И я выйду из тела

— Джулиус… — щекочет изнутри собственное имя. — Джулиус… — бархатный, насмешливый и высокомерный голос обволакивает изнутри как вязкая, потрескивающая кожа перчаток вечно холодные руки. — Джулиус… Это имя. Признание. Доверие. Вера. Как контрольная точка подписанного контракта. Лелуш тянет и тянет это имя, пытаясь вспомнить, на какой вкус оно похоже. Не получается. Нет ничего. Забавно. Никто из нас не будет служить Императору, Джулиус. Никто из нас. Тебе нужно учиться быть сильным и самостоятельным. Ты можешь не быть мне союзником, но это должно быть именно твоё решение. Пусть из нас двоих всегда я буду нажимать на курок, а ты придумывать коварные планы и пить этот свой противный белый чай, от которого у меня щиплет на языке. Тебе нужно развиваться, Джулиус. Быть чем-то большим, чем пародией на меня. Быть чем-то лучшим, чем я. Сузаку — глупец, если думает, что нас с тобой разделяет лишь память. Что ты — это я, который не помнит самого себя. Глупцы… Как же вы все просчитались. Опасно, опасно просчитались. Сколько ещё раз я позволю вам недооценить и не понять, прежде чем с размаху втопчу в землю? Утоплю, изведу в грязи, которую вы сами и устроили своими действиями. Джулиус… Если я сделаю это, ты останешься на моей стороне? Останешься ли ты вообще на моей стороне, даже если не станешь подчиняться приказу? Такой юный, такой прямой, наивный… Ты услышал, но не заметил главного. Если я стану Императором, то и ты тоже. А значит… Даже я не смогу заставить тебя сделать что-то. Я проиграю? Хах, не раньше, чем это будет мне нужно. Гиас сможет помочь мне заставить весь мир преклонить колени. Однако на тебя он никогда не подействует. Пока я буду стоять за твоей спиной и наблюдать. Уверен, тебе будет полезно и интересно самому разобраться. Ты сильный, уверен, ты со всем справишься. Нам обоим ещё рано умирать, не так ли? Кстати, Джулиус, не хочешь ли ты поиграть? Сузаку как-то подозрительно смотрит на нас. Ведь мы смотрим на него двумя глазами…