***
Рамлоу пригнал целый квинджет уже через пару дней, только вот успехом это не завершилось. Помимо того, что Баки взбеленился еще до посадки, Капитана вместе с ним не было, а Солдат наотрез отказался отпускать Белль без Стива и сколько бы Брок не матерился, и Белль не пыталась привести разумные доводы — пришлось даже связаться со Стивом — ничего из этого не убедило Барнса поменять свое решение. Пришлось перенести поездку в ЩИТ на следующий день, когда у Стива было время чтобы вырваться сюда вместе с Броком. Белль в тот день долго причитала на Баки, говоря о том, что он поступил просто возмутительно. Она дулась на него весь день, закрывшись в спальне и выйдя только ближе к ночи. На следующий день, стоило джету приземлиться, первым на землю ступил Роджерс и восторгу Белль не было предела, потому как Стив был не в гражданской одежде, а своем легендарном костюме Капитана Америки. Она воочию наблюдала практически национальное достояние в паре метров от себя. Это совсем другое ощущение, нежели ты смотришь на «обычного» Стива. Баки тоже был обескуражен внешним видом друга, но совсем не так, как Белль. Ее восторга он точно не разделял. — Как дела, Бак? — приобняв друга спрашивает Стив. — Что ты напялил? — недоуменно спрашивает Барнс, стоит Роджерсу подойти к нему. Стив смущенно кашляет, изгибая брови и заводя ладонь за голову, неловко смеется. — Я думал ты хорошо помнишь этот костюм… это моя рабочая форма, так сказать. Стив ловит полный благоговения и восторга взгляд Белль и смущается еще больше. — Ты странный, — коротко резюмирует Барнс. — Справедливо, — пожимает плечами Стив, тускло ухмыляясь. — Вы что… прямо с миссии? — наконец отмирает Белль. — Да, так получилось, — кивает Роджерс, заправляя большие пальцы рук за пояс костюма. — Ну что, готова? Белль переводит взгляд на пасмурного Солдата, этот вопрос, скорее, нужно адресовать ему. — Думаю, да, — неуверенно отвечает она, — А где Рамлоу? — Ждет внутри. Белль кивнула, направляясь к трапу летательного корабля, но стоило сделать шаг, как ее рука оказалась в мягком захвате. Она оборачивается и наблюдает стоящего позади Баки, с видом, будто его бросают посреди этого огромного мира на произвол судьбы. Этот грустный излом бровей, растерянный взгляд — как уехать отсюда со спокойным сердцем? — Дадите нам пару минуточек? — просит Белль, оборачиваясь на Капитана. — Конечно, — Стив спешит отойти на приличное расстояние. Белль берет Барнса за руку, тянет на себя, он поддается. — Ты ведь справишься здесь один? — Да, — тускло отзывается он. — Не забудь накормить Альпину с Васаби. — Да. — И себя тоже, — строго добавляет она. Он молча кивает. — Хэй, ну чего скуксился? Я ведь быстро вернусь, все будет хорошо. Баки хочет расслабить напряженное лицо, да не может. Белль увозят буквально у него из-под носа, еще и этот мутный Рамлоу. Но Стив здесь, значит все будет хорошо — он обещал. Умом Баки это понимает, но всей сущностью не хочет идти на поводу у всего что сейчас происходит. Снова отдавать Белль туда. Белль просовывает руки у него подмышками, чтобы обнять, прижавшись щекой к теплой груди. Это немного отвлекает Солдата, от тревожных мыслей. — Будь осторожна. Слышит она над ухом его вкрадчивый, почти шепот. — Обязательно.***
Белль думала, что увидеть этот летающий корабль воочию, а не только по телевизору, будет самым ее большим потрясением за последнее время, но сидеть внутри этой сверхтехнологичной и невероятно быстрой штуки оказалось так же волнительно и потрясающе. Она ощущала себя восторженным ребенком, которого впервые посадили на американские горки без взрослых. Кстати, сидения здесь были не самые удобные, это и близко не салон самолета, поэтому Белль чувствует, как слегка одеревенело все тело, будучи накрепко прижатым всевозможными ремнями безопасности. Стив с Броком почти всю дорогу что-то обсуждали, скорее всего работу, потому как Белль очень сомневается, что у этих двоих много общих тем для разговора, но услышать их со своего расстояния она не могла, только если бы очень захотела, но Белль не имела привычки совать нос в чужие дела. А вот с ней, Брок почти словом не обмолвился, только угрюмо поприветствовал стоило ей оказаться в салоне. Она предположила, что он все еще злится за вчерашнюю ситуацию, зная, как Рамлоу раздражает тратить время на бесполезные вещи, его вчерашнее фиаско — забрать ее на базу, сильно ударило ему по нервишкам. Что ж, она может это понять. У Белль нет никаких претензий. Только когда Стив любезно сообщил ей, что до базы осталось каких-то несколько минут полета, Белль занервничала. Ладони немного вспотели, а в животе неприятно закрутило стоило ей вспомнить запах, царящий в лаборатории, белоснежный цвет стен и даже любезную Долорес. Похоже бояться и сомневаться это что-то вроде ее генетического кода. Когда Роджерс отстёгивал Белль от самого неудобного в ее жизни кресла, Капитану пришлось помочь ее несуразному, после однообразной позы, телу подняться без пошатывания. — Все хорошо? — участливо интересуется он, обеспокоено сдвигая брови к переносице. — Да-да, не понимаю, как можно летать на этой штуке часто? Роджерс как-то горько усмехнулся. — Поэтому, я предпочитаю стоять, но это не самое безопасное занятие. — Зато комфортное, — заметила Белль, не сдерживая короткого смешка. — Именно так. Роджерс вдруг начинает возиться, вскоре находя в одном из многочисленных карманов ничто иное как мобильный, который он сразу же протягивает Белль. Она вопросительно поднимает брови, неуверенно забирая телефон. — Теперь он твой. С него можешь связываться со своей семьей и друзьями, это безопасно. — Правда? — Да, — кивает Роджерс, улыбаясь одним уголком тонких губ. Взгляд Белль сияет благодарностью и искренней радостью, она бы никогда не подумала, что обычный телефон может вызвать в ней столько эмоций. — Ох… я… спасибо вам большое! Вы и не представляете, как мне это было необходимо… — распинается она. — Я понимаю, прости, что даю тебе эту возможность только сейчас. Сходя с трапа, Белль совсем не ожидала увидеть самого Ника Фьюри, стоящего неподалеку от места посадки квинджета. Его черный плащ эффектно развевается на порывистом ветру, добавляя в образ мужчины суровости и некой затаенной угрозы. По мере приближения к нему, Белль вся сжимается под взглядом одного единственного глаза главы ЩИТа, неосознанно ступая за спинами Роджерса и Брока. — Ник, — серьезно приветствует Стив, коротко кивая. — Капитан, я имел смелость поверить тебе, что ты все исправишь. Спасибо, что не заставил жалеть об этом, — складывая руки на груди говорит Фьюри. — Добро пожаловать назад в ЩИТ, Белль. Белль робко выходит из-за плеча Стива, приветственно кивая. — Здравствуйте… спасибо и… я хотела бы…, наверное, извиниться за Баки и… — Не переживай, кое-кто уже успел это сделать, — усмехается Ник, указывая на, закатившего глаза, Роджерса. — И все же, я не хотела доставлять проблем агентству… Фьюри прячет руки в карманы длинного плаща, наклоняя голову немного вбок, он больше не выглядел сурово, Белль ожидала что он будет зол, но у Фьюри был скорее смиренный вид. — К проблемам нам не привыкать, главное — ты в порядке и согласилась продолжать сотрудничество. Агентство это ценит, я ценю. Белль совсем не ожидала услышать чего-то подобного, потому резко смутилась и даже не нашлась с ответом, который вряд ли требовался. — Ни за что не поверю, что ты вышел нас встречать, — вмешивается Стив, иронично приподнимая уголки тонких губ. — Не скажу, что опечален твоей уверенностью. У меня срочный вылет в оперштаб, — Фьюри кивает головой в сторону вертолета, у которого беспокойно снуют оперативники агентства. — Агент Рамлоу, новобранцы ждут свою «мамочку» и хорошего пинка под зад. Брок тяжело вздыхает. — Вы их с улиц воруете? С чего такой усиленный набор? — Больше половины все равно отсеиваются, а у ЩИТа времена не самые легкие, — Фьюри хлопает командира ударного по плечу и направляется к вертолету. — Удачи, — напоследок говорит Роджерс, повышая голос, чтобы быть услышанным за шумом раскручивающихся лопастей. Ник ответил ему неопределённым жестом руки и скрылся в кабине вертушки. — Кэп, теперь это твоя забота. Если не явлюсь на полигон сейчас, Роллинс мне потом кровь выпьет. — Конечно иди, спасибо Рамлоу, — отвечает Стив, беря Белль чуть выше кисти. — Нам пора, Белль. Девушка хочет сказать что-то Броку напоследок, но тот уже отвернулся спешным шагом направляясь в противоположную от них сторону, даже не обернувшись на нее. Белль обидчиво выпячивает губу. Он будто, игнорирует ее существование. — Белль. — Да, иду. Она спешит за Стивом, обещая себе подумать над поведением командира спецотряда позже.***
Васаби лениво вылизывает уже пустую тарелку, а Баки все это время, пока кот не спеша доедал свой обед, наблюдал за ним сидя на полу, опершись о кухонную тумбу. Солдат улавливал каждый «тик» и «так» секундной стрелки кухонных часов. Он чувствовал себя наполненным стаканом, который продолжает наполняться раздражением и необъяснимой тревогой — капля за каплей, секунда за секундой. Непомерное количество сил уходит на то, чтобы не дать всему этому вылиться через край. Баки все утро и день не знал куда себя деть и чем занять, хотя все это время он то и дело, был чем-то занят — Солдат организовал себе усиленную тренировку, а во время стандартной пробежки увеличил километраж втрое больше, чем обычно, принял душ целых два раза, поел то, что оставила ему Белль, за просмотром телевизора, накормил Альпину, пока Васаби еще спал, почитал книгу, которую отыскал на чердаке, хоть она и была ужасно скучная — книга о железнодорожных путях. Существуют ли люди, которые действительно не жалеют времени на прочтение подобного? Читают не о космических путешествиях, не о поисках сокровищ, а об устройствах переключений железных дорог. С другой стороны, существует он, прочитавший целую половину и чем дальше он листал страницы ветхого отсыревшего тома, тем больше сомневался в том, что даже работающие в этой сфере люди едва ли открывают это чтиво. Спустя пару часов Баки не выдержал и бросил это занятие, ничего не придумав лучше он снова поел, ну а потом и проснулся Васаби. Без Белль, чем бы не пытался занять себя Солдат все это казалось слишком очевидной приманкой для его мозга, чтобы отвлечься — прожиганием времени. Баки думает, что, если проведёт в этом доме и еще хоть пару минут, что-то в голове с точностью в девяносто девять и девять процентов даст сбой, поэтому он широким шагом направляется к выходу, хватает с вешалки куртку и уходит, почти сбегает. Необходима смена обстановки.***
Стив проводил Белль до процедурной и пообещав, что зайдет за ней сразу после окончания, поспешно ушел. У капитана Америки столько дел, а он выкраивает свободные минуты чтобы возиться с ней, Белль чувствует себя ужасно некомфортно из-за этого. Работники исследовательского центра встретили Белль довольно сдержанно, вернее будет сказать — вообще никак. Кроме всегда радушного доктора Райнера и Долорес со своей «пластмассовой» улыбкой. — Белль, вы и не представляете как я рад видеть вас здесь! Мы очень переживали за вас, — Райнер обхватывает ее за плечи ободряюще сжимая. — Как себя чувствуете? — Ох, ну… сносно, такое ощущение, что я была здесь только вчера, — невесело вздыхает Белль, все же натягивая тусклую улыбку. — Вижу вы устали от всего этого, я бы и сам рад перестать вас мучать, но… — мужчина развел руками, демонстрируя всеобщею безвыходность. — Работа есть работа. Белль нахмурилась, принимая от Долорес вещи или точнее те самые лоскуты ткани, в которые ей приходилось переодеваться. — Вы даже не спросите, где я была? — вдруг спрашивает Белль. Райнер усмехается, поправляя очки на переносице, отходя к столу, забитому всякими бумагами и прочими документами. — Мне сообщили что с вами приключилось, очень жаль, что Зимнего Солдата не вернут в агентство, — почти обреченно вздыхает доктор, опускаясь на стул. — Почему? — вытягивает шею Белль. — Он ценный экземпляр для науки, если бы только могли узнать, как именно Гидре удалось сделать с человеком… такое, — неопределенно машет рукой. Белль чувствует съедающее раздражение внутри и даже не пытается его сдержать. — Баки не «экземпляр», с него уже хватило вашей этой «науки». Зачем кому-то вообще знать какие именно зверские методы использовали ученные Гидры? – она чеканит каждое слово, едва узнает свой голос и видит незамедлительную реакцию не только Райнера, но и людей, находившихся поблизости. Даже улыбка Долорес сползла с ярко накрашенных губ. — Боже, я прошу прощения. Совсем не это имел в виду, конечно, сержант Барнс заслуживает чтобы его оставили в покое, как никто другой, — мужчина спешно поднимается, виновато опуская взгляд и Белль немного опускает плечи, чувствуя, как злость медленно отступает. — Безусловно, эти методы были зверские, говоря о них, я проявлял лишь сугубо научный интерес. Уж поймите, нас ученных, — неловко оправдывается Райнер, хрипло засмеявшись. Было видно, он совсем не ожидал задеть Белль, говоря о Зимнем Солдате, Белль и сама была слегка обескуражена. Она редко злилась настолько, чтобы становиться грубой, но теперь она уверена, ради Баки она готова далеко не только на это. В своем обычном состоянии, увидев виноватое лицо Райнера, Белль обязательно бы размякла, попросив прощения и попробовала разрядить ситуацию, но вместо всего этого, она сохраняет суровое лицо и не сказав больше ни слова уходит размашистым шагом в помещение, где она обычно переодевалась. Просто факт того, что кто-то допускает даже мысль о том, чтобы каким-то образом — пусть даже самым гуманным — проводить над Баки эксперименты, вызывал в ней клокочущую ярость. Белль принялась быстро раздеваться, пытаясь отвлечься, не думать об этом. К слову, ей первый раз в жизни приходилось сдерживать такой откровенный гнев. Она подходит к зеркалу и вдруг понимает, что слишком давно не смотрела на себя вот так, точнее, смотрела, но как-то бездумно, не разглядывая. Одежда для процедур не скрывала почти ничего, и Белль ошарашенно разглядывала свое усыпанное фиолетовыми пятнами тело, они слишком ярко выделялись на бледной коже. Баки. Досадливо вздохнув, Белль приподнимает белоснежный, хлопковый топ, наблюдая размытые посиневшие следы от бионических пальцев на своей талии. Почему-то она была уверена, что все уже прошло, но страшно ошибалась. Похоже, Баки умудрился оставить ей синяков еще во время их поцелуя, в том состоянии в котором она пребывала тогда, Белль ничего не заметила. Если все это увидит Баки, сильно расстроится и почему она была так невнимательна к своему телу? А еще, Белль заметила, что ощутимо поправилась, несмотря на постоянный стресс, в котором она пребывала и продолжает пребывать до сих пор. По итогу, она очень пожалела, что вообще решила рассмотреть себя в зеркало, лучше бы так и оставалась в неведении, ничего хорошего для себя, Белль там не увидела. Она, наконец, выходит в исследовательскую и ей немного неуютно, потому что она ловит на себе озадаченные взгляды. Райнер обеспокоенно оглядывает ее с ног до головы. — Белль, все хорошо? — Да, это просто… — она мнётся, обхватывая руками плечи. — Когда закончим, я выдам вам хорошую мазь от гематом, только не забывайте пользоваться ей каждый день и от всего этого следа не останется. Белль заторможенно кивает, она приятно удивлена, что Райнер не заставил ее придумывать какое-то оправдание всему этому. Он небрежно кивает ей, словно этим искупил свою вину за ранее сказанное и Белль благодарно улыбается в ответ. Доктор Райнер на самом деле, был достаточно приятным человеком и это очень облегчало пребывание Белль в этом месте.***
По завершении процедур — которые сегодня представляли из себя не более, чем стандартную проверку ее физического состояния и работы организма в целом — она ждала Стива около получаса, но его все не было. Уже одетая Белль, болтая ногами сидела на кушетке. Врачи больше не обращали на нее никакого внимания, продолжали заниматься своей работой, только Райнер за все это время пару раз поинтересовался ее самочувствием. Белль пыталась выведать у него что стало с теми образцами мутированных клеток, которые они брали в прошлый раз, но доктор заговорщицки пообещал продемонстрировать ей кое-что, но не сегодня. Что ж, у него получилось ее заинтриговать. Время шло, а Стива все не было, поэтому Белль неуверенно встает на ноги, решив, что вполне в состоянии добраться до своей комнаты самостоятельно. Она предупредила об уходе Райнера и поскорее вышла за дверь. Белль не забыла, где находится ее комната и она прекрасно помнила, где была комната Солдата. Интересно, что делает Баки? Белль пообещала себе, что не будет переживать о том, как там без нее справляется целый взрослый мужик, и у нее ничего не получилось. Как можно не переживать? Вдруг у него случится приступ, а в доме никого? Или он надумает себе всякого, если Белль не будет слишком долго, кстати, она совсем забыла спросить, когда именно ее увезут назад. Она доходит до своей комнаты, но взявшись на ручку двери, так и не открывает ее. Теперь, когда эта мысль поселилась в ее голове, Белль срочно нужен ответ. Необходимо, как можно скорее, вернуться к Баки. Круто разворачиваясь на пятках, Белль бежит в обратную сторону, вдоль знакомого коридора, спешно забегая в лифт она пытается воссоздать в голове маршрут до тренировочного полигона, она очень надеется застать Брока именно там. Да, было бы неправильно отрывать его от работы, но сидеть в комнате и ждать непонятно чего она тоже не может. Наконец, преодолевая небольшую входную зону перегороженную раздвижными створками, Белль выходит на широкий полигон ярко освещённый дневным солнцем, нестройная гурьба тех самых новобранцев, о которых упоминал Фьюри, наворачивает круги громко перекрикиваясь, а топот их ног поднимает пыль с сухой земли. Белль пытается выцепить из этого хаоса Брока и находит командира стоящего недалеко от зоны, со всяческими тренировочными снарядами, он стоит вместе с каким-то мужчиной — Белль раньше его не видела — участливо переговариваясь, но почти через каждые несколько секунд, Брок кричит что-то в адрес будущих бойцов (едва ли что-то лестное), — после чего ряд становится более стройным. Белль было отчего-то забавно за этим наблюдать, поэтому она позволяет себе это еще какое-то время, прежде чем несмело подходит, точнее, Рамлоу замечает Белль уже на полпути и направляется к ней с полнейшим недоумением и нескрываемым раздражением на лице. — Какого хрена ты здесь потеряла? — цедит Брок сквозь зубы, хватая ее за предплечье и отводя чуть поодаль. — Ай… — кривится Белль вытягивая свою руку из грубой хватки. — Прости, я не хотела отвлекать… — Уже отвлекла, чего пришла? Брок, конечно, никогда не отличался любезностью, но порой его грубость выходит на новый уровень. — Почему ты снова злишься? Я еще даже ничего не сказала, — неожиданно идет в наступление Белль. — Именно поэтому я стою здесь, оставив роту придурков без присмотра и жду пока ты ответишь на вопрос, и престанешь тратить мое время, — выплевывает он и Белль чувствует подступающую к горлу обиду. — Я… я просто хотела спросить, когда попаду домой… Брок ядовито усмехается. — Что, не терпится вернуться к своему ненаглядному убийце? — Рамлоу… — Не раньше вечера, так что, сядь в своей комнате спокойно и жди. — Вечера? — обреченно вздыхает Белль, — А можно я здесь побуду? — говорит и тут же прикусывает свой язык, наблюдая реакцию Брока на свою просьбу. Он уже хочет ответить, со всем чувством и расстановкой, но подбежавший и запыхавшийся боец перебивает его. — Командир, там Миллер и Джонс опять потасовку затеяли! — Блять… — вздыхает Рамлоу оборачиваясь на сбившийся в хаотичный круг отряд. — А Джек там чем занимается? — Командир! — кричит Джек, словно услышав упоминание о себе. — Драка! — Передай Джеку, что отдаю приказ выстрелить Миллеру в задницу, и чтоб, когда я вернулся эти долбаебы занимались делом, а не хуйней. Боец растерянно открыл рот. — Но сэр, это Джонс начал… — Мне насрать, — разводит руками Рамлоу, с лицом, будто разъясняет абсолютно очевидную истину. — Ты все еще здесь? — Никак нет, сэр! — быстро отвечает солдат и бежит назад к группе. Рамлоу снова матерится под нос, поворачиваясь обратно к Белль. — Слушай, не выводи меня, возвращайся в комнату и займись сбором своих вещей. Белль опускает взгляд и чувствует себя ужасно глупо. Зря она пришла и о чем только думала, Рамлоу работает, а она ходит здесь со своими капризами. — Ты прав, извини… Она стремительно разворачивается с намерением скрыться с глаз командира ударного и желательно вообще навсегда, чтоб ему не пришлось впредь терпеть ее незрелость и прочие глупости, но ей не дают этого сделать. Рамлоу снова хватает ее за локоть, дергая назад, заставляя неуклюже развернуться. Белль вопросительно поднимает бровь, угадывая смятение на лице Рамлоу. Он хочет что-то сказать, но вместо этого просто тащит ее за собой вдоль полигона и развалившихся на земле бойцов с винтовками. Они проходят мимо удивленного Роллинса и Брок отводит ее ближе к стене здания. — Можешь быть здесь, — только и бросает он, отходя обратно к сослуживцу, не давая ей возможности хоть как-то прокомментировать произошедшее. Белль шокировано хлопает ресницами уставившись в спину командира ударного. Почему перед тем, как сделать что-то хорошее, он дает сто вперед, заставляя почувствовать себя ничтожеством? Будто боится получить благодарность и специально делает все, чтобы обидеть. Шумно выдохнув, Белль прячет руки за спину облокачиваясь о стену, тем не менее, она рада что ей не придется сидеть в комнате в одиночестве, она бы не хотела снова возвращаться к этому. Белль не знает какие у нее отношения с Броком, но ей намного спокойнее, когда она видит его поблизости. А еще ей нравится наблюдать за Рамлоу в рабочем процессе, здесь его грубость приходилась куда надо и работала как надо. Новобранцы шугались командира как огня и выполняли нормативы на все сто процентов, а те, кто отлынивали очень скоро жалели об этом. Правда все это преставало казаться таким уж забавным, когда тяжелый берц командира в очередной раз приходился под дых лежащему на земле бойцу, за непонятные для Белль — в силу ее некомпетентности — провинности. Белль очень надеется, что Рамлоу хотя бы не стреляет в бойцов за ошибки во время учений. Утомившись стоять, девушка присаживается на выступ у стены, продолжая наблюдать за тренировками и пусть это были только новобранцы, она не переставала восхищаться тем, что видела, в принципе, Белль восхитится любым, кто сможет отжаться больше двух раз, так как у нее со всем этим большие проблемы. Она невольно задумалась о том, что движет этими людьми, теми кто так рвется попасть на работу в ЩИТ. Они идут сюда, чтобы потом подвергаться третированию кого-то вроде Рамлоу, жить и работать под командованием каждый день, впахивать с утра до ночи, есть в штабной столовой, а будучи принятыми в боевые отделы, быть заброшенными в самое пекло. Неужели они идут сюда ради денег? Наверняка в ЩИТе не скоромные зарплаты, а если не за этим, то зачем еще — престиж, адреналин? И как Рамлоу оказался здесь? Белль вдруг поняла, что никогда не думала об этом, может ли она спросить его? Брок не может сосредоточиться, а еще, он не в силах прекратить оглядываться в ее сторону. Серьезно, ну какого лешего она сюда притопала, у Рамлоу вообще-то была своя четко выверенная стратегия. Перестать, наконец, носиться с этой девчонкой. У него забот полон рот и без этой хуйни. Он нашел ее, она в порядке, это все что ему надо было знать, и он зарекся не иметь с ней никаких дел, кроме необходимых, таких, как привезти и увезти на базу. План гавно. Точнее, его исполнение. Он даже не смог достойно начать, а ведь если бы Брок дал ей уйти сейчас, возможно, это стало бы той самой точкой невозврата. Белль понятливая девушка, она бы сообразила, что Рамлоу отталкивает ее и не стала бы напирать, все было бы невъебически точно сработанно. Но нет же, на кой хрен он размяк под самый конец и разрешил ей остаться? Его поведение по отношению к Белль это что-то из разряда «отойди поближе». Он сам не знает, чего, блять, хочет и ведет себя как придурок-подросток с биполярным расстройством в придачу. Рамлоу чувствует себя старой скрипучей лодкой в шторм, его мотыляет из стороны в сторону и когда-нибудь одна, особенно, большая волна выбросит это гребанное судно на скалы и разобьет к чертовой матери. Он хотел думать о себе, как о человеке, которому нахрен не сдались все эти сражения за взаимные чувства и чужое сердце. Это дикая параша, навязываемая сопливыми фильмами и книгами о какой-то там любви — откровенно смешна, но оказалось, смешен здесь только он. Брок не хочет сражаться за свои чувства, он так-то смотрит на них как на что-то жалкое и очень временное, что-то вроде раздражающей простуды. Да, ему понравилась Белль. Да, он хотел, чтобы это было взаимно и да, кажется, она ему нравится все больше и больше. Но после того, что он увидел, когда они с Кэпом посетили дом, где прятались Белль и Зимний Солдат, то, как они смотрели друг на друга, говорили. Брока мало тревожило как там к Белль относится Барнс, какие у него чувства, любовь или нет, Броку это нахуй не упало. Точнее, это было немного удивительно, но не более и ненадолго. Совсем другое, чувства Белль. А они слишком очевидны и только Капитан имеет сомнительный талант не замечать слона в комнате. Белль втюрилась в самого опасного убийцу столетия и Рамлоу не знает как именно должен на это реагировать. Ревновать? Это само собой. Просто смириться и принять мысль, что этот древний солдат облизывается на слишком наивную и светлую Белль, просто потому что она добра к нему? Отмороженный ублюдок. Честно, у Рамлоу не было бы ни одной претензии влюбись Белль в Капитана Америку — это объяснимо, ожидаемо и даже до противного правильно. Это не значит, что Броку было бы легче в эмоциональном плане, но по крайней мере, ему бы не пришлось постоянно переживать за ее целостность, а еще способность в адекватный анализ. — Хэй, командир, кто эта девушка? Знакомое лицо, — раздается голос Джека совсем рядом. Рамлоу поворачивается в сторону Белль — она сидит, подперев голову ладонями и быстро отводит глаза, стоит Броку поймать ее взгляд. Такая милая. Ого, он и такое слово знает? — Та самая, из-за кого Зимний Солдат учинил здесь побоище. — Так это она, — хмыкает Джек, — Слышал, там какая-то история с мутацией, тебя еще к ней нянькой приставляли. — Типо того, — пожимает плечом Брок, поджигая сигарету. — Я думал, тебя уже сняли с этого задания, а она снова здесь. Брок раздраженно выдохнул едкий дым. Джек сегодня необычайно охоч до болтовни. — Да, теперь это работа Кэпа, но кто знает, где на этот раз носит его звездную задницу. Джек усмехается: — Того гляди, ты подружился с ней? «Подружился» — мысленно повторяет про себя Брок. — Какая еще, нахрен, дружба? — огрызается он. — Командир, да ты глаз с нее не сводишь, — Джек грязно ухмыляется и Рамлоу начинает считать про себя, чтобы не отбить Джеку охоту любопытствовать самым действенным методом. — У тебя, блять, сегодня миссия вылечить мне мозг? Не советую испытывать мое терпение, — цедит Рамлоу. — Никак нет, — примирительно поднимает руки Джек. — Не кипятись, командир. Что ни день, то испытание нервов Брока на прочность. Раздавив подошвой недокуренную сигарету, Брок направляется отрываться на отлынивающем новобранце, который никак не может установить винтовку на нужную высоту.***
Белль предполагала, что тренировочные учения в ЩИТе могут длится долго, но не до самого вечера. Солнце село за горизонт, когда выжатые и обессиленные бойцы убирали после тренировок полигон и плелись на отбой, а Белль несмотря на то, что все это время просто сидела на одном месте, чувствовала себя не менее уставшей. Ее потяжелевшие веки уже закрывались, когда взгляд уперся в пыльные берцы совсем рядом с ней. Белль поднимает голову и видит стоящего напротив Рамлоу, оглядывающего её с высоты своего роста. — Закончили? — прохрипела Белль, поднимаясь на затекшие ноги. — Как видишь. И надо было тебе здесь жопу просиживать столько времени? Белль слабо улыбнулась лениво потягиваясь. — Это было интереснее, чем сидеть в комнате одной. Негодующе покачав головой, Брок достал телефон кому-то набирая. Белль притихла, внимательно наблюдая за командиром, он делал ровно то же самое. — Кэп, где тебя носит? Кто, по-твоему, должен был отвезти Белль назад? Белль опустила голову, совсем позабыв о том, что Капитан действительно до сих пор не явился. — Это я уже понял, — вздохнул Рамлоу, упирая руку в бок. — Мог бы и соизволить предупредить, я здесь не в игрушки играю. Белль не было слышно, что говорил Стив, но судя по скривившемуся лицу Брока, Капитан явиться вовремя не сможет. — Да, — говорит напоследок Рамлоу и отключает вызов. — Что-то случилось? — тихо спрашивает Белль, стоит Рамлоу спрятать телефон обратно в задний карман. — Роджерс не вернется сегодня. — Значит, я не попаду домой? — тут же нервничает Белль, направляясь вслед за спешно покидающим полигон Броком. Он раздраженно скалится: — Я отвезу тебя. Так что, давай в темпе, собирай все свои манатки, у меня еще куча дел. Они идут в напряжённом молчании, пока не останавливаются у дверей ее комнаты и Белль решает произнести то, что вскоре сильно заставит ее пожалеть. — Прости, — лепечет Белль, последнее чего бы ей хотелось это усложнять Рамлоу жизнь, но именно это по итогу и получается. — Я не хотела доставлять проблем. — Ты, блять, в состоянии сказать мне что-нибудь другое? — вдруг вскипает Брок. Белль поднимает на Рамлоу полный непонимания и растерянности взгляд. — «Прости» и «Спасибо». Ты будто каждую гребанную секунду просишь прощения и благодаришь. Мне насрать, более того, меня тошнит от этих слов — ненавижу их, я доходчиво объясняю? — он грубо выплевывает каждое слово и мало понимает, чего добивается. Впрочем, как и всегда, когда он ведет себя по-ублюдски. — Какая муха тебя укусила? — возмущается Белль, она не первый раз попадает под подобную раздачу от Брока, но сколько можно это терпеть? — Я действительно благодарна тебе и доставила не мало проблем, что плохого в том, что я осознаю это? Почему ты постоянно норовишь обидеть меня, я ведь хочу… — Что? — перебивает Брок, — Что ты хочешь? Белль мнётся: «Дружить» хочет сказать она, но понимает, насколько по-детски это будет звучать, особенно в реалиях их непростых отношений. Вряд ли Броку нужна ее дружба, он просто посмеется. — Тебе все это не нужно, да? — опуская взгляд, тихо произносит Белль. — Вот именно. — Думала, мы можем быть друзьями, — досадливо, все же произносит Белль. — Как всегда, была слишком наивна. — Друзья значит, — сардонически повторяет он, — Как мило. Белль поджимает губы и хочет зайти в комнату, как Брок дергает ее на себя, грубо заключает ее лицо в свои ладони и склоняется так близко, что они сталкиваются носами. Она испуганно хватает его за кисти рук, пытаясь безуспешно отнять их от своего лица. — С ума сошел? — шипит Белль, едва не сбиваясь от резко участившегося дыхания. — Что ты вообще делаешь? Брок молчит, он тоже шумно дышит, опускает взгляд на ее губы, и Белль это совсем не нравится. Сердце колотится, как сумасшедшее, но это совсем не похоже на то, что девушка чувствует рядом с Баки. Сейчас, она просто боится и ничего больше. — Отпусти, — сквозь зубы цедит Белль, впиваясь ногтями в его кожу. — Собирай вещи, жду тебя в главном вестибюле через двадцать минут, — говорит Брок, и наконец отпускает ее, стремительно направляясь вдоль коридора широким шагом и скрываясь за первым же поворотом. Белль дрожащей рукой нащупывает ручку двери буквально вваливаясь в комнату и закрывая за собой щеколду. Глупая. Она такая глупая. Наступает на одни и те же грабли, каждый раз без надежды на прогресс. Игнорировать чужие чувства, не воспринимать их всерьез – опасное и чреватое последствиями занятие.***
— Хэй, сынок! Баки до последнего не верит, что старик, стоящий у большого грузовика, обращается к нему, но вокруг никого кроме них нет и Баки недоверчиво приподнимает голову, чтобы взглянуть на мужчину из-под козырька кепки. — Да-да, тебя зову, — хрипло смеется старик, подходя ближе к настороженному, словно кот перед прыжком, Барнсу. — Ты прости что отвлекаю, но мне одному эти ящики никак не дотащить. Обычно Фред отпрашивался со смены, чтобы мне помочь, но не сегодня, товар пришел раньше срока, — причитает мужчина не удосуживаясь разъяснять кто такой вообще Фред и что еще за товар. — Боюсь, сорву спину, — продолжает негодовать старик. Баки хмурится, стратегически разглядывая мужчину на предмет каких-либо угроз, но все инстинкты молчали. Самый обычный старик. Совсем тщедушный, седовласый и слегка сгорбленный, потирает свою поясницу, словно в подтверждение своих жалоб. Баки натягивает капюшон толстовки ниже и согласно кивает, подходя ближе к прицепу грузовика. Он все равно ничем не занят, весь день слонялся по небольшому городку и уже собирался домой, как наткнулся на этого старика. — Что перенести и куда? — коротко интересуется Баки, оглядывая машину и только сейчас замечая, что они стоят недалеко от большого ангара. — Вон в тот склад, — указывает в сторону ангара старик, открывая дверцу прицепа, в котором лежало довольно много не маленьких ящиков, наставленных друг на друга. — Там фрукты, завтра приедут экспедиторы, заберут на развоз, — поясняет он и хватается за один край ящика. Баки, игнорируя его попытки принять участие в работе, берется за ящик и без труда поднимает его в одиночку под ошарашенный взгляд мужчины. — Эй-эй, ты чего это, сынок? Надорвешься же! — взволнованно говорит он, но Баки уже уходит в ангар, оставляя ящик там и возвращается за следующим. Пораженно качая головой, хозяин грузовика лишь наблюдает за этим иногда указывая куда именно ставить ту или иную коробку с редкими замечаниями по типу: «не перевелась еще молодёжь». Баки мысленно усмехается тому, что его причислил к молодежи человек явно младше его самого, но не говорит ни слова. — Ты ж откуда такой сильный взялся? — спрашивает старик, когда последний ящик был выгружен. Баки выгибает бровь и пожимает плечами. — А ты не особо разговорчив, я Вильям, — протягивает руку мужчина. Барнс, немного подумав, пожимает его руку в ответ, помнится в такие моменты, принято представляться. — Меня зовут Баки. — Чудно́е имя у тебя, — скрипучим голосом хихикает Вильям. — Баки, да? Ты здорово мне помог, спасибо. Фред засранец, уже на третьем ящике ноет так, что проще самому все дотащить, а ты вон какой, за несколько минут управился. Спортсмен небось? — Вроде того, — снова пожимает плечами Баки, он наблюдает за тем, как Вильям достает из кармана смятую пачку сигарет. — Будешь? — спрашивает старик, зажимая во рту сигарету и протягивая Барнсу пачку. Баки хмурится: — Что это? Вильям удивленно присвистывает. — Так вот оно что, дурачок, да? — досадливо качая головой говорит мужчина. Баки не понимает, что тот имеет в виду. Взгляд у него вмиг становится каким-то жалостливым, похоже, Вильям подумал, что у Барнса проблемы с головой. Что ж он недалек от правды. — Да ты не переживай, — машет рукой Вильям, — Сейчас мозги мало кому нужны, я бы с удовольствием обменял свои на мускулы, как у тебя. — он смеется, по-доброму, хлопает Баки по плечу, благо по живому. — Ага, — только и говорит Баки, понимая, что подобными «глубокомысленными» ответами только закрепляет мнение старика о себе, как о слабоумном. Тем и лучше, зато будет гораздо меньше вопросов. — Если это все, я пошел. — Погоди, погоди ты, — причитает Вильям и направляется к одному из ящиков, резво вскрывая его подобранным с пола гвоздодёром. Баки не спокойно, он постоянно озирается, хочет поскорее уйти. Слишком давно не разговаривал с обычными людьми. Белль не в счет. — Держи, — рявкает Вильям, протягивая Баки пакет, доверху набитый какими-то плодами. — Чего уставился, это просто сливы. Сливы, — повторяет мужчина, потряхивая пакетом. Баки забирает пакет. — Фрукты такие, вкусные, а главное полезные. Считай это платой за помощь, Баки, — улыбается Вильям. — Твои руки мне бы очень пригодились, как ты смотришь на то, чтобы поработать у меня? — Поработать? — Знаю, сейчас не всякий захочет грузчиком впахивать, но это не за «спасибо», сам понимаешь, буду хорошо платить, — строго говорит Вильям. — А как же Фред? — зачем-то вспоминает про него Баки, толком и не зная кто это такой. Вильям кривится, сплевывая себе под ноги. — Фред идет к черту, у меня от него больше убытка нежели помощи. Ну так что, дурачок, согласен? — Меня зовут Баки, — повторяет Барнс, смиряя растерявшегося Вильяма холодным взглядом. — Ну точно, — тушуется старик, — Извиняй, Баки. — Согласен. — Вот и молодец! Тогда жду тебя здесь в следующий четверг в такое же время, договорились? — Договорились. Спасибо за фрукты. Баки снова пожимает ладонь радостного старика и после, пряча руки в карманы, спешно покидает это место. Пора домой.***
Всю дорогу назад Белль с Рамлоу и словом не обмолвились, точнее, единственное о чем уведомил ее командир, это о том, в какие дни ЩИТ будет поставлять им продукты и другие необходимые вещи, если таковые понадобятся, помог донести вещи до джета и вынести их по прибытию — на этом все. Пожалуй, это было наилучшим исходом сегодняшнего инцидента. Стоило ей сойти, как джет снова взмыл в воздух с диким гулом, и вскоре, совсем пропал с горизонта. Брок сам разберется со своими проблемами, Белль не должна в это лезть, если Рамлоу не захочет больше видеть Белль в своей жизни, она должна принять это. Некоторых людей нужно просто уметь отпускать. За что Белль действительно должна побеспокоиться — Баки до сих пор не вышел из дома. Не может быть чтобы он не услышал шума двигателей целого летательного корабля. Белль спешит самостоятельно занести все свои вещи и оставив их в прихожей нетерпеливо, под удивленный взгляд проснувшихся Васаби и Альпины, бежит на второй этаж. Пусто. Баки в доме нет. — Баки! — зачем-то зовет она, отчаянно заглядывая в каждую комнату, не желая принимать этот факт так просто. В животе крутит от накатившего волнения, и Белль снова спешит выйти из дома, по пути включая уличный фонарь. Она проверяет гараж, задний двор, но Баки нигде нет. Чего ты так разволновалась? Ругает себя она, будто Баки первый раз уходит из дома. Мало ли чем он решил себя занять, ей нужно просто подождать. Кивая собственным мыслям, Белль направляется обратно в дом, она не запирает дверь, берет свои сумки, набитые вещами, и несет все на второй этаж. Она возвращается на кухню, где под ногами уже вертится Альпина, а Васаби не спешит покидать нагретое ложе, он снова укладывает голову на лапки с намерением продолжить свой сладкий сон. Белль открывает один из консервов Васаби, которые она забрала с базы сегодня, и вываливает его Альпине в миску. — Хэй, ты почему не смотрела за Баки? Куда он теперь ушел? — бурчит Белль, поглаживая кошку по холке. Все что она может сейчас сделать — это ждать. Поэтому, убедив себя, что нет никакого смысла переживать зазря, Белль направляется в душ, хотелось немедленно смыть с себя все следы пребывания в научно-исследовательском центре ЩИТа, а еще на ней наверняка остался запах Брока — что явно не обрадует Баки. Надо же, все это выглядит так, будто она моется практически ради того, чтобы Баки было комфортно. Белль приняла теплый душ очень быстро, она все переживала что Солдат может вернуться в любой момент, но он так и не пришел. Она успела разложить все свои вещи из чемодана и влезть в теплый домашний костюм — он был до смешного розовый и когда-то казался Белль странно милым, но только не сейчас, когда ему исполнилась уже больше четырех лет. Когда на часах было уже половина восьмого, тревога снова начала отдаваться где-то в желудке, подобно рою беспокойных мух. Белль чувствует себя параноиком, когда понимает, что замерла у окна, выходящего на передний двор, и стоит так уже прилично долго, нервно постукивая пальцами по подоконнику. Ее взгляд то и дело падает на телефон, выданный Капитаном, он лежит на крышке закрытого пианино и словно бы говорит: «Ну же! Прекрати бесполезно смотреть и позвони! С Баки что-то случилось!» Но вот, еще одна невыносимая беспокойная секунда и она слышит звук входной двери, срывается с места и бежит к гостиной, чтобы замереть у самой прихожей. Баки стоит у двери. Она едва может разглядеть его лицо в кепке и натянутом сверху капюшоне, а он, словно поняв это, спешит снять с себя всю верхнюю одежду. Даже не смотрит куда сбрасывает куртку, широким шагом направляется к Белль и она, чувствуя небывалое облегчение, спешит навстречу. Белль влетает в его объятия — крепкие, жаркие даже несмотря на то, что он буквально пару секунд назад был на морозе. Запах Баки заполняет легкие и девушка жмется ближе, утыкаясь лицом в его шею. Ему неудобно наклоняться и Солдат просто поднимает Белль над полом, чтобы тоже уткнуться носом в ее мягкую щеку, к которой он тут же прижимается прохладными обветренными губами. Даже через мягкий ворс махровой ткани ее одежды, он чувствует под пальцами тепло, исходящее от Белль, ее уют. Так хорошо. — Белль, — выдыхает Баки, снова трётся колючей щекой о ее, будто бархатную, кожу. — Ты вернулась. — Конечно, — задушено отзывается она, гладит его по голове. — Я здесь. — Белль… — опускает ее на пол, немного отстраняется, чтобы заглянуть в лицо, провести живой рукой по ее порозовевшей щеке. — Белль, — снова зовет Баки и знает, насколько странным выглядит, постоянно повторяя ее имя, как заведенный. Это похоже на зависимость, он не видел Белль только день, а по ощущениям гораздо, гораздо дольше. — Ты где был? Я переживала, — шепчет она, сама не зная зачем. Баки не может наглядеться на нее и дать вразумительный ответ. Приходится собирать всю свою волю в кулак. — Я… ты давно приехала? — запинается он. — Порядком, — пожимает плечами Белль, — Больше часа назад. — Мне нужно было отвлечься, без тебя… здесь сложно находится, — отвечает Баки, понурив взгляд. Белль смущенно закусывает губу опуская голову и неловко отстраняется, выбираясь из объятий Барнса. — Как прошло? Ты хорошо себя чувствуешь? — вдруг интересуется он, снова подходя ближе, словно примагниченный. — Да, — кивает Белль. — Конечно, я в полном порядке, сегодня, не было ничего такого. Просто стандартный осмотр, взяли пару анализов. Тебе не о чем волноваться, — улыбается она и берет его ладонь, нежно поглаживая. — А чем занимался ты? Баки неопределенно ведет плечом: — Даже не знаю… всем и ничем одновременно. И кажется, я нашел работу. — Что? — изумилась Белль. — И ты молчишь? Расскажи подробнее! Она ведет его на кухню и усаживает на стул, ставит чайник на плиту и принимается лазить по шкафчикам в поисках чего-нибудь съестного к чаю. — Буду переносить ящики с места на место, — пожимает плечом Баки, не разделяя возбуждения Белль от данной новости, но потом вдруг вспоминает об оставленном пакете. Он уходит обратно в прихожую, забирает брошенные у двери сливы и возвращается назад, укладывая пакет на стол. — Вот. Белль любопытно заглядывает в пакет. — Сливы? — Да. Тот старик, Вильям, отдал в благодарность, а потом предложил работу, — поясняет Баки. — Ну надо же, получается ты сегодня доброе дело сделал, да еще и работу нашел, — улыбается Белль и гладит Баки по лохматой голове. — Молодец. «Хороший мальчик». Баки подставляется под движения ее руки, как самый настоящий пес, но Белль спешит ее убрать под разочарованный взгляд Солдата. Она берет пакет со сливами и несет в раковину. — Надеюсь, ты не ел их? — Нет, — задумчиво отвечает он. — А что? — Ну как же, сперва их надо помыть. Белль тщательно ополаскивает каждую сливу и после перекладывает все в тарелку, чтобы поставить на стол. — Теперь можешь пробовать. Белль делает вид что занята приготовлением чая, но на деле исподлобья наблюдает за тем, как не спеша Баки берет с тарелки один плод, подносит к носу, принюхиваясь, и осторожно пробует. Белль замерла вместе с Баки, ожидая реакцию его вкусовых рецепторов и это того стоило. Его лицо будто посветлело, морщинки разгладились, а брови едва взлетели вверх, Солдат незамедлительно доел оставшийся кусочек. Ему понравилось. Белль хочет, как можно чаще, наблюдать такого Баки. — Понравилось? — она не сдерживает широкой улыбки. — Вкусно, ты тоже попробуй. Белль поставила на стол кружки со свежезаваренным чаем и тоже откусила кусочек от довольно крупного плода сливы. — М-м-м… — многозначительно промычала она, показывая жест с поднятым вверх большим пальцем. Баки недоуменно свел брови, очевидно, он не понял ее жеста. — Что ты делаешь? — озвучил свое непонимание он. — Ах, это… — Белль озадаченно смотрит на свою руку. — Это значит «класс», типо «здорово»! Барнс хмыкает в ответ, отпивая от своей кружки. — Есть еще много чего, эм-м… — Белль сжимает руку в кулак, разгибая два пальца. — Вот это значит «мир», так иногда здороваются, — она сменяет жест, — А это «окей», или согласие с чем-либо. Баки усмехается: — Я тоже знаю такие, но они для другого назначения, — его улыбка слегка меркнет, стоит ему закончить. Белль оживляется, придвигаясь ближе. — Ты имеешь в виду, всякие сигнальные жесты в бою? Заметив такой внезапный огонек интереса в ее глазах, Баки даже теряется, просто кивая в ответ. — Покажи, — просит Белль, состроив умоляющий взгляд. — Мы использовали их во время войны, — Баки сжимает руку в кулак. — Это значит «замереть», а вот это… — он немного разжимает пальцы, чтобы получилось отверстие и подносит ладонь к глазу, — «Снайпер», — потом Баки вытягивает руку вверх и указательным пальцем рисует круг над головой. — Это значит «точка сбора». Барнса забавляет с каким восторженным и чересчур внимательным лицом Белль за ним наблюдает, и он не сдерживает улыбки. — Так уж интересно? — Конечно, покажи ещё! — Их очень много, — хмыкает он. — Как это все можно запомнить, не напутав? — вздыхает Белль, роняя голову на ладони. Барнс подпирает щеку бионической рукой наблюдая за девушкой. — Запоминается, потому что от этого зависит не только твоя жизнь, — его улыбка исчезла бесследно, будто ее и не было. Белль поднимает голову, чтобы заглянуть Баки в глаза. — Ты вспомнил что-нибудь еще со времен войны? — Белль понимает, у Барнса очень редкое разговорчивое настроение и пока есть такая возможность, лучше ей пользоваться. Баки ненадолго задумался. — Папиросы, — тихо начинает Баки. — Сегодня, владелец склада, взявший меня на работу, предложил сигарету, а я даже не вспомнил что это такое… — он усмехается, но это совсем не веселая усмешка, она отдает горечью и смирением. — Но теперь ты помнишь, — пытается приободрить Белль. — Да, я вспомнил по пути домой. Табак входил в солдатский паек, но папиросы и сигареты во время войны — роскошь, так что их было очень мало, — Баки обводит взглядом стены кухни, будто на них запечатлены какие-то воспоминания. — Мы делали самокрутки из кусков газет и набивали их махоркой в особо тяжелые времена, — он вдруг широко улыбается, — Стив тогда первый раз попробовал — и последний, потому что дико раскашлялся с непривычки, а мы все смеялись. Хотя кашлял он так долго, что в какой-то момент я испугался, подумал его астма никуда не делась, ведь до… того, как стал Капитаном Америка, он не мог себе такое позволить. — Я видела фотографии в музее, с трудом верится, что Капитан Роджерс мог быть таким. — Но это действительно был Стив, — говорит Барнс, тихо добавляя под нос: — «Такой проблемный». Белль улыбается и не может оторвать взгляд от такого Баки, ей кажется ужасно досадным, что он разговаривает так мало, она бы могла слушать его рассказы о войне ночами напролет. Барнс ловит ее взгляд. — О чем ты думаешь? — О том, что хочу слушать тебя очень долго, — даже не задумываясь отвечает Белль и замечая проскользнувший блеск в его глазах, стремительно краснеет. Барнс молчит, он смотрит на нее с каким-то игривым прищуром, совсем не походя на себя обычного. Чем дольше он смотрит, тем сильнее горит лицо Белль, он будто специально пытается ее смутить. — А… о чем думаешь ты? — просто чтоб разрядить эту неловкую (только для нее) паузу спрашивает Белль. — Когда смотрю на тебя? — уголок его губ ползет вверх. Белль изумленно вскидывает брови, едва не толкая пустую кружку локтем. Иисусе, Баки с ней флиртует! Это же флирт? Определенно, что еще за ухмылка? Сегодня настроение Баки крайне, и до пугающего, непредсказуемое. Белль неловко кашляет, отпружинив от стула, чтобы занять себя уборкой посуды. — Я н-не это имела в виду, — лепечет она. Она не знает зачем снова посмотрела на Баки в этот момент — именно тогда, когда он решил быстро провести языком по своей нижней губе, слегка прикусывая ее. Интересно, он в курсе насколько соблазнительно выглядит или делает это совершенно необдуманно? Белль снова едва не роняет посуду с рук, но Баки вовремя поднимается, помогая ей удержать хрупкую утварь, и его горячая и холодная ладони ложатся на ее. Девушка хочет поскорее отойти, но Баки держит ее в мягком капкане, нежно поглаживая пальцами живой руки тыльную сторону ее ладони. — Ч-что? — Белль хочет казаться беспристрастной, но это абсолютно невыполнимая для нее задача. — Я думал о том, что ты выглядишь очень мило, когда твои щеки краснеют, — говорит Баки, растягивая гласные, превращая свою речь, словно бы, в тягучую патоку. Он наклоняется ниже и осторожно заправляет волосы ей за ухо. — И уши… — тянет он почти шепотом, и у Белль едва ли не уходит земля из-под ног. — Т-ты что, издеваешься? — не выдерживает Белль, почти отпрыгивая от Барнса и спешно откладывая посуду на столешницу, дабы избежать катастрофы. Белль замечает эту шальную улыбку Баки, похоже он действительно веселился, наблюдая за ее смущением. Этот Зимний Солдат, решил просто развлечься. Она, конечно, всей душой любит его улыбку, но у всего есть границы! — Ах так, да? Белль, вздернув нос, направляется вон из кухни, изображая на лице вселенскую обиду. Конечно же, Баки хвостом плетётся за ней. — Белль, — зовет он, но девушка игнорирует. Естественно, она не была обижена, но почему бы и ей не развлечься, раз актерские таланты позволяют? Баки мечется за ней по всей гостиной, пытаясь развернуть к себе лицом, поймать ее взгляд, но девушка непреклонна: настойчиво отворачивается спиной и каждый раз ускользает. — Белль, прости, я не хотел обижать, — нотки волнения в его голосе едва не заставили ее оборвать весь спектакль. Всю его игривость как ветром сдуло, он снова похож на побитого щенка. Белль демонстративно оборачивается, смиряя растерянного Барнса строгим взглядом, но все же не выдерживает и звонко хохочет, еще больше обескураживая Солдата. — Баки… ха-ха-ха…! Боже, я же пошутила, у тебя было такое лицо! — смеется Белль и не сдерживается от порыва потрепать Баки за щеку. Он, однако, совсем не разделяет ее веселья, все еще въезжает в произошедшее. — Что? — улыбается Белль в ответ на его грозный взгляд, — Не только тебе можно издеваться, теперь мы в расчете, даже не пытайся испепелять меня своим взглядом, я не боюсь, — довольно заключает она. Однако, Баки угрожающе направляется к ней, и Белль с писком срывается с места, в попытке убежать, но успевает сделать лишь шаг, прежде чем попадается в крепкую хватку. Она визжит и не может сдержать глупой улыбки, при этом не оставляя попыток выскользнуть из рук Барнса, что конечно, было невозможным. Баки крепко обхватывает ее талию прижимая спиной к себе и снова наклоняется низко, настолько, чтобы прорычать в самое ухо. — Не боишься, тогда почему убегаешь? Несмотря на то, что она не видит лицо Солдата, она слышит в его голосе улыбку. Они, словно, оба приняли правила некой негласной «игры» между ними. — Не было такого, — хихикает Белль. — Я собиралась просто прогуляться. — Ну конечно, я поверил, — Баки легко отрывает ее от пола, и Белль едва замечает в какой момент оказывается сброшенной на диван. Солдат забирается сверху, не давая сбежать и нежно, но в то же время настойчиво, прижимает ее руки к мягкой обивке. — Все еще не боишься? — почти мурлычет Баки, и Белль уже становится совсем не до веселья. Она часто дышит и Солдат будто специально опускается ниже, чтобы ее грудь соприкасалась с его, на каждом ее глубоком вздохе. — Н-нет… — глухо отзывается Белль, едва ли понимая на какой вопрос вообще отвечает, ее мысли заняты беспокойством о том, что, если они сейчас снова поцелуются, Белль не сможет остановить его, она пообещала и теперь очень сильно жалела об этом. Не стоило вообще предоставлять Солдату такую возможность. Боже милостивый, как же непомерно много в ее жизни раздражающих сожалений. Но Баки вдруг выпускает ее руки и сползает немного ниже, почти полностью накрывая Белль своим телом, но все еще опираясь на бионическую руку, чтобы просто не раздавить девушку. Он кладет голову на ее грудь и замирает, собственно, как и сама Белль. — Когда ты снова уезжаешь? — Стив должен позвонить, — сбитым голосом говорит она. — И да, он дал мне телефон так что, не ломай его, пожалуйста. Баки качает головой, скорее всего имея в виду «я буду очень хорошо себя вести». Белль запускает руку в его растрепанные волосы, легко поглаживая и удивляясь тому что они на редкость чистые. — Ты сегодня молодец, я очень переживала о том, как ты будешь здесь один. Он промолчал, вслушиваясь в гулкий и частый стук ее сердца. Белль сбито выдохнула, выдерживать на себе пусть и лишь половину веса Солдата было тяжело, и Баки — словно мысли ее прочитав — лениво и нехотя поднимается, давая ей возможность поскорее принять сидячее положение. — Подурачились и хватит, пойдем спать? — с облегчением и надеждой в голосе спрашивает Белль, на что Баки только согласно кивает. Васаби топчется на сброшенном на пол покрывале, словно Белль готовила постельное ложе лишь для его величества, Альпина же уютно устроилась на кровати наблюдая за происходящим. Баки помогает Белль расправить простыни по полу равномерно, исподлобья наблюдая за ней, за каждым ее плавным движением. Барнс чувствует себя помешанным и крайне жутким, но он не может иначе. Необходимо восполнить то бесконечно долгое время, что он не видел Белль, но неужели это чувствует лишь он? Эти самонадеянные и эгоистичные мысли не хотят покидать его голову, напротив, они поселились там крепко-накрепко, прогрессируя. С чего он взял что может вызывать в Белль что-то, хотя бы отдаленно похожее на свои чувства к ней? Невозможно. Чем такой как он может привлечь? Своей уродливой рукой — смертоносным оружием — от которой умерло немереное количество человек и не раз страдала сама Белль? Или своей невероятной историей, больше походящей на страшилку на ночь, длинною в целый век? А может своими покрошенными в труху мозгами? У Баки есть хоть один шанс привлечь Белль, как мужчина? Но если она к нему совсем ничего не чувствует, тогда почему до сих пор с ним? Она постоянно говорит, что хочет помочь и Баки боится думать, что он выглядит настолько жалко, что милосердие Белль сильнее ее страха перед ним. — Белль, — собственный голос кажется чужим от долгого молчания. Ничего удивительного, он давно чужак в собственном теле. Белль поднимает на него свои глаза, смотрит из-под длинных ресниц; ее глаза всегда такие влажные. — Необязательно спать здесь из-за меня, — Баки красноречиво переводит взгляд на пол и снова поднимает его на Белль. — Тебе неудобно, я знаю. Белль удивлённо хлопает глазами, оставляя в покое наволочку подушки. — Может это и неудобно, но я могу потерпеть. Не переживай об этом, Баки, — отмахивается она и уже хочет забраться под покрывало, но Барнс не позволяет. Он подхватывает ее на руки и укладывает на кровать, спугивая Альпину, перебежавшую на другую сторону. — Баки, постой, что ты… Солдат накрывает Белль толстым одеялом и пресекает ее попытки подняться, настойчиво толкая ее обратно на подушки. — Сегодня ты спишь здесь. Белль растерянно буравит Баки взглядом, пытается всем своим видом показать, что абсолютно не согласна с его решением, но Барнс непоколебим, в такие моменты с ним невозможно спорить. — Что на тебя нашло? — бурчит Белль, наблюдая за устраивающимся на полу Солдатом. — Засыпай, — только и отвечает он. «Что на него нашло»? Она серьезно не понимает? Баки не хочет больше выглядеть в ее глазах столь жалко, он должен хотя бы научиться засыпать самостоятельно — если это можно так назвать, ведь Белль все еще в паре жалких метров от него. Если Баки хочет заботиться о Белль, он должен быть в состоянии заботиться о себе самом. Так больше не может продолжаться, Стив ясно дал понять — Белль не в безопасности. За ней охота, и он, Баки, просто обязан ее защитить — от всех, включая самого себя.***
Белль продолжала время от времени посещать ЩИТ, после еще пары раз, даже Баки вроде как привык к данному режиму, правда, он все так же был непреклонен и требовал присутствия Роджерса, так что, Капитану приходилось нелегко, выкраивая время на то, чтобы просто отвезти и привезти Белль обратно. Она искренне его жалела, злилась на Баки и едва сдерживала себя от того, чтобы вступить с Солдатом в конфликт. С того происшествия между ней и Рамлоу, они даже не пересекались. Белль пыталась выведать у Капитана куда пропал командир спецотряда и Стив сказал лишь то, что тот активно выступает на передовых и это нормальное для него расписание, поэтому ей не о чем волноваться. Ну конечно, ей ведь так легко просто взять и перестать беспокоиться о чем-либо. То, чем стали ее отношения с Броком, лежало камнем на душе, она совсем не хотела, чтобы все вышло вот так, словно они вновь абсолютно чужие друг другу люди. Что ж, пока что, она ничего не может с этим поделать. Баки в один из дней оставил Белль одну, уйдя к старику Вильяму и Белль не могла нарадоваться тому, что он будет общаться с кем-то помимо нее и изредка появляющегося здесь Стива. Белль надеется, что Солдат с ним поладит и ведь, если так подумать, они с Барнсом ровесники, хотя Баки скорее всего может оказаться и на целый десяток старше. Белль было одновременно смешно и грустно размышлять об этом. Она сидит за расстроенным пианино уже битый час и не может сыграть и пары аккордов. И как можно сосредоточиться, когда в голове столько мыслей? А ведь раньше ей это не составляло никакого труда. Без Баки, находится в этом доме одной немного страшно, или она просто хочет так думать, похоже, им обоим необходимо отвыкать друг от друга — от этого постоянного нахождения рядом. Белль переводит утомленный взгляд в окно и замирает. Снег. Восторженно выдохнув, Белль поднимается и подходит ближе к окну, чтобы прижаться к прохладному стеклу, не веря своим глазам. Похоже, она даже не заметила — пришла Зима. Пушистые, белоснежные хлопья кружат в хаотичном танце, оседая на землю и тонкие ветви голых деревьев. Снег еще не лег, но все вокруг уже таинственно побледнело. — Как красиво, — тянет Белль и оконное стекло запотевает от ее теплого дыхания. — Баки, это же… Она осекается, обрывая себя на полуслове, совсем забыла, что Баки дома нет. Интересно, как он отреагировал на снег? Белль немного жаль, что они не увидели этого вместе. Долго не раздумывая, она выбегает на улицу, задирая голову к небу и морщась от морозной прохлады, стоило накинуть на себя что-то из верхней одежды, но возвращаться было неохота. Обхватив себя руками, Белль, не спеша идет по припорошённой первым снегом земле, подошва наспех обутых сапог поскрипывает. Она любуется открывшимся пейзажем еще какое-то время, пока не понимает, что окончательно задубела и это уже перебор. Но стоит ей развернуться в сторону дома, как Белль слышит жалобное мяуканье. Этот писклявый скулеж ни с чем не перепутать, Васаби так не умеет, снова что-то с Альпиной. Белль прислушивается и потирая озябшие плечи идет на звук кошачьего плача и довольно скоро находит источник. Альпина сидит на высокой ветке дерева, вцепившись когтями в кору и наблюдает за Белль широко раскрытыми от стресса глазами. Вот же неспокойная дикарка, прямо как ее хозяин. Несмотря на то, что Баки подарил Альпину Белль, девушка считает, что ее истинным хозяином является все же сам Барнс, ведь не зря говорят — животное отражает суть своего хозяина. Белль вдруг подумала о том, что по такой логике, жирный и ленивый Васаби тоже отражает ее истинную суть и очень понадеялась на то, что исключения подтверждают правила, и они с Васаби — одни из них. — Ну вот зачем тебе понадобилось туда залазить? Чего тебе дома не нравится, глупая кошка? — ворчит Белль и ходит вокруг дерева, не зная, как подступиться и достать оттуда животное. Альпина в ответ снова жалобно тянет свое «мяу» и Белль не придумывает ничего лучше, чем просто залезть на дерево. Оно казалось достаточно ветвистым, чтобы легко забраться наверх. Белль рассчитывает не сорваться на первой же секунде ее героического подъема и поражает сама себя, когда ей все-таки удается неуклюже, коряво, но забраться на нужную ветку. Альпина продолжает орать истошнее предыдущего, что не вселяет в Белль никакой сосредоточенности и спокойствия, что в данном деле просто необходимо. — Тише ты, — причитает она, потихоньку переползая по ветке, ближе к кошке. — Из-за тебя я занимаюсь непонятно чем, — Белль вдруг замирает и глубоко вдыхает свежий морозный воздух, любуясь открывшимся видом, отсюда все казалось еще более белоснежным и захватывающим, она снова удивляется тому, как могла настолько сильно выпасть из общего ритма жизни. Стоило появиться в ее жизни Баки, ЩИТу и многим другим потрясениям, как Белль совершенно перестала ориентироваться в пространстве и времени. Зима подкралась незаметно, прямо как ее Солдат. — Что ты делаешь? Белль от страха цепляется обеими руками в проклятущую ветку, опуская взгляд вниз. Там стоит Баки — суровый и грозный. Почему он вернулся именно сейчас? Даже Альпина замолкла. — Баки… эм-м… ты уже вернулся? Я тут… пытаюсь спасти твою кошку, — обреченно вздыхает Белль, не без труда, наконец отрывая Альпину от ветки. — Как ты собиралась спускаться? — его голос отдает стальными нотками, и Белль становится совсем уж не по себе. — Конечно я знаю как спуститься, за кого ты меня держишь? Барнс скептически вздергивает бровь. — Продемонстрируй, — почти сквозь зубы цедит он и последнее чего бы хотелось Белль, это спускаться к такому Баки. — Только кошку поймай, — просит Белль и протягивает руки вниз, едва удерживая мечущуюся в разные стороны кошку. Солдат кивает, протягивая руки и легко ловит шокированную таким обращением Альпину, она отчаянно царапает когтями бионику, но Баки не мучает ее долго, почти сразу выпускает и кошка, задрав хвост, срывается в сторону дома. Белль облегченно выдыхает, но тут взгляд Баки снова устремляется на нее. — Твоя очередь. Ладно, может она и слукавила. Белль не продумывала пути отступления, но Баки ведь необязательно об этом знать, хотя он и так все понял. Она пытается переползти обратно к стволу дерева, но скользкая от снега и влаги кора ветки чуть было не играет с ней злую шутку, Белль панически обхватывает толстую ветвь руками, ясно ощущая, что всего-навсего поменялась с Альпиной местами. Небольшой комок снега, лежавший на ветке ровным слоем, из-за шебуршаний Белль, падает Баки прямо на голову и часть лица. Она не может сдержаться и начинает глупо хихикать, пытаясь закрыть рот ладонью, но Солдат замечает ее неуместное веселье и Белль кажется, что еще немного и снег, упавший на Барнса просто закипит и испарится, настолько злым он выглядел. — П-прости… — пищит Белль, виновато закусывая губу. Барнс трясет головой, смахивая снег. — Почему ты раздета? — басит он и Белль вспоминает в каком виде вышла на улицу, в своей ужасно тонкой для такой погоды пижаме. Ей вдруг становится почти невыносимо холодно, когда она вспоминает о данном факте. — Я… — Прыгай, — вдруг приказывает, да, именно приказывает, Солдат. — Что? В смысле «прыгай»? — Уверена, что хочешь спорить со мной? — почти скалится Барнс и Белль отрицательно мотает головой. Конечно не хочет. — А ты… точно поймаешь? — боязливо тянет Белль, придвигаясь ближе к краю ветки, вытягивая шею, чтобы примерить высоту. Вместо ответа, Баки одаривает ее таким угрожающе-говорящим взглядом, что Белль решает спрыгнуть, как можно скорее, пока он еще не вырвал это дерево с корнем. Она неуклюже сползает вниз, с нелепым визгом и падает прямиком в крепкие руки Барнса. Как всегда — сработанно четко и без осечек. Белль несмело открывает зажмуренные глаза, сталкиваясь с холодной серостью во взгляде Солдата. В его объятиях тепло и Белль неосознанно льнет ближе к источнику, она чувствует, как колет щеки и не только от мороза. Белль никогда не перестанет реагировать на близость Баки по-другому, каждое его прикосновение отзывается в ней чувственным вихрем. Баки опускает ее на землю и перехватывает обе ладони одной своей, чтобы поднести к своему рту. — Ледяные, — мрачно констатирует он и выдыхает на ее руки теплый воздух, чтобы согреть. Белль чувствует болезненный прыжок сердца, теперь оно ощущается словно у самого горла. Она отводит взгляд и волнующе кусает губы. — М-мне не холодно… хватит, все хорошо… — Твои синие губы говорят об обратном. — Неправда, они не синие, — упрямится Белль, смущенно пытаясь вытянуть свои ладони из его хватки. — Абсолютно синие. Объяснишься? Барнс снимает с себя куртку, чтобы скорее укутать в нее Белль, а после, властно вжимает девушку крепче, в своё горячее тело. Он злится, но в тоже время не может оторвать восхищенного взгляда от ее длинных ресниц, на которых осели пушистые снежинки, и покрасневших от мороза щек. Баки ненавидит этот отвратительно белоснежный снег, погружающий мир в пугающую, пустую тишину, он не вызывает у него никаких теплых воспоминаний — ни до войны, ни после, а для Зимнего Солдата сибирские леса и вовсе были чуть ли не постоянным местом обитания. Но Белль, вся она, смотрится почти невыносимо прекрасно, в окружении этой ледяной белизны. — Я ведь уже сказала… Альпина плакала и я… в общем… знаю, это было не очень безопасно. Он шумно выдыхает, обычно это значило — терпение на исходе, и больше не считаясь с оправданиями, Баки снова подхватывает девушку на руки и несет обратно в дом. Только оказавшись в теплой прихожей Белль понимает, насколько на улице действительно было холодно, теперь она может понять негодование Солдата по поводу ее внешнего вида. Баки проходит вместе с ней мимо дивана, забирает со спинки шерстяной плед, накрывая им Белль, сразу после того, как усаживает ее на подоконник. Он почти бережно снимает с ее ног обувь, отбрасывая на пол, а после опирается ладонями о выступ оконного проема. Белль виновато вжимает голову в плечи и трусливо не смотрит Баки в глаза, она пылает от его агрессивной заботы, порой это раздражает и даже пугает, но куда больше заставляет разливаться в венах волнующее, сладкое чувство: дурманящее разум, подавляющее волю. — Тебе так необходимо попадать в неприятности? — басит Баки, наклоняясь ближе к Белль, смещая руки на подоконник. — Я бы смогла оттуда спуститься, ты меня напугал, вот я и занервничала, — продолжает оправдываться Белль, отогревая руки в складке шерстяного пледа. Баки сурово сводит брови и резко дергает Белль на себя, заставляет ее придвинуться к самому краю подоконника, чтобы вклиниться между ее ног. Белль глухо пищит, наконец, поднимая ошарашенный взгляд на Барнса. — Мне стоит проучить тебя? — шепчет Баки, обдувая ее лицо горячим дыханием и едва ли это был вопрос. Белль заливается краской до самых кончиков ушей и пытается натянуть на себя плед, но Солдат хватает мешающую ткань и отбрасывает на пол под возмущённый вздох девушки. — Впредь, буду осторожней… больше так не сделаю, доволен? — лепечет Белль, упираясь все еще прохладными ладонями в крепкую грудь, сопротивляясь его рукам, давящим на ее талию и поясницу, притягивающим все ближе, когда, казалось бы, уже некуда. — Нет, — огрызается Баки и набрасывается на ее губы жадным, горячим поцелуем. Он углубляет его сразу, без прелюдий, не оставляет и шанса на сопротивление, но Белль этого и не хочет. Ее пугает его напор, но едва ли у нее есть желание выбраться из его горячих объятий, перестать чувствовать эти обжигающие поцелуи. Он так нетерпелив, столь напорист в движениях, что Белль стукается затылком об оконное стекло позади, на что Баки реагирует сразу же, подставляя ей под голову свою живую ладонь, сжимая шелковистые пряди у самых корней. Белль размашисто гладит его шею, колючие скулы, даже несильно проводит по ним ногтями и получает незамедлительную реакцию — Баки рычит в поцелуй и, наконец, перестает терзать ее губы, вместо этого он переходит мокрыми поцелуями на лицо, шею, куда только может дотянуться и Белль жадно ловит крохи воздуха, чтобы просто не задохнуться. В этом страстном порыве она обхватывает его бедра ногами и чувствует как Солдат толкается на встречу, Белль трусливо пугается этого движения, но Баки вдруг ощутимо прикусывает ее кожу на шее, заставляя девушку вскрикнуть. Он принимается сразу же зализывать место укуса, параллельно с этим выдергивая пуговицы ночной рубашки Белль, чтобы, наконец расправив ее полы припасть голодными поцелуями к часто-вздымающейся мягкой груди. Девушка обхватывает его голову руками в попытке то ли прижать ближе к себе, то ли наоборот оттолкнуть, Белль сейчас мало что вообще соображает, и пусть Баки груб — ей приятно и блаженно каждое его прикосновение. — Баки… — громко вздыхает она, стоит прохладной бионике сжаться на ее груди, пусть даже пока защищённой тканью белья. — Обещала, — хрипло напоминает он, видимо решив, что Белль пытается его остановить, но она даже не думала об этом, может только раз и лишь на далеких задворках своего сознания. Она забирается своими прохладными ладошками под его свитер и Барнс не сдерживает длинного, глухого полустона, стоит ему почувствовать ее ласковые прикосновения на своей оголенной коже и где он только был раньше? Яростно снимая с себя тонкий свитер, он отбрасывает его в сторону и, наконец, прижимается к Белль, обхватывает ее обеими руками за талию, словно утопающий. Он действительно едва не захлебывается от ощущений ее теплого, мягкого тела на себе. Ласковые поглаживания Белль немного смеряют его пыл, и он мысленно радуется этому, иначе Барнс боится просто растерзать ее. Он опускает руки к ее ногам, закидывая выше, себе на талию, а сам снова совершает поступательный толчок бёдрами, трется о Белль болезненно отвердевшим членом, через слишком толстую ткань джинс, и ловит губами ее испуганный вздох, перемещает живую руку на нежную, мягкую щеку и прижимается к ней своими мокрыми губами. Снова толчок вперед, Белль неосознанно, или вполне даже осознанно поддается навстречу и Баки хватается бионикой за подоконник, слышится треск разломанного дерева, оно сыпется трухой под давлением металлических пальцев. Громкая трель звонка заставляет Белль дернуться в руках Солдата, рассеянно озираясь по сторонам. Он тоже вздрагивает, замирая на долю секунды: прислушиваясь. — Т… т-телефон… — приглушённо, еле выговаривает Белль, губы горят от недавних поцелуев, а язык заплетается, мозги — все еще сплошная нестройная куча. Она замечает, как дрожит буквально всем телом, под томным взглядом Барнса. Телефон все звонит и Белль начинает понемногу приходить в себя, ведь этот телефон дал ей Стив, кто может на него звонить? Вдруг, что-то случилось? — От-тпусти… Баки не исполняет ее просьбу, не может вот так быстро переключиться, словно ничего и не было. Он продолжает удерживать Белль еще какое-то время, сбито дышит, в унисон вместе с ней. Барнс не знает какими силами, но буквально заставляет себя, наконец, отцепить бионику от разломанного подоконника и выпускает девушку из медвежьей хватки. Белль торопливо идет на звук, находит телефон на кухонной тумбе, едва не роняя его из-за дрожащих рук. Каждая частичка ее тела горит огнем, и она не знает как до сих пор вообще способна стоять на своих двух. — Я слушаю, — каких трудов ей стоило заставить свой голос не дрожать, знала лишь она сама. — Салют, чудо-девочка. — Эм-м… кто это? — Обидно, что не узнала. Белль отстраняет телефон, неверяще оглядывает его и снова прижимает к уху. — М-мистер Старк?