***
Через несколько дней на горизонте показалась земля. Почти привыкнув к качке, Хазра делала дырки в ракушках, заботливо припасенных сестрой. Привычка троллей делать украшения и амулеты из всего, что попадется под руку, здорово помогла скоротать молчаливые вечера. Литуго со скуки обстрогал палку до тонкого шипа и теперь донимал Джинзали, пытаясь с её помощью соорудить у нее на голове что-то типа гнезда. — Да что с тобой не так, брат, — со стоном пытаясь отвертеться от назойливых рук. — Мне скучно, — совсем по-детски заныл юноша. — Нам осталось плыть каких-то полдня, — теряя терпение, шипела ему сестра, — сколько можно себя вести себя как пятилетний ребенок? Началась привычная потасовка, которая повторялась за день раз 10. Хазра со вздохом отложила свое занятие решив, что при такой тряске лучше не держать острых предметов. Мысли все время возвращались к её недавнему общению с лоа. Слишком много вопросов крутилось в голове, а спрашивать о таких вещах у брата с сестрой не было смысла. Девочка подумала, что как только они достигнут земли, стоит спросить у отца. С отцом было намного проще разговаривать, чем с матерью. Мвена была дочерью знахаря и была слишком молчалива даже для них - услышать от неё пару-тройку реплик за раз было большой удачей. Однако это не помешало ей захватить сердце одного из лучших воинов племени и родить ему троих детей. Урзан был Сиаме-Куаши: выдающийся воин, который входил в число лучших и чей голос слушали на собраниях племени. Пообещав своему отцу не становиться темным охотником, ему удалось занять другое важное место в иерархии племени. Поразмыслив ещё немного, Хазра твердо решила идти с деликатными вопросами к отцу.***
После высадки на берег всех детей сгребли в одну недовольную и норовящую разбежаться кучу. Несколько воинов и темных охотников ушло на разведку местности. Остальные не давали детям разойтись, - на широкой косе, к которой пристали многочисленные рыбацкие лодки, было относительно безопасно. Пропуская сквозь пальцы жемчужно-белый песок, Хазра краем уха слушала привычную ругань сестры и брата. Издалека островные джунгли манили влажной прохладой и казались безобидными. Это впечатление было обманчивым - там таилось много опасностей. К вечеру отряд вернулся с разведки с неутешительными новостями: других разумных рас замечено не было, зато на другом берегу находилось поселение мурлоков. Также мельком были замечены несколько диких кошек, ящеров и кабанов. Еще они нашли источник пресной воды, чему уставшие сидеть весь день под палящим солнцем тролли были очень рады. Распределив последние остатки запасенной еды между собой, племя готовилось начать новую жизнь. В пляшущих тенях от огня, Хазра старалась разглядеть, где сидел отец. Ма всё ещё была под опекой знахаря и с ней все равно переговорить бы не удалось. Лёгкий дым у маленького костерка означал, что знахарь решил использовать вуду, а значит подходить близко было не очень хорошей идеей. Узнав рыжую копну отцовских кос, девочка решила задать свои вопросы прямо сейчас. — Паап, — громкий шепот долетел до чутких ушей воина. Он вышел из круга войнов, глазами ища младшую дочь. — Ты что, задумала закопать брата и теперь ищешь моей поддержки? — смеясь и усаживая на колено Хазру, полушутливо спросил он. — Нет, — фыркнула девочка, — у меня есть вопрос. Урзан внимательно рассмотрел дочь. Пальцы машинально двигали деревянные бусины на браслете, а уши нервно подрагивали. — Что случилось? — его беспокоило нервное настроение дочери. — Только не говори маме, — доверчивый голос Хазры опустился до еле слышного шёпота. — что делать, если я как бы обратилась к лоа, а он мне вроде бы ответил? Урзан ожидал услышать все что угодно, но не это. "Папа, мы с сестрой съели нашего брата, прости", "Мы предложили Вол'джину перекусить крабом с камешком и он подавился", "Литуго сунул в мешочек с травами мастера Гадрина змею и он нас спалил". Лоа, все что угодно, но не это! Озадаченное лицо тролля не скрылось от внимательного ребенка. — Это нехорошо? — расстроившись, спросила девочка. — Ну это как бы хорошо но неочень, — сдавшись, наконец ответил отец. — Постарайся пару дней не влипать в неприятности, ладно? Дождавшись кивка, тролль взял в охапку ребенка и отнес к уже сонным близнецам. Даже в полудрёме они умудрялись пинаться в борьбе за кусочек разноцветного одеяла. — А ну хорош, — разнимая детей, цокнул языком Урзан. Те нехотя расцепились, уступая спорную часть ткани младшей сестре. — Доживите до утра, а там посмотрим, — потрепав одним движением руки головы детей, Сиаме-Куаши ушел спрашивать совета у одного из лучших знахарей племени. Мастер Гадрин только закончил повторный осмотр ранений у пострадавших троллей. Усталость лежала на нем второй кожей, а раненые шли на поправку, что радовало сердце целителя. Обмывая запачканные кровью руки, он был удивлен появлению рыжего воина. — Я немного занят, мон, — по-доброму проворчал знахарь, — что случилось? — Моя дочь говорила с лоа, — решив как можно быстрее закончить щекотливый разговор, сказал Урзан. Руки на мгновение застыли над чашей. С пальцев капала кровь, смешиваясь с водой. — У Джинзали нет способностей слушать и слышать скрытое, — с ноткой удивления хмыкнул Гадрин. — Я говорю про свою младшую дочь, — сказал Сиаме-Куаши. Знахарь задумчиво вытер руки тряпицей и наконец посмотрел на обеспокоенного тролля. Да, ему определенно стоило беспокоиться: троллям приходилось проходить через жестокие испытания, чтобы в первый раз связаться с лоа и доказать, что они достойны быть проводниками между ними и племенем. Так появлялись знахари и Темные охотники. Если лоа выбирали себе любимчика и общались с ним сами, в конце концов это всегда заканчивалось плачевно. Пристальное внимание лоа постепенно изменяло личность несчастного, превращая его в сосуд, вмещающий в себя слепую силу. — Ты уверен? — глупый вопрос сам слетел с губ знахаря. — Да, она была очень обеспокоена, — кивнул Урзан. — Какое божество ответило на её зов? — деловито спросил Гадрин. — Я не спросил, — неопределенно пожав плечами, ответил тролль. Знахарь издал протяжный вздох. — Сила есть, ума не надо, — продолжал ворчать Гадрин, — как же я помогу, если не знаю подробностей? Приводи завтра девочку, я с ней сам поболтаю. Подобравшийся воин заставил знахаря ухмыльнуться. — Да не съем я твою девочку, чё напрягаешься так, — устало потянувшись, он отложил влажную тряпицу и устало выдохнул, — приходи утром. Знахарь жестом показал, что разговор окончен. Почтительно поклонившись, Сиаме-Куаши покинул палатку Гадрина. Разговор со знахарем не рассеял тревогу отца. Его младшее дитя имело слишком мягкий нрав для тролля, что явно создаст больше проблем в будущем. Вознеся молитвы лоа, Урзан просил их о милости и снисхождении для своих детей; впрочем, они не удостоили его ответа, как и всегда.