***
Тучи всё больше и больше сгущались, ливень набирал силу. Всё тело и одежда была мокрая. Люди бежали кто куда, по домом или же в кафешки, чтобы согреться горячей кружечкой кофе, но мне уже ничего не поможет. И ничего не согреет. Хочется вернуться в те дни, когда шёл дождь, а она подбегала ко мне после работы с большим пледом, прыгая ко мне в объятия, начиная обцеловывать и говорить о своей любви ко мне. Мне становилось тепло и приятно на душе и мне всегда нравилась эта атмосфера, но сейчас от неё остался лишь неприятный осадок... Я просто иду вытирая горькие слёзы, вперемешку с дождём, вспоминая все моменты до мелочей. Как мы были счастливы вместе, как планировали будущее, фантазируя, что-то моштабной, а сейчас в голове пусто. Будущего нет и наверное не будет, кажись это конец... — Бэлла! — родные руки обхватили мое тело, поворачивая к себе. Я почувствовала тепло и приятный аромат духов, но это не тот аромат, который я хотела почувствовать. Я просто обняла его в ответ, начиная всхлипывать в плечо. У меня нет обиды на то, что он меня сдал. Наверное это было правильно, ведь он единственный кто хочет видеть меня счастливой, даже если я буду не с ним. — боже, малышка пошли домой, — я немного отстранилась от него, смотря в его глаза, только уже не могла увидеть его те зелёные глаза, они были тёмно-серые. Вся мимика на лице сжалась, я не пытаюсь сдераживать эмоции. — ч-что у тебя с глазами?! — зрачки расширились, я чувствовала через его куртку, как у него забилось сердце. — Я отказалась от неё, — губы сухие. У меня истерика, но я просто не знаю, что делать. Зачем я это говорю? — отказалась, как от соудлмейта. Боже, Тём. Ей было так больно. Я не хотела! Не хотела этого говорить! Оно вырвалась само! — я сорвалась на крик, оправдывая себя. — Тише! Тише! Слышишь? Ты ни в чём не виновата! — он прижал меня к себе, пока я продолжала говорить, всё что думаю. — Тём, боже, я её до безумия люблю. Я хочу к ней. Я не смогу без неё. Почему я такая упёртая? Зачем я всё это сказала?! Я сама копаю нам двоим могилу! — я не знаю, что со мной происходило. Я пыталась вырваться с его успокоение, буд-то пытаясь сделать себе больнее. Но мне становилось с каждой секундой всё хуже. — лучше бы я умерла вместо мамы! Лучше бы меня не стало, сейчас бы было всем легче! — я вырывалась, но сил уже даже на это не было. Я уже не слышала речь Тёмы.. Я чувствовала, как теряю сознание и.. темнота...***
Страх окутывает моё сознание. Мне страшно пошевелится, ибо одно неправильное движение и я упаду в пропасть. Пропасть, где я вовсе пропаду... Мне кажется у меня сильный жар. Я не могу открыть глаза и сделать каких-либо действий, лишь ворочусь с боку на бок, пытаясь услышать голос. Голос Тёмы, который с кем-то разговаривал. Не знаю по телефону или рядом кто-то есть ещё, но голос один. Довольно волнующий. Мне жарко, но тело дрожит буд-то от холода. Мне не хватает её. Её тепла.. Тяжелые вздохи издаются с моих уст. Мне не хватает воздуха, чтобы наполнить мои лёгкие нужным количеством кислорода, но я приоткрываю глаза и понимаю, что зрение практически на нуле. Всё максимально размыто и затемнённо. Я возвращаюсь в то состояние, что и пару месяцев назад. Мне страшно. Страшно почувствовать себя вновь бесполезной и не нужной. Я никто без зрения, просто серая мышь, которая забивается в угол. — Тём, — я пытаясь найти его глазами, но вижу лишь приглушённый силуэт. Он подбегает ко мне и я чувствую прикосновение его руки к моей. Они соединятся в замочек. — Божечки, Бэлла, ты проснулась, — я стала отчетливее слышать его речь. Он потянулся к моему лбу, целуя меня. — у тебя температура, солнышко. Скорая уже едет. Ты только потерпи, — у меня нет сил даже, что-то ответить, меня лишь снова клонит в сон, хоть я спать и не хочу, но глаза смыкаются, пока тело горит...***
Я чувствую, как тело вибрирует, а затылок вообще сгорает. Так плохо мне ещё не было. Хоть я и во сне, но эхом иногда слышу голоса и звон сирен. Я чувствую, как меня кто-то держит за руку. Я ворочусь, тяжело дышу, но такое чувство, буд-то я уже умерла. В такой момент я даже не знаю, кого я хочу видеть рядом с собой. Наверное бабушку, но я знаю, она бы не пережила этого моего состояния. Буквально в момент стало более тихо. Я снова ворочусь. Мельками мне, что-то снится, но кажется я уже этого не помню. Пытаюсь открыть глаза, но это бесполезно, темнота и жар съедают меня изнутри. Но я слышу многое. Кто-то зашёл в помещение, где я нахожусь. — Госпади, у нее температура под плюс сорок один, — нервные движения рук, сопровождали врача, который достал градусник из под моей подмышечной впадины. — я боюсь мы её теряем, — он произнёс это с испугом, но пытался держать себя в спокойствии. Пока не послышалось метание человека с другой стороны — Нет, что вы несёте?! Господи, господи.. — ему явно стало плохо. Слышалось, как некоторые сбежались, но уже было ничего не разобрать. Лишь столпотворение и сильные обсуждения, но кажись я снова полностью теряю сознание. Я полагаю я в коме...***
Какой то человек сопровождал меня во сне. Я не могла увидеть его очертания, но он был рядом..
Я открывая глаза. Чёрт, неужели. Всё так же всё затуманено, но я сука проснулась. Я не успеваю ничего сообразить, как в моих лёгких полностью в секунду пропадает весь кислород. Сука, всё печёт. Кажись я поняла, как чувствуют себя астматики во время приступов. Я с последних сил вдыхаю воздух, но не чувствую пополнение. Буд-то что-то мешает. Мне кажется я начинаю синеть. Силуэт. Я практически не могу его развидеть. Он спал, но из-за моего сильного колебания проснулся. — Боже! Бэлл! — я смотрела в его глаза. Очень тяжело дыша. Такое чувство, что делаю один огромный вздох, а буд-то через маленькую трубочку дышу и попадает лишь маленькая часть. Ничего не понимаю. Разум теряет рассудка из-за недостатка воздуха в организме. Я пытаюсь, как больше вдохнуть воздуха, но и попытаться расслышать парня, понимая, что это Тёма. — главное дыши! — его рука обхватила мою щеку и он начал поднимать свою руку вверх, пытаясь показать мне, чтоб я вдохнула, а после отпускал, чтобы я выдохнула. Он сделал это пару раз и дыхание, немного восстановилось. Тем временем он нажал на кнопку вызова, пока рассудок приходил в себя. Но дышать было всё так же тяжело и больно. Через пару секунд в палату ворвался глав.врач он быстрым движением подошел ко мне, отстраняя от меня Тёму. — Сейчас я вколю тебе успокоительное, но главное тебе сейчас не спать. Ты меня поняла? — он произнёс это монотонно, доставая шприц, стерилизуя его. Пока я продолжала вдыхать, как можно больше воздуха. Но буквально секунда и в мою вену вводят содержимое успокоительного. Буквально в с секунду становится легче, я впервые немного расслаблясь, но продолжая глубоко дышать. — так, Артём. Глаза не сводишь с неё. Становится хуже - зовёшь. Если в течении нескольких часов всё будет хорошо, пойдем на обследования, понял? — Да, понял, — глав.врач лишь тяжело вздохнул, покинув палату. Артём лишь тихо сел рядом, смотря на меня с улыбкой на лице, пока моё дыхание приходило в норму. — Что произошло..? — хрипло прошептала я. Было довольно больно говорить, всё тело ломило и до сих пор болело. — Ты сильно перенервничала и прямо на моих руках вырубилась, — его взгляд стал грустным. А я лишь свела брови к переносице, пытаясь вспомнить все события, но к сожалению нет. Пусто. — ты три дня была в коме.. — Сколько?! — я спохватилась, немного приставая. Тёма сразу же остановил мои движения, кладя обратно. — Тихо! Ты чего..? Тебе нельзя, — мои глаза были расширены до неузнаваемости. — Я блять тут три дня. Сука.. — я полажила руку на лоб с нехваткой сил, чувствовая, как я буквально пылаю. — бабушка, что-нибудь знает? — первая о ком я подумала, так это она. Я знаю её состояние и знаю, как она всё время волнуется за меня. Если бы она узнала, то могло произойти, что угодно. Ведь даже при любой мелочи у неё начинает болеть сердце, а тут кома.. Чёрт, в мою голову всплыли воспоминания. Я больна. И смертельна больна. Сука, я даже не знаю какие у меня опухоли, а я уже чуть не сдохла, заебись. — Нет, она не знает. Я сказал, что ты у меня ночуешь, ибо у тебя сложный период, — я снова задумалась о всем происходящем. Чёрт, я уверенна бабуля не поверила, ведь я говорила, что со мной всё хорошо и переживать не о чем. Какой нахрен сложный период? — ладно, малышка, не парься, всё хорошо. Пока поспи, а потом пойдем на обследование, — спокойно проговорил Тёма, пока я лишь кивнула и обернулась на бок, вспоминая всё, что случилось до момента моего отключения...***
Ветер по полу обдувал мои ноги, довольно прохладно, но тёплое тело Тёмы, согревало меня. — Ты готова? — было странное ощущение внутри, буд-то всё переворачивалась. Я наблюдала как подключали большой аппарат. Он был похож на прошлый. — Наверное, — сказав, я сглотнула слюну, понимая, что я совсем не готова, а наоборот страх только сильнее отуктал моё тело, когда он это спросил. Хотелось уйти и избежать всего этого, но было поздно, нам сказали «входите». Когда мы зашли в комнату, то руки Тёмы отстранились от меня от чего мне стало ещё страшнее, хотелось провалиться сквозь землю от страха, буд то вот вот и я сорвусь, как с цепи, убегая от этого подальше. Но делать нечего и меня провели к аппарату, кладя на него. И в ход пошли действития электроники. Всё, как по сценария. Я закрывая глаза и он двигается во внутрь и припекает роговица ультрафиолетом. И всё, буквально пол минуты и действия прекращаются. Меня поднимают с так называемой кушетки и подводят в немного другую часть комнаты, где уже стоял Тёма с Виктором, смотря в большой экран телевизора с моим рентгеном. Мои руки сложены на груди, ноги трясутся, меня подводят к монитору. Я практически не вижу изображений, но вижу силуэт лица доктора. В этот момент хотелось отключиться, ведь в его глазах я увидела панику, как и в Артёминых. Он ничего не понимал, что там изображено, но я знала, как его сердце дрожит и вот выпрыгнет из грудной клетки. — Бэлл, — его взгляд был пустым и я это отчетливо видела через свою тёмную мутность. Глаза заблестели, но не от счастья, а от отчаяния, ведь я знала. Знала, что он скажет. — Только не жалейте меня. Мне не десять лет, — мой голос дрогнул пару раз в этом чёртовом маленьком предложении. Я практически не моргала, чтобы не пустить слезу, но видела из-за спины доктора Артёма. Он смотрел на меня и с его лица текли слёзы, рука придерживала рот, чтобы не закричать. Я буд-то окунулась обратно в прошлое, вспоминая всё. А особенно этот момент, когда ровно два года назад он стоял так же, плача, слушая от врачей эти слова. Что они меня теряют... Только сейчас я не лежу практически мёртвая в койке перед самой смертью и не вижу маму рядом с собой, как она шепчет мне на ухо, что моё время ещё не пришло. Сейчас я просто стою практически вновь слепая, в ожидании ответа на то буду ли я жить или же нет..? Если всё плохо, то сколько процентов шанса на успех..? — Я бы хотел приукрасить или порадовать, но к сожалению не могу, — он тяжело вздыхает, набирая в лёгкие воздух, чтобы сказать всё на одном дыхание, ведь так бы его голос бы дрогнул. — у тебя злокачественные опухоли..Всё. Мир рухнул перед моими ногами. Все мои планы и мечты заброшены куда-то в далёкую мусорку. Я просто стою на этом обрыве, в шаге, чтобы не провалиться. Этот обрыв называют - рак. Рак раговиц, который может перейти в метостазные клетки и вот тогда мне скажут. Сколько мне дней осталось жить в этом чёртовом мире.
Я просто стою и мотаю головой, со сложенными руками. С моих глаз льются слёзы, вокруг наступила тишина. Я вижу боковым зрением, как Артём закрыл лицо, начиная всхлипывать. Я даже не знаю кому из нас больнее, хотя наверное мы делим эту боль на двоих. Мой взгляд падает на доктора, который тупо смотрит вниз, пытаясь найти слова и начать диалог, но сейчас мне этого точно не нужно. Я без лишних слов и эмоций, разворачиваюсь, буквально выбегая из помещения. Но никто не побежал в ответ за мной, да и это было правильное их решение. Сейчас мне точно не нужны успокоения, мне уже никто не поможет.***
Белокурая девушка хлопнула дверью, сорвавшись с места. Шатен готов был уже так же сорваться за ней, но рука доктора выставилась перед ним, загораждая ход. У парня скатывались слёзы по щекам, но он понял, что это сейчас будет и в правду бесполезно. — Оставь её, ей нужно побыть одной, — его взгляд был пуст, он просто прошёл вперёд, не смотря в глаза парня, пока другие продолжали свою работу. — злокачественные опухоли это не смерть, есть способ всё исправить. — Какой? — на одном дыхание выпустил шатен, смотря в монитор, внимательно всё рассматривая, пытаясь вникнуть во всю ситуацию и успокоиться, пока взгляд доктора не упал на него. — Ей нужно удалить глаза, — он вымолвил это на одном дыхание. Руки были за спиной, а взгляд пронзал парня, у которого округлились глаза, а челюсть буквально отвисла. — Ч-чего?! — у Ладыгна были смешанные эмоции, наверное это был тот самый тупик. Безвыходная ситуация, на которую девушка уж точно не согласится и он это знал, ведь это ее самый большой страх. Снова оказаться в темноте.. — нет, нет! Должен быть другой способ! — его глаза бегали повсюду, пытаясь уйти от этого. — она не согласиться. Да и какой шанс то, что она после будет видеть?! — Ладыгин! — его тон был груб, даже очень. — дело не в том будет ли она видеть! Будет ли она жить?! Это то, что сейчас стоит на первом месте, а потом уже всё остальное! — глаза Тёмы, вновь застыли в ужасе. У него были слова в голове но сказать он не мог. — тут дело даже в том, что если даже операция пройдёт успешно, то выжить у неё только пятьдесят процентов шанса, — тон становился отчётливее. — Но.. — Да! Именно! Даже тут есть высочайший риск, а ты говоришь про зрение! Пойми, — Виктор сделал тяжёлый вздох, продолжая. — если бы операцию сделать сразу после той аварии, то там бы даже проблем со зрением не было, не то что с жизнью, но.. — он говорил это всё на одном дыхание, смотря в потолок, но после фразы отпустил глаза, сглатывая слюну, понимая, что это была ошибка врачей, в том числе и его. — никто не заметил этих проблем в мозге при ударе, но наверное никто и не хотел этого замечать, ибо даже не думали, что девочка не выживет, но когда ей полегчало, она сразу убежала с больницы, не пройдя не единственного анализа на головной мозг. — То есть.. ничего не исправить..? — снова с зелёных глаз потекли слёзы. Слезы отчаяния. — Если бы операцию провести, хотя бы месяцем ранее, всё было бы гораздо лучше, но сейчас тот самый пик, когда всё максимально не безопасно для неё — доктор отвернулся, вновь смотря на экран. — Разве больше нет никакого другого способа?! — нервы парня сдавали вовсе. — Химиотерапии, — в зелёных глазах появилась надежда, но она сразу разбилась в дребезги. — но в её случае это бесполезно. Если бы это был любой другой орган или часть тела, но не мозг, роговицы или сердце, то всё было бы хорошо, но.. ты сам понимаешь, что даже тут промах. — Но что нам тогда делать..? — глаза блестели, надеясь на тот маленький лучик удачи. — Уговорить её на операцию, если всё пройдет хорошо и в течении трёх месяцев найдётся донор на пересадку раговиц, то она сможет видеть, но пока об этом рано, что-либо говорить, — Виктор вновь обернулся на парнишку, который вовсе ушёл в себя. Он смотрел в пол и пытался, что-то сказать. Наверное, что-то важное, чего он боялся, но в итоге произнес, сквозь зубы. — Я могу быть донором, — это был вовсе не вопрос, а утверждение, хоть парню и было страшно, но ради любимой девушкой он готов был на всё, только, чтобы она была счастлива. — Нет, — сухо проговорил врач, удивляюсь такому серьёзному высказыванию. — Почему?! Я подпишу любые бумаги! Любые деньги! — парнишка не успел даже договорить, как его перебили. — Нет, — тон повысился в чёткости, Викто хотел продолжить, но его перебили в ответ. — Можете забрать один глаз! Да и два! Мне без разницы, но я хочу, чтобы она видела! — Да дослушай! — Ладыгин сразу закрыл рот, вслушиваясь. — я не буду делать эту операцию, и никто в этом мире эту операцию не сделает. Ни за какие деньги. — Но почему?! — тон был грубый и недовольный. — Это не законно. Я не могу колечить живого человека, как и все. Только мёртвых, а сейчас лучше иди. Жду Бэллу завтра у меня на счёт всего, — зелёный взгляд был наполнен ненавистью и болью, но парнишка вышел за дверь кабинета, доставая телефон и смотря на прозрачный чехол, за котором находилась фотография Бэлль. Её улыбка и этот голубой счастливый взгляд, смотрящий прямо в глаза Ладыгина. — Значит донором, может стать только мёртвый человек, — слюна стеклась по сухому горлу. — хорошо.***
Мои мысли всегда были перемещены в одну однородную массу. Я никогда не знала, чего я хочу от этой жизни и всегда задавалась вопросом. Зачем я здесь? В детстве я всегда была тихоней, но это меня губило. Дети из детского дома всегда хватались за меня, упрекая, задевая и избивая, а я просто отмалчивалась, получая новые синяки, а иногда переломы рук, ног и челюсти. Я была слаба и даже в тот момент ненавидела себя, желая уйти из этой жизни, как можно быстрее. Да и позже ситуация не изменилась. Я стала другой. Переставала искать смысл, пропивая и убивая свою жизнь, какой-то откровенной хуйней. Я ничего не ценила и никого не щадила. Все ходили подо мной, пока всё вновь не покатилось по пизде. Что же сейчас? Я вновь на дне. После столькой боли в детстве, а особенно, что я пережила за последние два с половиной года, все так же. Я ненавижу эту чертову жизнь, хоть и пытаюсь ее ценить и полюбить. Как только я становлюсь счастливой, пробую тот сладкий момент, возвращаю зрение, нахожу соулмейта, начиная любить его больше жизни и у меня появляется вера в людей и жизнь, снова всё ломается. Соулмейт, которого я так люблю, предаёт меня и изменяет. Я ловлю считай нервный срыв, закрываясь в себе, так еще и жизнь считает это не достаточным. Не достаточным всё моё короткое существование. Она подаёт мне на последок, считай не излечимую болезнь, окончательно вставляя нож в спину и говоря на ушко о том, что это конец. Всё, Кузнецова, хватит с тебя, пора покидать эту почву. Почву, которую ты ненавидела с рождения... Рука ловко выхватывает ключ из кармана, прислоняя к входной двери, чтобы открыть дверь квартиры, пока второй рукой я вытираю уже засохшие слёзы. Ведь во мне уже ничего не осталось, кроме как пустоты. Я слышу щелчок и открываю дверь, видя перед собой бабулю, которая смотрела в мои глаза с удивлением. — Боже, Бэллочка, что с тобой..? — она подходит ко мне, беря меня за плечи, смотря прямо в мой серый и пустой взгляд. — Что со мной? Со мной всё отлично, — хоть я и вовсе не умею врать, но в это бы все поверили, ведь на моёй лице нет ничего, даже некого смущения. Она лишь с недоверием смотрит на меня. — Почему не предупредила, что придешь? — Сюрприз, — поднимая брови вверх, сказала я с заплаканной рожей, она поняла, что что-то случилось, но поняла, что говорить со мной бесполезно, ведь я ничего не скажу, чтобы не убить её на повал после того, как она услышит от меня, что я умираю. — а куда ты собралась? — смотря на её внешний вид, спросила я, пока она надевала обувь. — К Светке, — натянув улыбку, произнесла она, вновь смотря на меня. — а пока надеюсь тебе поднимут настроение, — её взгляд был направлен не на меня, а позади. Мои брови сомкнулись к переносице, а на лице впервые проскочила эмоция. Эмоция непонимания. Я обернулась назад.. Моё лицо уже не было не понимающим, оно стало разбитым, как и пару минут назад, когда я шла по улице. Глаза заслезились. Хоть всё было мутно, но я никогда не спутаю этот силуэт, эти волосы и этот взгляд. Такой же как и у меня, полностью убитый, опущенный вниз. Моя губа вздёрнулась, а лицо исказилось. — Вам есть о чём поговорить, приду завтра вечером, — дверь захлопнулась, наступила тишина. Моё тело облакалтилось об стенку, я готова была рухнуть вниз, при виде её. Я сделала глубокий вздох и опрокинула голову назад, смотря в потолок, зажмурив глаза. — Зачем ты пришла, Кость..? — она отстранилась от стены, подходя ближе ко мне, стоя передо мной в метре, она сделала так же, как и я, обракинулась об стенку в противоположности от меня, смотря в потолок. Ей было нечего сказать, да и зачем я спросила у неё это, ведь я знала ответ на этот вопрос. — тебе стоит уйти, — мой голос дрожал от поступающих слёз, я боялась, показывать свои эмоции, но держать в себе их не могла. — Я не хочу уходить без тебя, Бэлл, — по моему телу прошлась дрожь, когда я услышала такой же голос, дрожащий и испуганный. У неё тоже был ком в горле, но она нашла силы продолжить. — я знаю, ты меня не простишь, но я хочу, чтобы ты выслушала меня и мы поговорили. Я буду добиваться этого. До конца, — я знала, что она заплакала, она сломалась, но я держалась, но была на пределе. — если ты хочешь, чтобы я ушла, то я уйду, но скажу только.. Прости, я люблю тебя, до потери пульса и буду любить, добиваться разговора, — её тело отстранилась от стены и она прошла передо мной, подходя к входной двери, смотря на меня боковым зрением. Я сорвалась. — Измена, меня сейчас волнует меньше всего, — прошептала под нос я себе, останавливая её своими словами. С меня потекли слёзы, я больше не могла, да и не хотела сдерживать всё в себе. — я тоже тебя люблю, но.. — ком в горле мешал говорить, но я находила силы. — я не хочу быть обузой для тебя. Не хочу, чтобы ты мучилась со мной, ведь я больна. Больна смертельно, — она захлопнула приоткрытую дверь, прижимаясь ко мне. Она не коснулась меня, но руки были возле моих плеч, не давая мне проходу, она смотрела прямо мне в глаза, плача, она не боялась показывать мне эмоции, но я так не могла. Я тупо смотрю вниз, всхлипывая. — у меня рак, Кость. И я практически тебя не вижу, — мои руки примкнулись к лицу, я начала буквально кричать от слёз, деря глотку. Она вцепилась в объятия ко мне, прижимая меня к себе, целуя в макушку, пока я чувствовала, как её слезы скатываются мне на локоны волос. — Что ты такое говоришь? — практически в истерики проговорила она, перебивая мои крики и всхлипы. — Рак роговиц, Кость, — мои глаза смотрели прям в её. Мы обе разбиты и плачем. Нам нечего друг другу сказать. Она лишь прижимает меня крепче. — Нет, нет, нет! Бэлл, я всё сделаю ради тебя! У нас всё будет хорошо, мы вылечим тебя, — она была уверенна в своих словах, но я практически не могла говорить. — ты не будешь для меня обузой, слышишь?! — она теребит меня за плечи, чтобы я посмотрела на неё и успокоилась. И в прямь я находила в её глазах то самое спокойствие, мне хотелось верить её словам и убеждениям, но нужно ли? Её рука быстрым движением потянулась в карман треников, доставая мою цепочку, вновь одевая её на мою шею. Я приняла её, так же быстро, как и отдала её. — я клянусь жизнью своей, что всё будет хорошо. Я-я всё сделаю, — её губы вцепились в мои. Наверное это тот момент, когда я хотела забыть обо всём. Я просто хочу быть счастлива со своей любовью, чтобы между нами не было, ведь возможно времени вовсе не осталось, но я буду верить. Её руки соскользнули с моих плеч, спускаясь на талию, гладя по ней то вверх то вниз, вызывая мурашки по телу. После её руки спустились ниже, подхватывая меня, держа меня за ягодицы, пока мои ноги обхватывали её талию. Она целовала нежно мои губы, успокаивая меня этим, хоть мы и находились в истерике. Она делала всё так же нежно, как и раньше. Не спеша донесла меня до кровати, кладя, не отрываясь от моих губ, все так же изучая их, буд-то в первый раз. Её руки ходили по моему телу, останавливаясь на худаке, осторожно стягивая его с моего тела, на доли секунды отстраняясь от моих губ. Как же мне их не хватало, всё это гребанное время. Я хотела, чтобы этот момент никогда не заканчивался, просто жить в нём, вместе с ней. Худи полетело куда-то на пол, за пределы нашего мира, который мы так долго строили, но немного растрепали его, вновь заделывая его. Её рука обхватила мою грудь, немного сжимая её, после отодвигая топик, теребя сосок между татуированными пальцами, всё так же нежно обцеловывая мои губы, но малые стоны вырываются даже через её губы, доставляя ей и мне удовольствие, ведь я чувствую её ехидно нарастающую улыбку и счастье. Она вновь отстраняется от моих губ, пока мои глаза закатываются и я набираю воздух в организм, которого не хватает. Она стягивано с меня тёмные джинсы, тем временем целуя мои ноги, пока мои пальцы рук входят в её блондинистые прядки. Я поднимаю её лицо, смотря в её глаза, начиная расстегивать её тёмную рубашку на её теле, пока она смотрела на меня с нарастающей улыбкой. Её рука прислонилась к моему лицу, поглаживая нежно, пока я расстегнула последнюю пуговиц, оголяя ее верхнюю часть, оставляя её в топике. Она вновь чмокает меня в губы, кладя в исходное положение лёжа, продолжая начатое. Моё дыхание по нарастающей сбивается, а глаза закатываются вверх, пока голова обракидывается назад. Её тонкие губы, целуют внутреннюю часть ног, пока джинсы слетают с мои ног, так же падая на пол. Руки скользят к бёдрам, захватывая ненужную ткань, начиная её стягивать с ног, так же сбрасывая ее на пол. Небольшой холодок прошелся по ногам и влагалищу. Она нежно целует мой клитор, пока с моих уст издаётся проятженый стон, а руки хватаются за краи простыни. Она буквально входит в меня языком, нежно изучая каждый миллиметр моего влагалища. Мои стоны наверное уже услышал каждый живущий в моем доме, но сейчас мне точно не до этого. Я практически кончаю только от её языка, как она немного отстраняется, тяжело начиная дышать, целуя низ живота, оставляя мокрый след, а её пальцы входят в меня. Боже, не хочу, чтобы это всё заканчивалось, наверное сейчас я самая счастливая и позабыла обо всех проблемах моей жизни. Я просто хочу жить этим моментом. Она тихо подходит губами к моей шее, начиная быстрее входить и выходить своими пальцами, пока мои стоны издаются тризвоном, а ноги уже сводятся между собой, но её тело мешает им сомкнуться. — Ты счастлива со мной? — её голос доносится эхом, но я слышу и произношу. — Да, — я постанываю слово, пока в меня входит третий палец и ноги вовсе сходятся, а я начинаю изливаться, пытаясь набрать, как можно больше воздуха. Она падет рядом со мной, обнимая меня за талию, накрывая нас обеих одеялом, прижимаясь ко мне, сильнее, буд-то боясь, что я встану и уйду от неё. — Кость, — с дрожащим голосом от оргазма, прошептала я ей в шею. — Да, солнышко? — Как всё произошло? С Даяной..?