dislocated

хосок понимает точно: нет больше дружбы, когда что-то рвёт вены под кожей от ревности. сначала он почти успешно убеждает себя в том, что чимин — уважаемый мембер их уличной команды по танцам, с которым общаешься чуточку больше, чем с остальными. он почти верит в красивую и общепринятую ложь о том, что чимином восхищаешься исключительно за его любовь к танцам и добрые черты характера (и всячески стараешься прятать взгляд, чтобы просто не видеть, как по стройному телу красиво стекает пот). они частенько остаются в зале аж до утра, придумывают что-то новое, а потом устало валяются на полу во время перерыва и смеются со всего в подряд. и хосок думает, что всё это терпимо: можно и так что-то чувствовать к этому тёплому маленькому солнышку, что толкает ему в грудь полупустой бутылкой, чтобы хосок допил, ведь ему нужнее. можно и дальше продолжать откладывать разбирательства на потом. и хосок думает, что перетянул со своей прокрастинацией. и хосок думает, что сильно проебался со временем, и сказать нужно было что-то раньше, пока не стало слишком поздно. хосоково "поздно" является к нему в облике нового участника их команды. кай с тэмином шутят, что новенького макнэ обижать нельзя, он ещё юный, мягкий, словно пластилин; вытачивай из него шедевр, как из куска камня. юный макнэ, на минуточку, выше хосока ростом, а по мускулатуре и впрямь подумаешь, что чонгук в последний год прописался в тренажёрке. чимин реагирует на него сразу, перед хосоком почему-то оправдывается, что подружиться — всего лишь хороший тон. ага, а потом весь вечер грузит хосока о том, какой чонгук потрясающий, умный, волшебный, одарённый во всём. описывает его всеми теми словами, которые сам хосок ни разу не слышал от чимина в свой адрес. теперь ночи в спортзале устраивают другие. теперь смеются над всем вокруг уже не они. теперь чимин жмётся к чонгуку, усиленно репетирует с ним новую хореографию, а на утро бежит к хосоку домой, потому что поговорить не с кем. — он мне так нравится... — хосок даже не реагирует на его слова никак вербально, просто кидает в блендер ягоды для смузи, пока не выспавшийся и даже не принявший душ чимин сидит на его кухне и кусает коленку со счастливой улыбкой. — мы вчера до позднего часа оттачивали новую связку, а потом плюхнулись на пол и... ты мой лучший друг, и поговорить о таком мне больше не с кем... — я всегда тебя выслушаю, — хосок кладёт свою ладонь на поджарое чиминово предплечье. конечно, он выслушает. даже если все последние разговоры между ними только лишь об одном чонгуке. — мы с кук-и поцеловались, и это было... хён, я такого никогда раньше не испытывал. он пригласил меня сходить с ним в кино в пятницу после съёмок нашей хореографии, где он дебютирует как часть нашей команды. и я просто... мне так трепетно от каждого взаимодействия с ним... он такой тёплый, ласковый, милый... и не поспоришь ведь, потому что нет повода. — хён, ты когда-нибудь влюблялся в человека настолько, чтобы начать любить его больше танцев? — да, — хосок отвечает негромко, разливает смузи по стаканчикам и — обязательно! итс э факин маст — не смотрит чимину в глаза. выдаст себя с потрохами. — почему вы не вместе, хён? — потому что, кажется, он уже занят. — оу. это... это тоскливо, хён... — есть такое, чимин-и.