***
Белль не может сосредоточиться ни на одной мысли, пока Баки продолжает неистово сжимать ее в своих объятиях и целовать так настойчиво, что начинают болеть губы. Он делает это, словно ждал так долго. У нее кружится голова каждый раз, стоит их языкам соприкоснуться, а своих ватных ног Белль уже давно не чувствует и до сих пор не упала лишь благодаря Баки, на котором практически безвольно повисла. Она не успевает сообразить, когда Солдат успел сменить их положение, оттеснив ее к деревянным перилам, и одним легким движением посадить сверху. Он вклинивается между ног Белль, прижимаясь плотнее, надавливая на ее поясницу. Белль, вдруг, осознает, что контроль над собой рассыпается с каждым следующим жарким поцелуем Баки, и все это не сулит ничего хорошего. Она допустила большую ошибку. Огромную. Пользуясь кратким мигом, который Солдат любезно выделил, чтобы она восполнила недостающий воздух, Белль порывисто закрывает его рот своей ладонью, и это все что она может придумать, чтобы остановить Баки. Он смотрит на нее, не мигая, диким, но слегка рассеянным взглядом. — П-подожди, пожалуйста… — срывающимся голосом просит Белль. Она боится. Боится, что, если он продолжит быть таким настойчивым, она просто поднимет белый флаг. — Баки… нельзя… это неправильно… — трудно говорить, когда чувствуешь на своей ладони, его влажные губы. Солдат мягко перехватывает ее запястье, отнимая девичью руку от своего лица, чтобы поцеловать прямо в центр ладони. Белль сжимает свободной рукой ткань майки на его плечах и отводит взгляд, потому что Солдат, прижимающийся губами к внутренней стороне ее ладони, почти в целомудренном поцелуе вызывает в ней странные, пугающие своей силой чувства. Он смотрит на нее из-под ресниц, каким-то шальным взглядом, словно точно знает, что делает и какое воздействие оказывает на нее. Белль понимает, что если не станет решительнее и жёстче сейчас, то ни за что не сможет все это остановить. А остановить все это необходимо прямо сейчас. — Послушай же меня, — срывается она, резко выдергивая свою руку, чтобы быстро прижать к груди. — Баки, я сказала хватит. Баки мрачнеет за долю секунды, его взгляд становится тяжелее, а из глаз пропадает сытое довольство. И Белль не перестает удивляться тому, как столь небогатая мимика Солдата, может быть такой разной за счет малейших изменений, и как она, Белль, уже почти профессионально может ее считывать. — Так нельзя, — повторяет она, пытаясь убрать со своей талии бионическую руку. — Почему? — задает резонный вопрос Солдат, его голос хрипловатый и какой-то тягучий. А еще, он не сдвинул свою руку ни на миллиметр, продолжая удерживать Белль. — Отпусти, — нервничает она. — Объясни, — наперекор требует Баки, перехватывая ее руку, которой она настойчиво пытается его оттолкнуть. — Я… я же сказала, что это неправильно… — Неправильно? — Да… сейчас ты не можешь этого понять, но потом… потом ты все поймешь, — она снова предпринимает попытку выпутаться из его хватки, делая рывок назад, совсем позабыв, что сидит на неустойчивых перилах. Белль чуть было не заваливается назад, но Солдат одним рывком тянет ее на себя, возвращая в прежнее положение. — Сиди смирно, — недовольно рычит он. Белль послушно успокаивается, пытаясь отдышаться. — Баки… где телефон? — ей не хочется начинать эту тему, как и продолжать предыдущую. Почему у них все так сложно? — Можешь о нем забыть, — огрызается Баки. — Баки! — Что? Белль шумно выдыхает, раздраженно поджимая губы. — Только не говори мне, что ты действительно задумал бежать отсюда. Учти, я буду сопротивляться и никуда не уйду! Если так не хочешь видеть Стива, можешь продолжать убегать от него в одиночку и хватит таскать меня за собой! — эмоционально распиналась Белль, очень стараясь звучать убедительно. Хотя она и понимала, что, если Солдат захочет сбежать отсюда, ее мнения уж точно не спросит. Что делать? Стив и Рамлоу прибудут сюда слишком поздно, учитывая оперативность Солдата. — Я не собираюсь уходить, — мрачно говорит Баки. — Если тебе так важно увидеть Стива. Ей? Это ему важно увидеть Стива! Этот глупый Зимний Солдат ничего не понимает! Однако, Белль удивлена. Может ли такое быть, что Баки прислушался к ней и передумал, уговорить Солдата оказалось настолько… легко? Да, она представляла, что все будет намного хуже и честно сказать, плохо понимала, как именно будет убеждать Баки, но оказалось много не потребовалось. Если так подумать, Баки поверил ей на слово. Откуда он может знать, что Белль не соврала насчет того, что Брок не выдаст их расположения ЩИТу и ладно бы ей, почему он доверяет Броку? Неужели Солдат просто не учел всех этих мелочей? Она очень в этом сомневается. Возможно, после того что между ними только что произошло, его разум тоже слегка помутился, и чуть позже он сможет более трезво взглянуть на ситуацию и кардинально поменять свое мнение. Да, Белль должна предполагать вариант того, что посреди ночи, Солдат может вскочить с кровати и приказать ей собирать манатки, да поскорее, а-то и вовсе забросит ее на плечо и без лишних разъяснений унесет отсюда подальше. Практически как было и в прошлый раз. Белль встряхнула головой, отгоняя непрошенные воспоминания. Баки изменился. Да, казалось бы, прошло не так уж и много времени с тех пор как они сбежали с базы ЩИТа, но глядя на то, как стремительно меняется Баки, Белль кажется, что это было очень давно. — П-правда? — неверяще спрашивает Белль. — Но можешь даже не надеяться уехать с ним. Я не отпущу. Скалится Солдат, снова дергая девушку на себя почти сталкиваясь носами. — Успокойся, я не собираюсь никуда уходить, сколько еще раз мне нужно это повторить, чтобы ты поверил? — Я верю тебе, — словно бы насилу цедит Солдат, будто пытается убедить в этом самого себя. — И я тебе верю, поэтому, пообещай мне, что, если приедет Рамлоу, ты не будешь нападать на него. Белль должна была хоть как-то подготовить Баки к предстоящей встрече и последнее чего бы она хотела — чтобы кто-то снова пострадал. Тем более Рамлоу. Баки в миг ощетинился, нижняя челюсть слегка выдвинулась вперед, а крылья носа гневно раздулись. Будто Брок прямо сейчас материализовался перед ними. — А ему что здесь надо? — огрызается он, исступлённо глядя на Белль. Она длинно выдыхает, опуская голову. Белль трудно подбирать слова и она безумно напряжена, словно не разговаривает, а пытается разминировать бомбу, выбирая между синим и красным проводком — одна ошибка, и будет большой бум. — Послушай, я знаю, тебе не нравится Рамлоу, но он не плохой человек, — тихо говорит Белль, а потом вдруг усмехается, — Иногда, он даже милый… Девушка поняла, что сболтнула лишнего, после того, как подняла взгляд на Баки. Белль, ты очень паршивый сапер. Так неосторожно отвлеклась, а теперь приходится выдерживать на себе остервенелый взгляд Солдата. Его руки сжимаются на ее талии сильнее нужного, и слышится предупреждающий шелест металлических пластин. — То есть… я хотела сказать, что он многим мне помог и я не могу позволить тебе травмировать его снова. — Я должен терпеть этого ублюдка, потому что ты считаешь его милым? — скалится Баки, и Белль чувствует, что ему осталось совсем немного, чтобы снова выйти из себя. — Баки, послушай меня, ладно? Она едва касается кончиками пальцев его подбородка — Баки всегда воспринимал ее слова охотнее, посредством тактильного контакта. — Тебе может кто-то нравится, или нет. Это нормально, если человек вызывает в тебе чувства раздражения или злости, но мы не можем бросаться на каждого, кто нам не угодил. Тогда, люди просто поубивали бы друг друга. Тебе нужно учиться быть более терпимым. Баки недовольно отворачивается, но Белль мягко разворачивает его голову обратно. — Пожалуйста, будь терпеливее. Я знаю, это может быть сложно, но… — быстро облизывает пересохшие от волнения губы. — Если пообещаешь, я тоже могу пообещать что-нибудь взамен. И мы будем на равных условиях, как тебе такое? — И, что ты пообещаешь? — Ну… — она задумывается, неловко отнимая руки от лица Баки, хватаясь за перила. – Думаю, я могу позволить тебе выбрать. — Согласен. Белль немного не по себе от того, насколько быстро согласился Солдат, услышав ее предложение. Будто уже точно знает, чего хочет от нее. Какого обещания Баки может от нее хотеть? Может она и сглупила немного, и план не такой уж и хороший, хотя едва ли это можно назвать планом. Она просто соображала на ходу. — П-правда? Это… хорошо, — улыбается Белль, немного натянуто. Баки всем видом демонстрируя свое недовольство, наконец, отпускает Белль и, не сказав больше ни слова, уходит в дом. Облегченно выдохнув, Белль прижимает ладонь к быстро бьющемуся сердцу, не до конца осознавая все то, что только что произошло между ними и чем это все закончилось. Она спускается с перил и едва не падает, но вовремя хватается за столб из бруса. Ноги все еще были ватными, а во рту и на губах так отчетливо ощущался его вкус. Вкус Баки. Голова пошла кругом. Что теперь делать? Ей снова притворяться, что ничего не произошло? Как долго она так сможет? На самом деле она уже давно ничего не может. Солдату с каждым разом нужно все больше, а ее здравомыслия остается все меньше. Белль все же опускается на сырые доски, прижимая колени к груди. Ей до смешного грустно, оттого, как она тревожилась за фанатичную привязанность Баки к ней. Лучше бы за себя переживала. Она до абсурдности быстро прикипает будь то к вещам, или людям. Какая глупость… Но она не просто привязалась к Баки — он ей нравится. У Белль всегда было довольно классическое представление о том, как именно это происходит: мужчина ухаживает за девушкой, добивается ее, у них есть общие интересы, он дарит цветы и водит на свидания. Или же смотришь на человека в первые секунды встречи, и понимаешь вот она — любовь с первого взгляда. Но у них и близко не было ничего подобного. Баки не ухаживал за ней, не водил на свидания и уж точно, это была не любовь с первого взгляда. Он так-то, хотел ее убить. Тогда почему? Все что она испытывала к Баки с самого начала — это страх. Порой, до сих пор. Но Белль ловит себя на мысли, что ее покоряет борьба Баки не за ее сердце, а за самого себя. То, как он старается быть лучше, да, ему сложно и в его голове мало надежды на хорошее, но что-то не дает Солдату сдаться окончательно, что-то борется внутри него до последнего, и это что-то восхищает Белль до глубины души. Ее восхищает не романтичное свидание в лучшем ресторане, а Баки, у которого получилось правильно держать вилку с ножом или самостоятельно вымыть свою голову. Она, вроде как, и участвует во всем этом, помогая ему, но в то же время словно наблюдает со стороны. Однако, Белль нагло соврала бы самой себе, если бы не признала, что то, как зависимо Солдат относится к ней, с каким рвением защищает — вызывает в ней пугающе приятный трепет. Ох, похоже, она просто влюбилась. Говорят, ты сначала любишь что-то, а потом хочешь это защитить, но у Белль произошло все наоборот. Она влюбилась в то, что так трепетно пыталась оберегать. Влюбилась в Баки, за которым присматривала почти как за маленьким ребенком, о котором заботилась просто из чувств доброты и сострадания. Однако, на деле, Белль никогда, всерьёз, не воспринимала его, как несмышлёное дитя. Солдат не давал забывать о том, кем он являлся на самом деле: Зимним Солдатом — опасным и непредсказуемым.***
Белль осторожно заглядывает в свою спальню и обнаруживает Солдата лежащим на кровати, спиной к двери. В комнате темно, она едва различает очертания его тела: лишь как большое темное пятно. Он никак не отреагировал на ее вторжение, и Белль ни за что не поверит, что Солдат просто не проснулся. Скорее всего он услышал ее шаги еще с коридора. Но тем не менее она зачем-то крадется к кровати, как можно тише, почти на носочках, очень стараясь ни о что не споткнуться в темноте. Осторожно присаживается на край матраса, скрип которого нарушает давящую тишину. Белль оправляет ночную рубашку и осторожно забирается под холодное одеяло. Баки даже не удосужился накрыться. Еще пару минут продолжает шуршать одеяло, Белль никак не может лечь удобно. Почему-то она нервничает так, словно засыпает с Баки первый раз. Она хочет позвать его, но не решается. Что она ему скажет? У них выдался сложный вечер, мягко говоря. И это неудивительно, что Баки нужно время чтобы остыть, Белль это понимает, успокаивает, что он хотя бы здесь, лежит рядом, и она может его видеть. Солдат будто пытался сказать: «Я здесь, чтобы ты не переживала и моего приступа не повторилось. Но разговаривать я не намерен». Белль повернулась на бок, уткнувшись взглядом ему куда-то между лопаток. Она прокручивала все то, что произошло между ними и что еще может произойти, думала об Альпине, которую прождала на крыльце до часу ночи, но так и не дождалась. Уже погружаясь в дрему, ей виделась белоснежная Альпина, почему-то она была непомерно большой; нежилась на ярко-зеленной траве и махала своей лапкой, зазывая, на манер популярных японских статуэток. Она звала и мурчала так громко, что это было похоже на очень странные завывания ветра.***
Белль была права. В свете утреннего солнца это озеро было намного красивее. Все еще буйствующие осенними красками деревья отражались в прозрачной воде озера, на поверхности которой смиренно плавали опавшие листья. Пахло холодом. В преддверии суровой зимы, тут было необычайно тихо. Солдат встал сегодня слишком рано, стоило только солнцу появиться на горизонте. Белль так сладко спала в нагретом коконе из одеял, из-под которого едва выглядывала ее макушка. Баки каким-то чудом преодолел желание забраться к ней, почувствовать это умиротворяющее утреннее тепло и снова уснуть, вместо этого он ходит по лесу уже несколько часов, смутно представляя, чем именно занимается. Примерно так же потерянно он блуждает в своем сознании: бесцельно слоняется. Но вообще-то у него есть цель — нужно найти Альпину. Белль очень расстроилась вчера, когда кошка сбежала. Солдат перед выходом прикинул, что на поиски животного уйдет не более часа, но он намеренно не спешит. Баки хочет подумать о том, что творится в его голове, что он чувствует. А чувствует он жгучую злость. Ничего удивительного, да, Солдат? Он всегда зол. Будто жарится в огромном котле своей ярости и нет этому конца и края. Баки оказался достаточно наивным, чтобы думать о себе, как о нормальном человеке, когда они с Белль гуляли, разговаривали, ели и просто проводили время вместе. Он думал, что все под контролем, ради нее Актив убрался к чертям собачьим в свои закрома, туда, где очень темно и тихо. Белль сказала, что она и он, Баки, покалеченный убийца – одинаковые. Ты такой наивный, Солдат. Поверил в это, потому что хотел. Но вчера, из-за одной единственной осечки, он снова напомнил себе и ей о своей истинной натуре. Конечно, Баки не пытался убить Белль вчера, такой мысли он даже не допускал и никогда не будет иначе. Но ярость так сильно застлала ему глаза вместе со страхом того, что Белль просто уйдет от него и все ее слова — все, что она говорила ему, было ложью — лишь ради того, чтобы отвести его внимание; мысль об этом повергла его в такое дикое отчаяние, что Актив был близок к тому чтобы отвоевать себе контроль. Не сегодня, ублюдок. И никогда больше. Тогда, во время своей слепой ярости, он думал о том, что ни за что не отпустит ее и даже лучше если он будет держать Белль рядом с собой посредством страха. Пусть она боится его, пусть дрожит и больше никогда не смеет лгать ему. Так Баки думал вчера и отчаянно хотел этого. Но потом, эта дурная, отравляющая тело злость отступила, стоило только услышать ее голос и увидеть в глазах этот самый страх. Страх перед ним. И он понял, что не сможет так. Баки и сам не понял, в какой момент на смену отчаянной ярости пришло что-то другое. В том, как Белль смотрела на него, как говорила, кусала от волнения губы и какой беззащитно открытой была — в этом всем было столько притягательной силы. А в Баки плескалось непомерно много одурманивающих чувств, которые необходимо было выплеснуть, поделиться ими. Белль говорила, что, когда люди целуются они вкладывают в это самые разные значения, эмоции и чувства. Баки вкладывал в свой поцелуй все свое желание быть рядом с Белль, свое выдуманное право на нее, негодование и ярость за то, что и сам понимает — так нельзя. Белль была столь податливой, все было не так, как в прошлый раз. Она отвечала ему тем же, он не придумал это себе, а точно чувствовал. Раньше Солдат смутно понимал природу своей тяги к этой девушке, он и сейчас не знает откуда она зародилась, но то, что он чувствует по отношению к Белль сейчас, совсем не похоже на то, что он испытывал в самом начале. Тогда Солдат искал и находил в ней утешение, ласку и спокойствие — столь необходимые ему. Он не смотрел на нее, как на девушку, а скорее изучал как любопытный и странно желанный объект, оценивая физические возможности и приспособленность к тем или иным задачам. Но сейчас, он смотрит на нее по-другому, воспринимает иначе. Ему важно знать, о чем она думает, отчего грустит, Баки нравится ловить ее улыбку, и он думает, что бы мог любоваться ей целую вечность и еще немного после. Его сердце заходится, стоит Белль ласково коснуться его. А еще, ему интересно изучать отдельные части ее лица или тела. Иногда, он может посвятить пару часов разглядыванию ее рук, как легко и красиво порхают длинные пальцы. Или, как забавно она морщит этот маленький вздернутый носик, когда ей что-то не нравится. Ему до безумия нравятся ее волосы, пухлые губы — почти всегда забавно приоткрытые, будто в удивлении — ее мелодичный голос и эти добрые, постоянно поблескивающие от влажности, глаза, словно она может заплакать в любую секунду. Если проще, Барнсу нравится в ней все. Даже эта ее напускная храбрость, которой она пытается показать, что Баки совсем не страшный, — и пусть его это часто раздражало, и появлялось большое желание проучить ее за такую беспечность — он понимал, что она делает это для него. Чтобы потом Солдат не корил себя и не ненавидел. Белль добрая. Слишком добрая для такого, как он. Помимо всего этого у Баки появилось очень ревностное желание того, чтобы Белль испытывала то же, что и он. Он эгоистично хотел, чтобы она смотрела только на него, улыбалась только ему, касалась так нежно и трепетно лишь его. Именно поэтому, когда целовал ее вчера, стоило ей ответить на его порыв, в груди разлилось приятное самодовольное чувство, очень похожее, на радость. Неужели Белль питала к нему что-то большее, чем жалость и страх? Какие чувства вкладывала она в свой поцелуй? Он был одурманен этой дозволенностью с ее стороны и потому, стоило Белль его остановить, Солдат не мог так сразу поверить в то, что она действительно этого хочет. Ведь она была такой пылкой, податливой, ему было неимоверно сложно забыть об этом. Ее отказ ранил его сильнее, чем он мог предполагать. Ему было непонятно, обидно и злость с негодованием вновь затопили с новой силой. Почему? Почему она отталкивает его? Солдата злит эта догадка, но она посещает его не в первый раз. Белль часто ведёт себя так, словно их расставание — это неизбежный факт. Хоть Баки постоянно говорит ей обратное, она будто пропускает его слова мимо ушей. Что ее не устраивает рядом с ним? Ладно, причин на самом деле масса, как бы неприятно это было признавать. А вчерашняя ночь и вовсе говорит сама за себя. Но Баки старается, правда, да, у него плохо получается, но он готов стараться больше. Он хочет, чтобы Белль было хорошо рядом с ним, чтобы она была в безопасности, неужели она этого не понимает? Он согласился на встречу со Стивом, только ради нее. Ну… возможно, не только. Баки в глубине души хочет увидеть Стива еще хоть раз, он бы хотел попросить у него прощения за то, что причинил столько проблем. Теперь он понимает гораздо больше и осознает намного лучше, как именно поступил со Стивом. Но если не Белль, он бы никогда не решился на это. Ни за что, не стал бы искать встречи с другом самостоятельно, напротив, бежал бы в противоположную от него сторону. Как самый настоящий трус. Белль была права. Баки переживал о предстоящей встрече, что ему сказать в первую очередь? Что сделает Стив, увидев его? Возможно, все это очень дурная идея, но если они увидятся, Белль станет намного спокойнее. Он смутно понимал какие отношения у нее со Стивом, с ее же слов они знают друг друга довольно недолго, но видимо, она успела привязаться к Роджерсу по-своему, раз так жаждет его приезда. И хоть Баки это неприятно коробило, это было ерундой по сравнению с тем, что от нее никак не отвяжется еще и этот агент ЩИТа, Рамлоу. Баки он не нравился априори, просто потому, что и Белль плохо представляет насколько сильно злит Баки то, как она яро защищает Рамлоу перед ним, и пытается спасти его шкуру в предстоящей встрече. От невеселых раздумий его отвлекает посторонний шорох листьев, и это точно не ветер.***
Яркое полуденное солнце пробивается сквозь тонкую штору, и как бы Белль не пыталась от него скрыться, оно было столь настойчивым, что казалось жгучие лучи могли пройти даже сквозь одеяло, в котором она попыталась спрятаться. В любом случае, Белль уже проснулась и дальнейшие попытки заснуть снова и досмотреть на редкость приятный сон не увенчались успехом. Белль уже по запаху могла определить лежит Баки рядом или нет, и в данный момент она его не чувствовала. Она протягивает руку, слепо шаря по пустой простыни и убеждаясь в этом, однако рука неожиданно натыкается на что-то мягкое и пушистое. Сон как рукой сняло, и Белль подскакивает, озираясь по сторонам. И не было предела ее радости и облегчения, когда она увидела свернувшуюся калачиком Альпину в гнезде смятой подушки на которой обычно спал Баки. — Альпина, — хриплым голосом позвала Белль, укладываясь ближе и поглаживая крепко спящую кошку, словно и не она вчера учинила такой переполох, и убегала с дикими от страха глазами. — Я переживала за тебя, непослушная кошка, — продолжала сонно нашептывать Белль. Сколько она спала? Альпина вернулась сама или это Баки постарался? Вот встанет и все узнает. Последний раз лениво подтянувшись, Белль встала на нетвердые ноги, широко зевая, и направляясь в ванную, по пути она пыталась прислушиваться, чтобы понять в доме Баки или нет, и уловила что-то похожее на голоса. Предположив, что это телевизор, она зашла в ванную комнату, где довольно быстро закончила со всеми утренними процедурами и вернувшись в спальню за Альпиной, направилась вниз с сонной кошкой на руках. Голоса снизу все еще доносились, и Белль неосознанно замедлила шаг на лестнице, спускаясь почти на цыпочках. Она и сама не знала зачем крадется, но что-то ей подсказывало что это «говорит» совсем не телевизор. Ступенька за ступенькой — они едва слышно скрипят, играя на нервах Белль — голоса тут же умолкли, и теперь Белль была уверена, что никакой это не телевизор. И вот, наконец, ей удается преодолеть путь до первого этажа и осторожно выглянуть из-за полукруглой арки, заглядывая в гостиную. Белль незаметно щипает себя, не веря своим глазам. Она спит. Точно спит, иначе как объяснить стоящего по центру гостиной Стива Роджерса, тут же повернувшего голову в ее сторону, одаривая этим своим проникновенно-обеспокоенным взглядом. Баки стоит неподалеку, опершись бедром о закрытое пианино, со скрещенными на груди руками и сложным видом. Он так же устремил все свое внимание на только что явившуюся Белль: растерянную и обескураженную. — Белль, — выдохнул Стив, делая несмелый шаг в сторону девушки, будто мог спугнуть ее. Сон это или нет, Белль выпускает уже проснувшуюся кошку и сперва неуверенно, а потом все быстрее направляется к Капитану и уже через мгновение буквально влетает в него, сжимая в крепких, почти отчаянных объятиях. Неужели? Неужели Стив Роджерс действительно здесь? — К-капитан Роджерс… — всхлипывает она, позорно уткнувшись лицом в широкую грудь мужчины, не сдерживая слез облегчения. — Белль, я рад тебя видеть, прости, что так поздно, — его бархатистый голос, резонирует успокаивающими вибрациями в груди, а еще Белль ощущает, что Роджерс крепко обнял ее в ответ. Она отрицательно мотает головой, хочет сказать, что это не важно и самое главное, что он уже здесь, но так сложно выдавить из себя стройный звук. В какой-то момент она совсем забывает о Баки и его ревностном отношении к ней, Белль и сама не думала, что увидев Стива из нее выльется столько эмоций. — Не верю, что вы действительно передо мной, — глухо мямлит Белль. — Это правда, я здесь, все хорошо, — Стив слегка хлопает ее по плечу в ободряющем жесте и ловит на себе взгляд Баки: надломленный, словно у побитой собаки. Стив понимает, Баки тяжело смотреть и осознавать насколько Белль было нелегко в эмоциональном плане все это время. Роджерс не знает, что происходило между ними до его приезда, но судя по реакции Баки — а он удивлён — Белль держалась очень хорошо. Стив больше не хочет ловить на себе взгляд друга, полный тупой боли и вины, поэтому мягко отстраняет Белль, заглядывая в блестящие от слез глаза. — Простите… я.. я не хотела так реагировать… — Все хорошо, ты в порядке? — тихо спрашивает Стив, по-отечески погладив Белль по макушке. Она кивает, переводя взгляд на Баки и замечая его реакцию спешит скорее утереть слезы с лица. — Когда вы приехали? Почему я не услышала? Стив поднимает манжет рубашки, бросая взгляд на наручные часы. — Думаю, около двадцати минут назад, — усмехается он, переглянувшись с Барнсом. — Баки сказал, что ты отдыхаешь и не думаю, что мне бы позволили нарушить твой покой. Белль глядит то на Стива, то снова на Баки, пытается понять, что между ними произошло пока она спала. Успели ли они о чем-то поговорить, но судя по лицам обоих — не успели. — Я… я думаю, вам есть о чем поговорить… — собираясь с мыслями, наконец, выдает Белль, после пары минут неловкого молчания всей троицы. — Я побуду на крыльце. — Нет, Белль, ты можешь остаться… — напрягается Стив, но Белль отрицательно качает головой. — Все нормально, правда, — заверяет она и решительно направляется к выходу на крыльцо. Однако, Баки нагоняет у самой двери, чтобы закутать Белль в свою куртку, застегивая молнию до самого подбородка. — Почему не одета? — хмуро спрашивает он, и Белль вспоминает, что действительно, забыла переодеть свою флисовую пижаму. Он причитает, как ворчливая наседка, и это кажется Белль настолько милым, что она едва находится с ответом. Баки не забывает переживать о ней, даже в таком волнительном состоянии, когда здесь Стив и им предстоит нелегкий разговор. — Услышала ваши голоса и запереживала, совсем забыла про одежду, — отмахивается Белль, поднимая на Баки благодарный взгляд. — Ты ведь в порядке, да? Барнс хмурится, натягивая на Белль еще и капюшон, под ее недовольный вздох. — Смотря что значит быть в порядке, — слегка приподняв уголок губ отвечает Баки, возможно это была даже усмешка. Белль немного успокоилась, раз Баки разговаривает и даже острит, значит он в сносном расположении духа. Ободряюще улыбаясь напоследок, Белль выходит за дверь мысленно восхваляя предусмотрительность Солдата. Утро и правда было морозное. — Бак… — неуверенно начинает Стив, будучи немного сбитым с толку тем, что только что увидел между Баки и Белль: этой нежностью. — Прости, — опережает его Барнс, поднимая на друга несмелый взгляд. — Я не хотел причинять тебе проблем, Стив. Но я мало думал о тебе в тот момент… да и вообще, хоть о чем-то. — Нет, Бак, ты не должен, не нужно, — говорит Стив, заломив брови, ему с трудом верится в то, что он слышит и видит. Прошло не так много времени, но Баки уже совсем другой, такой близкий и знакомый ему, до щемящей боли в сердце. — Должен, — обрывает его Баки. — Это моя вина, ясно? Я не должен был позволять держать тебя там, должен был лучше следить за Белль. Я везде ошибся, — опускает взгляд Стив, шумно выдыхая. — Проще спросить тебя в чем ты не виноват, да? — криво усмехается Баки, — Ты ничуть не изменился. Роджерс немного удивлен, но более того, счастлив слышать от Баки этот насмехающийся, немного тягучий тон: эту манеру Джеймса. Стив неловко улыбается в ответ, хмуря светлые брови — Но это правда, — разводит руками он, отходя к окну и облокачиваясь о подоконник. — Вот как, — многозначительно изрекает Баки. — Будем спорить, чья все это, на самом деле, вина? — Я так весь день могу, — ухмыляется Стив. Баки вдруг болезненно хмурится после этой фразы. Так много воспоминаний связано с этим, с глупым и чересчур самоуверенным Стивом. Половина всей его жизни связанна с ним, а он, Баки, так бессовестно пытался это игнорировать, делать вид, что все это в прошлом, которое давно умерло, вместе с Джеймсом Барнсом и теперь не имеет к нему никакого отношения. Стив вдруг подходит к нему — не резко, помнит, что Баки плохо реагирует на такое — и крепко обнимает. Барнс будто давится воздухом на долю секунды, запоздало понимая, что произошло. У него руки не поднимаются оттолкнуть друга, только не сейчас, не после того, через что им обоим пришлось пройти. Баки не уверен, имеет ли право сделать тоже самое в ответ, но Стив ведь все еще его друг. Все еще упрямый и до смешного наивный салага Стиви. Баки обнимает его в ответ и чувствует, как почти нестерпимо печет глаза. Что это? — Я думал ты умер, — Стив говорит тихо, будто сам с собой. — Я тоже… — глухо отзывается Баки. — И лучше бы это было так. — Бак, не говори так. Все уже позади. Барнс отстраняется, поднимая на Роджерса тяжелый взгляд. — Что позади? — Ну… наша лихая молодость уж точно, — отшучивается Стив, ободряюще хлопая Баки по предплечью. — Да, теперь мы две столетние развалины, загляденье, — ёрничает Баки, и Стив не сдерживает немного нервного смешка. Баки не замечает, как улыбается в ответ, мышцы лица непривычно сводит, он и правда не делал этого очень давно. — Могу я спросить? — Спросишь же в любом случае. Стив будто виновато поджимает губы, но потом вновь становится серьезным. — Возможно… я не так понял, но… Бак, ты что-то чувствуешь к Белль? Всю и так призрачную игривость Баки как ветром сдуло. — Что-то чувствую? Да, почему бы не включить дурака именно сейчас, Джеймс. Какой еще Джеймс? Ах да, это его имя. — Я имею в виду… — Стив мнётся. Он не уверен, поймет ли Баки то, о чем он пытается сказать. Насколько много он вспомнил, и мог ли испытывать романтическую симпатию, Роджерс не знал. — Она нравится тебе? Белль. Баки отводит взгляд, сосредоточенно вперив его куда-то в стену. — Ты ведь учинил весь этот переполох из-за нее, думаю будет справедливо, если ты скажешь почему. — Что изменит мой ответ? — вдруг напрягается Баки, ему не нравится в какое русло повернул этот разговор. — Баки, пойми, — Капитан быстро проводит рукой по волосам, уперев одну руку в бок. — Я не собираюсь возвращать тебя в ЩИТ, но Белль… с ней все сложнее, эти исследования… — Нет, — грубо обрывает его Баки. — Она остается здесь. — Дай мне закончить, Бак, она находилась в ЩИТе для ее же блага. Ее мутация интересна не только Фьюри, пойми. — Я в состоянии ее защитить. — Дело не только в этом. Эти исследования могут спасти миллионы жизней, Белль всего лишь нужно выполнить свою часть уговора. Осталось совсем немного, я обещаю, с ней ничего не случится. — Мне плевать. Они делают ей больно, — скалится Барнс, мрачнея на глазах. Стив как-то обреченно выдохнул, опускаясь на диван позади. — Давай позволим выбрать Белль. Она не ребенок, сама поймет, что для нее будет приемлемо. Если откажется, я сделаю все, чтобы Фьюри и ЩИТ аннулировали чертов контракт. Я тебе обещаю Бак, только позволь ей решить самой. — А если она согласится? — севшим голосом спрашивает Барнс, уперевшись взглядом в точку на полу, он пытается судорожно размышлять, стоит ли Белль действительно дать право решать самой. — Все останется как прежде, вы можете находится здесь и дальше, мы будем ее увозить только в дни необходимых процедур, — разводит руками Роджерс. Баки продолжает буравить Стива пытливым взглядом, словно пытается найти какую-то несостыковку, что-то, что могло бы считаться аргументом в пользу паршивости этого плана, но Барнс понимает, это не самый плохой вариант. Возможно, если им больше не придется бегать от ЩИТа Белль станет намного спокойней и счастливей. — Я не знаю, как скоро ЩИТ узнает о сокрытии информации со стороны меня и Рамлоу. Мы не особо были осторожны, когда покидали базу спеша сюда. Поэтому, чем раньше мы объявим им сами, тем лучше, это даст нам право диктовать свои условия, а не быть пойманными врасплох. Не то чтобы разница огромная, но небольшой козырь в рукаве нам бы не помешал. — Белль так будет лучше? — переступая через свое нежелание вестись на все что тут говорит Стив, все же спрашивает Баки. — Да.***
Ковыряя носком обуви небольшой скол в деревянной напольной доске, Белль на самом деле сгорала от любопытства и беспокойства. Но она не слышит громких звуков драки или чего-то подобного — это уже успокаивает. Рамлоу не приехал и Белль этому немного удивлена, она была уверена, что он прибудет вместе со Стивом. Наверняка у него появились какие-то срочные дела, она помнит каким занятым он постоянно пребывал на базе. Белль опускается на плетеную кушетку, зарываясь по самый нос в огромную куртку Баки, которая отчетливо пахнет своим хозяином. Один только его запах, заставляет Белль неуместно смутиться, а щеки загореться. Между ними столько произошло, должна ли она рассказывать об этом Капитану Роджерсу? Про то, что они с Баки целовались… и даже не раз. Прямо на этом крыльце. От вновь накатившего смущения Белль пищит что-то нечленораздельное, пряча лицо за ладонями, будто кто-то мог ее увидеть. Нет, она никогда не сможет сказать об этом Стиву, в принципе, на кой черт ему нужно об этом знать? Раньше, поползновения сексуального характера со стороны Солдата беспокоили Белль, потому как были проявлением нездоровым и весьма пугающим в свете их отношений. Но сейчас, все иначе. Баки целовал ее потому что тоже что-то чувствует к ней. Ведь так? Либо она просто убеждает себя в этом и верит в то, что хочет. В любом случае, Солдат точно отдавал отчет своим действиям, в отличие от прошлых разов, — Белль это каким-то образом чувствует, знает. Значит ли это, что между Белль и Баки теперь есть что-то личное? То, о чем не принято знать посторонним. А посторонние не заставляют себя ждать. Белль отвлекает шелестящий звук колес. Она подрывается с места, беспокойно наблюдая за припарковавшейся недалеко от дома машиной — черный «Вольво» — она первый раз ее видит. Может быть такое, что кто-то «сел на хвост» Капитану Роджерсу? Агенты ЩИТа например. Она уже было пятится к входной двери, как из машины выходит никто иной, как Брок Рамлоу. Белль облегченно выдыхает. Все же приехал. — Рамлоу, — улыбается Белль, подбегая к Броку, одаривающему ее немного обескураженным взглядом. Добежав до него, Белль неловко мнется, сцепляя ладони вместе, обнять его она не решается. — Выглядишь больно счастливой для той, кого с поличным поймал Зимний Солдат, — ухмыляется Брок, конечно он не удивлен, по дороге сюда, Стив — стоит отдать ему должное — сообщил, что с Белль все в порядке и Брока слегка напрягало то, что даже такой твердолобый Роджерс заметил чрезмерную обеспокоенность Рамлоу этой девицей. — Как видишь, я все еще жива, — развела руками Белль, неловко улыбаясь. — А ты… Не успевает Белль договорить, как ее отвлекает громкий хлопок входной двери. Они оба разворачиваются на звук и наблюдают направляющегося к ним, широким шагом, Баки. Его лицо говорило о том, что он собирается отправить Брока на больничный по второму кругу и не было никакого обещания данного Белль только вчера. Стив выбегает за ним, тормозя на полпути. — Хэй-хэй, Бак, спокойно, это Рамлоу, он со мной. — Я знаю кто он такой, — сквозь зубы цедит Барнс, но прежде чем возобновляет свой путь ярости, Белль спешно подходит к нему, упираясь руками, утонувшими в длинных рукавах куртки, ему в грудь. — Баки, — ее тон не просто строгий, он предупреждающий. Солдат удивленно взирает на нее сверху вниз. Он ожидал от нее совсем другого, например, ласковой умаливающей просьбы. Этот Рамлоу — черт его побрал — дурно на нее влияет. И чего она так переживает за него? Тем не менее Баки приходится послушно замереть под ее испытывающим взглядом. Он обещал. Брок присвистывает, складывая руки на груди и одаривает некогда Зимнего Солдата презрительным взглядом с некой долей насмешки. — Как и думал, я совсем не скучал по этому ублюдку, — выдохнул он. — Держись от нее подальше, если хочешь остаться целым, — скалится Баки в ответ, по-хозяйски хватая Белль за предплечье и дёргая ближе к себе. Белль закатывает глаза, сдерживая клокочущее раздражение. Что за напасть. — Вау, он говорящий, — деланно удивляется Брок. — Рамлоу, — мягко предостерег Стив, устало потерев переносицу. — Давайте все успокоимся. Брок раздраженно цокает языком, игнорируя дальнейшие замечания Капитана, и направляется к задней двери машины. — Кстати, принцесса, сперва я не хотел его брать, времени было в обрез, но и оставлять одного не решился. Рамлоу достает с заднего сидения переноску с жалобно орущим котом, явно пребывающем в стрессовом состоянии от всего происходящего. Белль удивленно ахнула, выскальзывая из некрепкой хватки Барнса, чтобы подбежать к Броку и обхватить переноску обеими руками. — Васаби! — восторженно позвала она, опуская ношу на землю и спешно расстегивая. — Неужели… я так скучала! Белль пыхтя вытягивает ничуть не похудевшего (совсем даже наоборот) кота, прижимая его к груди. — Рамлоу, спасибо! Ты не представляешь как я рада его видеть, — говорит Белль и любовно трется щекой о мохнатую макушку. Васаби наконец замолкает, однако разделять радости своей хозяйки не собирается — не кошачье это дело. — Обращайся, я рад от него избавиться. — Признайся Рамлоу, будешь же по нему скучать, — усмехается Роджерс, тоже подходя ближе, чтобы почесать Васаби за ухом. — Ага, особенно, по тому как в первый день он обосрал мою кровать. — Ох… прости, у Васаби несварение, когда он переживает. Баки обессилено сжимает кулаки наблюдая за тем, как Белль радуется, улыбается просто потому что этот мужчина принес ей животное. Он хочет сломать что-нибудь. Желательно лицо Рамлоу. Но Баки продолжает терпеливо стоять на месте, прокручивая в голове обещание данное Белль. Она будет очень расстроена, если он сорвется и что еще хуже, может захотеть уехать обратно на базу, а Барнс не может этого допустить. — Баки, смотри, теперь у нас пополнение. Нужно познакомить его с Альпиной! — восторженно спохватывается Белль, вспоминая о недавней их с Баки сожительнице, очень надеясь, что она еще никуда не убежала. — Альпина? — вопросительно изгибает бровь Стив. — Да, Баки принес домой кошку и теперь она живет с нами, — сообщила Белль, тепло глядя на Барнса. Баки немного оттаивает, самодовольное чудище внутри угомонилось, почти урча. — У тебя тут прямо-таки зверинец, как погляжу, — фыркает Брок, кидая быстрый взгляд на Солдата. — Баки просто переживал за меня, — улыбается Белль, подходя к Солдату и легонько поглаживая его по предплечью. Она заметила каким напряженным он был. — Правда? — Да, — согласился Баки, накрывая ее щеку своей ладонью, нежно поглаживая. Стив громко и смущённо кашлянул, спешно отводя взгляд, не будучи уверенным как на это реагировать, а со стороны Брока послышалось раздраженное фырканье. Белль залилась румянцем, стыдливо опуская голову и судорожно соображая, чем бы заполнить эту возникшую, ужасно неловкую, паузу. — Вы ведь устали с дороги и голодные наверно, мы с Баки тоже не завтракали, давайте зайдем в дом, — находится Белль, нервно натягивая улыбку и спешным шагом ретируется первой, молитвенно возводя глаза к небу. За что ей такие испытания? Рамлоу и Стив находились в гостиной по наказу Белль — следить за взаимодействием Альпины и Васаби, так как, их знакомство оказалось слегка напряженным. Васаби по большому счету было до лампочки нахождение в доме еще одного сородича, а вот Альпина явно пребывала не в восторге, попыталась даже надавать любопытному коту по морде. Сама Белль занималась нехитрым завтраком, разбивая на сковороду абсолютно все яйца, оставшиеся в доме. Баки стоял позади, как неизменный страж и напрягал своим пытливым взглядом, который Белль отчетливо ощущала на своем затылке. В какой-то момент она просто устает от этого звенящего напряжения, хочет развернуться чтобы попросить его прекратить, но чувствует тяжелые руки на своей талии. Солдат облокачивается подбородком ей на плечо, и Белль могла бы провести параллель с детенышем коалы, если бы Барнс не был настолько огромен и тяжел. — Баки, — шикает она, стараясь быть не слишком громкой, при этом тревожно глядя в сторону гостиной. — Они же увидят, что ты делаешь? Она откладывает лопатку, пытаясь расцепить его руки, но делает только хуже, потому как Барнс упрямо сжимает их крепче, придвигаясь еще ближе. — Что они увидят? — басит он. — Это, — красноречиво говорит Белль, беспокойно извиваясь. — Мне нельзя посмотреть? — Можно, если отпустишь меня и встанешь дальше. — А если я хочу так? — А если я хочу ударить тебя хорошенько? — выходит из себя Белль. — Можешь попробовать, — совершенно серьезно отвечает он, не сдвинувшись ни на миллиметр. Она обессиленно втягивает воздух и бросив этот бесполезный спор продолжает готовить в этих стеснённых условиях, мысленно ругая довольного своей победой Баки на чем свет стоит. Наглый, упрямый, избалованный Зимний Солдат. После еды и горячего чая все перестали быть такими напряженными. Даже Баки, который поначалу сидел, подобравшись и насторожившись, как цербер, теперь, выглядел менее злым и почти не обращал внимания на высказывания Рамлоу, только если они не были обращены лично Белль. — И… что мы теперь будем делать? — нарушая затянувшееся молчание — сразу после ленивого обсуждения какой-то деланно отстраненной темы — решилась наконец спросить Белль. Стив отставил в сторону пустую тарелку, откидываясь на спинку стула и в излюбленном жесте складывая руки на груди. — Скрываться от ЩИТа и дальше, это не выход, поэтому есть только два наиболее верных решения возникшей проблемы. Но сперва я должен задать тебе вопрос, Белль. Девушка кивнула приосанившись, в полной готовности слушать. — Ты все еще хочешь сотрудничать с ЩИТом? Я пойму, если ты передумала, испугалась или больше не хочешь заниматься подобным. Подумай хорошо, прежде чем отвечать. Белль волнительно крутила кружку из-под чая в руках. Она уже думала об этом, о том, что Баки, возможно, уловил ее отношение к этому гораздо лучше, нежели она сама и благодаря ему она в какой-то момент забыла об этих невзгодах. Да, ей было страшно. Поначалу, Белль и представить не могла каких масштабов исследования собираются проводить ученные ЩИТа, но как только поняла — и испытала на себе — испугалась. Но ей в голову не приходила мысль отказаться, сказать Капитану и уж тем более самому Фьюри, что «Ой, а знаете, я передумала», потому как Белль считала это невозможным. Ее учили держать свое слово и каким бы сомнениям она не подвергала себя после каждой процедуры, Белль четко знала одно — она выдержит это до конца. И конечно, большую роль в этом играло безоговорочное доверие к Капитану Роджерсу, если бы не он и его негласная протекция, возможно, Белль отнеслась бы к этому значительно иначе. Но Баки решил за нее. Поначалу, это ее злило и пугало, но сейчас, она понимает, что в глубине души, малая, но значительная ее часть — хотела этого. Хотела покинуть базу. Благодаря Солдату, у Белль появилось немного времени, чтобы «перевести дух», обдумать все еще раз и понять, что она действительно готова довести это дело до конца. Но есть одна проблемка. Совсем не маленькая и сидит она прямо напротив, буравит Белль сложным взглядом. Стив замечает ее опасливый взгляд, обращенный на Солдата и спешит успокоить. — Все хорошо, мы с Баки уже поговорили. Выбор за тобой, Белль. Только за тобой. Белль удивлена. И как только Роджерсу удалось договорится с таким упрямым Баки? У нее бы точно не получилось. Она думала, что за одно упоминание о возвращении в ЩИТ, Баки мог взбелениться похлеще вчерашней ночи. В любом случае — ее ответа ждут все. — Нет, не передумала, — наконец озвучивает свои мысли Белль. — Если это правда так важно и может спасти чьи-то жизни, я бы хотела закончить то, что начала. Баки шумно выдохнул, но промолчал, опуская взгляд. Рамлоу тоже вел себя на удивление тихо, после своего озвученного решения, она могла заметить, как едва расслабились мышцы его лица. Из-за Баки, Белль стала слишком внимательно всматриваться в мимику людей и это, нужно признать, довольно полезная привычка. Стив слегка приподнял уголки губ. — Я рад это слышать, правда. Она кивает в ответ, очень надеясь, что Стив не станет ее благодарить — ей всегда жутко неловко, когда сам Капитан Америка начинает осыпать ее благодарностями и она видит по его лицу, что именно это он и хочет сделать, но сдерживается. Сам понимает. — Нужно уладить еще кое-что. Я уже сказал Баки, что вы можете оставаться жить здесь, а в дни необходимых тестов, за тобой, Белль, будут приезжать. Но… — Стив замялся, бросая взгляд на подобравшегося и в миг напрягшегося Барнса. — Если ты не хочешь, то… — Я остаюсь здесь. Не хочу возвращаться жить на базу, — уверенно заявляет Белль, перебивая Капитана. Ей почти невыносимо было наблюдать за взволнованным и напряженным, словно проглотившим гвоздь, Солдатом. Неужели он думал, что она может уехать отсюда, что может так с ним поступить? Баки поднимает на нее удивленный взгляд, как и рядом сидящий Рамлоу. — Я тебя понял, — кивает Роджерс. — Уверена? — встревает Брок, — На базе, тебе будет намного безопасней. — Она сказала, что не хочет, — рычит Баки, металлические пластины стройно перекалибровались. — Я-то расслышал, а вот ты что-то не особо считался с ее желаниями, когда выкрал с базы, — огрызается Брок, не собираясь оставаться в долгу. Баки подрывается на ноги, задевая пошатнувшийся стол, с которого со звоном падает пара вилок и пустая кружка. Роджерс вскакивает вовремя, чтобы ухватить друга за плечо, удерживая на месте. Белль тоже испуганно поднимается, не зная, что делать и куда подступиться. Ну а Брок продолжает сидеть на месте, презрительно оглядывая Солдата и пребывая в полном довольстве от его бешенства. Позже он подумает о том, что ведет себя как безмозглый кретин, которому слегка надоело жить, хотя, он уже об этом подумал. Мериться рогами с Зимним Солдатом самая хреновая идея, которая когда-либо могла посетить его голову. — Баки, погоди, не горячись, — наперебой тараторит Стив, в надежде уладить все без очередного кровопролития. — Не нужно, Брок не это имел в виду. — Баки, пожалуйста, — подключилась Белль, боязливо наблюдая за тем, с какой ненавистью и злобой смотрит на Рамлоу, Солдат. — Ты хотел сделать как лучше, мы все это понимаем, давайте не будем все усложнять, — продолжает уже более спокойно говорить Стив. Брок пожимает плечами, ядовито усмехаясь, ему до лампочки какие там мотивы были у этого психа- убийцы. Он и так многое понял сегодня, например, то, что Зимний Солдат не просто привязан к Белль, как к какой-то любимой игрушке. То, как он смотрит на нее, касается, уже совсем не похоже на то, что Рамлоу наблюдал на базе. Этот факт бесит, раздражает и разжигает внутри неприятное чувство, но Брок не может этого не замечать — Баки смотрит на Белль, как мужчина. Брок и сам на нее так смотрит, поэтому точно знает. Между Зимним Солдатом и этой наивной девчонкой что-то происходит, нечто большее чем то, что было на кампусе. Баки все еще стоит на месте, потому что помнит — он обещал Белль не трогать этого ублюдка. Как же сложно сдерживать это обещание. Он грубо сбрасывает с плеча руку Роджерса и ретируется из кухни. Белль провожает его взволнованным взглядом и хочет ринуться следом. — Рамлоу, — укоризненно говорит Стив, устало опускаясь обратно на стул. — А что? Я сказал правду, Кэп, и это понимает даже отмороженный. Так что, не нуди. — Белль, все в порядке, пусть он остынет, — тянет ее за руку Роджерс, призывая сесть обратно. Белль кивает, опускаясь на стул. Стив прав, в определенные моменты, лучше оставлять Баки одного. — Капитан Роджерс, могу я еще кое-что спросить? — Спрашивай, — качает головой Стив. — Я так понимаю, охота Гидры на меня… ну… не закончилась? ЩИТ защищает меня, пока это в их интересах, но… — Белль, нет. Какие бы результаты не дали исследования ЩИТа, они не могут допустить, чтобы твой мутированный геном попал в руки к врагу. А я не могу допустить, чтобы к врагу попала ты. Поэтому, ты останешься под нашей защитой и по завершению контракта, пока мы не обнаружим этот суррогат Гидры и не уничтожим. Белль поджала губы, опуская взгляд. — Я поняла, и я благодарна вам, но… что с моей семьей? Им не угрожает опасность из-за меня? Роджерс быстро переглянулся с Броком и шумно втянул воздух. — Твою семью все это время охраняли агенты ЩИТа, удаленно, конечно. — Что? — пораженно привстала Белль. — То есть… они в такой же опасности, как и я? И вы молчали?! — Спокойно, принцесса, угомонись, — повышает голос Брок, подходя к взбудораженной Белль. — Нет, вы не в одинаковых ситуациях, к тому же, Гидра пока не применила не одной попытки добраться до тебя через родителей. Мы внимательно за этим следим. — «Пока»? О боже… Вот теперь ей не на шутку страшно и какой же глупой она была все это время, что даже не подумала о том, насколько опасно все это может быть для ее семьи и даже друзей. Брок словно мысли ее читает и тут же добавляет. — За всеми, кто имеет к тебе хоть какое-то отношение, ЩИТ следит в оба. Тебе не нужно об этом беспокоиться. — Белль, Рамлоу прав. Прости, что не сказали раньше, но это все усложнило бы и… мы не хотели волновать тебя, — оправдывается Стив. — И когда… когда все это закончится? — нервно сглатывает она, чувствуя, как кружится голова. — Мы делаем все возможное, чтобы напасть на их след, поверь, Белль. Осталось совсем немного, — заверяет ее Роджерс, и Белль очень хочет ему верить. Все это время она находилась вдали от родителей, которым грозила смертельная опасность и теперь, когда она это осознала, не так легко было сохранять самообладание. — Может… может им надо уехать отсюда? — Нет, — категорично заявляет Брок, — Им лучше не передвигаться никуда и оставаться на месте. Так нам будет удобнее работать. Если ситуация ухудшится, тогда будут рассматриваться другие варианты. — Боже… я… могу их увидеть? Стив с полным сожалением взглядом мотает головой. — Прости, может немного позже. Сейчас затишье, а это не предвещает ничего хорошего. — Ладно, но связываться с ними мне хотя бы можно? — Конечно, но желательно с телефонов ЩИТа. Нужно быть предусмотрительнее, — говорит Роджерс. Васаби запрыгивает на колени Белль, прерывая ее беспокойные мысли, он пару секунд топчется, устраиваясь удобнее, чтобы в итоге свернуться компактным калачиком вибрирующе мурча, словно пытаясь передать свое спокойствие хозяйке. — Когда вы вернетесь на базу? — вдруг спрашивает Белль. — Как можно скорее, а лучше прямо сейчас, — говорит Брок, глядя на Капитана. Стив понимающе кивает. — Прямо сейчас? — удивляется Белль, — Вы ведь только приехали, даже не отдохнули с дороги. Что страшного случится, если подождете хотя бы до вечера? Стив крепко задумался, на самом деле, он не имел никакого желания уезжать сейчас, ему хотелось провести как можно больше времени с Баки, и Белль это понимала, да и Рамлоу тоже, поэтому заметив нерешительность Роджерса ответил первым. — В принципе, за одну ночь нас не хватятся. Принцесса права, перекантуемся до вечера, а там видно будет. Что скажешь, Кэп? Ты, конечно, суперсолдат, но выглядишь дерьмово. Отдохни. — Я слышу заботу? — усмехнулся Стив, сузив глаза в издевательском прищуре. — Заботы он захотел, а поебать не завернуть? — закатил глаза Рамлоу, направляясь в гостиную, по пути выуживая с заднего кармана сигареты. Белль качает головой, сдерживая смешок. Рамлоу в своем репертуаре, но она так странно счастлива наблюдать их обоих здесь. — Пойду проверю Баки, где он может быть? — спрашивает Роджерс, нетерпеливо ерзая на месте. — Думаю, на заднем дворе или в гараже, — отвечает Белль и провожает благодарно улыбнувшегося ей в ответ Стива, полным нежности взглядом. Она хотела сказать, как рада видеть его здесь, но не стала, скорее всего, на ее лице и так все написано. Она сидит на кухне одна еще какое-то время, но потом поднимает на руки кота и направляется в гостиную, где находит Брока, стоящего у открытой фрамуги с наполовину истлевшей сигаретой. Белль тихо подходит к нему, неловко переминаясь с одной ноги на другую. — Эм-м… как дела? Хорошо, что она не придумала вопроса еще глупее. Рамлоу усмехнулся, облокачиваясь бедром о подоконник и разворачиваясь корпусом к Белль. Он, как обычно, без стеснения окидывает ее взглядом с ног до головы, и она вряд ли когда-нибудь к этому привыкнет. — Что еще за взгляд? — не выдерживает она. — И какой же? — хмурится Брок. Белль мнется, но все же отвечает. — Смущающий. Рамлоу не сдерживает хриплого смешка, стряхивая пепел в окно. — Белль, если бы я хотел тебя смутить, придумал бы кое-что получше, — ухмыляется он, с удовольствием наблюдая за стремительно краснеющими щеками девушки. — Ну да, прости что так недооценила тебя, — буркнула Белль, поглаживая Васаби за ухом. Они молчат еще какое-то время, просто глядя друг на друга и Белль была в откровенном удивлении от себя самой, оттого, что, несмотря на стеснение, продолжала буравить ответным взглядом командира ударного отряда. — Расскажешь? — вдруг нарушает эту странную паузу Рамлоу. — Что рассказать? — Каким образом ты облажалась? Я про телефон. — А это… я и сама не знаю, даже не спрашивала у Баки, как он его нашел. Все произошло очень неожиданно и… сумбурно, — рассеяно рассказывает Белль, задумчиво глядя в окно. — Это уже не важно. — Я надеюсь, ты остаешься здесь, не чтобы угодить этому психу? — Что? Рамлоу, — вздыхает Белль. — Во-первых, не называй его так, а во-вторых, нет. Это мое желание, так сложно поверить в то, что я могу принять решение? — Если бы я действительно в это не верил, забрал бы тебя на базу еще тогда, когда поймал в универе. Так что, прекращай заливать эту хуйню. Белль виновато опустила взгляд. И, правда, что на нее нашло? Рамлоу ведь беспокоится о ней. — Прости… я знаю, ты переживаешь. Брок недовольно фыркает, выбрасывая докуренную до самого фильтра сигарету в окно. — Раз это твое решение, могу я узнать причины? — Ничего такого, на базе мне было некомфортно, чувствовала себя как в заточении, а здесь… мне хорошо, — задумчиво заканчивает Белль. — Дело только в этом? — продолжает допытываться Рамлоу, чувствует, Белль что-то не договаривает и догадывается что именно. — Что ты хочешь услышать? — не выдерживает она, сажая кота на подоконник. Рамлоу молчит в ответ и в итоге просто отмахивается, мысленно ругая самого себя. Нахрен ему это не сдалось, чего он прицепился? — Плевать. Лучше скажи, где здесь можно уснуть без угрозы быть задушенным во сне твоим психованным киборгом. — Есть свободная спальня, можешь отдохнуть там, — легко улыбается Белль, она рада что Рамлоу не продолжил давить на нее. — Пойдем, я покажу.***
Остаток дня прошел спокойно, Белль сидела в гостиной в компании Альпины и Васаби, Рамлоу спал на втором этаже, а где Стив и Баки она даже не представляла. Последний раз она выглядывала их в окно около двух часов назад: они о чем-то разговаривали, и она могла заметить легкие улыбки на их лицах. Это было так трогательно, что Белль не решилась нарушать их своеобразную идиллию, поэтому провела весь день на диване за просмотром каких-то телешоу и поеданием кукурузных хлопьев. Когда Стив и Баки возвращаются, за окном уже поздние сумерки, они заходят в дом так шумно, что Белль от неожиданности подрывается с места, опрокидывая на себя миску с молоком. Но это все ерунда, по сравнению с тем, что она слышит смех. Это был смех Баки: хрипловатый, тягучий и такой непривычный. Ей мало слышать, она хочет увидеть, поэтому выглядывает из-за спинки дивана, стоит им показаться в гостиной и наблюдает лишь пару кратких секунд улыбающегося Барнса: с задорным блеском в глазах и собравшимся у них морщинок. Он глядит на, что-то увлеченно рассказывающего, Стива. Белль не может разобрать, о чем именно говорит Роджерс, она вся поглощена тем что видит перед собой, она бы могла наблюдать за смеющимся Баки хоть весь день, но он замечает ее и до обидного резко меняется в лице. Белль чувствует себя лишней, слишком остро, слишком очевидно, поэтому она спешит подняться на ноги на ходу придумывая какую-нибудь отговорку. Но Баки подходит к ней быстрее, чем она успевает сориентироваться. — Что случилось? — взволнованно спрашивает Баки, указывая на ее мокрую кофту, о которой она уже успела забыть. — Ах, это… облилась хлопьями с молоком. — Зачем? — деревянно спрашивает Баки, похоже, восприняв ее слова слишком серьезно. — В смысле, не специально, — хохочет Белль, отмахиваясь рукой. — Пойду переоденусь, — наигранно небрежно бросает она и убегает к лестнице, прямиком в свою комнату. Почему ей так грустно? Она должна быть счастлива, видя Баки в таком состоянии, ведь она так этого хотела, чтобы они со Стивом увиделись, чтобы Баки перестал относиться ко всем столь враждебно. Но теперь, когда она смотрит на такого Баки, она все меньше видит в нем того Солдата, которого знает и все больше Джеймса Барнса. Джеймса, который, вспомнив все оставит ее, потому что будет в состоянии мыслить более здраво. Он захочет жить своей жизнью, взрослого нормального человека и ему не нужны рядом незрелые наивные девчонки. Такой как он, может заполучить любую женщину (если таковая ему вообще нужна), а Белль, будет для него лишь воспоминанием, связанным с тяжелым периодом его восстановления, и все что происходит между ними сейчас, это не более чем примитивное физическое влечение с его стороны. Да, он защищает ее, переживает о ней, и Белль не отрицает, возможно, он испытывает к ней теплые чувства благодарности, привязанности, просто в силу своего ментального состояния не может ощущать и выражать это привычным способом. Баки переживал об этой встрече, боясь, что Белль оставит его, но на деле, ей гораздо страшнее от мысли, что первым кто уйдет будет именно он. Потому что Белль не сможет. Уже точно нет. Она будет рядом с Баки столько, сколько он позволит, сколько ему будет необходимо. Белль стягивает с себя грязную кофту, оставаясь в одном белье, как дверь позади неожиданно хлопает. Она подпрыгивает на месте обхватывая себя руками и оборачивается за зашедшего Барнса. Он смотрит на нее немного удивленно, очевидно, он не ожидал застать ее в таком виде, но его обескураженность не задерживается надолго. Баки скользит взглядом по ее телу, хоть и знает — это неправильно. Белль ему уже разъясняла об этом: у людей не принято смотреть друг на друга в неглиже. Но как ему перестать смотреть на нее, если она так притягательна? Когда он видит так много ее оголенной, белоснежной кожи, отвести взгляд элементарно невозможно. Он помнит, как впервые нашел этот странный предмет гардероба у себя в сушилке. А когда они с Белль оказались в магазине нижнего белья он вспомнил что это и для чего служит, и видя ту женщину на огромном постере, он не мог не представлять, как бы Белль выглядела в подобном виде. Баки представлял, как именно этот бюстгальтер должен обхватывать ее груди и от подобных мыслей кровь устремлялась в пах, и он без особого удовольствия избавлялся от этой проблемы в душе. Без удовольствия, потому что чувствовал, что делает что-то странно мерзкое по отношению к Белль, а еще надолго это сомнительное облегчение не задерживалось. Но то что Баки видит сейчас, определенно лучше всего что он пытался представлять и даже близко не сравниться с безликой моделью на постере. Он может заметить, как соблазнительно вздымается полная грудь, которую Белль так старательно пытается прикрыть руками, как ее молочная кожа покрывается мурашками от легкой прохлады и как контрастно она смотрится в обрамлении черной ткани белья. Она что-то говорит, но он столь увлечен зрелищем, что пропускает все мимо ушей, а Белль уже спешно натягивает на себя толстый кардиган. — Б-Баки, с ума сошел? — снова зовет она и хочет звучать возмущенно, но получается очень жалко. Настолько, что вместо того чтобы выйти, Барнс защелкивает замок на двери и это звук кажется Белль странно пугающим, и даже предостерегающим. Он буквально в два широких шага оказывается рядом с ней, быстро подхватывает на руки, и Белль только успевает громко ахнуть, ухватившись за его шею. Барнс опускается на кровать вместе с ней, крепко обнимая и удерживая на своих коленях. Белль смущенно опускает взгляд, слегка расслабляя хватку на его шее. — Что случилось? — спрашивает он, шепчет ей прямо в покрасневшее ухо, обжигая дыханием. Белль не может понять, о чем он спрашивает, ей сейчас очень сложно думать, она слишком сосредоточена на его руке, медленно ползущей по спине вверх. — О… о чем ты? — еле вздыхает она, предпринимает жалкую попытку уйти от прикосновений, но Баки зарывается ладонью в ее волосы, успокаивающе поглаживая у самых корней. — Ты ушла такая грустная, почему? Белль стыдливо прячется у него на груди, она совсем не ожидала, что Баки умеет настолько тонко чувствовать ее состояние, либо она просто ужасная актриса. — Я не грустная, с чего ты взял? — Ты врёшь, — рокочет он, зарываясь носом в волосы на ее макушке. — Нет, — гнет свое Белль, ей совсем не хочется объяснять свое дурацкое состояние Баки, только не сейчас. — Упрямая. Белль не отвечает, она думает, как бы ей выбраться из этой ситуации и почему она такая спокойная, когда сидит на коленях у Баки, сразу после того, как он застал ее полуголой. Сам Барнс, между прочим, нагло игнорировал этот факт. Она дёргается на пробу, но Баки сжимает ее сильнее. — Давай посидим так еще немного, — просит он и Белль обессиленно вздыхает. Она уже давно разучилась отказывать ему, и он не просто чувствует это, а точно знает. — Я соскучился. Добавляет он и Белль захлебывается накатившим теплым чувством. Как Баки умудряется говорить так мало слов, но при этом выводить ее из равновесия абсолютно каждым? — Соскучился? — Мгм… — согласно мычит Баки. — Не видел тебя весь день. Белль рдеет и чувствует, как от волнения потеют ладони, а внизу живота приятно тянет. — Так уж и весь день, несколько часов всего лишь, — деланно беспечно отзывается она. — Весь день, — упрямо повторяет он. — Я все хотела спросить, — нервно облизывает губы. — Это ты нашел Альпину? Баки молчит, и Белль воспринимает это как «Да». — Спасибо, — тихо говорит она. — Ты молодец. Баки улыбается, едва поднимая уголки губ, но Белль этого не видит, потому что у нее нет никакой выдержки, чтобы оторвать свою голову от его груди и заглянуть в лицо. — Раз уж мы благодарим друг друга, то и я хочу сказать спасибо, — вкрадчиво говорит над самым ее ухом, своим хриплым бархатистым баритоном. — За что? — быстро вздыхает она. — За то, что осталась со мной. Я боялся… — он медлит, — Что ты не захочешь здесь оставаться, что мне придется… — «держать тебя насильно» хочет сказать он, но так и не озвучивает. Это уже не важно. — Я ведь говорила, что не уйду, — тихо отвечает она, когда Баки благодарит ее вот так, что-то абсолютно не нормальное творится в душе. — О чем вы говорили со Стивом? — решает сменить тему она. — О временах, когда все еще было хорошо, или по крайней мере нам так казалось. Когда смотрю на него, воспоминания возвращаются слишком быстро. — Это заметно, я боюсь не узнать тебя через каких-то пару часов, — вдруг озвучивает свои истинные переживания Белль. Баки напрягается и ему многое становится понятным, например, то, почему Белль вела себя так странно. — Белль, — зовет он, но девушка молчит. — Посмотри на меня. Она несмело выпрямляется и поднимает голову, уже много раз пожалев о том, что сказала. — Ты ведь сама говорила, что воспоминания не делают меня мной. Они просто есть и все, — его голос стал более твердым, чтобы Белль услышала каждое слово наверняка. — Чего ты боишься? Как она может сказать ему об этом? И так наговорила лишнего, у Белль слишком много страхов касаемо его, некоторые из них кажутся настолько эфемерными, что она едва сможет их сформулировать в собственной голове, не то что сказать вслух. Нет, она не собирается обременять его этим, у Баки и так целый вагон проблем, гораздо серьезнее ее неуместных чувств к нему. — Нет, ты не так понял, я не боюсь. Хочу сказать… что очень рада видеть тебя таким, очень сильно, — и Белль не врала, это действительно было так. Баки опускает взгляд на ее губы, слишком красноречиво, чтобы не понять с первого раза, о чем он думает и что намеревается сделать. Его живая, теплая рука ловкой змеей забирается в запа̀х кардигана, ложится на оголенную, нежную кожу, медленно ползет вверх, надавливая мозолистыми пальцами ощутимо, слишком сильно, и Белль громко вздыхает, беззвучно распахивая губы. Но эти трепетные ощущения сменяются другими, она пропускает момент, когда теплая ладонь забирается под чашку лифчика, накрывая ничем не защищенную грудь. И все что Белль чувствует, помимо невыносимого волнения, как ее с головой накрывает ощущение похожее на раскаленную лаву: оно течет по венам, чтобы сосредоточится внизу живота и на самом кончике соска, который стремительно твердеет под шершавой, горячей ладонью Барнса. Глаза закатываются в удовольствии, потолок поменялся с полом местами и Белль лишь жадно хватает воздух широко раскрытыми губами. Баки, внимательно следя за ее реакцией, сжимает ладонь на груди сильнее, увереннее и Белль дрожа всем телом отчаянно ловит его за кисть. Нет. Только не это. — Баки, отпусти, пожалуйста, Капитан Роджерс и Рамлоу скоро уедут, нужно спуститься, — тараторит она и удерживает руку Солдата так крепко, как только может. — Я сделал больно? — обеспокоенно спрашивает он. — Да... то есть, нет... нам... нам надо вниз, — сбивчиво, почти умоляюще говорит она. Вскоре (она не знает, как долго он продолжал держать), Белль облегченно чувствует ослабевшую хватку и спешно встает на ноги, поправляя одежду, чувствуя себя ужасно и волнительно прекрасно одновременно. Баки отводит неловкий и слегка растерянный взгляд, смотрит на свою руку, как на предателя народа. Да что такое? Он следит за Белль с легким прищуром, что-то напрягает его в поведении Белль, но он решает, что разберется с этим позже. Сейчас, в их доме слишком много людей, ситуация не подходящая, но, если Белль думает, что так легко отделается, недоговорив ему о чем-то важном — она ошибается. Стив и Рамлоу вскоре уехали, пообещав, что Белль заберут через пару дней. Баки, напоминание о том, что девушку будут время от времени увозить отсюда заставило снова помрачнеть, но он не сказал ни слова. Несмотря на все, пока Стив и Брок находились здесь, Белль было значительно спокойнее. Нет, она переживала не за себя, а за Баки. Он наконец поладил со Стивом, Белль видела, как хорошо Баки себя чувствует, проводя время с другом и насколько быстро он возвращает свои воспоминания рядом с ним. Она очень надеется, что у Роджерса будет достаточно свободного времени, чтобы навещать Баки почаще, но зная Стива и его отношение к Барнсу, она уверена, он будет находить время приезжать сюда даже если такового и не будет. Белль обхватывает себя руками, пытаясь защититься от промозглого ветра, но продолжает смотреть в даль, туда, где за кромкой темного леса скрылся свет фар. Абсолютно сумасшедший день, впрочем, в последнее время так проходит почти каждый ее день. Забот все прибавляется: теперь, она не может выбросить из головы мысль о семье, о риске которому они подвергаются, процедуры в ЩИТе возобновятся, и Белль тревожно думать о том, как Баки будет к этому относится. Сейчас он спокоен и почти податлив, но никто не дает гарантии что так будет и дальше, еще и эти вспыхнувшие чувства к Барнсу, их поцелуй и его неуемное желание быть ближе и заходить все дальше и дальше, то, что произошло сегодня... она не может вспоминать об этом без тянущего ощущения в низу живота. Завтрашний день кажется сплошной загадкой, да что там, каждая следующая минута словно под завесой тумана, Белль ничего не контролирует. — Белль, — нарушает ее рассеянную задумчивость голос Солдата. Совсем рядом. Он всегда близко. Ближе собственной тени. — Да? — Ты сказала, что пообещаешь что-нибудь взамен. Белль ощутила, как табун мурашек пробежался по всему телу, а волоски на коже встали дыбом. Да, она допустила такую глупость, о которой удачно забыла, только вот Солдат — нет. — Мгм… — издала непонятный звук Белль, пытаясь выдать что-то похожее на согласие. Барнс сокращает расстояние между ними на еще один шаг. В его глазах почти не видно голубой радужки и Белль может лишь завороженно тонуть в этих абсолютно черных омутах.