей? Он старше, опытнее, серьёзнее… Только Лисицын приелся, что ли. Не чувствует Юля к нему таких жгучих чувств, как раньше, а вот Лёня… Соколова пыталась выгнать из головы весь этот бред с женитьбой. Ей лучше одной, а Костя и Лёня — коллеги. Не более.       Или больше, чем коллеги? М?

***

      Майский проснулся от звонка. Пол-третьего ночи, сладкий сон, темень за окном и этот блядский звонок. Звонила Соколова, рыдая в трубку. Судя по голосу, девушка была пьяна и слёзно просила забрать её из круглосуточного бара.       Сергей поехал. Юлю в таком состоянии он ни разу не видел. Пьянющий и несчастный взгляд, размазанная косметика по всему лицу и взъерошенные волосы.       Майор Соколова едва держалась на ногах, падая прямо на Майского, который взял её на руки, прижимая к себе, оплачивая счёт и унося девушку в свою машину.       — Меня… не любит Лёня… Серёженька, ты-то хоть любишь меня? — обнимая и прижимаясь к майору, Юля опять зарыдала.       — Юлькен, надеюсь, тебе плохо не станет в моей машине? — Майский покачал головой. Как раз подобных драм ему в жизни и не хватало, а Юля всё плакала, плакала и плакала.       План Одинцовой не сработал. Лёня не признался Юле в чувствах, а значит, что, возможно, и не любит. Трогая руль, пытаясь составить план дальнейших действий, Сергей решил, что нужно ехать к Мире. Она тоже виновата в том, что Юля напилась. Нечего лезть ко всем в душу своими ручонками. А может ему просто захотелось увидеть Миру.       — Только не говори, что у тебя ещё и со сном проблемы! — занося Юлю в квартиру Миры, сказал Сергей.       Стажёрка не спала, смотрела какой-то сериал, хрустя чипсами.       — А-а… — Одинцова растерялась, закрывая дверь. Зачем майор притащил к ней другого пьяного майора? Юлю ещё и тошнить начало. — Кладите её в спальню. Я поставлю чайник.       Мира шустро уложила Соколову баиньки, прибралась и заварила крепкого чаю. На ноутбуке на паузе стоял «Рик и Морти», на столе стояла ваза с фруктами, а занавески на окнах было поглажены. Одинцова явно занималась квартирой. И мусорные мешки исчезли с коридора.       — Юлька явно что-то чувствует к Лёне, а он за тобой готов бегать. Что нам делать теперь с ними? — Майский пил чай.       — Может, привотами побаловаться? Вдруг поможет? — шутила Мира.       — Мир, ну ты взрослый человек. Какие привороты? Совсем уже что ли?       — Ложитесь спать. Вы явно устали. Я тоже пойду вздремну.       Утро для Соколовой выдалось тяжёлым. Настроение было ужасным, голова раскалывалась на две части, а ещё и знакомая спальня Миры вокруг.       Юля смутно помнила вечер в баре. Кажется она звонила… Майскому. Соколова почувствовала стыд за вчерашнее.       — Вот вода и аспирин, — в спальню зашла Мира.       — Спасибо… Кажется, я доставила тебе проблем? — запивая таблетку водой, Юля потёрла виски, прикрыв глаза.       — Нет. Тебя сначала стошнило в коридоре, а потом ты вырубилась, — Одинцова улыбнулась.       — Какой кошмар… Ты уж извини…       — Ничего страшного. Бывает. Я там тебе приготовила завтрак. Пойдёшь?       — А… Майский?       — Он рано утром помчался на новое дело, а меня попросил с тобой посидеть, пока ты в себя не придёшь, — Мира хотела выйти из комнаты, но задержалась, смотря на пустой стакан. — Извини за Лёню. Я думала, он к тебе чувствует хоть что-то.       — Не хочу об этом даже говорить. Пойду умоюсь, позавтракаю и на работу поеду! — Юля направилась в ванную с тоской на сердце. И почему она прикипела так к Субботину? У него никогда не было проблем с девушками, всегда рядом с ним была молоденькая и шустрая девчонка с глазами, полными надежд и амбиций.       Взять ту же Одинцову. Она отлично подходит Субботину в качестве спутницы жизни. Молодая, весёлая, любительница активного отдыха, с симпатичной мордашкой. Чего ещё нужно?       А Юля?       Юля не такая активная. На работе бывает так набегаешься, что засыпаешь, едва до кровати успев доползти. И до старости ещё далеко, и юность уже прошла. Хотя, возраст у Соколовой шикарный. Уже не кажешься ветренной глупой девчонкой, а встретить серьёзного мужчину для создания семьи — вполне реально.       Соколова упустила момент, в который её неприязнь к новенькой прошла. Мира вела машину, жевала жвачку и поглядывала в зеркало заднего вида, а Юля думала о том, что с ней происходит. Если Лёня ей так нравится, выходит Мира соперница Юли, и они должны враждовать, но Соколовой не хочется этого. В конце концов, Одинцовой плевать на Субботина. Она вообще к нему не проявляет никаких чувств.       Мира затормозила, отстёгиваясь и закрывая окна. Юля щёлкнула ремнём безопасности и вышла из машины, вдыхая воздух. Голова ещё болела, а во рту было сухо, но на душе сейчас у Соколовой было спокойнее, чем вчера вечером. Возможно, недостаток отдыха так сказывается, что мозг придумывает себе проблемы, которых нет.       А на работе всех ждал сюрприз. Амелина, вернувшаяся с отдыха. Она решила выйти на работу пораньше, тем более у неё была отличная новость для коллег.       Не всех коллег…       Только Антоновой Амелина рассказала о своей беременности и предстоящей свадьбе с Платоном. Остальные же не подозревали об этом, и просто были рады видеть отдохнувшую и загоревшую Амелину.       — Отдых явно пошёл тебе на пользу! — сказал Тихонов, не сводя с Оксаны глаз. Как он может всё время упускать её? Возможно, стоит признаться сейчас? Сказать, мол, понял, что не могу без тебя, люблю не могу. А смысл? Она же теперь с этим Платоном, будь он неладен.       — Валюш, там так тепло, так хорошо! — Амелина вздрогнула, не заметив, как пришёл Иван. Она надеялась, что он не услышал о её секретиках. Оксана была не готова рассказывать на работе о будущем ребёнке. Просто с Антоновой хотелось поделиться этой радостью.       — Верю, Оксан. Выглядишь такой свежей и счастливой! — Валя была рада за подругу.       Но…       Вдруг Зарецкий убийца?       Амелина вряд ли оставит ребёнка от убийцы. И сердце Оксаны будет разбито на миллионы кусочков. Теперь Антонова переживала за подругу как никогда. И зачем Оксана только поделилась своим счастьем с ней?       — Ладно, пойду втягиваться в дела, помогу Холодову с уликами! — Амелина ушла. Был слышен только стук её каблуков, а Тихонов сидел грустный и потерянный. Лучше бы он не бежал в буфет, узнав, что Оксана вернулась. Так было бы легче — уехать домой.       — Раз Амелина вернулась, то я могу уехать отоспаться! — Иван направился сначала в лабораторию, чтобы снять халат и взять свои вещи. А ещё окинуть взглядом Оксану, светящуюся от счастья, и уехать.       Оксана сама теперь испытывала смешанные чувства. Иван выглядел печальным и скучающим по ней       Трогая помолвочное кольцо, Амелина вздохнула. Кажется, что-то в её жизни идёт неправильно. Зато теперь у неё будет ребёнок, который будет бежать к ней, тянуть ручки и называть мамой. Возможно, это и есть счастье. Возможно, счастье вообще в другом.       — Красивое колечко. Замуж выходишь? — не мог не спросить Холодов.       — Да. Мы решили с Платоном подать заявление во вторник. Так что, я скоро буду замужней дамой! — улыбнулась Амелина.       — А твой жених тебе рассказывал что-нибудь о своей семье? — Андрей внимательно смотрел на Оксану, не желая ей делать больно, но расспросить кое о чём хотелось.       — Нет. Он и не помнит ничего, — задумалась Оксана, а потом хитро улыбнулась. — Андрюш, ты что-то нарыл? Платон был бы рад узнать имена настоящих родителей.       — Нет, не нарыл, но могу. Мне нужно ДНК твоего жениха, — Холодов хихикнул, чтобы не выглядеть обеспокоенным.       — Я принесу завтра. Имена родителей Платона — будут лучшим подарком на нашу свадьбу, — обрадовалась Оксана, втягиваясь в работу.       Мира шла в сторону морга, чтобы занести Антоновой кое-какие бумаги. Через приоткрытую дверь девушка услышала:       — Меня и не тошнит почти, — говорила Оксана. — Задержка меня насторожила. Я слежу за здоровьем, поэтому накрутила себя, но решила сделать тест. Валь, я первому не поверила, пошла, купила ещё несколько. Все показали две полоски!       — Рада за тебя. Дети — это счастье! А Платон знает? — улыбалась Антонова.       — Знает! Он так рад был, сказал, что мы должны пожениться. Платон вообще считает, что дети должны рождаться в браках. Знаешь, тема родителей и детей для него очень болезненная, — Оксана вздохнула.       — Понимаю. А в больницу ты уже ходила? Встала на учёт в женскую консультацию? — Антонова приобняла подругу.       — Нет ещё. Завтра с утра схожу. Валь, как я рада, ты не представляешь! — Амелина обняла Валю в ответ. Обе чувствовали, что сближаются сильнее.       Мира, прикрыв рот, убежала прочь от морга. Она не ожидала услышать такое. У Оксаны будет ребёнок! С ума сойти!       Отдав бумаги одной из лаборанток с просьбой отнести их Антоновой, Одинцова помчалась на парковку. Майский ещё был там, хотя ещё утром прожжужал всем мозги, что в обед ему нужно отъехать к стоматологу.       — Господи! Мира! — выругался Сергей, когда увидел стажёрку.       — Я с вами поеду. У меня такая новость, что вы упадёте, и челюсть ваша тоже упадёт! — ловко забравшись на пассажирское и пристегнувшись, Одинцова засмеялась.       Обойдя машину ещё раз, проверив колёса, Сергей сел в машину.       — Я по делам еду. Мне нужно к стоматологу на чистку зубов.       — Вам же нужно служба поддержки? Вы боитесь стоматологов? — хихикала Мира.       — Так боюсь, аж ноги не идут, — пристёгиваясь, ворчал Майский. Стажёрку легче убить, чем выгнать из машины, если она решила ехать куда-то. — Что там за новости?       — Короче, Оксана рассказывала Валентине, что беременна и выходит замуж за Платона! — тараторила Мира.       — Челюсть действительно упала. Сейчас подберу, а то как-то не комильфо ехать к стоматологу без нижней челюсти, — майор нахмурился. Платон ему совершенно не нравился. Тёмная лошадка с тёмным прошлым.       — Я так рада, что погуляю на свадьбе! — радовалась Мира.       — Дура, нечему здесь радоваться! Этот Платон подозрительный тип. Пока Андрюха его жизнь до секунды не раскопает, я не успокоюсь за Оксанку! — Майский поехал в сторону клиники.       — А… Думаете, у них с Ломовым замутки? — Мира задумалась. — Я слышала, что Андрей хочет сделать развёрнутый ДНК тест Зарецкого, чтобы всё о нём знать. Я, правда, в этом плохо разбираюсь, но думаю, что это полезно.       — Ты смотри пока Амелиной ничего не говори. Прошу тебя, держи язык за зубами. Мы должны во всём разобраться, не расстраивая Оксану!       — Я буду молчать. А мы потом заедем поесть? Я хочу пиццу или суши.       — Мир, угомонись. Зачем ты вообще со мной поехала?       — А чего мне на работе делать? Ничего серьёзного мне не доверяют. По ФЭС бродит влюблённый Лёня, а с вами безопаснее! — Одинцова улыбнулась, отворачиваясь к окну.       Мира просидела в стоматологии около двух часов. Сначала очередь, а потом и сама чистка.       Одинцова тоже переживала за Оксану, поэтому решила держать язык за зубами и ничего ей не рассказывать.

***

      Оксану мучали кошмары, но уже с пугающей периодичностью. Её то окружали тени, то нож поблёскивал во тьме, стремясь вонзиться в мягкую плоть.       Сенечка бегал вокруг. Он просто обожал Амелину, называл красивой и намекал о собаке. Оксана переживала, что Сенечка будет ревновать папу к братику или сестричке, поэтому они с Платоном пока решили не рассказывать об этом.       Посетив гинеколога, взяв направление на анализы и УЗИ, Оксана позвонила Рогозиной, сказала, что чувствует себя неважно и хочет вернуться домой. Галина Николаевна не возражала. И Антонова успела рассказать Рогозиной о маленьком секретике Оксаны.       Дома нужно было разобрать чемоданы, приготовить обед, а потом забрать Сенечку из сада.       Семейные будни нравились Амелиной. Завтра бабушка Сени обещала забрать мальчика к себе на выходные, говоря, что сильно соскучилась по внуку. Оксана была рада, что побудет с Платоном наедине, займётся домом и навестит маму, поделившись с ней радостной новостью.       Ещё бы кошмары её не мучали, было бы вообще замечательно!       Мира весь день ждала звонка от Оксаны, но она даже не думала позвонить подруге. Хотя… А подругами они были?       Одинцова поймала себя на мысли, что нет. Не подруги. Сближаться с людьми вообще нельзя. Рано или поздно все предадут, даже самые близкие!       Звонок на телефон слегка взбодрил Миру, хотя она и не ожидала подобного.       — Слушай, Мир, — раздался голос Майского.       — Слушаю, товарищ майор. Неужели кого-то убили? — шутила Мира.       — Не перебивай! Я вот что звоню: у меня два билета в кино есть на ночной сеанс. Я вообще с другом хотел сходить, но он по семейным обстоятельствам не сможет. Ты не хочешь сходить?       — Э-э-э, ну можно. Фильм, надеюсь, не про миллионера и провинциалку, которую все отчаянно пытаются на себе женить?       — Нет. Ужастик. Призраки, проклятия и прочая муть, — сказал Сергей.       — Ну-у-у… Ужастики я люблю. Во сколько мне быть готовой? Или мне подъехать к кинотеатру?       — Я заеду за тобой к одиннадцати. Только готова будь, а то я знаю вас женщин. По три часа краситесь!       — Мне как одеваться? Спортивный костюм сойдёт? — спросила Мира. — Или лучше юбку надеть? Или штаны в цветочек?       — Как хочешь. Это же не театр, а кино! Всё, пока. До встречи! — Майский положил трубку. Надо же, эту истеричку не пришлось долго уговаривать идти в кино.       Мира была готова к одиннадцати. Она надела бежевый костюм с надписью «Rick & Morty», а волосы заплела в две косички. И, конечно же, без любимых кроссовок не обошлось.       Фильм был местами страшный, местами тупой, но в целом интересный. Людей было много. И подростки тихонько сидели на задних рядах, и люди постарше. Одни хрустели поп корном, другие хохотали, а Мира грызла чипсы, запивая фантой.       — Я уверена, все эти обряды она сделала неверно! Потом за ней будет херобора бегать! — говорила Мира.       — А она подскользнётся или к гадалке пойдёт. Начнётся обряд изгнания хероборы, — пошутил Майский.       — Да-да. Так и будет!       На экране появилась страшная рожа демона, преследующего главную героиню. Потом на экране возник католический священник, читающий заклинания и возлюбленный главной героини. Демон был побеждён, любовь спасена, а главная героиня уехала с любимым в закат.       Мира смеялась над рожей демона, над глупостью главной героини и немного кривым сюжетом с небольшими оплошностями.       — Ох… Обожаю ужастики, но ночью их смотреть одной в своей квартире немного страшновато. А вот с вами в кинотеатре мне понравилось, если бы хихикающие утырки не мешали, — делилась впечатлениями Мира.       — Можем как-нибудь ещё сходить в кино, — как бы без особых эмоций сказал Сергей.       — Ночной сеанс? Хоррор? Я согласна! А теперь везите меня домой. Что-то мне спать охота!

***

      Всю неделю Оксана бегала то к одному врачу, то к другому, сдавая все необходимые анализы. Всё было хорошо, беременность протекала нормально. Платон радовался, мечтая о дочери, Амелина тоже радовалась, мечтая о дочери, которой будет заплетать косички и наряжать, как принцессу.       А параллельно пара готовилась к свадьбе, подала заявление в ЗАГС и выбирала ресторан, наряды, меню и прочее. Оксана думала, кого точно пригласит с работы, а кого нет. Тихонова решила не звать, дабы не обижать. А вот Миру… Оксана пожала плечами, потому что вроде из-за Одинцовой Оксана и Платон встретились. А вроде Мира такая дура. Явно испортит свадьбу. Ну её. Пусть дома сидит!       И кошмары… Последнее время они мучали по два раза за ночь. Оксана переживала за ребёнка, накручивая себя и настраивая на что-то плохое.