Вампир в зеркале

Пол застыл на месте. Перед его глазами в воздухе образовался синий полупрозрачный шар: он мгновенно надулся, как мыльный пузырь, и расплылся по комнатам, оставляя за собой на вещах подпалины. Маленькие язычки пламени забегали по выступам стен и краям мебели. Пол не запаниковал, когда пламя потекло вскользь него, а завороженно наблюдал, как оно распускается и густеет, заполняя пространство чадящими клубами огня красно-оранжевого цвета. Он ощущал лишь тёплое сухое дуновение вместо испепеляющего жара. Пламени стало тесно, и оно яростно искало выход, расползаясь в поисках какой-нибудь щели, по потолку и стенам. Под его напором стёкла растянулись, будто каучуковые, и лопнули; вслед за ними тяжко заскрежетали и вздрогнули стены. Пола ударило в грудь: внутри загудели кости и мышцы, готовые разорваться на молекулы. С остервенелым визгом пламя понеслось на волю, с силой опрокинув Пола навзничь. Он упал, оставаясь на грани сознания; из его носа и заложенных ушей текла густая кровь. Удушье сжало Полу горло, не давая позвать на помощь. Но прежде, чем угарный газ отравил его лёгкие, Пола извлекли из-под обломков пожарные. В этот раз избежать госпитализации ему не удалось, да он и не мог сопротивляться. Пола доставили в местную больницу в шоковом состоянии. У него болела голова и по-комариному противно звенело в ушах. Его обследовали, а он лишь подчинялся действиям медиков. Не сразу, но постепенно у Пола возникло малоприятное ощущение, что вокруг него происходит что-то странное. Ему наложили на руку жгут, попросили сжимать и разжимать кулак. Пол почувствовал лёгкую боль от укола в вену, ему перегнули руку в локтевом суставе, и дальше он ничего не помнил. Машины с мигалками и сиренами запрудили улицу. В воздухе сильно пахло дымом, снег грязнел от сажи в несколько дюймов толщиной, водяные потоки неслись вдоль по тротуару, из устроенного при тушении потопа. Пожарные ещё заливали лениво чадящий огонь из брандспойтов. Джон с беспокойством ждал. Пола вынесли из дома, и до Джона долетел исходивший от него запах гари. Вокруг Пола суетились медики, торопливо уложили его на носилки и погрузили в реанимобиль. К машине как умалишённые метнулись несколько людей. Джон узнал в них мать и отца Маккартни. Джим был без пальто, а его седые волосы торчали дыбом. Он громко вопил и размахивал руками, не давая проехать машине. Наперерез обезумевшим от горя родителям Пола направился офицер полиции. Его лицо показалось Джону смутно знакомым. Офицер настойчиво оттеснил Джима и Мэри от реанимобиля. Дав водителю сигнал продолжать движение, он что-то сказал отцу Маккартни, и тот внезапно заткнулся. Джон сумел растянуть рот в злорадной усмешке и беспомощно осел, привалившись к стене павильона. Жизнь покидала его тело, и он без какого-либо сожаления спокойно наблюдал за этим. Третья смерть подстерегала мальчишку именно в его собственном доме: Джон это видел очень чётко. Сколько бы Леннон ни ломал голову над спасением Пола, он понимал, что тот должен пройти сквозь огонь; ему же отводилась роль помочь ему в нём выжить. Выход был. Джон мог двигать на расстоянии предметы, умел манипулировать давлением: пятерым уродам, что напали на Пола на автобусной остановке, он мысленно раздавил внутренности. Но противостоять давлению взрыва, во сто крат превосходящего его собственные силы — совершенно иное дело, которое требовало подготовки. Было рискованно посреди бела дня применять свои способности, но ничего другого не оставалось. Джон с самого начала знал, что полностью опустошит свои силы, спасая Пола. Он сумел удержать взрыв под контролем, не дав тому коснуться Маккартни, даже не видя его — нож, который он Полу подарил, был пропитан его кровью, а Джон чуял этот запах за несколько миль. Теперь Пол был в безопасности. Джон не чувствовал его — значит, был ему больше не нужен. Зачем ломать парню жизнь, да и сам Пол не был готов к отношениям подобного рода... Перед глазами у Джона темнело, звуки уплывали всё дальше. Он как будто засыпал. Теперь он ждал, что если окажется на другой стороне, то обязательно спросит у Брайана, почему тот не… Возле Джона кто-то остановился; сверху раздался характерный жёсткий и шумный звук спуска затвора камеры Никон. — Эй, бродяга, — грубо окликнул его какой-то наглый малец. — Что тут произошло? Джон очнулся и посмотрел на хамоватого парня из племени журналистов. — Взрыв, — тихо ответил он. Сердце забилось быстрее, рот свело от голода и желания наполнить его кровью. Джон даже привстал. — Готовишь жаренные новости? — усмехнулся он. — Хочешь расскажу, что видел своими собственными глазами? Превозмогая себя, Джон достал из кармана пачку сигарет. Располагающим жестом он предложил парню с ним закурить. — Ты свидетель? — настороженно спросил его парень. Видимо, он впервые не встретил отпора, и теперь был сбит с толку, но взял предложенную сигарету из пачки Джона. — Я видел, как рванул газ и вылетели окна, — воодушевил он его, протягивая парню прикурить горящую спичку. Парень опустил взгляд на пламя, поднося к нему кончик сигареты. Джон слегка повёл спичкой влево, потом вправо. — Ты устал, закрой глаза, отдохни. Парень осоловело моргнул, покачнулся и рухнул Джону на руки. Посмотрев по сторонам и стараясь не привлекать к себе внимания, Джон с трудом затащил парня в пустой павильон. Оставались считанные секунды, чтобы спасти себя, пока не начались необратимые последствия. Джон грузно навалился на парня, едва ли что-нибудь соображая. Он не аккуратничал, хотя парень просто стал жертвой случая. Разорвав ему в клочья шею, Джон вдоволь напился крови. Силы не вернулись к Леннону мгновенно, но Джон уже соображал, что терзает тело парня, вгрызаясь с волчьим аппетитом в его плоть, и опомнился. Пощупал парню пульс. Понимая, что дело плохо, а парень в отключке, он чертыхнулся и зажал ему рану пальцами. От его прикосновения рваное мясо покрылось свежей корочкой крови и прямо на глазах начало бледнеть, превращаясь в кожу. Джон приподнял парню веки. Тот оставался в глубоком обмороке. Уповая на то, что молодой здоровый организм сможет оправиться, и парень очнётся, Джон выскользнул из павильона. Подняв ворот пальто, он поспешил поскорее убраться восвояси, стараясь не мучить себя тем, чего исправить не мог. Он не так уж часто убивал ради собственного спасения. Пол открыл глаза и сразу почувствовал слабость во всём теле. Сдобренный лекарствами сон не принёс ему отдыха и успокоения. Где-то в груди кольнуло от страха — где его родители, что с ними? Тело по привычке спружинило; Пол хотел вскочить, и почувствовал, как его что-то не пустило, остановив за руку. Ничего не понимая, Пол приподнял голову, чтобы осмотреться. Правая его рука была прикована наручниками к койке. В палате горел ночник, окна были занавешены, и было непонятно, день сейчас или ночь. Пол находился в помещении один, хотя вскоре понял, что за ним следят. Его пробуждение не осталось незамеченным. В палату зашли двое — офицеры полиции примерно одного возраста. Полу показалось, что одного он уже где-то видел. — Привет, Пол, — произнёс полицейский, — я офицер Уорсли, а это мой напарник Лонгфеллоу. Лонгфеллоу показался Полу изрядно подвыпившим. И тут он вспомнил, где он видел офицера Уорсли, да и слышал тоже. Любитель «Секретных материалов». Это он разговаривал с напарником в день убийства кадавров, и он же пытался что-то выведать у него после аварии автобуса. Теперь Пол не ожидал ничего хорошего. — Занятно, как ты умудрился выжить два раза там, где не выживет никто, — напрямую начал Уорсли. Пол и так понял, к чему тот клонит, но деться ему было некуда. — Я не знаю, — попытался вывернуться он. — Почему я прикован? — хотел спросить он с возмущением, но голос его вышел дрожащим и слабым. — Потому что мне кажется, что ты можешь быть для всех опасен, а мне весьма полезен, — без обиняков ответил Уорсли. — Кстати, с твоими родителями всё в порядке. Они всю ночь провели у родственников, живущих неподалёку. Видимо, твоя мамаша в праздничной суете просто позабыла выключить духовку. Поэтому дом — пух! — и взлетел на воздух. А ты остался жив и без единой царапины. Пара лопнувших сосудов — это просто ерунда, когда ты должен превратиться в вонючую головёшку. У офицера Уорсли был спокойный и до ужаса хладнокровный голос. Полу было жутковато — особенно в нынешнем его беззащитном положении. — В общем, сейчас ты всё равно побудешь в больнице, поэтому хорошо подумай, что я хочу от тебя услышать, когда снова к тебе приду, — предупредил его Уорсли. — А приду я скоро. Медперсонал оповещён, что ты — опасный преступник, оттого будешь прикован к койке, а у дверей на всякий случай оставлю полицейского на страже, — медленным торжествующим тоном изрёк офицер. — Бессмертных не бывает, Пол. Особенно, два раза подряд.