Поворот не туда

Ваня возвращается в трейлер уже затемно. Его сегодня неприлично долго снимали, и он так сильно устал, что всё, чего хотелось, так это лечь на кровать и вырубиться, даже не заходя в душ. Он включает маленький свет, чтобы не раздолбать половину вагончика в темноте, скидывает с себя всю одежду и недовольно вздыхает, когда видит, что происходит на его кровати. Она и так достаточно маленькая, чтобы на ней умещалось два человека, а когда Тихон, как обычно, раскинет свои длиннющие ноги и руки в позе звезды по всей поверхности, то куда-то приткнуться будет вообще проблематично. — Тиша, Тишаааа, — он слегка трясет рукой товарища за плечо, но это очевидно, бесполезно, потому что Жизневский, судя по дыханию, видит уже десятый сон, а его в таком состоянии и выстрел из танка прямо за окном не разбудит. Рядом он лечь не может, потому что тогда ночью сто процентов грохнется, а на маленьком диванчике он не выспится и будет бесить всех весь следующий день. Вот он и не придумывает ничего лучше, как откинуть одеяло, и улечься прямо на широкую спину Тихона, устраивая голову где-то в районе шеи. Он накрывает их обоих одеялом. Становится очень тепло и хорошо, поэтому Ваня моментально проваливается в сон. Его утро начинается с бурчания Жизневского. — Вань, у меня из-за тебя все затекло, — он под ним завозился и Янковский окончательно проснулся. — А кто свои лыжи раскинул по всей кровати, что мне лечь было некуда, а? — пробормотал он это губами Тихону прямо в шею, и почувствовал, как тот под ним слегка замер. Он целует его в плечо и сползает с него, выпуская Жизневского, который с наслаждением вытягивается и хрустит всем, чем только можно. — Да я хотел тебя подождать, чтобы лечь вместе, а ты всё не приходил и не приходил. Ну я прилёг на три минуты, и… — он улыбается, рассматривая сонного Ваню, который закутывается в одеяло и только потом садится на кровати. — Чай будешь? Я пойду раздобуду. А то, кажется, завтрак мы проспали.

***

До места съёмок им ехать часа четыре. Подняли их неприлично рано, и Ваня всё время, что шел до машины, едва сдерживался, чтобы не вырубиться прямо стоя. В таком состоянии находились все, так что он не особо расстраивался — одному страдать не так грустно, как всей компанией. На заднем сиденье места мало, и Янковский понимает, что в таком положении точно не уснет, как бы сильно он не хотел спать. Тихон как будто читает его мысли и спрашивает: — Хочешь на коленки? Ваня кивает и перебирается на ноги к Жизневскому, устраиваясь удобнее. Девочки смотрят на него с благодарностью за освободившееся место, а Тихон укрывает их пледом. Ваня скручивается как креветка, устраивая голову у Тиши на плече, закрывает глаза и проваливается в сон почти моментально. Ваню с одной стороны греет плед, а с другой — теплый Жизневский, который ещё и умудряется поцеловать его в лоб, пока никто не видит, тепло и уютно. Так хорошо, что хочется замурлыкать, как коту. Он поздно понимает, что к моменту, как они приедут, у него будут болеть все части тела, а понимает он это именно тогда, как Тихон его осторожно будит. Шея болит, ноги от долгого согнутого положения ноют. Они вылезают из машины последними, и Ваня с наслаждением потягивается.

***

Если они ложатся спать одновременно, то они спят нормально — Тихон у стены, Ваня в его теплых объятиях. Жизневский вообще во сне любит обниматься — оплетает его всеми конечностями, как осьминог, и не выпускает всю ночь. И просыпается всегда первее Вани, чтобы разбудить его через какое-то время поцелуем сначала в макушку, а потом уже в губы, когда ослабит свою осьминожью хватку и Янковский сможет к нему развернуться. У них редко получается одновременно ложиться спать и так же одновременно просыпаться, из-за разных графиков, в основном. Ваня никогда много места на кровати не занимает, поэтому Тихон спокойно к нему укладывается, а вот если Жизневский лег первым, то Янковскому приходится попотеть, чтобы отвоевать себе спальное место и кусочек одеяла. У них большая кровать, не такая, как в трейлерах, например, но даже по ней Тиша умудряется раскинуть свои руки и ноги так, чтобы Ване было некуда лечь. — Тиш, ну двигайся давай, опять раскинул свои ласты тут, мне-то куда лечь? — Янковский пихает Тихона, который уже одной ногой находится в беспробудном состоянии. Он несвязно что-то пробурчал и просто перевернулся на другой бок, но этого было достаточно, чтобы Ване было, куда лечь. Буквально через пару секунд после того, как кровать прогнулась под его весом, его схватили в капкан из рук и ног, из которого до утра будет не выбраться. — Ваньк, я тебя люблю, — шепчет Тихон и носом тыкается куда-то ему в макушку, накидывая на него побольше одеяла. — Я тебя тоже, Тиш, я тебя тоже, — он прижимается ближе и вскоре оба засыпают в тепле и уюте.