О верности говорят вполголоса

Утром Мари, которой усидеть на месте было сложно, подняли на полтора часа раньше, чтобы устроить ей тренировку. – Несправедливо, Чуя, – тихонько бурчала она, пробегая новый круг сверх обычного. – Кто вообще наказывает дважды? – Это не наказание, – возразил парень, с обидной лёгкостью державшийся рядом, – это подготовка, чтобы ты выжила после следующей своей гениальной идеи. Кстати, возьми форму на работу и позвони мне, когда вы закончите. Сходишь со мной кое-куда. Мари подозрительно на него посмотрела, но промолчала. А толку спорить? Вчера Чуя перепугался так, как она сама не ожидала. За себя-то он не переживал, а вот угроза жизни Мари, на которую она пошла добровольно, отказавшись даже рассматривать вариант с просьбой о помощи, и задела Чую, и заставила переживать. Девочка почти слышала, как в голове парня, сверлящего её за завтраком тяжёлым взглядом, носились мысли: «А если в следующий раз я не успею? А если противник будет опаснее и уравновешеннее Акутагавы, а Мари снова решит, что лучший выход – рукопашная с ним?» По здравому размышлению идея действительно казалась слегка самоубийственной и бредовой. И поскольку сидеть и бояться было не в характере Чуи, надо было ожидать, что он предпримет какие-то шаги для предотвращения опасных ситуаций или хотя бы смягчения последствий. Весь день она поглядывала на часы, ёрзая на стуле под многозначительными взглядами Шизуки. Увидев её утром, женщина сделала какие-то свои выводы, только хмыкнув: – Нарвалась всё-таки на того, кто вправит тебе мозги? – Я с ним живу, – мрачно ответила девочка. – Интересно, когда будет пора заявлять о домашнем насилии? Шизука даже слегка похлопала её по плечу, но очень неубедительно, учитывая её смешок. А ведь Мари ещё не спросила, откуда Чуя, которого в тот день и близко не должно было быть в штабе, как и Дазая, знал, что ей нужна помощь. Вечером Накахара повёл её в тренировочный зал, но не общедоступный, а тот, где тренировались элитные отряды. Встречали его там радостно, как своего, на Мари посматривали с интересом, но пока без комментариев. Обстановка оживилась, когда в помещение зашёл седовласый мужчина. Чуя уважительно кивнул ему: – Хироцу-сан. – Добрый вечер, Накахара-сан, – доброжелательно улыбнулся он и перевёл взгляд на неё. – А это?.. – Это моя Мари, – спокойно и естественно для такого громкого заявления сказал Чуя, положив ей на плечо руку. Девочке захотелось одновременно запищать от избытка чувств и побиться головой обо что-нибудь от того, как это прозвучало. Щёки запекло от смущения и чувства, будто всё внимание сосредоточилось на них. – Хотел попросить вас об одолжении, – между тем продолжал Чуя, – и разрешить ей тренироваться с Ящерами, когда меня не будет. – Хм, – мужчина с интересом смотрел на неё. Ещё бы, такие публичные признания от Накахары! – Не про эту ли девочку говорят, что вчера она чуть не взорвала Акутагаву-куна? Вот теперь Мари точно покраснела. Как же было стыдно!.. Неужели эта новость стала всеобщим достоянием? Тогда неудивительно, что Шизука так загадочно улыбалась утром… – Было дело, – усмехнулся Чуя, покосившись на изображающую из себя помидор девочку. – Что ж, мы с удовольствием поможем в тренировках человеку с такими задатками. По залу пошли шепотки. Очевидно, смущение Мари не осталось незамеченным и позабавило остальных. – Благодарю, – кивнул Чуя и подтолкнул её в сторону раздевалок. Причины такого решения Чуи Мари были понятны: он явно хотел подстраховаться и быть уверенным, что даже в его отсутствие найдётся тот, кто поможет ей в ситуации, подобной вчерашней. Совместные тренировки – повод для знакомства, с одной стороны, а с другой – демонстрация со стороны Накахары людям, которые напрямую ему сейчас подчинены. Ну, и первоначальную причину забывать не стоило – хорошая физическая подготовка при их стиле жизни всегда важна. Кстати, ни Гин, ни Тачихары – единственных, кого Мари помнила из канона, кроме, собственно, Хироцу – среди Чёрных Ящеров не было. Вероятно, в отряд они придут позже. – Стандартный комплекс, Мари, – коротко приказал Накахара, едва увидел её. Сам он тоже уже разминался. – Да, Чуя, – только и осталось ответить девочке.

***

Если Мари полагала, что на этом гиперопека Чуи прекратится, она явно недооценила силу произведённого ей впечатления. Потому что Накахара уехал по делу на двое суток, а опека осталась. Именно по этой причине Мари сейчас не сидела в офисе, копаясь в очередных бумагах, и не залипала над ними же дома, а болтала в рёкане с девочками Кое. Как так вышло? Формально её пригласили на девчачьи посиделки, мол, давно не виделись. Впечатление смазало то, что один из парней Чёрных Ящеров с весёлой улыбкой предложил отвезти её после работы, куда она пожелает, и очень настаивал после попытки вежливо отказаться. – А что, – по-лисьи прищурилась Саюки, всё ещё с ярким макияжем после работы, – правда ли, что Мари сегодня привёз молодой человек? Девочка, на которой сконцентрировалось всеобщее внимание, слегка порозовела щеками. В общем эмоциональном фоне сквозило веселье и интерес. – Это подчинённый Чуи, – объяснила она трём женщинам, собравшимся в комнате Саюки, чтобы отдохнуть после работы. На низком столике, вокруг которого они расположились, стояли бутылочки саке, чем и объяснялся ажиотаж и преувеличенная эмоциональность компании. – О, – протянула Тэрухо, всплеснув руками, – ну конечно же! Чуя-кун ведь так заботится о тебе! По ощущениям Мари, разговор шёл куда-то не туда. – Иногда даже чересчур, – пробормотала она, хотя забота ей была по-настоящему приятна. – Ничего удивительного, судя по тому, что я слышала, – невозмутимо ответила Эцу. Она всегда была сдержанна и хладнокровна. И с одинаково вежливой улыбкой встречалась с клиентами, а потом стирала капли крови с выбеленного косметикой лица. – Ведь нашу Мари прилюдно держал на коленях новый глава Исполкома. Сильный конкурент даже для Накахары-куна. – Всё не так, – пробормотала краснеющая ещё больше Мари, остро чувствуя, что над ней беззлобно потешаются, но всё равно смущающаяся от интонаций и вложенного в их слова смысла. – Да? – изумилась Тэрухо. – А я слышала, что тебя преследовал его ученик. Настоящий сталкер! Наконец-то у тебя появился поклонник! Ах, трогательная первая любовь, мальчик, стесняющийся подойти и признаться в своих чувствах… Мари представила, как они с Акутагавой обсуждают их взаимные "чувства", и в ужасе закрыла лицо руками. В фантазии фигурировали оторванные Расёмоном конечности, всё-таки сработавшая как надо граната и почему-то зубоскалящий Дазай. – Ни за что! Нет! Только не с ним! – Конечно-конечно, – заворковала Саюки, – ты же знаешь, я всегда была за Чую-куна. Конечно, глава Исполкома и его ученик весьма перспективны, но он тоже не последнее место будет занимать в Портовой мафии. К тому же, вы столько прошли вместе! Я считаю Чую-куна более надёжным партнёром. – К тому же, – добавила Эцу, – Акутагава Рюноске известен своей неуравновешенностью. Это опасный поклонник. – Вы ужасны! И совершенно безжалостны, – тихо, но эмоционально сказала Мари. Тэрухо рассмеялась: – Если так подумать, у Мари столько поклонников, а ведь она ещё даже не целовалась, да, девочки? – Верно-верно, – закивала Саюки, забыв о чашечке саке в руках. – Первый поцелуй – это очень важно. Эцу, наблюдавшая за этим с непривычно мягким выражением лица, негромко добавила: – Разве могут мальчишки в этом возрасте знать, как сделать девочке приятно? Все они гонятся лишь за собственным удовольствием и, только став старше, некоторые начинают заботиться о своей женщине. – Ну, Чую-куна хорошо обучали, – отмахнулась Саюки. Тэрухо провокационно улыбнулась, и её эмоции наполнились предвкушением проделки: – А вдруг Мари выберет кого-то другого? Разве мы можем позволить кому-то испортить её первый поцелуй? Честно, было бы куда, девочка отползла бы, но её предусмотрительно посадили в углу комнаты. – У меня уже был первый поцелуй! – в ужасе выпалила она. – Да? – Эцу каким-то змеиным движением перетекла ближе. – Расскажи сестрёнкам, кто успел поцеловать нашу младшую первым? В воздухе повеяло жаждой крови. Глядя в тёмные глаза молодой женщины, Мари сглотнула, понимая, что, несмотря на желание справедливого возмездия, ТАК она Чую подставлять не хочет. – Вы его всё равно не знаете! – Интересно-интересно, – оживилась Саюки, – кто бы это мог быть, чтобы его не знали в домах Кое-сан или допросных, о ком из Портовой мафии мы даже не слышали? – Или ты в одиночку гуляла за территорией Порта? Потому что я не могу представить, как кто-то рискнул бы тебя поцеловать на глазах Чуи-куна, – усмехнулась Тэрухо. – Или всё гораздо проще, и ты просто не хочешь признаваться перед сестричками, что тебя ещё никто не целовал, – завершила допрос Эцу, оказавшись совсем-совсем близко. «Мамочки!» – только и успела подумать Мари, зажмурив глаза, когда распущенные после сложной причёски волосы Эцу скользнули по её щеке. Мягкие губы коснулись её, обласкали. Одну руку Эцу положила на плечо, а вторую, задев длинным рукавом традиционного кимоно, на затылок девочки. Мари открыла глаза, чувствуя, как её ведёт от чужих эмоций. Это было приятно. – И вовсе не страшно, правда? – погладила холодным пальцем её пылающее лицо молодая женщина, когда поцелуй закончился. Послышался смех остальных девушек. Что ж, отступать было некуда, осталось только капитулировать. – После таких шуток, сестрички, мне тоже нужно выпить, – махнула она рукой на все приличия. Была вероятность что её как обычно высмеют и отправят за соком, но Тэрухо поманила её пальцем: – Иди сюда, старшая сестра о тебе позаботится. – Неужели Эцу была так плоха? – рассмеялась Саюки, пока Мари на четвереньках переползала к Тэрухо. – Если хочешь, проверь сама, – предложила молодая женщина. – Ну, я не Мари, стесняться не буду! Краем глаза девочка, которая оказалась в объятиях Тэрухо, заметила, как Саюки прильнула к Эцу. И это был вовсе не тот невинный поцелуй, которым одарили её саму. – Не отвлекайся, – напомнила о себе Тэрухо и сделала глоток из чашечки для саке. Мари, понимая, что сейчас будет, приоткрыла рот. Саке было крепкое, обжигающее, а язык Тэрухо – проворным и быстрым. Мари подумала, что так крышесносно не целовалась ни на студенческих тусовках, ни с тем, кого считала женихом. – Зря твоя наставница была против того, чтобы тебя учили нашему искусству. Ты быстро схватываешь суть. Мари, которую вело от страсти и раскрепощённости "сестричек" так, будто она пила не меньше взрослых, только усмехнулась. Несложно подстроиться, когда ты чувствуешь чужое одобрение и удовольствие как свои собственные. Кажется, впервые способность стала не просто преимуществом, а приятным во всех смыслах дополнением.