О верности говорят вполголоса

Мари проснулась с ужасной головой болью. Нос был заложен, рот пересох, а в глаза будто насыпали горячего песка. Над головой кто-то шёпотом переругивался. – А я говорю, сам напишешь этот отчёт!.. – Какой ты неблагодарный, Чуя. Я ведь помогаю тебе и твоей подружке сейчас, а тебе жалко написать за меня отчёт? – Я и так разобрал за тебя целую гору документов, так что нечего ныть об одном маленьком отчёте. Да меня даже не было на этой миссии! Родной голос успокаивал. Мари вздохнула, сползая ниже, и потянулась к его эмоциям, чтобы понять, что случилось. И… ничего не произошло. – Кажется, Мари проснулась. – вдруг негромко сказал Дазай. Как только понял? – Малая? – позвал Чуя. – Да, – шёпотом отозвалась та, невольно сглотнув. Горло будто драли кошки. Послышался звук льющейся воды. – А это удобно, – со смешком заметил Дазай. – Я и не думал, что Чую можно использовать в быту. Эй! – Прости, слегка не удержал. Ты случайно не коснулся меня в этот момент? – хоть Чуя и задал вопрос, возможности ответить Дазаю он не дал. – Малая, тебе нужно сесть. Он помог жмурящейся спросонок девочке приподняться и поднёс стакан с водой ко рту, и только в этот момент до Мари дошло, что за руку её держит не Чуя. С трудом сделав несколько глотков, чувствуя дикую боль, она с сомнением уставилась на третью руку, сжимающую её ладонь. На запястье из-под рукава пиджака виднелся край бинтов, и, как ни крути, принадлежать она могла только одному человеку, что и вызывало ступор. Дазай Осаму никак не мог сидеть с Чуей, чтобы держать её за руку. – Как ты себя чувствуешь? – тихо спросил Чуя. – Больной, – честно призналась девочка. Дазай хмыкнул: – Неудивительно. Ты утратила контроль над даром, было бы странно, если бы всё прошло бесследно. – Утратила… контроль? Чуя с Дазаем переглянулись, и второй спросил: – Что последнее ты помнишь? – Переговоры. Вейжа, – Мари судорожно выдохнула, вспоминая. Закусила губу, невольно вжимаясь в Чую всем телом. Снова как в тот раз: страх, одиночество в совершенно чужом мире, в чужом теле, даже без имени, неожиданно роскошная комната среди унылых стен приюта и мужчина, сидевший на диване в ожидании нового развлечения. Её. Дазай оценил остановившийся взгляд, расширенные зрачки и участившееся дыхание. Занёс было руку для пощёчины, но встретил взгляд Чуи и передумал. Вместо этого он выхватил у напарника наполовину полный стакан и перевернул над головой Мари. – Эй! – возмутился тоже вымокший Накахара этой маленькой мести. Мари же подняла на него взгляд и на удивление спокойно сказала: – Вода холодная, Дазай-сан. – Я знаю, – тот указал на своё плечо. – Чуя тоже был неаккуратен. – Злопамятная мумия, – глухо проворчал Накахара. – Ага. И судя по всему, я вам не так уж и нужен. На лицо посттравматический шок, а не воздействие чужой способности. Дополнишь свой отчёт по необходимости. Мари, я отпускаю руку. С его стороны это было бы весьма любезное предупреждение, если бы после него Дазай дал хоть мгновение приготовиться. Мари, с волос которой всё ещё капало, зажмурилась, оглушённая вновь вернувшимся даром. Чуя беспокоился и был раздражён – нормальная реакция на общение с Дазаем, тень его эмоций и мыслей снова стала отчётливей, как в тот раз, когда Мари впервые ощутила Арахабаки. Похоже, в ближайшую пару недель длительные расставания будут неприятны им обоим. И, возможно, они будут эпатировать публику, договаривая фразы друг за другом. В штабе продолжалась жизнь: люди сосредоточенно работали, злились, чувствовали усталость или веселье. Мари потребовалось время, чтобы отрешиться от чужих эмоций и снова отделить их стеной. – Малая? – позвал Чуя, когда понял, что она уже достаточно адаптировалась. – Я в порядке. – Что ж, тогда я и правда могу, наконец, заняться своими делами. Хотя Мари не могла чувствовать Дазая и не открыла глаза, но она безошибочно перехватила его запястье. – Постойте. – М? Что ещё не так? – Разве вы не хотите узнать причину лично? Дазай вопросительно посмотрел на Чую. Тот пожал плечами и с тяжким вздохом протянул руку, ловя перенесённое способностью полотенце для рук, хранившееся в ящике его стола, а потом набросил его на волосы Мари. – И ты готова изливать душу при мне? – насмешливо уточнил Дазай. – Предпочту рассказывать об этом один раз. – Ну, раз ты так просишь… – Чуя, тебе так удобно? – Мари явно спрашивала, чтобы слегка оттянуть момент, но в то же время она чувствовала, хотя никогда бы не объяснила каким образом, что у парня затекло плечо. Так же, как и сам Чуя ощущал дискомфорт Мари от мокрых волос и нисколько не смутился, чтобы помочь ей. Накахара фыркнул: – Вполне. Хотя… погоди-ка, – Чуя пошевелился, меняя положение. Сел, расправил плечи и хрустнув шеей, притянул Мари на колени, обняв со спины. – Вот так гораздо лучше. Дазай, со странным выражением лица следивший за тем, как девочка двигается одновременно с Накахарой так, чтобы обоим было удобно, обвиняющим тоном спросил: – Вы двое вообще в курсе, как это жутко смотрится со стороны? Не делайте так больше при посторонних! – Нервишки пошаливают, скумбрия? Не думал, что тебя можно напугать такой ерундой. – Да вы похожи на человеческую многоножку, когда так делаете, – не то притворно, не то по-настоящему возмутился парень. – Может, ты и призраков боишься, а, Дазай? – За кого ты меня принимаешь? Никаких призраков не существует! – Я бы на твоём месте не был так в этом уверен… Мари слабо улыбнулась. Эта перепалка была забавной. Хоть Двойной Тёмный могли ругаться и драться до полусмерти, такие детские подначки были даже милыми. Это странным образом внушало ей чувство безопасности. – Одна из составляющих человеческой многоножки готова поговорить, – вмешалась она прежде, чем спор перешёл в более горячую стадию. Чуя на мгновение сжал её крепче и тихо спросил: – Ты же знаешь, что не обязана? – Кому, если не тебе? – так же тихо ответила она. К чести Чуи он не стал заострять внимание на присутствии Дазая. Они оба вообще сегодня были на удивление тактичны. Мари не была уверена, что с кем-то другим в подобной ситуации они обращались бы так же бережно. Но и злоупотреблять этим было нельзя. Глубоко вздохнув, девочка приготовилась начать рассказ.