***
Весь день они не виделись с Томом, потому что тот засел в кабинете Снейпа и не пришёл даже на ужин. Гарри решил, что слизеринцу нужно время, дабы осознать и принять свои чувства, а заодно и чувства Гарри к нему. Чувства могут вспыхнуть когда угодно и к кому угодно. Гарри это знал. А вот Том, скорее всего, нет. Гостиная Гриффиндора была полна учениками даже в воскресенье. Поттер сидел на диване перед камином и читал книгу по зельеварению, недавно выданную Реддлом для обязательного прочтения. Ещё какое-то время он сидел в полном одиночестве, ведь Гермиона и Рон до сих пор где-то гуляли, а парни захотели прокатиться на мётлах. Гарри отказался, ссылаясь на отвратительные оценки по зельям. Через несколько минут Поттер заметил движение справа и увидел садящуюся рядом Парвати. Её руки были заняты очередным журналом в яркой обложке. Девушка не обратила никакого внимания на Гарри, поэтому тот со спокойной душой отвернулся к своей книге. Почему-то даже эта книга улучшала его настроение. Ведь она принадлежит Тому. Гарри понял, что любая вещь, которую Том ему даст, будет оказывать на него такой эффект. Теперь мысль о том, что он влюбился, как последний кретин, уже не пугала его так сильно, как это было недавно. Усмехнувшись своим мыслям, он постарался сосредоточиться на тексте, но смысл написанного постоянно ускользал от него. — Как дела, Гарри? — неожиданно спросила Патил, с интересом поглядывая в его сторону. — Лучше, чем могло бы быть, — расплывчато ответил Гарри. С Парвати они никогда не общались, даже когда оставались наедине, хотя таких ситуаций почти не было. Единственной точкой их соприкосновения была Лаванда. Но теперь и этой точки не существовало. — Знаешь, где Лаванда? — она спросила это так, будто была уверена, что Гарри не знает. И хотела, чтобы он спросил её об этом. — Нет, — коротко ответил он, не желая, чтобы разговор перетекал в обсуждение местонахождения Браун. — Она сейчас гуляет с Забини, — сказала Парвати, не дождавшись вопроса со стороны Поттера. Она наблюдала за его реакцией на эти слова. Не дождавшись её, девушка нахмурила брови и уставилась на Гарри. — Да что с тобой такое? — Со мной? Всё в порядке. Не думаю, что Лаванда сейчас скучает, — гриффиндорец пожал плечами. Он не понимал, чего хотела добиться Патил, но этот разговор ему уже порядком надоел. За сегодняшний день Браун ни разу к нему не подошла и даже не посмотрела в его сторону. Это было странно, ведь девушка в последние недели старалась быть к нему как можно ближе. Такие перемены Гарри не зацепили. Для него с Лавандой всё давно уже кончено. — Ты игнорируешь Лаванду. Это, по-твоему, нормально? — возмутилась Патил. Как же Гарри не любил такие разговоры. Подруги его бывших были очень настойчивы и надоедливы. Гарри понимал их беспокойство, но не понимал — зачем они лезут в их отношения? Друзья Гарри никогда так не поступали, хотя хотели. Гарри ясно дал понять, что способен разобраться с этим сам. И вот теперь Патил пытается сыграть на его совести и надавить на него? Не на того напала. Чему Поттер точно научился у Тома, так это безразличному взгляду. Такой он часто наблюдал у Снейпа, когда отец пытался как-то задеть зельевара. — Если бы Лаванду это сильно беспокоило, то она сама поговорила бы со мной. Патил хотела что-то возразить, но Гарри, не находя в запасе ещё терпения, подхватил книгу и двинулся в сторону мужской спальни. Завтра будет трудный день, и Гарри должен выспаться. А, учитывая содержание снов, лечь спать он хотел как можно скорее.***
Гарри был зол. Из-за придурка Уайта профессор Макгонагалл задала ему написать эссе в два раза толще, чем у всех остальных. Гарри предупредил друзей, что если Уайт свалится с метлы в ближайшее время, то это просто совпадение. Гарри, трезво оценивая свои умственные способности, известил свою команду, что тренировку проведёт Джинни, а у него срочные неотложные дела. Лучше он пожертвует тренировкой, чем отложит задание профессора на потом. Гарри был уверен, что через день он бы о нём и не вспомнил. Поттер скучал по первому курсу, когда Гермиона ещё давала им с Роном списывать. Но позже всё изменилось. Теперь он один на один с пергаментом, и никто ему не поможет. В библиотеку он шёл с надеждой, что встретит там Тома. У них не было много времени для того, чтобы побыть наедине и всё обсудить. Но Гарри не терпелось уточнить несколько моментов. Например, они теперь вместе? Или, когда Том уже поделится с ним своими тайнами? Гарри бы не хотелось трясти Реддла для извлечения правды. А ждал он уже слишком долго для гриффиндорца. Мадам Пинс проводила его предостерегающим взглядом, в котором читалось, что, если Гарри нарушит правила — он вылетит в ту же минуту. Нервно улыбнувшись библиотекарше, Поттер быстрым шагом пошёл вглубь, чтобы отыскать свободный стол. За столом, который вечно занимал Том, в этот раз никто не сидел. Что-то неприятно кольнуло в груди, но он старался не обращать на это внимания. Всё же у Реддла есть и другие заботы. Пройдя лабиринт из книжных полок, он пару раз натыкался на свободные места, но не задерживался рядом с ними. Что-то неведомое тянуло его всё дальше и дальше. А тянуло его именно туда, куда и должно было. В плохо освещённой части библиотеки стоял стол, на котором стояла лампа, напоминавшая звезду на одиноком ночном небе. Рядом с ней лежала одна единственная тетрадь в чёрной кожаной обложке. Рядом никого не было, но Гарри знал, кому она принадлежит. Он много раз видел её в руках у Тома, что мог даже с закрытыми глазами представить, как тот, склонившись над ней, что-то пишет. Любопытство всегда было характерно для Гарри. Именно оно и подтолкнуло его к тому, чтобы заглянуть в секреты слизеринца. Том же не узнает, если Гарри ничего ему об этом не скажет. Да, это некрасиво. Но, а мучить его, оставляя в неведении, разве красиво? Поттер подкрадывался к столу, будто хищник, заметивший свою жертву. Мысли в голове противоречили сами себе. Но, отбросив все сомнения в сторону, он за несколько шагов преодолел расстояние до стола и протянул руку к тетради. Стоило Гарри коснуться кожаного переплёта, как его рука стала неметь. Глаза гриффиндорца расширились в ужасе, и он хотел было отойти подальше, но понял, что и ноги его не слушаются. Гарри пытался закричать, но изо рта доносилось лишь непонятное мычание. Попытки совершить движение ничего не принесли, и Гарри понял, что ему никто не поможет. Кроме Тома, который неизвестно когда обнаружит, что его тетради нет. До закрытия библиотеки ещё несколько часов, поэтому даже друзья его не хватятся. Мозг не выдавал дельных идей, как выбраться из этой ситуации, а паника росла и росла. Вот же идиот! Как он мог не подумать, что Том не позаботился о сохранности своих вещей. Позаботился, да ещё как! Способ действенный, но жестокий. Зато полностью отбивает желание трогать чужое. Гарри теперь даже еду у Рона воровать не станет. А то мало ли. Ему казалось, что прошла вечность, прежде чем он услышал приближающиеся шаги. Облегчение наступило в тот момент, когда Гарри краем глаза увидел Тома, выплывающего из-за пыльных стеллажей. На смену облегчению пришло запоздалое опасение. Том точно устроит ему взбучку. Гарри перестал дышать, когда слизеринец подошёл к нему вплотную. Том переводил понимающий взгляд то на Гарри, то на тетрадь. — Ну, Гарри, что ты встал, как вкопанный? — самодовольно спросил Реддл, который, кажется, даже не собирался помогать. Он прислонился к столу бедром и скрестил руки на груди. — Это будет тебе уроком. Мне оставить тебя здесь? Гарри издал приглушённое мычание и попытался дёрнуться, но всё ещё безрезультатно. Том просто стоял и смотрел на неподвижного Поттера, будто запоминал все его черты лица. В это время Гарри тоже осматривал старосту. Пятна на шее его уже не удивляли. Гарри бы удивился, если бы их не было. Изящные пальцы играли с палочкой, а потом резко остановились. Том тяжело вздохнул, закатывая глаза, и направил палочку на Гарри. После какого-то непонятного движения ею, Поттер почувствовал, как его конечности вновь обрели свободу. Еле дойдя до стула, Гарри плюхнулся на него и размял пальцы. Ноги будто превратились в желе, а руки стали очень тяжёлыми. Том сел на стул, стоящий напротив. Его глаза отражали его собственное недовольство. — Прости, — в который раз извинился Гарри и низко опустил голову. — Я такой идиот. — Не то слово, — сказал Том. — Зачем ты вообще её трогал? — Я хотел отдать её тебе, — нагло соврал Поттер. Он уже знал, что Том ему не поверит, но решил испытать удачу. — Если бы ты хотел её отдать мне, то не попал бы под проклятье, — возразил Реддл. Удача сегодня явно не на стороне Гарри. — Тогда зачем? — Ну-у-у… — Гарри было очень стыдно признаваться, пусть Том уже и сам знал ответ на свой вопрос. Поттер не хотел видеть в этих прекрасных глазах разочарование. — Я же ещё вначале извинился, — напомнил Гарри о том, что сам себя и сдал вначале разговора. — Мне всегда хотелось узнать о тебе хоть что-то, но ты постоянно уходишь от моих вопросов. Я решил, что смогу найти ответ в твоей тетради. Может расскажешь, что же в ней такого, что я чуть не умер от страха? — Ты чуть не умер из-за своей тупости. Страх — это побочный эффект, — возразил Том. В его голове шла борьба: рассказать или нет. Гарри очень надеялся на первое. — Том? — То проклятье, что тебя поразило… — начал слизеринец, — Я его создал. В этой тетради достаточно проклятий, чар и заклинаний, которые тоже моего авторства, — продолжал Том, не отводя глаз от парня напротив. — Я придумал свой шифр, чтобы никто не понял, что там написано, но потом решил, что этого недостаточно. Теперь люди, решившие узнать, что в ней, будут парализованы в следующие несколько секунд, как только коснуться обложки. Гарри постарался поднять свою челюсть, но та валялась уже где-то в ногах. Ему показалось, что он ослышался, но уверенный голос Тома в памяти отметал все сомнения. Многие считали Реддла просто ботаником, как и Гермиону, но, если бы они только знали, на что способен Том — забрали бы свои слова назад. — Не может быть, — прошептал Гарри. Столько вопросов крутилось на языке, но он заставил себя замолчать. Всё же Тому это признание далось нелегко и нельзя на него сейчас давить. Гарри встал со стула и подлетел к ничего непонимающему Реддлу. Поттер дёрнул его за руку так, что староста попал в тёплые и нежные объятия. Гарри шептал ему на ухо, какой он молодец, чтобы Том поскорее расслабился. Поттер понимал, что слизеринцу было трудно кому-то открыться. От напряжения плечи Реддла затряслись, поэтому Гарри стал гладить его по спине в надежде, что тот почувствует его поддержку. Через несколько минут Том начал успокаиваться. Он нерешительно обнял Гарри в ответ и замер, не понимая, что дальше делать. Они не знали, сколько так простояли, но не хотели отстраняться. Эссе по трансфигурации благополучно забыто. А как иначе, когда Гарри узнал, что Том — настоящий гений, а Том понял, что Гарри он может спокойно раскрыть свои секреты, не боясь осуждения? Первым опомнился Том и неспеша отошёл от Гарри на несколько шагов. Смущённый вид Реддла будет преследовать Поттера каждый раз, когда он решит закрыть глаза. Гарри обожал наблюдать за Томом, когда тот был самим собой, а не бесчувственным манекеном. Возможно, если бы другие знали, какой он, то Том не был бы так одинок, как в последние школьные годы. Гарри смотрел на него и спрашивал себя: почему он раньше не решил, что пора бы подтянуть оценки по зельям? Тогда их знакомство с Томом прошло бы намного раньше. — Расскажешь о своих изобретениях в области проклятий? — откашлялся Гарри. Нельзя было сейчас молчать, иначе он может спугнуть Тома, а это очень сильно помешало бы для его завоевания. Глаза старосты загорелись предвкушающим огнём и он, схватив Гарри за руку, потащил его к стоящим рядом стеллажам. Достав какую-то старую и толстую книгу, Реддл стал листать её и изредка поглядывать на Поттера. У Гарри захватило дух от вида Тома. Так идеально он вписывался в тёмно-освещённую обстановку библиотеки — среди древних книг, окружавший его со всех сторон. Если бы кто-то запечатлел Тома на полотне — Гарри отдал бы все деньги, за такую картину. Не ведая, что он творит, Гарри выбил книгу из рук ошеломлённого слизеринца и прижал того к стеллажу. Том не вырывался, а покорно ждал следующих действий Гарри. Гриффиндорец приблизил своё лицо к чужому и остановился, как бы спрашивая «можно?». Том дал вполне внятный ответ и первым поддался вперёд, накрывая губы Гарри своими. Поттер был рад, что Том всё схватывал налету и у него не было неловкости по поводу его неопытности. Поцелуй был медленным и тягучим. Пусть это их второй поцелуй, Том теперь принимал в нём непосредственное участие. Гарри огладил Тома по спине, провёл ладонями по плечам и вниз — вдоль позвоночника. Он надавил парню на поясницу, прижимая ближе к себе, отчего Том издал тихий вздох. Том смотрел на него своими бездонными глазами и вновь потянулся за поцелуем. Гарри проник языком в его рот, оглаживая им ряд ровных зубов, сплетаясь с языком слизеринца, и, не упуская ни одного томного стона. Гарри казалось, что его кожа раскалилась, как на огне. Уверенные касания Тома сводили с ума, а давно вставший член тёрся о ткань школьных брюк, принося дискомфорт. Хотелось большего, но не время и не место. Голова перестала соображать. Было лишь необъемлемое желание, нужда в Томе, которую он больше не мог контролировать. Оторвавшись друг от друга, юноши попытались выровнять дыхание, но воздух будто сгустился вокруг них, поэтому дышать стало проблематично. Гарри прислонился лбом к Тому и положил руку ему на грудь, вырисовывая непонятные узоры. Он с удовольствием отметил, что тот на едва заметные касания покрылся мурашками. Невовремя нахлынули воспоминания о странном неизвестном кольце и красных пятнах на шее. Гарри был рад узнать, что же написано в тетради Тома, но до полного доверия у них был ещё один шаг. И пока они его не преодолеют — всё пойдёт крахом. Гарри взял Тома за руку и поднял на уровень своих глаз, намереваясь поближе рассмотреть кольцо. Он успел заметить только то, что в нём нет ничего примечательного, как Том выдернул руку из хватки Гарри. Слизеринец ловко проскочил мимо Поттера и встал от того на приличное расстояние, нервно закусывая припухшую нижнюю губу. — Для чего оно? — спросил Гарри резче, чем хотел. — Ты можешь мне доверять, — добавил он уже мягче. — Это просто украшение, — Том попытался взять себя в руки, но Гарри видел, как он нервничает. — Да ну? Знаешь, другие тоже носят кольца, но у них нет никаких осложнений, как у тебя, — возразил Гарри, делая шаг к слизеринцу. Ему уже надоело плясать вокруг да около. Что может быть такого важного в самом обычном кольце? Краем глаза Гарри заметил, как Том навесил вокруг них полог тишины. — Я не могу тебе сказать! Зачем ты заставляешь меня? — голос Тома дрогнул. Было видно, что, если не перевести тему — он может просто-напросто сбежать. Подумав, Гарри решил закончить этот разговор. Том прав. Нельзя заставлять его, иначе можно сделать только хуже. Том не привык подстраиваться под кого-то, а значит нужно повременить. Совсем чуть-чуть, или Гарри не вытерпит и накинется на слизеринца и тот не отвертится. По крайней мере, теперь Гарри был уверен, что Том будет ходить с ним в Хогсмид, или даже он сможет уговорить старосту полетать вместе на мётлах. Представив это, Поттер моментально успокоился. Везде нужно искать плюсы. — Хорошо, я не буду тянуть из тебя ответ. Пока что. — быстро добавил Гарри, как бы намекая, что вопрос не закрыт. Том отправил ему благодарный взгляд и перестал выглядеть, как злая вейла. — Но я считаю, что свежий воздух полезен для здоровья, и мы обязательно должны сходить куда-нибудь вместе. — Я не могу. И терпению гриффиндорца подошло к концу. Гарри уже хотел было предложить множество мест, где они могли бы провести время вдвоём, как он услышал фразу, которую выдавал каждый раз Том. Он что, стыдится гулять с ним? Мало того, что отказывается, так ещё и внятной причины не называет. — Ты это сейчас серьёзно? — в ответ Том лишь кивнул головой. — Что опять не так? Я правда стараюсь понять тебя, Том, но всему есть предел. Я ни разу не подвёл тебя и, думаю, заслужил твоего доверия. Только вот ты явно так не считаешь. Тогда зачем это всё? — Гарри устало потёр переносицу. — Думаю, нам стоит прекратить общение, пока всё не зашло слишком далеко. Мне кажется, ты никогда не будешь готов поделиться со мной хоть чем-нибудь. Том хотел что-то сказать, но не издал ни звука. Он просто смотрел на Гарри широко раскрытыми глазами, крепко сжимая в руках палочку. Реддл поник и, кажется, побледнел от резких слов Гарри. В этот момент Гарри ненавидел свой длинный язык. Он не жалел о том, что высказал всё слизеринцу, но даже для него это прозвучало слишком грубо, слишком громко. Попытка приблизиться к Тому не увенчалась успехом. Реддл, не взглянув на Гарри, взял свою тетрадь в руки и быстрым шагом пошёл на выход. Грудь Гарри будто сдавили тесками, до того ужасно было смотреть, как Том уходит, не сказав ничего в ответ. Гарри не понимал, как их встреча могла окончится так ужасно.***
В подземельях всегда было сыро и очень холодно. Лаванда помнила, как куталась в мантию на первых курсах, пока не привыкла к такому «климату». Девушка стояла за поворотом и подглядывала из-за угла на деревянную дверь. На душе у Лаванды было так паршиво, будто её сердце вырвали из груди и растоптали. Когда Гарри Поттер пригласил её в середине сентября на свидание — ей хотелось прыгать от счастья до потолка. Конечно, она сразу же побежала к подружкам и рассказала им всё. Особенно за неё была рада Парвати, ведь он знала, что Лаванда влюблена в Гарри со второго курса, только тот никогда не обращал на неё внимания. Браун ненавидела всех, кто состоял в отношениях с Поттером. Грейнджер с Уизли она тоже недолюбливала. Лаванда бы всё отдала, лишь бы быть на их месте, даже в качестве друга. Все её мысли были заняты только гриффиндорцем, а в мечтах она уже мнила себя миссис Поттер и представляла, как будут выглядеть их дети. Она очень надеялась, что глаза у них будут такие же, как у Гарри — ярко-зелёные. Вот только дальше одного свидания дело не зашло, а сам Поттер стал пропадать по субботам на несколько часов, а на ужин вообще приходить рука об руку с Реддлом. С этим противным слизеринцем! Но Лаванда не сдавалась. Она всё делала, лишь бы Гарри посмотрел на неё, заметил. Даже в Хогсмид напросилась с его идиотами-дружками, а он сбежал! Последние несколько дней девушка все время наблюдала за Реддлом и Гарри. Она видела, как те миленько перекидывались улыбками и бросали друг на друга взгляды. Сложив два и два, Лаванда поняла, что те куда ближе, чем может показаться с первого раза. И это открытие заставило её желать Реддлу всего самого худшего. Как он посмел приближаться к её Гарри? Лаванда так долго ждала, когда же гриффиндорец нагуляется не для того, чтобы он достался какому-то смазливому парню. Тем более Реддлу. А последнюю неделю Гарри вообще сам не свой. Ни с кем не общается кроме своих друзей, и изредка кидает тоскливые взгляды на слизеринский стол. Лаванда, обрадовавшись, что между Реддлом и Поттером больше ничего нет, устроила свой напор в завоевании Поттера. Но Гарри этого не оценил. Совсем. Он накричал на Лаванду и намекнул, что испытывает чувства к другому человеку. Лаванда не поняла, когда начала плакать, но, возможно, это произошло тогда, когда Гарри признался, что у них ничего не выйдет. От воспоминаний её отвлёк стук в нужную дверь. Киран Гупта за несколько галлеонов согласился отвлечь Реддла и увести подальше от его лаборатории. Гупта так много говорил, что даже Снейп иногда зависает от его словесного потока. Реддл открыл дверь и свысока уставился на пришедшего. И тут Киран подключил своё мощнейшее оружие — пустую болтовню. Киран всё говорил и говорил, пока Реддл, не покачав головой, вышел из дверного проёма. Нервно посмотрев на дверь, Том всё же пошёл за другим парнем, а Киран даже не дал ему обернуться. Гупта за такую работу получит намного больше, чем было оговорено. Вот это талант! Реддл даже не понял, что произошло. Добежав до двери, Лаванда вошла в лабораторию и осмотрелась: все вещи лежали на своих местах, будто Реддла здесь и не было. Браун подошла к столу и заметила парочку тетрадей и книг, но притрагиваться к ним не решилась. Она искала что-нибудь такое на Реддла, что он сам никогда бы не рассказал. Это была небольшая месть за то, что из-за него у Лаванды, возможно, больше нет шансов с Гарри. В тетрадях не было смысла смотреть — девушка давно заметила, что слизеринец пишет на каком-то другом языке. Учебники и книги тоже ничем не помогут. Времени было в обрез, а быстрый обход территории ничего не принёс. Гриффиндорка даже думать не хотела, что сделает с ней Реддл, если застанет здесь. Утащит в самые тёмные подземелья, где она умрет от голода в одиночестве. Или будет пытать её долго и болезненно. Подавив приступ истерического смеха, она с ещё большим усилием стала рассматривать чужие вещи. Ничего нового на столе она не увидела, разве что непримечательный скомканный лист бумаги. Решив, что терять уже нечего, Лаванда развернула его и поняла, что это письмо из дома. Быстро прочитав его, девушка коварно улыбнулась, не слушая свою совесть. — Что ж, Реддл, ты сам виноват…