Avalanche

«Здравствуйте, отец! Полтора года уже прошло с тех пор, как этот сын уехал, и он смеет надеяться, что позволение писать вам все еще действует. В ином случае этот сын ничтожно просит прощения за свою дерзость. Многое произошло с тех пор, как этот сын прибыл в Кушанское царство. Он уверен, что глава Вэнь уже знает о том, что происходит, но просит позволения начать издалека. Царь Цзюцзюцю умер вскоре после того, как мы прибыли. Правит сейчас его сын, и человека противоречивей сложно найти как в Кушанском царстве, так и в Поднебесной империи. Он принимает у себя послов Императора, привечает этого сына, но этот сын чувствует исходящую от него враждебность. Она во всем – и в его поведении на охотах, и в манере вести партию вэйци. Он интересуется силой заклинателей, расспрашивает этого сына об Ордене Цишань Вэнь. Этот сын полагает, что царь кушанцев просчитывает план будущей войны и думает, насколько сильна сейчас армия Поднебесной империи. Многоуважаемый господин Чжэн Дэшэн, посол Императора, думает также. Он насторожен и даже боязлив, что типично для обычного чиновника, давно не обнажавшего свой меч. Господин Чжэн Дэшэн теперь редко принимает приглашение царя кушанцев переговорить наедине и старается всегда быть в сопровождении кого-то из своей свиты. Этот сын недоумевает – неужели кушанцы настолько бесчестны, что убьют посланника Сына Неба? Это вернейший путь к войне, и царь кушанцев обязан это понимать. Сын Неба не прощает убийство своих слуг. При этом этот сын не беспокоится за свою жизнь, защитить которую способен. Но, чем дольше он тут, тем меньше понимает цели этого посольства. Предотвратить войну? Не похоже, чтобы царь кушанцев согласился уладить вопросы принадлежности западных провинций миром. Наладить торговые связи? Нынешний правитель не любит решать подобные вопросы, препоручая это своим помощникам, которые и двух слов на нашем языке связать не способны. Не лучшее начало крепкой дружбы, но наипрекраснейшее – войны. Выгодна ли сейчас нашему ордену война? Должен ли этот сын бросить все силы на убеждение господина Чжэн Дэшэна предотвратить столкновение? Когда это письмо дойдет до вас, Вэнь Юншэн уже примет решение и клянется сделать все, чтобы оно пошло на пользу Цишань Вэнь. Этот сын благодарит отца за возможность поделиться с ним своими мыслями и догадками. Верный главе и ордену, Вэнь Юншэн». Глава Вэнь отложил письмо сына в сторону. Фыркнул, откинулся на спинку дациньского стула. Да, идея определенно была неплоха – вдали от Ордена и советов наставников Вэнь Сюй учился быстрее. Вэнь Жохань видел это по сдержанному анализу происходящего при дворе. Значит, этот царь любит драки. Тогда западное пограничье может вспыхнуть в любой момент – хуанди тоже не намерен отказываться от своего желания отодвинуть границу Империи. И это, ясно понимал Вэнь Жохань, ставит орден Цишань Вэнь в сложное положение: император все чаще прямо намекает на необходимость усиления армии заклинателями, а глава Вэнь не желает отправлять своих людей под командование полководцев Сына Неба. Если напряженность на западе перерастет в стычки-провокации, намеки могут превратиться в приказ, а отказ повиноваться перерастет в полномасштабную попытку призвать зарвавшихся слуг к повиновению. И бойня внутри Поднебесной неизбежно подтолкнет Кушанское царство начать полномасштабную войну. Худший вариант из возможных! И единственный, поскольку иного пути разрубить закручивающийся узел противоречий нет. Карта перед глазами Вэнь Жоханя словно подтверждала эти мысли. Глава Вэнь раздраженно потер переносицу и снова склонился над бумагами. Необходимо довести проект надзорных пунктов до конца того, как происходящее в Поднебесной дойдет до точки кипения. Благодаря пунктам он сможет выстроить оборону, если армия Запретного города двинется на Цишань и сможет более эффективно распределять ресурсы ордена для борьбы с нечистью. Если же присоединятся остальные ордена… Может, тогда удастся обернуть все на пользу Ордену Цишань Вэнь и выйти из конфликта победителями. В это же время в лекарском крыле Вэнь Цин ожесточенно вглядывалась в лист своей экзаменационной работы. То и дело отбрасывала за спину мешающиеся волосы и, подумав, снова принималась покрывать лист бумаги ответами на вопросы. Задания были сложны, заковыристы и предполагали идеальное владение лекарским искусством – что ж, иного дева Вэнь и не ждала от экзамена на звание лекаря ордена Цишань Вэнь. Только хорошо образованный адепт мог лечить других. И знания адептов испокон веков проверялись так же пристально, как и их верность ордену. За столом перед Вэнь Цин сидели трое – главный лекарь ордена, личный лекарь главы Ордена и ее наставник. Этот экзамен Вэнь Цин выпросила, впервые за прошедшие со смерти отца годы воспользовавшись расположением главы ордена. Обычно итоговый экзамен проходит после великих холодов, но ждать этого сезона Вэнь Цин не хотела. Она считала себя полностью готовой, и наставник поддерживал уверенность своей лучшей ученицы, уже украдкой экспериментировавшей в учебной комнате. Иногда Вэнь Цин позволяла наставнику замечать результаты ее изысканий – будь то целебные отвары или пилюли для поддержания здоровья тела – и, подсматривая в приоткрытую дверь, с удовольствием наблюдала одобрительную улыбку целителя. Она не сомневалась, что он знал об этом – это было их маленькой, увлекательной игрой на двоих. Подобной той, что Вэнь Цин когда-то вела с отцом. Осознав это, заклинательница резко завершила забаву, одернула себя и с утроенной силой вгрызлась в науку врачевания. Ей не терпелось официально приступить к исследованиям, начать лекарскую практику, но это было доступно только сдавшим экзамен на знание искусства врачевания. Поэтому Вэнь Цин добилась аудиенции с главой ордена, попросила Вэнь Жоханя допустить ее к нему в обход правил. Заставила себя не заметить легкую одобрительную усмешку, которую глава ордена себе позволил. Стыдно Вэнь Цин не было – она хотела лечить, тянулась к знаниям, чтобы как можно меньше заклинателей умирали на ночных охотах. И лишь для этого вспомнила о расположении главы ордена – и о том, кем ее отец ему приходился. Чью смерть глава ордена допустил и по кому ни дня не скорбел. Больше никто не умрет! Вэнь Цин стиснула зубы, снова возвращаясь мыслями к сгорающему в погребальном огне отцу. Он выглядел таким спокойным после смерти – словно не бросил своих детей, словно не поставил приказ главы ордена выше их жизней. Несколько лет прошло, а легче не становилось. Ни ей, ни Вэнь Нину. Они до сих пор помнят, до сих пор тоскуют и до сих пор каждый новый год зажигают палочки благовоний перед его табличкой в храме предков. Иногда там уже дымились уже зажженные, но этого Вэнь Цин уже не могла точно вспомнить. Никогда она не обращала внимание на такие мелочи, сосредотачиваясь на собственном разговоре с отцом. Станет ли легче хоть когда-нибудь? Возможно, станет, когда она выполнит данное отцу обещание и создаст новые техники врачевания, когда станет лучшей, когда сможет на равных спорить со смертью и побеждать. Вэнь Цин бы очень этого хотела – чтобы как можно реже видеть ненавистные костры и не вспоминать каждый раз свой, тот самый, после которого ее жизнь перевернулась… Вэнь Цин упрямо закусила губу, запрещая себе дальше проваливаться в воспоминания (вспоминать о той, темной-темной и бесконечно одинокой ночи не хотелось). Сначала надо сдать экзамен! И заклинательница заставила себя сосредоточиться на работе. Всего три части – строение человеческого тела, акупунктура и травническое дело. В своих знаниях Вэнь Цин была уверена. Она сдаст. И приблизится к выполнению обещания, которое дала отцу. Никому не позволит умереть. Больше – никому. Через несколько дней Вэнь Цин получила звание лекаря ордена. А, когда луна на небе окончательно исчезла, Вэнь Жохань отбыл на совет кланов. В этот раз совет кланов принимал у себя Юньмэн Цзян. Зал обсуждений был организован в большом крытом павильоне, где уже полукругом стояли пять столов. Вэнь Жоханю было отдано крайнее место по правую руку от центра, и это его вполне устраивало. Так можно было наблюдать за ходом беседы и реакцией каждого в ней участвующего, что сейчас для главы Вэнь было особенно важно. Он не ждал, что разговор о Надзорных пунктах будет простым – Не Минцзюэ косился на него с ненавистью, Цзинь Гуаншань подозрительно крепко вцепился в свой веер. Лань Цижэнь выглядел сосредоточенным. Цзян Фэнмянь же, как хозяин нынешнего совета кланов занявший место в центре, мягко улыбался, словно заранее готовясь сглаживать острые углы и тушить пожары разногласий. Это не могло не настораживать Вэнь Жоханя. Ему не нужны были разногласия и возражения сейчас. Надзорные пункты. Выстроить укрепления на случай конфликта с Кушанским царством и Запретным городом. Он единственный знает и настроения в других государствах, и императора. Это должны все учитывать! Они не глупцы. Впрочем, чем дольше длился совет, тем меньше Вэнь Жохань был в этом уверен. Они последовательно обсудили торговые вопросы, ночные охоты. Договорились (с трудом) о правилах посещения адептами одного клана угодий чужого во время погони за нежитью – на этом настоял Не Минцзюэ при поддержке Цзян Фэнмяня и Цзинь Гуаншаня. Вэнь Жохань препятствовать не стал: подобное согласие выгодно и его клану. Наконец, пришла его очередь говорить. Надзорные пункты. Вэнь Жохань рассказывал о них недолго. – Никаких надзоров на землях ордена Не! – бахнул кулаком по столу Не Минцзюэ. – Глава Не позволит этому главе ордена Вэнь из Цишаня договорить? – убийственно вежливо осведомился Вэнь Жохань. Сжал левую руку в кулак, глуша ненужное сейчас раздражение. – Итак, продолжу. Надзорные пункты создаются с целью взять под защиту как можно большее пространство. Зачастую простые люди не доходят до резиденций вассальных или великих орденов. Я не желаю слышать после, что демон уничтожил еще одну деревню лишь потому, что помощь не успела вовремя. – Глава Вэнь, этот ничтожный осмелится сказать, что вы недооцениваете крестьян, – мягко усмехнулся Цзинь Гуаншань. Спрятался за веером, словно боялся, что Вэнь Жохань придушит его на месте. – Сейчас у нас достаточно сил и ресурсов, чтобы бороться с нечистью. Тяжесть ответственности на ваших плечах и так тяжела, этот недостойный просит вас не взваливать на себя еще больше. Этот недостойный просит вас поделиться вестями из Запретного города. Слышал, Сын неба направил посольство в Кушанское царство. – Подобная мера лишь укрепит согласие, что сейчас царит между нашими орденами, – произнести это без иронии или ехидства оказалось сложнее, чем Вэнь Жохань предполагал. Не Минцзюэ же даже не попытался скрыть злую усмешку. – Но глава этого совета считает, что обсуждению столь смелого проекта следует посвятить чуть больше времени, чем один день, – Цзян Фэнмянь мягко улыбнулся. – Глава Цзян ценит заботу Ордена Цишань Вэнь о простых людях и стремление Главы Вэнь укрепить союз Пяти великих орденов. Просит лишь Главу Вэнь дать больше времени. Вэнь Жохань скрипнул зубами. Снова напомнил себе, что использовать силу сейчас не стоит. Ему нужен этот союз. И нужны Надзорные пункты. Только так Цишань Вэнь сможет выстоять в потенциально возможном, зреющем конфликте между заклинателями и хуанди. И не сдать позиции после – если он выйдет на этот конфликт в одиночку, то, может, и выиграет. Однако Цишань Вэнь будет ослаблен, лишен былой силы, чего Вэнь Жохань допустить не мог. Сейчас у него есть лишь собственно красноречие. Нельзя. Использовать. Силу. Но убеждением взять свое не получилось! Внутри глухо зрело раздражение. Зрел гнев, яркими искрами сверкавший во взгляде винных глаз. Вэнь Жохань заставил себя дождаться окончания обсуждений и стремительно покинул павильон. Он дошел до одного из дальних лотосовых прудов. Поднял с земли камешек, метнул в воду. И еще один. Еще. Еще. Кругами расходились волны по водной глади, и Вэнь Жохань наблюдал за ними, успокаиваясь сам и утихомиривая встревоженную вспышкой эмоций ци. Тут на плечо легла чужая рука, надавила, вынуждая замедлить шаг. — Что тебя так беспокоит? — спросили за спиной. Вэнь Жохань резко развернулся на каблуках, потянулся к мечу, но остановил движение руки. Напротив него стоял Лань Цижэнь, человек, которого Вэнь Жохань считал своим другом. – Amicus meus, – процедил глава Вэнь, дернув плечом, но не возражая против лежащей на нем ладони. Как не вовремя пришел лаоши! Ярость вновь взметнулась волной, и глава Вэнь, наконец, позволил себе выругаться. – Cazzo! Непроходимая тупость этих idiota не может не беспокоить! Хватка Лань Цижэня на плече стала сильней. Он стоял напротив, смотрел непривычно серьезно. И точно не верил, что Вэнь Жоханя могло довести до бешенства только лишь то, что его проект Надзорных пунктов не был принят: это было ожидаемо. Вэнь Жохань и сам это понимал. Необходимо было все объяснить. Если он заручится поддержкой Лань Цижэня… – Западные границы, – коротко сказал глава Вэнь. Безошибочно считал безмолвный вопрос друга и продолжил, чеканя слова. – Пока — ничего на них не происходит. Но я чувствую, что ненадолго. Что хуже, это чувствует даже мой первенец, а уж он-то чутьем на подобное пока не блещет. И, что еще хуже, это чувствует император! – мужчина стиснул камень в ладони и не глядя метнул его в пруд. Камешек весело пропрыгал восемь блинчиков и с бульканьем ушел под воду. Нужно было успокоиться. Утихомирить злость, ярость, гнев и объяснить все спокойно. Поддержка клана Лань Вэнь Жоханю была нужна. Тем более, если Лань Цижэнь доверится его суждениям – все же лаоши не лез в отношения государств и дела Запретного города, предпочитая политике преподавание. Поэтому Вэнь Жохань выдохнул, снял руку друга со своего плеча и сел прямо на берег. После недолгого колебания Лань Цижэнь устроился рядом. – Вкратце обрисую ситуацию, – уже спокойней сказал Вэнь Жохань. – Царь Цзюцзюцю недавно почил, и власть перешла к его сыну. Вэнь Юншэн описывает его как человека бескомпромиссного и воинственного, а, поскольку сын сейчас при его дворе, я вынужден принимать это мнение во внимание. При этом хуанди все еще полон стремлений забрать у Кушанского царства еще кусок земель и отодвинуть границу нашей Империи дальше на запад. Понимаешь, к чему веду? — Война, — негромко произнес Лань Цижэнь. — Но разве Кушанское царство достаточно сильно, чтобы воевать с нами? – Это не главный вопрос сейчас, – поморщился Вэнь Жохань. – Важно иное. На фоне этой военной неопределенности на западной границе все громче звучат намёки императора о том, что и заклинателям неплохо было бы сразиться за Империю. —Это же бред! – вскинулся Лань Цижэнь. – Сила заклинателей служит для защиты простых людей, а не для их убийства. —Пусть это и бред, император желает этого, — усмехнулся Вэнь Жохань. Нашарил на берегу камешек и метнул его в пруд. Раз, два, три — прыгал камень, и заклинатель внимательно следил за появлявшимися на воде кругами. Наконец, он заговорил снова. — Он хочет, чтобы сила заклинателей служила ему, чтобы заклинатели повиновались ему, и его не устраивает существующее сейчас положение дел. Заклинатели в его понимании — опасные слуги, забывшие о своём истинном статусе. И он хочет нам наше место напомнить. Поэтому, если беспокойство на западных границах перерастет в военные столкновения, он может открыто призвать Цишань Вэнь к оружию. На лице Лань Цижэня явственно читались удивление и недоверие. Он привычно погладил свою аккуратную бородку. Раздумывал. — Я думал, император понимает, кто такие заклинатели и в чем их путь, — наконец, растерянно пробормотал лаоши клана Лань. – Если и понимает, то решает этим пониманием пренебречь, – пожал плечами Вэнь Жохань. Цижэнь оказался настолько наивным и беспечным, что в иной день это бы вызвало беззлобный смех главы Вэнь. Но не сейчас, когда перспектива войны была слишком явной. Он потянулся за следующим камешком, покатал его между пальцами. – Император рожден со знанием, что все жители империи – его слуги. И заклинатели – сильные слуги, не считающиеся себя таковыми, вызывают в нем желание показать им их место. — Мне казалось, наши отношения с земными владыками были определены еще основателями наших кланов. Неужели память сынов неба так коротка? — лаоши перевел взгляд на озеро, надолго задумался. Тоже метнул в воду камень. — Я все еще не понимаю, чем в этой ситуации могут помочь твои Надзорные пункты. – То когда было. Этот мир изменчив, – хохотнул глава Вэнь. Посерьезнел. – Я объясняю. Если император открыто призовет Цишань Вэнь к оружию, и Цишань Вэнь откажется выполнять этот приказ, то в Запретном городе это будет расценено как неповиновение слуги господину. Он захочет приструнить зарвавшегося градоначальника Вэнь и обратит свою армию против его ордена. И, помни, amicus meus, западные границы в это время все еще неспокойны. Если император обратит армию против Цишань Вэнь, кушанцы усилят натиск на западе, навяжут ему полноправную вторую линию боя... Будет бойня, в пламени которой сгорит не Цишань Вэнь – сгорит Поднебесная. Для этого мне и нужны Надзорные пункты. Следить за ситуацией и мгновенно отреагировать, если вдруг все пойдет по сценарию, который я тебе обрисовал. — Вэнь Жохань, не слишком ли ты драматизируешь? — Лань Цижэнь поднял с земли камушек, прокатил между пальцами. — Императорская армия хорошо обучена, но много ли она навоюет против адептов Цишань Вэнь? Против союза орденов, возможно, если ты не испортишь окончательно отношения с главами других кланов. Думаешь, имея угрозу с запада, Император станет столь бездумно расточать жизни своих воинов? Это неразумно и невыгодно. – Ты сегодня видел возможности coalitio, – закатил глаза Вэнь Жохань. – Один щенок, не видящий ничего кроме своей надуманной мести. Второй льстец, ослепленный мнимым величием. И третий, держащий себя тише озерной глади. Excellens coalitium! Я видел императора. Я знаю, как он расставляет приоритеты. Угрозу заклинателей он может счесть важней угрозы кушанцев. И тогда вспыхнет пламя. — Ты считаешь императора законченным глупцом? — Я считаю, что императора уже перестал устраивать существующий порядок, и он хочет определить новый, — отрезал Вэнь Жохань. Если даже давний друг не захотел немного подумать и поверить, то дальше Надзорные пункты будут строиться иными методами. Теперь возможность воспользоваться союзом действительно ничтожна. Но Цишань Вэнь должен выстоять. А Вэнь Жохань – использовать ради достижения этой цели все доступные средства. Пока что глава Вэнь сменил тему, чтобы отвлечь Лань Цижэня от размышлений о предстоящих битвах. Может, пламя войн минует Поднебесную… Хоть в этом Вэнь Жохань не был уверен. Помолчав еще немного, глава Вэнь произнес: — Поездка Вэнь Юншэна завершится через четыре сезона. Пусть Вэнь Усянь тоже готовится вернуться в Безночный город. — Четыре сезона?! — почти взвыл Лань Цижэнь. — Смерти ты моей хочешь. А я-то наивно полагал, что мы друзья! — Что я слышу! — усмехаясь, ответил Вэнь Жохань. — Неужели amicus meus не смог справиться с его буйным характером? — и добавил, посерьезнев. — Или он снова что-то натворил? Подрался? — Натворил! — лаоши закатил глаза. — Творит он каждый день и это уже не новость! И все равно ему удалось отличиться! Лань Цижэнь поднялся следом за Жоханем, отряхнул одежды. — Помнишь плотину для изгнания Бездонного омута в Цайи? Твой оболтус умудрился на нее полезть, когда в Билин уже почти не осталось воды — хотел посмотреть, насколько далеко оттуда видно будет! Как думаешь, что было дальше? Вэнь Жохань, усмехаясь, слушал друга. Можно было догадаться, что осушение Билина и стройку Вэнь Усянь без внимания не оставит. И лазает он хорошо, да. Все горы вокруг Знойного дворца облазал, изучил и выяснил, в каких пещерах обитают особо злые летучие мыши. Так что интерес к плотине был делом закономерным. И последствия – тоже. – Он свалился в Билин? – со смешком предположил глава Вэнь. Расхохотался, стоило Цижэню смерить его строгим взглядом, в котором ясно читалось: «Если ты все знал, зачем прислал мне это недоразумение?!» — Он сломал ногу и весь последний месяц прохлаждается в лазарете, очаровывая Лань Ши своими ужимками! — ответил лаоши. И, будто добивая самым весомым прегрешением, добавил. — А половина учеников Облачных глубин таскает ему из города локву корзинами! – Каков! – хохоча, воскликнул Вэнь Жохань. – Тебя больше возмущает то, что Лань Ши им очарована или что он прохлаждается и питается исключительно дареной локвой? — И ты туда же! — проворчал Лань Цижэнь, скрестив руки на груди. — Твой оболтус непростительно беспечен, а ты не относишься к этому достаточно серьезно. — Он хорошо владеет мечом и отлично освоил заклинательское искусство, — пожал плечами Вэнь Жохань. — И он знает свое место. Большего от него не требуется. Кажется, Лань Цижэнь удивленно взглянул на него, но быстро справился с эмоциями. Позвал на традиционный вечерний пир и уверенно пошел назад, к постройкам. Вопреки ожиданиям лаоши, Вэнь Жохань не последовал за ним. Остался у пруда, задумчиво бросил в воду еще несколько камней. На поддержку клана Лань рассчитывать теперь не приходилось – Лань Цижэнь не верил в возможность конфликта, не верил в возможность войны. Это было неприятно. Но ожидаемо. Что же. Придется показать главам орденов, в каком положении они могут оказаться… Приняв решение, Вэнь Жохань направился к жилым постройкам. Впереди был пир, ничего не значащие светские беседы, во время которых можно лучше узнать настроения глав других кланов. – Глава Вэнь! – вдруг донеслось сбоку. Вэнь Жохань остановился. Нахмурился, рассматривая склонившегося перед ним в глубоком поклоне заклинателя. – Кто ты? – резко спросил глава Вэнь. – Чжао Чжулю из клана Чжао, – отозвался заклинатель. – Этот ничтожный просит главу Вэнь принять его в клан Вэнь. – Отказываю, – Вэнь Жохань отвернулся от Чжао Чжулю и было шагнул вперед, но тут его поймали за рукав, потянули, не позволяя уйти. – Вы спасли жизнь этому ничтожному, Глава Вэнь, – спокойно сказал Чжао Чжулю. – Жизнь этого ничтожного теперь принадлежит вам. – Щенок! – взорвался Вэнь Жохань, перехватывая чужое запястье. Подтянул к себе, наклонился и издевательски прошипел в лицо. – Разбрасываешься жизнью и долгами! Разбрасываешься верностью! Отрекаешься от предков! Я никогда не поверю в верность того, кто так просто готов отречься от своей фамилии и преклонить колена пред чужими предками. Мне не нужна пропитанная ядом возможного предательства сила. Прочь с глаз моих, Чжао Чжулю! Иначе я заберу ту жизнь, которую когда-то даровал тебе. Вон. Вэнь Жохань отбросил Чжао Чжулю от себя и, зло чеканя шаг, направился к главному павильону Пристани лотоса. Кружной дорогой – глава Вэнь не хотел демонстрировать свои чувства главам других орденов. И Вэнь Жохань уже не видел, что Чжао Чжулю еще долго смотрел ему вслед.