О верности говорят вполголоса

Ацуши сверился с адресом. Зачем Дазай-сан отправил его в обычный ресторан? Да, дорогой для Ацуши, но ничего особенного, даже почти полное отсутствие посетителей во время обеда… – Слушаю, – после короткого звука вибрации раздался знакомый голос человека, о котором они с Дазаем-саном говорили накануне. За перегородкой, вполне неплохо создающей иллюзию уединённости для ряда столиков, сидела Мари, постукивающая пальцем по столу и хмурящаяся. Ацуши неловко улыбнулся и приготовился поприветствовать девушку, к которой испытывал симпатию и сочувствие, как только она закончит разговор. С тех пор, как он узнал, что Мари работает на мафию с детства и пришла туда за своим другом, он не мог воспринимать её иначе, чем взрослую версию Кёко. Собственно, об этом и вышел их спор. Дазай-сан объявил, что Ацуши слишком искажённо понимает роль Мари в мафии и что если бы он выбирал, кто опаснее – Кёко или Мари, не раздумывая, назвал бы вторую. «К тому же, – засунув руки в карманы плаща, сказал наставник, – в отличие от твоей маленькой подружки, Мари свой выбор делала осознанно и не раз его подтверждала». Ацуши вслух усомнился, и тогда Дазай-сан дал ему этот адрес и велел прийти сюда сегодня. Тем временем, сидящая за столом девушка перестала постукивать по столу, а голос, обычно чистый и ясный, вдруг упал почти до контральто: – Они сделали что? Повтори-ка, кажется, я не расслышала. Тонкие, нежные девичьи пальчики с розовыми ноготками рисовали на столе символ бесконечности, судя по движению, да и выражение лица было похоже на то, какое бывало у Куникиды, имеющего дело с Дазаем, но исходящая от неё аура… Ацуши сглотнул. Назвать девушку милой сейчас у него бы язык не повернулся: правильное слово тут было “опасная”. Вспоминался и Акутагава, и та красноволосая наставница Кёко из мафии, и Снежный демон в момент нападения. – Эти ублюдки… Действительно додумались, – медленно, чеканя каждое слово, вылетавшее из накрашенных блеском губ со звоном падающих гильз, сказала девушка, – прямо во время проверки полиции выбросить мешок с несколькими тоннами порошка в море? У Ацуши по позвоночнику прошла крупная дрожь и поджался невидимый хвост. Она что же, средь бела дня и обычных гражданских говорит о наркотиках? Парень нервно оглянулся по сторонам, но редкие посетители и персонал не то не слышали её с такого расстояния, не то не обращали внимание, не то мастерски делали вид. – Вот как? – после ответа неизвестного иронично и убийственно уточнила Мари, при этом закатывая глаза. – Боялись правосудия, неужели? Те, кто боятся правосудия, – последнее слово она выплюнула, будто грязное ругательство, – не работают в такой организации, как наша. Кто проводил их инструктаж? Ацуши не знал, каково приходится человеку на том конце провода, но ему самому было очень жутко и беспокойно за свою жизнь. Казалось, после каждой реплики девушки на горле всё сильней сжималась холодная рука. – Надо же, как заговорили, – протянула она, – А ты сообщил им, что за потерю такой партии с них спросят… Компенсацию? И спрашивать будут не только наши добрые ребята, но и понёсшие убытки партнёры? Они хоть понимают, что даже если бы их разобрали на органы и продали на чёрном рынке, они не смогли бы восполнить потерю? Или у них нет родителей, братьев-сестёр или жён, о которых нужно заботиться? Волосы Накаджимы встали дыбом. На миг показалось, что это к его собственной шее приставили нож с намерением добраться до органов без анестезии. – В общем, донеси до них моё… неудовольствие. И сделай так, чтобы они никуда не сбежали… до выяснения всех обстоятельств. Мари сбросила звонок, и ужасная ледяная аура будто растворилась. Она тяжело вздохнула и пробормотала: «Вокруг одни идиоты». За столом опять сидела молоденькая девушка, похожая не то на студентку, не то на обычную секретаршу на испытательном сроке. А потом она вдруг подняла глаза и посмотрела прямо на него! – Ацуши-кун, здравствуй, – она слабо улыбнулась и помахала рукой. Накаджима икнул. – Ты что-то хотел от меня? – Н-нет, я здесь… Дазай-сан отправил… Мы поспорили, и он отправил меня искать доказательства. – Вот оно что… И как успехи? – доброжелательно поинтересовалась девушка, но было видно, что мыслями она не здесь. Ацуши твёрдо ответил: – Я целиком и полностью принял его точку зрения, – и, проклиная себя за неуместный интерес, ляпнул: – У вас что-то случилось? – Ничего особенного, просто новенькие ошиблись в накладной при перевозке стирального порошка, испугались, что им предъявят что-то за лишний груз, и вместо объяснений сбросили его в воду, – не моргнув и глазом соврала девушка. – В порту иногда всякое случается. «Ага, конечно», – мысленно протянул парень, не поверив ни единому слову. – «И про продажу на чёрном рынке – это просто фигура речи». Надо было отдать девушке должное: привлечь её за этот разговор было бы невозможно. К счастью, в этот раз хватило выдержки промолчать. – Ну, тогда до свидания? – неуверенно уточнил Ацуши, смутно опасаясь чего-то. – Всего доброго. Чего Ацуши не видел, так это то, как Мари сфотографировала его на выходе. Присовокупив это фото к скриншоту новости о внеплановой проверке грузов в порту, она отправила на номер, набранный по памяти, короткое сообщение: «У вас всё ещё отвратительное чувство юмора».