Она была из стали

Наутро она проснулась и сама удивилась тому, что разбудили ее лучи солнца. Прекрасные золотистые лучи, которые упали на ее закрытые глаза. Они отворили их и теперь Анна лежала, сладко зевая. Настолько, насколько мог себе позволить одинокий и несчастный человек. Она вновь отворила окно и почувствовала, как холодный воздух окутал ее лицо, словно приглашая в свои обьятия. Каждое утро он звал ее за собой, просил выйти, но ее что - то останавливало. Анна закурила, выдыхая никотиновый дым на улицу, по которой уже бегали люди. Слышалось ржание лошадей и безобразная речь мужиков, которые кричали ужасные и неприличные вещи. Анна к ним привыкла, но ей было жаль детей, которые бегали по улицам серого, задымленного городка и привыкали к такой жизни. Наверняка город казался им солнечным и прекрасным, дома большими, а взрослые умными. Когда они выростут, то поймут, что это вовсе не так, но сейчас эту иллюзию портить нельзя. Иллюзия помогает выжить в дерьме, которое выедает душу. Докурив, Анна заглянула в шкавчики и не нашла ничего, кроме засохшего печенья. Гарри уже выплатил ей часть зарплаты и оставалось лишь одеться, чтобы пойти на рынок за едой. Нужно есть. Нужно дышать. Нужно жить. Она накинула белую блузку, которая была довольно простой и приятной на ощупь, надела чулки, юбку и села вытерать туфли, которые приходилось чистить каждый день от грязи бирмингемских дорог. Выходя из комнаты, она закрыла дверь на два оборота, положив ключи в сумочку. День был и вправду неплохим. На рынке было много народа, женщин и мужчин, детей и взрослых. Где - то резвились ребятишки, а где - то дамы выбирали лучший товар, яро торгуясь с продавцами. Слышались крики недовольных покупателей, громкие голоса зазывающих продавцов, от которых голова шла кругом, и смех детей. Пахло рыбой, мясом, гнилыми и спелыми овощами и фруктами. Запахи смешивались со звуками, как люди друг с другом. - Здравствуйте, - произнесла Анна, подойдя к одному седому мужчине. Он был высоким и худым, а его зубы давным - давно выпали, - дайте мне пять яблок. Вот тех, что красивее. - Для такой красивой девушки, красивые яблоки. - улыбнулся старик беззубым ртом, от чего на душе стало немного теплее. Он выбрал для нее огромные спелые плоды, которые обещали быть вкусными. Они были ароматными и насыщенными, настолько, что Анна вспомнила, как в детстве говорила младшему брату, что самые красивые яблоки отравлены и съедала их сама. Даже в детстве она не верила, что что - то прекрасное может быть не отравленным. Этим мыслям она улыбнулась, отдавая деньги продавцу. Положив их в ту же сумку, в которой лежали ключи, она повернулась и пошла в сторону выхода, столкнувшись с непонятным мужчиной. Низковатый парень был немного старше ее, с забавными усами. Он подхватил ее, поставив на землю и взглянув в зеленые глаза. - Вы в порядке, мисс? - Да, да, все хорошо. - Анна оглядывалась по сторонам и приходила в себя, тяжело дыша и бегая зрачками. - Извините, что налетел на вас, я случайно, дорога такая скользкая. - Все и вправду хорошо, не тревожтесь. Она незаметно скользнула в сумочку рукой и проверила наличие денег, зная что именно такими методами любят промышлять карманные воры. - Не тревожьтесь. - еще раз повторила она, отходя назад, не сводя глаз с незнакоца, который выглядел ничуть не потрясенным. Он улыбался, не моргая и проважая ее глазами, оставаясь на том же месте. Она купила продуктов, которые ей были необходимы и шла, пересчитывая свои накопления по небольшому переулку. - Сколько мы будем все это скрывать? - сорвалось у мужчины. - Ты же знаешь его... - Я его не боюсь! - Я знаю и за это я люблю тебя, но он прострелит тебе голову, ты же знаешь... Пара умолкла, когда Анна проходила мимо них, будто бы ей было дело до драмы этой голубоглазой миловидной девчушки и высокого парня. Вероятно, ее муж не знает о молодом любовнике, а любовник хочет, чтобы узнал, но это догадки ей были никчему, так что Анна быстро выбросила из головы странную парочку. Хотя, почему странную? Вполне обычную. У всех в жизни боль, печаль, страх и обиды. Любовь, свет и тьма. Они такие же обычны, как и она. Анна решила сделать еще круг возле канала, прошла мимо паба, в котором работала и забежала поздороваться с Гарри, не увидев за столом сегодня Артура. Томас и Джон сидели там же, где и обычно, но вот только старшего Шелби не было. Вероятно, они решили пока не выпускать его из дома. Она ступала по деревянной лестнице, чувствуя, как ноги устали, а голова налилась свинцом. Ее дыхание сбилось, а кашель резко захватил власть над легкими. Ранее она не припоминала такого. Впервые даже не проходив дня, она устала. Ее здоровые и сильные легкие, которые не подводили солдата во Франции, дали сбой и Анна стояла, держась за перила, чувствуя, как содрогается ее тело от сухого кашля. Она выпрямилась и разжала ладонь. Она была совершенно сухой, без мокроты и крови. Анна облизала губы и заправила прядь волос за ухо, ступая по лестнице к двери комнаты. На автомате, она дернула ручку, забыв, что стоит достать ключи, но дверь поддалась и Анна тут же вынырнула из вихря собственных мыслей, затаив дыхание. Она плавно открыла дверь и зашла в комнату. В ней было пусто. Все на своих местах. Шторы открыты. Кровать заправлена и не помята. Стулья там же, где и были. Она проверила замок, но он был не сломан. Анна прошла вглубь и заметила на столе ключи. Тут же ее руки полезли в маленькую сумочку и обнаружили их пропажу. Рядом с ключами лежала записка, в которой была всего одна фраза: "Мы знаем, что ты помогла Шелби и теперь хотим, чтобы ты помогла нам". Семья Гарнет