***
Пока он ехал до дома, в голове словно рой надоедливых пчел кружили мысли. Жужжали, ударились о череп, словной прогрызали путь на волю. Антон старался не замечать, смотрел в окно машины на серое небо, которое только усугубляло положение. Шастун чувствовал неимоверную пустоту, словно девушка своими словами, как клещами вытащила из него что-то важное. Она говорила о нем, как о чем-то мерзком и грязном, то что не должно было существовать. И Антон пытался, столько раз пытался исчезнуть, но не смог.***
Когда мать перестала с ним разговаривать парень впервые задумался о смерти. Что если ей станет легче? Ведь он для нее сплошное разочарование, причина развода и обсуждения соседей, она даже смотреть в его сторону не может. Думая об этом Антон выпил первую таблетку. Его школьная подруга, баловалась антидепрессантами, говорила так проще пережить день и когда он попросил, то получил небольшую банчку заполненную белыми солдатиками. Она же и рассказала ему о передозе, но скорее не из-за заботы, а просто на автомате. Конечно было бы дешевле и красочнее вспороть вены, но сама мысль о том, как мама будет злиться отмывая их белоснежную ванну - приводила в ужас. Потому выбор и пал на таблетки, так ему казалось он принесет меньше всего проблем. Он сам оказался проблемой для всех, зачем же усугублять. Антон проглотил еще несколько таблеток и подошел к зеркалу. Оттуда на него глядел исхудавший, бледный, с копной спутавшихся волос парень. Измученный и забитый жизнью, чья боль читалась в изумрудных глазах. Он устал, так сильно устал, что сил уже не было. Он точно проигрывал и никому до этого не было дела. По впалой щеке скатилась одинокая слеза и разбилась об пол, когда было выпито еще несколько спасительных капсул. После чего он рухнул и позволили боли окончательно победить, забрать его туда, где точно будет легче. Очнулся он тогда в больнице, с капельнице прикованной руке и прибором показывающем его сердцебиение. Сердце билось так слабо, что Антон каждый изгиб линии считал последним. Чуть приподнявшись он не увидел никого в палате и позвать кого-то было за пределом его возможностей, а потому еще несколько часов он лежал и смотрел в прибор определяющий жив он или нет. Как он позже узнал, его привезла мать и сразу же испарилась, дав врачам свои контакты на всякий случай. Тогда юношу словно ткнули маленьким острым ножиком, предварительно обмакнув в яд, в самую душу, ведь если родная мать не хочет знать жив ли он, то что говорить об остальных. Антон тогда умер впервые. Когда его выписали, мать даже на звонок от врача не ответила. Это был по настоящему солнечный день, только Шастуну было темно. -Зачем ты спасла меня?- спросил он уже дома, наливая себе стакан воды. -У меня нет времени на твои похороны. - стальной голос пронзал уже и без того мертвую душу. Антон криво улыбнулся и ушел к себе.***
Из мыслей его вырвал голос пожилого таксиста, бубнящего что-то про оплату. Атон сунул в протянутую руку две помятые купюры и вышел. Воздух свежий обжег его щеки и заставил сморгнуть застывшие слезы. Выудив из пски сигарету юноша глубоко затянулся, словно вместе с дымом выйдут всего чувства и воспоминания. Он впервые за долгое время чувствовал себя так отвратительно. Слова жены Попова буд-то бы сорвали гнойный нарыв где-то глубоко в душе, словно все эти слова выплевывала в него не она, а его мать несколько лет назад. Голова гудела, а все тело словно из ваты.***
К вечеру стало только хуже. Пару часов в пустой квартире только и делали,что давили на открытую рану. И когда ему позвонил Попов с просьбой вынести ключи, радости и прежнего воодушевления от встречи не было, только пустота.***
Арсений стоял облокотившись на свою машину. Как и всегда идеально одетый, но сильно уставший. Антон заметил это сразу как вышел. Попов смотрел куда то в одну точку, а тлеющая сигарета была зажата между пальцев. -Привет.- тихо сказал юноша, сам державшись на ногах с божьей помощью. -Привет.-Арсений тут же выпрямился и выкинув бычок куда-то в сторону вымученно улыбнулся. - Прости за сегодняшнее шоу. -Ничего, все нормально. -протягивая ключи ответил Антон и уже развернулся чтобы вернуться домой. -Слушай, у нас двоих выдался тяжелый денек. Может осушим пару бутылок горячительного напитка и поговорим?- скорее не спрашивая, а утверждая произнес Попов. -Ты не обижайся, но если тебе хочется забыться, то найди кого-нибудь другого. - устало произнес юноша, смотря в синие глаза напротив. "Очередной". - оглушительно громко звучало в голове. -Я понимаю, то, что сказала сегодня Алена поставило тебя в неловкое положение, но я хотел бы объясниться. - совершенно спокойно ответил Попов, уже доставая с заднего сидения черный пакет. -Ты не обязан. -Знаю.***
-Ремонт тут бы не помешал.- только пройдя в квартиру,заключил Попов. -Ты же не дизайнерские решения пришел мне предлагать. -Не будь так серьезен. Я просто пошутил.***
Спустя двадцать минут, Арсений уже осушал второй бакал какого-то дорогого виски и закусывал кусочком сыра, что по чистой случайности завалялся у Антона в холодильнике. Еще немного и он был бы подстать этому аристократу, подорожал бы в холодильнике. Шастун пить отказался, аргументируя это тем, что вчерашнего захода было вполне достаточно, но Попову удалось уговорить его на пару глотков. -Ты упустишь большую возможность попробовать настоящую амброзию среди виски. Арсений делился с Антоном своей жизнью, рассказывал различные байки и факты, как при первой их встрече. Парень слушал внимательно, впитывал каждое слово. Произошедшее днем словно отошло на задний план, когда Арсений заговорил. Пару раз юноша даже улыбнулся, хотя сегодня был уверен, что разучился. Попов буд-то бы точно знал, куда надо нажать, на кокой рычаг надавить, чтобы Антон пустил его в себя. Хотя сам Шастун, честно сказать, не особо и противился. -Этот развод совсем меня доконал. - грустно вдруг произнес Попов, залпом опрокинув себя остатки виски и тут же налил новую порцию. - Все эти разборки с адвокатом, дележка имущества и дочери, постоянные отпросы с работы и гневные звонки мне уже поперек горла, понимаешь?-раскачивая содержимое еще более горько сказал он. Антону в эту же секунду захотелось его обнять и словно защитить от всего. Он буквально видел, как этот груз не давал брюнету выдохнуть. Голубые глаза опущены в пол, а нижняя губа чуть подрагивала, все выдавало беспокойство бушующее в голове Попова. - Расскажешь почему вы разводитесь?-осторожно спросил юноша, борясь с желанием взять собеседника за руку. -Ну, Алена назвала тебе верную причину. Я- гей. - подняв глаза слишком просто ответил мужчина, а после горько усмехнулся. -Как? -Хочешь спросить про дочь и в принципе нашу семейную жизнь? Я всю жизнь претворялся. Был прекрасным мужем, исполнял супружеский долг, ходил на хорошую работу, но я устал. Устал обманывать ее, захотел дышать и задохнулся.- осушив очередной стакан он налил еще. - Мы учились вместе в школе, потом поступили в один вуз. Она влюбилась в меня по уши и я убедил себя, что я тоже влюблен. Надолго меня не хватило, но уйти было поздно.Я мучил себя, мучил ее, но думал так будет лучше. Она первое время не замечала, старалась окружить меня любовью еще больше, а единственное, чего хотелось мне это повеситься. -Ты никогда не любил ее? - Любил.-без раздумий ответил он. - Но не так как она хотела. В общем недавно я окончательно устал и признался ей во всем. Съехал в этот же день, на развод подал на следующий, хотел быстрее стереть это. Думал, ей так будет проще, но нет. -Ты изменял ей? -Нет.- так же быстро ответил он. - Пока я еще не настолько козел. Я терпел и думал, что смогу просто закрыть на все глаза. Тупой идиот. Прости, что втянул тебе во все это. Честно,я не думал, что она придет и начнет что-то высказывать.- сокрушаясь заговорил он, опуская голову на сложенные руки. Антон словно, чувствовал на себе боль. Та горечь, с которой говорил Арс буд-то стояла во рту. Хотелось что-то сказать, чтобы облегчить боль, наложить ментальный пластырь или хотя бы подуть на ранку. Шастуну было необычно видеть столь доброжелательного и теплого человека в таком состоянии.***
Длинные холодные пальцы, украшенные кольцами вдруг аккуратно коснулись разгоряченной щеки брюнета, заставляя поднять голову с рук и посмотреть прямо в глаза. Шастун не знал, что делает, но прекращать точно не собирался. Воздух между ними словно накалился, а в нос Антону ударил запах виски, табака и дорого парфюма. Арсений не сводил взгляда с лица юноши, часто задерживаясь на чуть обветренных губах. Парень, продолжал держать лицо собеседника на одном уровне со своим, стараясь плавно подвинуться ближе. Дыхание обоих сбилось и перемешалось, а сердца застучали почти в ритм. Попов не выдержал первым. Обхватив изящными пальцами подбородок парня он впился в мягкие, блестящие от слюны губы напротив.