***
намджун официально даёт добро на то, чтобы юнги мог постёбывать и изводить тэхёна всякий раз, как тот попадается ему на глаза. юнги разрешается всё по праву статуса лучшего друга, вот только юнги никак не может собраться, чтобы применить всё это на практике, и не то чтобы ему хотелось. юнги иногда видит тэхёна в школе, тому и так достаётся от жестоких сверстников, считающих весёлым набросать тэхёну в рюкзак выкопанных червей. — ну, он же, типа, твой младший брат... неужели, тебе действительно нормально оттого, что его задирают одноклассники? — юнги в последнее время всегда неспокойно. особенно тогда, когда увидел тэхёна в мальчишеском туалете, старательно оттирающим свою рубашку от клякс, что достались в сюрприз от какого-то там чонгука. — не моя проблема, что он не предрасположен к нормальной коммуникации, — у намджуна за щекой кимпаб, а в глазах полнейшая безучастность. юнги окончательно убеждается в том, что намджуну фиолетово, что тэхён сейчас ест свой ланч, закрывшись в том же туалете, где его неделей назад побил какой-то там чонгук. по большому счёту, ему бы в это тоже не лезть. малявка — не его забота. но, если не его, то чья вообще? в один из дней, когда он приходит к намджуну в гости, он покупает мороженое для мальчика. ту благодарность в этих больших глазах он вряд ли когда-то сможет вывести из своей памяти.***
юнги упорно не хочет признавать, что тэхён симпатичный: длинные ноги, выраженная линия челюсти, а какие глаза... такое не признают, уж точно не с теми, кто является младшим братом лучшего друга. намджун вообще не такой плохой, как может показаться на первый взгляд, просто он не принимает отцовского выблядка от чужой женщины, который живёт с ним в одной комнате и что-то вякает им с юнги о том, что их громкая музыка мешает ему заниматься. если кто спросит — нет у намджуна брата. а тэхён просто ещё один сын отца, которого отторгают все, куда ни плюнь, ведь знают, что он и существовать-то не должен. тэхён при юнги больше уже не плачет, да и стыдно как-то, не маленький ведь давно, четырнадцать уже. выяснять отношения при уважаемом хёне совершенно неудобно, и тэхён отчаянно зардевается в щеках, когда воспламенившийся намджун басовито отвечает на претензии, находясь по правую руку от замершего юнги. — ты что-то сказал, ублюдок? — намджун уже не разменивается на подбор фраз, хоть как-то скрывающих тэхёнов статус. — повтори. — джун, не нужно, — юнги уже по опыту знает, что картина всегда не из приятных. всё всегда по классике жанра: намджун заводится, срывается, а затем тэхён придумывает перед "матерью" отмазки за те синяки, что оставил ему намджун. — нет-нет, я хочу, чтобы он повторил. у юнги достаточно много влияния на того же намджуна. к шестнадцати статус "лучшего друга" перерос в "преданного парня", и тэхёнов брат всегда ведётся на юнгиеву тактику успокоения. прикосновениями, поцелуями, которые от тэхёна смысла уже прятать нет, он всё равно о них знает (и за это знание намджун прижал его к стенке и вырвал почти слёзное "я никому не скажу"). — пожалуйста, хён, — у тэхёна ресницы густые-густые. он не похож на их с намджуном отца, внешность у него от матери, от кошмара намджуновой семьи, что пропустил каждого через эмоциональную мясорубку и оставил после себя извечное напоминание о себе на двух ножках. — у меня завтра экзамен... прошу, это важный экзамен... если я его сдам, я смогу уехать отсюда, чтобы ты меня больше никогда не видел. намджуну нравится такой расклад, при котором тэхён обещает вычеркнуть себя из его жизни. это первый раз, когда он слушается просьбы, надеясь, что воротить от тэхёна со временем будет меньше, когда он уедет и прекратит для намджуна существовать. но не всем мечтам суждено сбыться, как говорится.***
намджун зол постоянно, он зол всякий раз, как только видит тэхёна хоть где. тот уже и ночевать дома перестаёт. лишь бы под горячую руку не попадаться. намджуну не помогают всякие "он не виноват в том, что родился". его вполне себе устраивает каждое отцовское "он не берёт трубку" и "он не вернулся домой вчера вечером". это не юнгиева работа — переживать за тэхёна. ему нужно сидеть рядышком с намджуном и приласкивать в своих объятиях, а не думать о том, где там шляется тэхён с его-то проблемами адаптации в обществе. юнги ни разу не слышал о том, чтобы у тэхёна хоть когда-нибудь были друзья, поэтому вариант "ночёвки у друга" не приемлем. после прошлого такого "загула" их с намджуном родители потащили тэхёна по врачам на всякие тесты, но следов ни наркоты, ни алкоголя так и не нашли. когда в один из таких дней тэхён всё-таки возвращается домой, он точно выбирает время, когда намджуна не окажется дома. тут и родителей нет, только юнги на правах парня терпеливо ожидает в комнате и иногда поглядывает на холодную и нетронутую постель тэхёна. а шорох на кухне, собственно, и выводит его к источнику шума. тэхён привык быть дёрганным, привык, что его гоняют, что никому не мил. при этом он всё равно продолжает оставаться добрым. вот, даже что-то похожее на улыбку для юнги выдавливает. весь осунувшийся, невесть когда спавший в последний раз, и уж тем более — евший. но такой красивый, даже сейчас: в грязных кедах и безразмерном сером худи. — прошу, хён, только не говори намджун-хёну, что я был здесь... он будет очень зол... — даже сейчас, когда он знает, всегда помнит, как ненавистен старшему брату, тэхён переживает за его душевное равновесие, хотя с самых малых лет никто не беспокоился так о его собственном. всем было насрать. юнги перед ним колотит, но тело по инерции оказывается в шаге. тэхён застывает и не может более вдохнуть. он немного выше юнги, но это противоречиво не мешает самому юнги прижать не-такую-уже-и-малявку к стене. и тэхён морщится, ожидая боли. вот только юнги вместо ударов костяшками неожиданно приятно целует его. он, блять, скучал. он скучал за всех, кто должен скучать по этому неземному мальчишке. прав бы намджун, такие на земле не живут, таким тут не место. слишком добрые. — хён... — тэхён глядит на него с ужасом, но робко льнёт ближе в одночасье. юнги не хочет понимать, что первый, кто проявляет к тэхёну такого рода ласку, ведь все ответные касания кричат об отсутствии опыта. кто захочет такого, как тэхён? он не хочет думать о том, что взаправду у тэхёна первый, когда тот вскрикивает от мощного движения бёдер юнги, будучи перегнутым через кухонный стол. юнги не хочет думать о том, что намджун никогда не давал ему шанс быть сверху, а разложенный под ним тэхён так самозабвенно принимает всё, что ему дают, практически без нормальной растяжки. тэхён кусает свою же руку, пока нещадно ломит в пояснице. его берут спиной к себе и даже не смотрят в глаза — вот так он отвратителен. когда марево в глазах юнги спадает, он отшатывается, а тэхён вот в такой позе и застывает, глотая слёзы. снова плачет перед уважаемым хёном, и не ребёнок ведь, из-за юнги теперь уже точно. — п-прости... — юнги без понятия, что ему делать. он и сам не знает, как докатился до такого, как ненужные переживания за чужого брата привели его к тому, что тэхён лежит на столе и собирает себя по осколкам. — н... — тэхён что-то тихонько хрипит, шмыгая носом. — намджун-хён не должен узнать... он возненавидит меня ещё больше... он ненавидит меня с самого моего рождения... юнги знает, что тэхён прав. юнги совершенно уверен в том, что влюблён в намджуна, но ещё с малых лет сердце отзывалось другим именем. именем мальчика, которого не принимает мир. — т-тэхён... — юнги не знает, правильно ли поступает, целуя тэхёна в мокрые щеки и осторожно гладя по голове. — тэхён... на этот раз сделать вид, что всё это не его забота, уже не удаётся.