Не жди, не жди. Путь тебя ведет К дубу, где в петле Убийца мертвый ждет. Странный наш мир, и нам так странно здесь порой. Под дубом в полночь встретимся с тобой ©Саша Капустина — The handing tree
Хиса полночи бродила вдоль стен, нашептывая убеждающие речи о лучшем дне. Спотыкаясь о всякий мусор, — на подобии коробок от еды быстрого приготовления, — и потеряв всякий сон, она скреблась кривыми ногтями и мотала головой, не в силах держать ее ровно. Куноичи была точно шарик с водой, что готов расплескаться от одного укола. Единственное сновидение, которое Макусуоки видела этой ночью, длилось не больше получаса. Она сжималась на собранных сумках, — совершенно худых, как голодная кляча, — видя образ, который никогда не забывала. Он шел с ней одним шагом всё это время, толкал на грехи и раздражал уязвимое нутро. Озеро. То самое, которое было десять лет назад. Грязные воды будто снова забивали легкие, ноги путались в мягкой тине и пытались нащупать дно, чтобы сделать спасательный рывок. Ощущения были пугающе-чёткими, вплоть до предсмертной агонии. Ни один детский крик не был способен пробиться на поверхность. Кёгарета-кагами. Такое наименование этой черной воронке дал автор фолианта. Грязное зеркало. Ужасающая версия «Алиса в стране чудес». Место, ставшее для нее дверцей в мир одиночества и отчаяния. То, что лишило ее семьи, дома и друзей. Она ведь была так близка к разгадке. Носом рыла, дабы достичь какой-никакой крупицы информации. Когда Дейдара появился на пороге хижины, Хиса была влажной: смело окунулась в полное воды ведро сразу после последнего пробуждения за несколько часов до сего момента. Его тощее лицо ничего не выражало, но скрещенные на груди руки выдавали задумчивость, пока он осматривал собранное в кучу добро, — скорее «хлам». Когда Хиса стала заваливаться плечом к стене, Тсукури достаточно лёгким ударом по спине заставил ее отринуть сию идею впасть в беспамятство, а затем похлопал по щекам. Синие глаза закатывались от усталости, с обкусанных губ стекала кровь — жалкое зрелище, не трогающее ничье сердце. — Добилась своего, хм? — наклонил голову в бок. Куноичи отреагировала всхлипом. Одинокую слезу в уголке ее глаза нукенин размазал большим пальцем по впалой щеке. — Валим отсюда. Женщина рассеяно кивнула, потерявшись между фантасмагорией и реальностью. Куда они теперь? Сей вопрос звучал в ее сознании больше сотни раз за эту ночь. Ради того, чтобы они находились здесь, было убито неизвестное количество человек. Разве это справедливо? Что-то было не так. Должен быть какой-то подводный камень. Когда они оказались в небе, Дейдара вытянул руку и разжал ладонь, что выблевала очередную фигурку. Она стремительно полетела вниз. — Взрыв! Хижину разнесло. Хису, чье сознание держалось на тонких нитках воли, чуть не вывернуло.***
Страна Гор. Они всё это время были в Стране Гор: Макусуоки легко узнала цепочку хребтов, которую когда-то посещала, будучи юной путешественницей. Если ей не изменяет память, сейчас же они были близки к границе со Страной Клыков. Забавно, что эти места близки к Стране Земли, являющейся родиной Тсукури. Неужели совсем нет страха быть обнаруженным бывшими соратниками? Они добрались до начала цветочного поля. Дальше следовало идти пешком. Картина точно из ее мира, — написанная теми красками солнца, неба и миллионов цветов, — когда она ребёнком бегала по просторам, окружавшим деревню бабушки по отцовской линии. Но ностальгировать сил не было, пускай вид и освежал сознание. Нукенин создал существо с впалой спиной, — по сути: телегу с ножками, — и забросил на него сумки. После он отряхнул руки и кивнул самому себе, пробормотав что-то про штрихи. Макусуоки, стоящая поодаль, — терпеливо ждала условий их будущего существования. — Там дальше деревня, — Дейдара повернулся к ней с невинным лицом. Голубые радужки сияли азартом, словно подсвеченные топазы. — Шаг влево, шаг право — и ты возьмёшь на себя ответственность за все смерти, хм, — и совершенно спокойно стал переодеваться в гражданскую одежду. Вот где собака зарыта. Не сказать, что она не ждала именно такого сюжетного тропа, но испуга от этого не меньше. Хиса опустила взгляд на свои ладони. На секунду померещилось, что те были полностью алыми. Быстро вытерев их о футболку, женщина задумчиво переминулась с ноги на ногу: задать ли вопрос о том, насколько он уверен, что она не безбашенная сука, которая может пойти по головам ради свободы. Но куноичи понимала, что вопрос бессмысленен. Ответ очевиден, к тому же, не в её пользу. Причиной гибели других она становиться не хочет. Главное — там люди. Разные, интересные, живые. Это уже чудо! — Ка-ак, — прокашлялась. — Как я выгляжу? — голос, однако, был таким же сиплым. Если не один глупый вопрос, так другой. Умница. Дейдара, — на вид обыкновенный парень, любящий разве что разбирать машины и сочинять стихи о любви, но никак не нести муки и смерть, — цепко оглядел ее. Чумазая, худая, как обглоданный мосол, с змеиным гнездом на голове. Такие просят милостыню, чтобы потом ее пропить, затем заваливаются набок на ближайшей лавке и испускают последний хрип. Но Дейдаре плевать, ведь одна из его черт: смотреть вглубь. — Как то, чего никто не посмеет коснуться, — сложил руки на груди. — Поняла, хм? Та быстро закивала.