Avalanche

– Сюй-эр, ты слишком безрассудно подставляешь клинок под удары. Осваивай уклонения и уловки, – продолжая говорить, Вэнь Жохань убрал свой меч в ножны. – Ин-эр, придай руке больше твердости. Мягкость должна скрывать силу, достаточную для смертельного удара. Можете идти. Отроки синхронно поклонились Главе Вэнь, подобрали тренировочные мечи и побежали к дверям. Вэнь Жохань, наблюдая за ними, кивнул своим мыслям. Спустя луну проведет церемонию наречения цзы для Вэнь Сюя. Перед визитом в Запретный город необходимо будет вручить ему цзянь. Вэнь Жохань поднялся на террасу и остановился, наблюдая за закатным солнцем. Сейчас, наедине с собой, он признавал – его настораживали участившиеся «просьбы» императора познакомить его с Вэнь Сюем .. Связывая их с недавними воспоминаниями правителя Поднебесной об успехе, который Вэнь Жохань имел в Дацине, Глава Вэнь понимал, что вслед за официальным приемом в Запретном городе последует новая «просьба». Да, император несомненно решил разыграть эту карту снова – и отправить нынешнего Наследника Вэнь в составе посольской миссии ко двору Царя Цзюцзюцю. В Кушанское царство. Неужели он думает, что одной лишь демонстрацией силы может заставить царя отказаться от претензий на западные области? Как глупо. Быть может, Главы Пяти великих орденов во всем своем великолепии смогли бы переубедить заносчивого кушанца отказаться от притязаний… Вэнь Жохань усмехнулся, представив Главу Не при дворе. Но сама идея бросить Вэнь Сюя в омут высшей политики привлекала его все больше и больше. Прошлый Глава Вэнь когда-то заставил своего сына на мече преодолеть континент и провести четыре года в столице Дациня, и Вэнь Жохань не мог утверждать, что это было впустую потраченное время. Гладиаторские бои, поездки в Рубикону, спарринги с воинами, гравюры. Пыточные застенки, аудиенции с императором, Сенат. Вэнь Жохань помнил, с какой жадностью он тянулся к чужому знанию. И как это знание помогает ему сейчас. Жаль, что некогда великий Дацинь погряз в междоусобных войнах. И хорошо, что есть альтернатива. Пребывание в Кушанском царстве пойдет на пользу Вэнь Сюю. Вэнь Жохань дождался, пока последний луч солнца скроется за горами, и ушел с террасы. В его покоях слуги уже зажгли свечи и разложили на кровати ночной халат, поторопившись уйти – все уже давно знали, что готовиться ко сну Глава предпочитает в одиночестве. Давняя, оставшаяся с юношеских времен привычка. Наручи, пояс, верхняя безрукавка, верхнее ханьфу – детали облачения уже лежали на оттоманке. Звякнула цепочка на вычурной заколке, когда Глава Вэнь положил ее на столик. Вэнь Жохань распустил пучок, накинул ночной халат и уже потянулся за лентой, чтобы перевязать на ночь волосы, как в дверь постучали. – Кто? – откликнулся он, быстро завязывая пояс на халате. – Войди. – Глава Вэнь, – на пороге показался дрожащий слуга. – П-послание от г-господина В-вэнь Чж-жэня. Он настаивает, что это не может быть отложено до утра. – Раз не терпит, то давай скорее, – Вэнь Жохань нетерпеливо дернул протянутой за свитком рукой. Сорвал перевязывающую его нить и вчитался неаккуратные иероглифы. Свернул записку и посмотрел на служку. – Жди за дверью. Одеваться снова было слишком долго. Пояс, наручи, заколка – все это Вэнь Жохань оставил на оттоманке. Он вышел из комнаты в наряде слишком простом и небрежном для Главы. Лишь богатство вышивки позволяло понять, что это лидер Ордена, а не рядовой заклинатель. Отдав короткий приказ бухнувшемуся ниц слуге, Вэнь Жохань спешно пошел к выходу. Никто раньше не позволял себе беспокоить его в это время. Глава Вэнь с силой провел по лицу рукой и резко выдохнул. В лицо бил холодный ночной воздух. Полет до угодий был короток – и Вэнь Жохань не стал продлевать его (что он часто позволял себе, если случалось лететь на мече в одиночестве). Соскочил на опушке с клинка, сунул его за пояс и углубился в лес. Обломанные ветки. Примятые кустарники. Влажно серебрящаяся кровь на траве. Лесная прогалина. Труп зверя. «Глава Вэнь…» Глава Вэнь вскинул руку, и Вэнь Чжэнь умолк. Вэнь Жохань приблизился к мертвой твари, перешагнул через измазанный в крови меч и остановился. На траве лежал Вэнь Чжиган. В светлых глазах навечно застыла радость победы и горькое осознание собственной смертности. Белые верхние клановые одежды окрасились в коричневато-алый цвет уже свернувшейся крови. Кузен. Глава Вэнь разглядывал тело. Видно, тварь билась так, словно уже чувствовала скорый конец и была готова продать свое жалкое подобие жизни как можно дороже. Она пропорола Вэнь Чжигану правое плечо, оставила глубокую рану на лице и вскрыла живот. Но он завершил бой и, выронив меч, отполз от агонизирующего тела зверя. Решил встретить свой конец, видя свет луны, а оскаленную морду… Дорого Вэнь Жохань заплатил за успех этой Охоты. «Брат!» Вэнь Чжиган всегда улыбался, используя это обращение. Иногда улыбка была широкая, радостная, как тогда, когда Вэнь Жохань, вернувшись из Дациня, перестраивался на порядки Знойного дворца, постоянно переходя в своей речи на латынь. Иногда – сочувствующая, почти незаметная как тогда, когда Вэнь Жохань стоял у покоев жены, пытаясь осознать ее смерть. Иногда – почти сумасшедшая от эйфории, и тогда Вэнь Жохань сам почти смеялся, как тогда, когда Вэнь Чжиган на весь Знойный дворец кричал о рождении сына. Иногда – одобрительная. Но всегда – улыбка. «Наследник Вэнь». И серьезный взгляд кузена. Всегда говорил – нам поручено. Разведать местность для совместной Ночной Охоты с дружественным орденом. Помочь имперскому отряду в патрулировании Стены. Расширить восточные границы земель Ордена. «Глава Вэнь...» Глубокий поясной поклон. Кузен всегда держал его три капли клепсидры, словно подчеркивая дистанцию между Главой и его слугами. Но, стоило посторонним уйти, он мог улыбнуться и воскликнуть: «Брат!». На миг Вэнь Жоханю почудилось, что на плечо легла чужая рука. Он отвернулся от тела Вэнь Чжигана, дернул запястьем, прогоняя это чувство. – Доставьте тело в Знойный дворец и подготовьте к погребению, – приказал он Вэнь Чжэню и повернулся к адептам, стоявшим поодаль. – Вы трое, за мной. Вэнь Чжиган жил в предместьях Безночного города. – Ты испытываешь мое терпение, кузен, – всего луну назад говорил ему Вэнь Жохань. – Переезжай в Знойный дворец. Мой советник не должен ютиться за городом. – Я не смею гневить лидера Ордена, – смеялся Вэнь Чжиган. – Брат, я вырос в том доме. Да и А-Цин с А-Нином так привычнее. Кажется, после этого разговора Вэнь Жохань слышал, как кузен громко хвастался Вэнь Чжэню успехами сына. Гордился пробитыми насквозь мишенями. Восхищался смелостью дочери, пробовавшей каждое свое лекарственное варево. Приказав слугам ждать на пороге, Вэнь Жохань зашел в дом Вэнь Чжигана, огляделся. За время правления он был здесь лишь дважды – на праздновании первых лун Вэнь Цин и Вэнь Нина – и, где были детские спальни, помнил смутно. Ни охраны, ни слуг – насколько беспечен был кузен! Кажется, была няня. Вэнь Жохань прошел по коридору, заглядывая во все комнаты. Кухня, спальня кузена, комната для занятий. На второй этаж Глава подняться не успел – раздался топот босых ног, и на лестнице показалась кутающаяся в халат девочка. – Дядя? – Вэнь Цин терла кулаками глаза и, кажется, не верила, что Глава решил нанести им визит в такой час. – Буди брата, – сказал ей Вэнь Жохань. – Ваш отец погиб на Ночной охоте, и я забираю вас в Знойный дворец. В детских глазах последовательно отразились неверие, осознание, боль. Слезы покатились по щекам, и Вэнь Цин взвыла, закричала, оплакивая потерю отца... Вэнь Жохань повернулся и вышел из дома. *** На похоронах Вэнь Цин тоже плакала. Беззвучно, старательно вытирая слезы рукавом одежд. И держала за руку своего брата. Вэнь Жохань стоял за ними, убрав руки за спиной в замок, и смотрел на пламя погребального костра, позволив треску пламени заполнить разум. – Глава Вэнь, – сквозь огонь пробился голос. Племянница. – Позвольте этой недостойной продолжать обучение лекарскому искусству. И позвольте брату этой недостойной и дальше упражняться в стрельбе из лука. Вэнь Жохань перевел взгляд на Вэнь Цин. Осознает, что беспечные дни конечны и теперь, без отца за спиной, ее положение как никогда шатко? Умна – вся в отца. Но Вэнь Жохань забрал их не для того, чтобы они отрабатывали свое содержание. Пусть займут те покои, которые уже давно были приготовлены для их отца. Это – последняя плата кузену за службу. И напоминание Вэнь Чжэню – Глава вознаграждает за верность. Узы благодарности – вот сильнейшая привязь. Никто из живущих еще не придумал прочнее. – Разрешаю, – позволив себе легко, почти незаметно, улыбнуться, ответил Вэнь Жохань. – Продолжайте занятия и тренировки. Костер уже почти прогорел, и Вэнь Жохань ушел с похорон. Урну с прахом и золотую табличку с именем отнесет в Храм Вэнь Чжэнь, а количеством уже сожженных ритуальных денег можно вымостить путь до самого Запретного города. Не пристало лидеру Ордена высказывать скорбь по кому-либо на людях. Вэнь Ин поклонился уходящему Главе и подбежал к Вэнь Цин и Вэнь Нину. – У меня еще есть ритуальные деньги. Сожжем их вместе? – предложил он, демонстрируя брату с сестрой толстую пачку бумаги. Вэнь Цин фыркнула, гордо вскинула голову и выхватила деньги у Вэнь Ина. – Отец же не мог умереть, – жалобно произнес Вэнь Нин, не сводя взгляда подошедшей к костру сестрой. Вэнь Цин доставала из пачки по несколько бумажек и бросала их в костер. Плечи ее дрожали – кажется, девочка снова плакала. – Ин-сюн, отец же был таким сильным… Он не мог умереть. Проиграть тому монстру. – Тот монстр был сильным, Вэнь Нин, – Вэнь Ин неловко мял рукав, и, решившись, похлопал Вэнь Нина по плечу. – Зато сколько жизней спас господин Вэнь Чжиган! Теперь этот монстр больше не будет досаждать деревням. Не лучшее утешение, но других слов Вэнь Ин подобрать не смог. Ему не пришлось смотреть на похороны своих родителей, он даже смерти их не видел, а первые свои палочки благовоний зажег в Храме клана Вэнь в память о Вэнь Шансинь. Но он хотел подбодрить тех, кто тоже потерял своего отца. И сейчас, видя, как дрожит подбородок Вэнь Нина, как старательно он сдерживает слезы, готовые покатиться по щекам, Вэнь Ин понимал, что даже такая неуклюжая поддержка была сейчас нужна сыну Вэнь Чжигана. А Вэнь Цин были нужны ритуальные деньги. Всегда была такой вредной, Вэнь Ин предлагал их вместе же сжечь! – Отец всегда таким был, – тихо сказал Вэнь Нин. Слезы все-таки потекли по его лицу. – Я тоже буду защищать. Буду стрелять в монстров из лука и убивать их. Как отец. – Вэнь Нин, а потом пойдем в Храм, зажжем благовония, – заговорщицки улыбнулся Вэнь Ин. – А господину Вэнь Чжигану не хотелось бы видеть своих детей грустными. Ни один родитель не хочет, мне так госпожа Вэнь говорила! – Пусть тогда не умирают, – резко заявила Вэнь Цин. Она уже сожгла всю пачку ритуальных денег, и, вернувшись, схватила Вэнь Нина за руку, потащила прочь от погребального костра. Вэнь Ин растерянно проводил их взглядом и почесал нос. Хорошо бы было.