О верности говорят вполголоса

Ещё в прошлой жизни Мари задумывалась о том, как так получилось, что в мире, где правили взрослые с паранормальными способностями, Овцы заняли такое положение на улицах города. Ведь, несмотря на то, что банда состояла из одних только подростков, даже босс Портовой мафии посчитал их достаточной угрозой, раз натравил Дазая Осаму. Наблюдая изнутри, Мари, казалось, нашла ответ. Все (относительно) взрослые члены банды умели драться, в том числе немногочисленные девчонки – за счёт эффекта неожиданности и определённой хитрости. Но даже с учётом повального умения и готовности применить огнестрел и парочки гениев, изготавливающих самопальную взрывчатку, первая причина была очевидной. Если бы не мощная способность Накахары Чуи, с выдумкой им применяемая, вряд ли бы банда подростков добилась такого ошеломляющего успеха. Рано или поздно Овцы попали бы под опеку одной из более серьёзных организаций: кого-то бы ждала учесть пушечного мяса, кто-то бы пробился выше, но, так или иначе, как многие подобные банды, Овцы бы стали бойцами якудза или мафиозных группировок. С Чуей они стали королями улиц. Неудивительно, что его признали лидером. Но в то же время Ширасе никогда не забывал напомнить, что именно Овцы были теми, кто принял Накахару. При всей своей силе, уме и таланте и некоторой безжалостности к врагам, себе и своим подчинённым, Чуя оставался удивительно порядочным человеком. Эта черта его характера безумно восхищала Мари, однако делала Накахару не только невероятно надёжным, но и открытым манипуляциям, особенно со стороны небезразличных ему людей. Он безусловно их видел, но и нельзя сказать, что слова Ширасе его не задевали. Чем неформальный лидер Овец и пользовался. И не сказать, что Мари не понимала его. Известно, что если ты слаб и у тебя нет шансов это изменить, то должен найти того, у кого эту силу можно занять. Овцы нашли. Причём, Мари бы не удивилась, узнав, что изначально Чуе хотели искренне помочь. Банда, как оказалось, действительно помогала детям, оказавшимся на улицах, так что Мари была далеко не первым ребёнком, приведённым кем-то с улицы. Никто даже не возмутился по поводу появления лишнего рта, который может стать обузой. И после её вступления появилось ещё двое. Детей приводили, учили базовым правилам выживания на улицах и, если те усваивали законы банды, оставляли. Или отправляли к паре семей на своей территории, которых Овцы защищали. И всё же, вспоминая слова того, двухмерного Чуи по ту сторону экрана, Мари согласно кивала головой: он действительно был единственным, кто разрушал организацию. Защищаемые им, Овцы понемногу наглели, забывая, что сила, которой они пользуются, заёмная, им не принадлежащая. Осторожным поначалу ребятам застилала глаза жадность, способность Чуи воспринималась как общее достояние. И Мари уже полтора года спустя отчётливо видела ростки будущих проблем организации. Достаточно будет пары слов, вовремя брошенных умницей-Дазаем, чтобы заставить Овец сомневаться в лидере, а Чую – перестать закрывать глаза на чужие манипуляции. Но пока всё ещё каким-то чудом держалось, она собиралась выжать из Овец максимальную пользу для себя. Приняв довольно щедрое предложение Чуи, Мари, на самом деле, не планировала надолго задерживаться в банде. Она прекрасно помнила, что ждёт Овец в итоге, и смутно подозревала, что провокация Дазая нужна была и для того, чтобы избавить Чую от лишнего балласта. Раз так, то предавай – не предавай, а в мафии кучка подростков не нужна никому, если это не малолетние эсперы. Впрочем, с теми ресурсами, что, как она помнила, были у Портовых, не каждому эсперу повезло бы получить тёплое местечко. Так что первоначальный план Мари состоял в том, чтобы выждать, пока утихнет возможный шум в приюте, обзавестись за это время знакомствами и хоть маленькой суммой денег и распрощаться с Овцами. И побыстрее. Мари честно признавала себя неженкой. Жизнь на улице среди озлобленных подростков ей, человеку, в первой жизни натерпевшейся всякого дерьма, не сказать, что была невыносима, но определённо тяжела. Это к хорошему человек привыкает быстро, а когда к плохому – мучительно переламывает себя. Необходимость начинать всё, абсолютно всё сначала угнетала – она снова ребёнок, снова без прав и денег, но теперь у неё даже нет поддержки семьи или друзей. Абсолютно чужой мир, с какими-то другими правилами, где каждый десятый – обладатель метафизической способности, и даже она сама себе – чужая, а отражение в зеркалах и витринах заставляло дёргаться от неожиданности. Конечно, у неё были некоторые преимущества перед другими детьми её возраста. Она представляла, как понравиться взрослым, цинично размышляя, что большинству из них нужен не тихий, ласковый и послушный, а попросту говоря удобный ребёнок. Она готова была таким стать, лишь бы получить лучшую базу для старта во взрослой жизни. Уж перетерпела бы как-нибудь лет десять. Терпела же она грымзу-декана, за что-то не взлюбившую девчонку-бюджетницу с первого взгляда, и козлов-начальников, которым казалось, что в обязанности переводчиков входят ещё и обязанности секретаря, и эскорт-услуги. Но судьба в очередной раз посмеялась над её планами и вышвырнула черновик жизни в корзину, принимаясь за новый. И Мари очутилась на улице, с Чуей и Овцами, в самом центре детских интриг, казавшихся ей нелепыми и прозрачными, но всё равно опасными. Волчата в подростковых бандах мало что знали о жалости, а кусались больно. Юан тому подтверждение. Мари искренне считала, что делить им нечего! Чуя, в жизни оказавшийся прямо-таки гипер-ответственным, хоть и со взрывным характером, проявлял к ней внимание не многим больше, чем к другим детям. Так девочке, по крайней мере, казалось. Она заранее не ждала от него или других Овец ничего более щедрого, чем разрешение к ним примкнуть. И потому, когда к её судьбе проявила заинтересованность девушка, близкая к лидеру, она слегка удивилась. В подобранных Юан вещах было удобнее, чем в форме приюта, несмотря на то, что второй ей был по размеру, а первые – как пришлось. Но гораздо важнее было, что они грели. Так что, когда Юан сказала, что можно вернуть куртку Чуи, Мари это царапнуло, но возмущаться девочка не стала. То, что куртку попытаются забрать, она смутно догадывалась, понимая, что такие вещи в банде могут оказаться значимыми. А Юан обставила всё так, что согласиться было проще. И потому в тот момент, когда пару недель спустя очевидно недовольный Чуя зашёл в комнату, которая считалась девчачьей, и скинул эту несчастную куртку прямо на Мари, девочка сильно удивилась. Как и требованию никогда не отдавать ничего из того, что она честно заработала. Накахара тогда развернулся и вышел, следом за ним поспешила Юан, напоследок обжёгшая Мари таким взглядом, что в её последующее якобы раскаяние не поверил бы даже идиот. Заодно Мари поняла, что с девочками теперь можно и не пытаться наладить подобие дружеских отношений. «Что ж, – подумала она даже с каким-то цинизмом, – буду дружить с мальчиками. С ними это выгодно». Мари ни секунды не сомневалась в том, кто сдал Юан Чуе. И хоть Йоро добавил ей проблем, была приятно удивлена: не ожидала такой благодарности от мальчишки-вора. Впрочем, теперь с её стороны было бы лицемерно бросаться такими обвинениями. Кто бы мог бросаться обвинениями, когда его самого учат ощупывать чужие карманы? Ведь стоило только немного привыкнуть к быту, как её стали не только отправлять по мелким поручениям, но и учить зарабатывать деньги. Сколько раз Мари прилетело по пальцам, когда в виде тренировки она вытаскивала бумажники у кого-то из Овец!.. Ей ужасно не нравился такой способ добыть деньги, но прослыть ещё большей чистюлей, чем её считали, могло быть опасно. Вот только страх попасться всё равно делал её малоэффективной. Насколько бы хорошо в итоге у неё не получалось вытаскивать мелочь и кошельки на тренировках, с улицы Мари приносила очень немного. Йоро над ней посмеивался, но другие были не столь доброжелательны. Пришлось думать, как ещё доказать Овцам, что от неё есть польза. Готовка. В Японии большое значение придавали виду еды, поэтому даже для Овец её еда казалась жуткой. Зато она была горячей, дешёвой и настолько сбалансированной, насколько Мари могла себе позволить. Невзначай она подсказала, что оптовые закупки могут быть дешевле, так что после обсуждений в банде Чуя решил, что они могут крышевать один небольшой продуктовый магазин, договорились с хозяином. Чуть позже девочка нашла более безопасный способ заработка, одеваясь в чистенькое и строя из себя потерявшего деньги на проезд из школы ребёнка. Это было не так эффективно и приходилось постоянно искать новые места, но не так тревожило её совесть. То ли дело было в её новой внешности, то ли японцы в принципе были довольно доброжелательны, но ей всегда везло. По крайней мере, Мари считала так, пока однажды Чуя не заинтересовался этим феноменом.