Поворот не туда

Игорь никому не признавался, что после Чумного Доктора стал очень сильно бояться огня. Одна только мысль о пожаре заставляла его сердце биться чаще, а дыхание ускорялось и сбивалось. Даже спички и огонек зажигалки стали вызывать иррациональный страх, а запах дыма мог вывести из строя на пару минут точно. Дима всё заметил, но молчал, потому что Гром явно не хотел об этом говорить. Он только молча поддерживал, помогая выбираться из панических атак, и откидывая все дела, связанные с огнем. Сожжённые тела с целью сокрытия убийства, намеренные поджоги — это все успешно игнорировалось Димой и отправлялось на других сотрудников. Но вот дело о крупных лесных пожарах в Ленинградской области поручили всё-таки им, так как появились основания думать, что это был поджог, судя по информации пожарных. Так Игорь с Ромой Ильиным и познакомился. Заносчивый молодой сотрудник Авиалесохраны, который словно только вчера начал летать на крупные пожары, вел себя так, будто самый большой специалист в этом деле. Его начальник Соколов только глаза закатывал, пока Игорь с ним разговаривал. Но что-то Грома в этом парне зацепило. Он напоминал ему более заносчивую и самоуверенную версию Дубина. Или себя в молодости, такое сравнение будет даже более точным. Дело про пожары-то, они, конечно, раскрыли, поджигателя отловили и на этом контакты с пожарной службой закончились, только вот номер Грома у Ильина в телефоне все равно остался. И он позвонил, просто так. А потом Игорь тоже перезвонил. Игорь начал думать о том, что выбрал один из самых странных способов борьбы со своими фобиями, когда начал встречаться с пожарным. Они с Ромой не виделись неделями, но на свои выходные он обязательно приезжал к нему в Питер. Иногда сидел в участке под личной ответственностью Игоря, ничего не трогал и никуда не лез. Всё время в своих очках, нога на ногу закинута, ну важная шишка, не иначе. Гром обожал те моменты, когда он приезжал. Он мог быть спокоен, что Рома не геройствует где-то в лесах, а сидит сейчас рядом с ним, и переговаривается с Димой, рассказывая что-то про работу пожарным. А потом дома они запирались от всех и отдавались друг другу полностью. Была только одна маленькая проблема. Ильин весь насквозь пропах дымом, казалось, этот запах смешался с его настоящим, въелся под кожу так, что не смоешь. И естественно, очень скоро Рома заметил, как же сильно Игорь боится огня, пожаров, старательно избегает темы его работы и нервно дышит, когда Ильин всё же рассказывает что-то. В такие моменты он тянется его обнять и успокаивает, говорит, что всё хорошо, я же рядом, живой-здоровый, всё отлично, никакого пожара нет, разве что между нами. Рома стал первым, кому Игорь рассказал про свою фобию открыто. Когда Рома работал, то он просто с ума сходил от бесконечной тревоги. А вдруг в этот раз всё пойдёт не по плану и Ильин сгорит в пожаре? Вдруг не получится справиться с огнем, и он получит сильные ожоги? Каким-то неведомым образом, обматерив пару человек, он получил доступ к службе мониторинга за пожарами, и всё время отслеживал, куда группа Ромы летит, и что за пожар там сейчас происходит. Становилось чуть-чуть легче. Иногда Ильин втихаря воровал спутниковый телефон, чтобы позвонить Игорю, за что получал от Соколова люлей, но зато Гром в Питере был спокоен. Игорь думал, что куда-то потерял свой мячик. Однажды куда-то положил, а когда вспомнил про него, то на том месте уже не нашёл. А мячик утащил «да я совсем не суеверный» Рома, который теперь без него в леса не выходил. Это стало таким же ритуалом, как зажигание спички у Алексея Павловича — ударить им пару раз об пол самолёта и убрать в карман. Он напоминает об Игоре и позволяет сохранять самообладание в трудные минуты, когда вокруг бушует пламя, и ситуация кажется безвыходной. Мячик становится своеобразным талисманом, отрезвляющим в моменты, когда хочется погеройствовать, напоминает о том, что его ждут дома, в той питерской старой квартире в историческом центре. Ильин все уши прожужжал команде про своего майора полиции Игоря Грома из Питера. Про него знали даже те, кто не встречался с ним лично, а особенно их начальник, до которого он как-то дозвонился, потому что Рома трубку не брал третий день.

***

В какой-то момент неизбежно произошло то, что Ильин получил в пожаре сильные ожоги и очень сильно надышался дымом. Его быстро обработали на месте, но нужно было срочно вести в больницу, благо пожар случился в московской области, недалеко от их базы, так что его мигом домчали до медстанции, которая находилась там же. Его жизни ничего не угрожало, но нужен был медицинский присмотр. Пока за Ромой ухаживали врачи, в команде встал вопрос «ну и кто же позвонит тому великому и ужасному Игорю Грому». Перед тем как сдаться в руки медикам Ильин прохрипел, чтобы те позвонили и правильно выбирали слова, потому что у Игорька паническая боязнь огня и всего что с ним связано. Эту ответственность в итоге на себя взял Соколов. — Игорь Гром слушает, — донеслось из трубки. — Игорь? Это тебя Алексей Павлович беспокоит, из Авиалесохраны. Рома просил тебе передать, что немножко пострадал в пожаре и пока не может выйти на связь. Он жив и всё у него хорошо, просто сейчас им занимаются врачи. Чтобы ты не беспокоился. — Спасибо, что поставили в известность, — Соколов по голосу понял, что не волноваться у Грома не выйдет. Уже через четыре часа Игорь был на пропускном пункте на базу. Рядом с ним Дима, который успокаивал его с того самого момента, как ему позвонили. В сапсане он держал его за руку, проговаривая какие-то поддерживающие слова, и только это удерживало его от истерики. Гром был безмерно благодарен Диме за это. Его встретил Соколов и провел в медчасть, где Роме уже оказали всю необходимую помощь, и теперь он просто отдыхал. Левая рука была перемотана бинтами полностью, на лице было несколько белых повязок, приклеенных пластырями. У Игоря аж от сердца отлегло, когда он увидел Рому живого и со своей заносчивой улыбкой. — Не смей меня так больше пугать, кретин, никогда, ты понял? — Гром подсел справа и сжал его не пострадавшую руку в своей. У него полились слезы из глаз, а Рома провел рукой по его мягким темным волосам, успокаивая. От него не пахло дымом, его запах перебивался лекарствами, и это помогало Игорю расслабиться ещё больше. Дима скромненько сидит в углу и от нечего делать достает блокнот, наблюдая за этой сценой. — Игорь, я очки потерял, — грустным голосом говорит Рома. — Бежал, а они из кармана выпали. А я не заметил даже. — Да я тебе ещё сто пар таких куплю, хоть двести, только живи, идиот, — он прижимается к руке ближе. — Я так перепугался, твою мать, ты не представляешь. Думал всё, там тебе уже пиздец пришел, ты при смерти лежишь, а мне не говорят, чтобы я не волновался. — Ну-ну, всё, тихо. Я ещё тебя переживу, не надо тут сопли разводить, — усмехается он проводя пальцами у Игоря за ушами. Потом молчит некоторое время и спрашивает, — а прямо сто пар купишь? Гром смеётся и окончательно расслабляется. — Прям сто. Дима зарисовывает эту парочку и мысленно отправляет этот рисунок в коллекцию рисунков с ними. У него их было штук восемь. Они даже не замечали, что Дубин их рисовал, уж слишком были заняты друг другом в эти запечатленные моменты. После этого случая Игорю долго снились кошмары, пока Рома был не рядом. И всё одни и те же — про пожар, про то, как он теряет Ильина в огне, а потом сгорает и сам. Он не рассказывает про них парню, чтобы тот лишнего не волновался, а из раза в раз все переживал сам. Они закончились, но иррациональный страх за Рому стал ещё больше, он теперь постоянно названивал и почти не вылезал из программы мониторинга за пожарами, когда тот улетал на миссию.

***

Его страх огня полностью исчез в один момент. Они с Ромой, когда тот в очередной раз приехал отдохнуть, гуляли далеко за городом, и совершенно случайно попали туда, где полыхал дом. Вокруг собралась толпа соседей, которая пыталась потушить пожар ведрами с водой (это уже не выходило, так как огонь разгорелся слишком сильно), а рядом причитала женщина, которая говорила, что у нее там внутри осталось двое детей. Никто не спешил кидаться в огонь, всем было страшно. Игорю стало плохо ещё на подходе к этому дому, Рома крепко сжал его руку. — Ты же не полезешь туда? — сглотнул он, пытаясь подавить нарастающую панику. — Игорь, там дети, — он скинул с себя рюкзак и расталкивая небольшую толпу кинулся к женщине. — Где они? Конкретно. Спокойно, я пожарный, знаю, что делать. Есть у кого-нибудь мокрая тряпка? Игорь стоял поодаль и молча наблюдал за тем, как Рома вбегает в дом. У него трясутся руки, к горлу подступает ком. Ильин вытаскивает первого ребенка, и кидается в пожар за вторым. Гром засекает время. Его нет одну минуту. Две минуты. Две с половиной минуты. В первый раз Ромка выскочил куда быстрее. Твою мать, а если что-то случилось? У Игоря резко перед глазами всплыли все кошмары, которые приходили к нему ночью. Он не мог такого допустить, просто не мог. Гром кидает рюкзак на землю, снимает с себя куртку и подавляя в себе панику и инстинкт самосохранения вбегает в огонь. Лёгкие обжигает горячий воздух, языки пламени проходятся неожиданно близко от его тела. — «Спокойно Игорь, когда ты дрался с Чумным Доктором, огонь был точно такой же», — даёт он себе две секунды на успокоение паники, и, закрываясь руками, идёт прямо в огонь. Он смутно запомнил слова женщины о том, где находились её дети и бегом бежит туда. Гром слышит детский плач, и вбегает в какое-то помещение, которое раньше очевидно было кухней. С потолка падает балка, всё полыхает, а ребенок сидит в самом углу и ревёт. Рядом с ним Рома, и Игорь понимает, что если сейчас его оттуда не вытащить, то он погибнет вместе с этим пацаном. Он продирается к ним через горящие доски, подхватывает ребенка одной рукой, а второй рукой Рому за ворот свитера поднимает и взваливает на себя. Тот слабо кашляет, и у Грома от сердца отлегает — живой. Он быстро тащит их к выходу, молясь, чтобы ничего сейчас не пошло не по плану, но в итоге все проходит благополучно. Ребенка он сдает на руки ревущей матери, а Рому оттаскивает за толпу. — Рома, Рома, Ильин, твою мать, очухайся давай, — он достает из рюкзака бутылку воды и обливает ей парня. Только сейчас он замечает, как руки у него трясутся и слезы на своих щеках чувствует. Рома постепенно приходит в себя. — Боже блять, я так перепугался, твою мать, никогда так больше не делай, Ром, я думал, ты всё, герой, блять, да чтобы я ещё раз тебя на твою сраную работу отпустил, господи, — Игорь от нервов говорит всякую чушь, а до Ильина только сейчас доходит, что произошло, и его начинает слегка потряхивать. — Игорь, — выдыхает он. — Ты в огонь залез. — Ну да, за тобой, чтобы ты там не сгорел к хренам, ты вообще пожарный или кто, а? — он сжимает его руки так сильно, что наверняка синяки останутся. — Да нет же, Игорь. Ты же боишься огня, — он кашляет и прижимается к его голове лбом. — Ты справился со страхом. Ты молодец, Игореш, ты самый смелый у меня, — улыбается он. А потом вытаскивает свою руку из хватки Игоря, кладет ее в карман и вытаскивает оттуда потрёпанный мячик, который Игорь год назад потерял. — Снова ты спасаешь меня, Игорь. Я так тебя люблю, пиздец просто. Гром смотрит на этот мячик, потом на Рому, и, наплевав на всех, целует его, так, как никогда не целовал до этого, сильно, выражая всю свою любовь, которую невозможно выразить словами. На заднем фоне догорал дом. С того момента Игорь огня больше не боялся.

***

Рома утром просыпается от какого-то грохота на кухне, причём резко садится на кровати, пытаясь сообразить, что к чему. Игоря рядом нет, но есть отчётливый запах на всю квартиру чего-то горелого, что сразу вызывает внутреннюю панику. Если пожар, то почему нет дыма? Или Игорь пострадал? Нужно проверить все, потому Ильин поднимается с кровати, быстро натягивая на себя свою одежду и выходит из комнаты, направляясь в сторону кухни, откуда доносились звуки копошения и чужой мат. — Игорь, все в порядке? — первый вопрос, который задаёт Ильин, появляясь в кухне. Он наблюдает вполне интересную картину: Гром стоит у плиты, пытается что-то приготовить во второй раз, судя по замоченной сковородке в раковине. Теперь до Ромы доходит все и он успокаивается. — Ты проснулся? Я пытался сделать завтрак, пока ты спишь, — Игорь улыбается слегка, повернувшись лицом к Ильину, ловя на себе немного осуждающий взгляд. — Точнее пытался ничего не сжечь, пока в соседней комнате спит пожарный, верно? — он хмыкает, скрещивая руки на груди. — Было бы достаточно чая или кофе. А позавтракать сходим куда-нибудь. Я плачу. Рома подходит ближе, улыбаясь Игорю. Он обнимает того, глаза свои прикрывая, носом в плечо уткнувшись. — Я уже думал, что пожар начался, идиот. — А с каких пор ты огня боишься, а? — шутит Игорь. — Я просто хочу отдохнуть от него, пока я не на работе, ладно? Давай обойдёмся без сжигания квартиры, а просто сходим за твоей любимой шавермой, ладно? Игорь целует его, и понимает, как же сильно он любит этого дурачка. В очередной раз.