После стольких лет

В спешке надев на себя первые попавшиеся чёрные скини и такого же цвета толстовку, нанеся лёгкий макияж: подкрасив брови и замазав яркие синяки под глазами, выдающие все бессонные ночи, девушка выбежала из квартиры и запрыгнула в давно ожидавшее её такси, надеясь на неразговорчивого водителя. Предстоявшая дорога была долгой. В связи с многочисленными отпусками и приближающимися летними каникулами свободная репточка оказалась только на другом конце Петербурга. Проехав несколько минут, втыкая в телефон, Соня погасила яркий экран, на обоях которого красовались две обнимающиеся ярковолосые подруги на одном из концертов, и положила голову на холодное стекло автомобиля. Её голубые глаза моментально закрылись, и Сомусева погрузилась в сон. Расплатившись с таксистом всё ещё сонная вокалистка вышла из такси и направилась в сторону входа на репетиционную базу. Поднимаясь по тёмной лестнице она услышала, как кто-то бежит сверху ей навстречу. Вскоре показались чёрные мартинсы и светло-серые джинсы, затем чёрная футболка с логотипом группы «Нервы», заправленная в штаны, а потом и нежно-розовые пряди знакомых волос. — Соня! Я из окна увидела, как ты выходила из такси! Я так скучала, - подбежала Алина к подруге, заключив ту в крепкие объятия и поцеловав в щёку. Софья не могла сопротивляться действиям Олешевой и ответила взаимностью. Их руки переплелись, и дальше девушки направились вместе к ожидающим их ребятам. В это время Кокос играл одну из песен «Кис-Кис» на барабанах, Хмурый настраивал гитары, помогая Ване. От резкого скрипящего звука закрывающейся двери все друзья, находящиеся в помещении, оторвались от своих дел и поприветствовали немного опоздавшую рыжеволосую. — Сонь, ты чего такая невесёлая? Всё хорошо? - задал вопрос Серёжа. — Да я в такси вырубилась, всю дорогу проспала. — А ночью ты чем занималась? — Разбирала вещи из тура. Нужно было всё в стирку закинуть и собрать чемодан на предстоящие концерты. — А, я уже подумал, что у тебя было более увлекательное времяпрепровождение, - подхватил Юра, намекая на ночь в чьей-нибудь компании. — Слава богу, нет, - ответила девушка, что заставило всех товарищей громко рассмеяться. — Пошли покурим, я так соскучилась по тебе, - предложила Софье Олешева, на что вокалистка охотно согласилась. Курение никогда не было частью её жизни, но розоволосой невозможно было отказать себе от потягивания её сигарет. — Да блять, что за хуйня?! — Простите? Соня резко вздрогнула, пробудившись ото сна, и обнаружила, что по прежнему находится в той самой машине. — Извините, я не вам. Она поняла, что только что выкрикнула эти слова вслух, и её лицо тут же приняло красный оттенок из-за стыда перед водителем. «Пиздец, это же не сон? Да и почему тогда мне вообще она снится?! Для Олешевой больше нет и не будет места в моей жизни!» На самом деле, Софья бы многое отдала, чтобы обратно провалиться в тот сон, но это ей так и не удалось. В мыслях засели те эмоции розоволосой, её «я так скучала» и пачка сигарет девушки. «Почему всего лишь сон, я готова отдать всё за то, чтобы воплотить его в жизнь», - поймала себя на мысли Сомусева. «Блять! Так, стоп. Она ничего не заслуживает, даже той дружбы, которая была между нами когда-то». К глазам вокалистки подступили слёзы. Её длинные чёрные ресницы моментально намокли и оставили влажные следы под глазами. Соня тут же стёрла их рукавом толстовки и попыталась забыть все причины, вызывающие подобную реакцию. Через десять минут таксист остановил автомобиль в одном из старых питерских дворов. Местность напоминала давно заброшенный район: высокая трава, некошеная годами, разваленные гаража с большими замками на тяжёлых дверях, пятиэтажные кирпичные здания, с громкими звуками музыкальных инструментов, доносящимися из окон одного из них. Соня поспешно расплатилась с водителем, вылезла из машины и огляделась по сторонам. Карты в телефоне девушки показывали, что нужно пройти ещё несколько метров и завернуть за угол. Сомусевой ничего не оставалось, как послушно последовать проложенному маршруту. После поворота перед глазами девушки возникла ржавая вывеска со стрелкой, указывающей в сторону репетиционной базы. Рыжеволосая поднялась на четвёртый этаж по крутой лестнице и оказалась перед железной дверью, из-за которой доносились знакомые голоса. Она смело отворила преграду между ней и товарищами и поймала на себе четыре взгляда. — О, Сонь, здарова, - поприветствовал вокалистку Юра. — Привет, привет! - ответила ему девушка. — Привет, рыжуля! - помахал рукой Ваня, сделав отсылку на очередной фанфик с шипом Сони и Алины, который стал причиной бесконечного числа шуток у ребят в выходной день в туре. — Привет, - кратко поздоровался Серёжа. — Привет, - тихо сказала Алина. Песня за песней слышались из самой дельней репточки на этаже. Вокал Сомусевой, барабаны Олешевой, гитара Юры и бас Серёжи заставляли начинающих музыкантов остановиться перед железной дверью, чтобы в живую послушать треки популярной группы. «Кирилл, прости - я стала взрослой; Кирилл, не нужно больше розы мне дарить. Прости меня, Кирилл - и знай, я не забыла Тот концерт, на котором ты меня "отбрил".» - голос вокалистки задрожал на последних строчках. Во время проигрыша она отвернулась в сторону и, стараясь не акцентировать внимание на своих действиях, закрыла лицо рукой. — Ты чё, мать? - проговорила в микрофон Алина, когда Сомусева пропустила последние слова: «Прости меня, Прости меня, Кирилл», продолжая стоять в том же положении. Песня закончилась, музыка стихла, однако, Софья продолжала стоять, прикрывая лицо рукой и ярко-рыжими волосами. Розоволосая встала из-за своей барабанной установки и осторожна подошла к тому месту, где стояла подруга. Она протянула свои худощавые руки с множеством татуировок, чтобы обнять и успокоить девушку, но та отвернулась от неё и не позволила ей это сделать. — Сонь, ты чё? - переспросила Олешева, после чего рыжеволосая сказала группе: «Можно я отойду на пару минут?» и стремительно пошла в сторону туалета на репетиционной базе. Барабанщица тут же бросилась следом за ней. Сомусева почти бежала по длинному коридору, когда услышала позади себя крики: «Соня, постой!», «Давай поговорим!», «Подожди!». Спустя пару секунд голос сзади нагнал её, и чьи-то знакомые сильные пальцы схватили её за левую руку. Софья вскрикнула: — Ай! Отпусти, больно же! Алина не поняла, что стало причиной такой реакции, ведь она рассчитывала силу и не могла сделать девушке так больно. Олешева убедилась, что подруга не собирается сбегать, и медленно подошла к ней. Она, с осторожностью, подняла толстый рукав чёрной толстовки и перевернула бледную руку рыжеволосой.