Hotline Lungmen

6:40 — 17 августа — 1099 год (Ress Less — without) Сон. Беспокойный разум вновь не давал покоя Семену. На этот раз ему снился Волсиний. Тихий, безлюдный и покойный. Мрачные панельные твердыни, антрацитовые провалы окон, бетонные тропы вместо дорог. Будто война пришла в город, унесла всех его жителей, и исчезла, оставив его будоражить воображение потомков. Снег, тьма повсюду. Замученный безмолвием парень бросился в ледяной Данув, не в силах этого терпеть, и призрачный город исчез. С одной стороны, он каждый раз просыпался разбитым после неведомой херни под названием сны, приходящей к нему из самых удаленных уголков Терры. С другой стороны, все это давало пищу для размышлений. Например, стоит ли закупаться транквилизаторами до их запрета… — Колесами делу не поможешь. Просто спать ложись пораньше, Сём. Нет. Транквилизаторы — это слишком. Старик как-то предупредил парня, что если он подсядет на дурь, то не видать ему Лунгмена как своих ушей. Семен прекрасно это понимал, тем более, что живые примеры буквально валялись во дворе их пятиэтажки. Эти желтые фонарики глаз, с помутневшими стеклами белков и затухшими огоньками хрусталиков… — Ты не на других смотри, а на себя, чтоб твои фонарики не помутнели. — Отстань. Сонный парень поднялся с кровати. Солнце нещадно резало ему глаза. Он поспешно закрылся рукой от солнца и от Макарыча, пытаясь прийти в себя. Тело дрожало так, будто его ушатом ледяной воды окатили. Впрочем, так оно и было, пускай и во сне. Семен умылся и размялся, после чего в более презентабельном виде предстал перед старым другом. Белая майка обтягивала внушительную мускулистую грудь, пусть и несколько жилистую. Его тело было мощным в целом, как на вид, так и на деле, и никакая одежда не могла этого скрыть. Но сейчас парень выглядел как обычный семьянин, пятничным вечером смотрящий футбол под пиво. — Вот таким ты мне нравишься больше. И не скажешь сразу, что убивец. — Спокойно отметил волк, сидя на том же стуле, что и вчера. Семен взял со спинки стула штаны, оделся, и вышел на кухню. За разговором он забыл посмотреть на телефон. Но ему и не нужно было, парень знал, что работы для него нет только по праздникам. Поэтому он спокойно принялся завтракать. — Эй, Сём. — Внезапно послышалось из спальни. Адресат зова недовольно вздохнул. — Чего тебе? — Может, рубанем партейку в шахматы? Небось забыл уже, как это делается. — Судя по стуку, Макарыч уже решил за него, и от парня требовалось лишь согласие. Заманчивое предложение. Хотелось убить время, тем более, что Семен встал сильно раньше положенного, и глаза у него чуть не вытекали в тарелку, настолько их жгло от недосыпа. Парень задумчиво посмотрел на поднятую вилку с макаронами. Он уже давно так не развлекался — играть-то не с кем. В Волсинии жители их дома хотя бы знали соседей по подъезду и охотно играли с ними на лавочках. Здесь же жильцы даже имени своего голубоглазого соседа не знали, не то что род его деятельности. Свобода жить в достатке — свобода жить в одиночестве. — Расставляй. — Он взял тарелку в руки и пошел в спальню, намереваясь доесть за игрой. Старик уже ждал его за невесть откуда взявшейся доской. Семен четко помнил, что последний раз шахматы видел в базарной чайхоне и дома их уж точно не хранил. Тем не менее он спокойно разложился на столе и взялся за белую пешку. Его противник усмехнулся и, к его удивлению, отзеркалил его ход. — Как смешно. — Скривился парень, и вывел коня. Противник ответил тем же. — Первый игрок за три года, и тот юморист. Ехидный волк не ответил, лишь хмыкнул, продолжая выводить Семена из себя. Тикали шахматные часы, невесть откуда взявшиеся и непонятно зачем нужные. Макарыч просто троллил противника, без раздумий делая зеркальные ему ходы. Сначала блондин спокойно атаковал его фигуры, скидывая с себя обрывки сна, но к миттельшпилю (странное слово, узнанное им из сицилийского журнала) он начал гневно сверлить желтоглазого взглядом. Стопки остались нетронутыми, как и еда. Через некоторое время в квартире раздался громкий стук челюсти Семена об пол. Ему поставили мат, отзеркаливая все его ходы. Волк зашелся в злорадном смехе, а парень непонимающе выпучил глаза. А потом успокоился; Макарыч мог достать мясо в голодные годы, а уж абсурдный мат поставить этому колдуну труда не составляло. Мужчин отвлек писк телефона. Семен посмотрел на красный огонек, а затем поднял трубку, сопровождаемый ледяным взглядом желтых глаз. «Привет, привет! — Парня встретил задорный мужской голос. Он хмыкнул, и начал слушать. — Сегодня у нас соревнования в спортзале, и ты приглашен как участник. Несладко тебе придется, сплошь качки да скинхеды, — Блондин цокнул языком. Бритый мусор был той еще занозой в заднице. — Но ты же не лох какой-то? Просто возьми что-нибудь кожаное, таковы правила, и покажи им, кто тут босс качалки!» Потом был адрес где-то на севере, и пожелания всего наилучшего. Он угукнул, заинтригованный описанием, и повесил трубку. Повернувшись, он столкнулся с тем же суровым взглядом Макарыча. Парень сжал губы, приготовившись к куче упреков, но волк лишь просверлил в нем еще пару дырок взглядом, и отвернулся, как обиженный ребенок. Семен лишь пожал плечами, и ушел на сборы, захватив с собой уже холодный завтрак. Макарыч хоть и отец, но решает уже давно не он. И если рушить свою жизнь, то это его осознанное решение. Для таких, как он, выхода нет, жаль лишь, что старик этого не понимает. Комната опустела, наполнившись чем-то неясно негативным. На кухне работал телевизор. Квартирант забыл его выключить. «Пожар на севере Лунгмена… Сгорела большая нарколаборатория… Большой удар по триадам… ДОЛ рапортует об отсутствии сотрудников на месте происшествия…», — трещала ведущая. — Ах вот что это было. — Семен понимающе хмыкнул. Лапша оказалась весьма неплоха… — Ты только сейчас узнал? Тебе неинтересны твои жертвы? — Послышался укоризненный голос из — за спины. — Пожалуй, да. — Спокойно признал Семен, отвлекшись от еды. — Честно говоря, я давно уже не понимаю, что происходит. Парень вновь почувствовал холодный волчий взгляд. Он спокойно продолжил трапезу с чуть улучшившимся аппетитом, и скоро встал из-за стола. Макарыч встретился со таким же, как и у него, льдом в его глазах, спокойствием и равнодушием. Семен не был плохим человеком, но сейчас он не врал. Он мог смотреть на чьи-то кишки и есть одновременно. Старик это понимал, и потому просто оставил его в покое. На какое-то время. (Ress Less — Superfluid) Внезапно раздался звонок. Брови парня приподнялись, он приподнялся из-за стола. Еще одно задание? Нет, такого раньше не было. Он проследовал в спальню. Телефон именно звонил, а не горел огоньком. Звук звонка также отличался. Что-то медленное, лиричное, отдающее неизвестностью и стоящее на неизвестных номерах. Неуверенно он поднял трубку. — Ало? — Блондин сам не понял, то ли он хорошо сыграл, то ли реально удивился. Раздалось осторожное: — Семен? Это ты? — Стоп… А, Техас! Утро доброе. — Он напустил на себя доброжелательную мину. Как неожиданно и приятно. — Да, утро. Есть личный разговор. — Где, когда, и на сколько? — Тон парня высох и стал деловым. С личным шутки плохи. — Где-нибудь в надежном месте, завтра, надолго. — Низкий голос девушки оказался неожиданно приятным. Отдавал каким-то аристократизмом. — Понял. — Он действительно понял. Что-то серьезное, связанное с риском. Ему не привыкать. Но все же, — Почему я? Эксия не может помочь? — Нет. Пожалуйста, не задавай вопросов. Просто… — Люпо запнулась, волнуясь о чем-то. Семен не стал ее осуждать, даже мысленно, просто приметил. — В общем, завтра у Джея. — Который с Хошигумой дружит? — В ответ он получил короткое «Да». — Ладно, я приду. Надо подготовиться? — Н-наверное. Да. Конечно. Подготовься как следует. — Каждое слово было все увереннее, будто девушка зацепилась за вопрос как за соломинку. — Ладно. — Не стал возражать Семен, хотя звучало так, будто он о чем-то догадался. — Если это все, то прости, мне пора. До скорого. — Да. До скорого. С обоих концов провода послышался облегченный вздох. Внезапный разговор стал небольшим испытанием для них обоих. Попросить едва знакомого человека о чем-то личном ни для кого не легко. Особенно для тех, у кого личное — что-то серьезное и неприятное. Семен положил телефон подрагивающими пальцами. Потом эти же пальцы поочередно застучали по дереву, настукивая нечто непонятное. Постепенно его лицо, сначала ожившее от забытых за долгие годы эмоций, разгладилось и похолодело, а пальцы стали настукивать очередной электронный ритм. Парень быстро оживился, но так же быстро успокоился, вернувшись к реальности. Странное предложение. Он не был против, но что-то ему подсказывало, что люпо его не просто на войнушки зовет. Два плюс два сложилось быстро. — Семью тяжело покинуть. Особенно такому способному человеку, как Техас. — Семен зашагал по комнате, задумчиво блуждая взглядом по стенам. — Учитывая их постоянные стычки с сицилийцами… — Наконец он остановился, и лишь заключил вслух: — Ясно. — Не дашь настояться сладкой неопределенности? — Внезапно появившийся сзади Макарыч одернул его. — Люблю загадки, но маньякам и преступникам загадки противопоказаны — Парень обернулся, и недовольно взглянул на волка. После чего внезапно выпалил: — А вдруг она меня ментам сдаст? — Волк побежит собакам на лису, что таскает кур вместо него, жаловаться? — Старик печально опустился на стул, и уставился в пол. — Ты сам-то подумай, кого в стукачестве подозреваешь. Да ее первую в обезьянник и уволокут после доноса. — Ей обезьянник разве что авторитета добавит. — Хмыкнул Семен. — Пингвины, походу, бандиты еще те. За это время он почти собрался. Осталось только надеть какой-нибудь прикид покруче. Парень встал посреди коридора, думая об одежде, и внезапно его голову посетила прекрасная мысль. Он открыл шкаф, и извлек наружу кожаный жакет. Красивая кожанка слепила глаз белизной, выполненная в современном стиле, оттеняясь по краям черным атласом. — Скорпионий куртец. Давно же он тут пылится… — Блондин осмотрел желтого скорпиона на спине. Провел ладонью по гладкой коже. В последний раз он надевал ее в девяносто втором на большой и мрачный замес. Бледно-желтый скорпион из Колумбии был последним, что видели многие хуи из ненавистных семеек. Подкладку пришлось отмывать от пятен черной крови, но оно того стоило. А после Семен отметил победу коробком чуйки, вопреки всем советам отца. А опустевший корабль из-под травы затихарился, как в прошлое дверца, на дне кармана. — Может, лучше завтра наденешь? — Прервал его поток воспоминаний Макарыч. — На девочку впечатление произведешь. — Ничего не могу поделать. На соревнования пускают только в кожаной одежде, таковы правила. А я же законопослушный гражданин? — Семен подмигнул собеседнику с обычным каменным лицом, отчего волк засмеялся еще сильнее, чем мог бы. — А так да, завтра Техас увидит меня таким. — Парень сбавил обороты, и наконец взял ключи от квартиры. Дверь хлопнула, Семен ушел, не попрощавшись. *** 11:00 — 17 августа — 1099 (Revin Goff — Harlots) Через пару часов парень был на севере Лунгмена. Свет, сталь, стекло — обычный пейзаж Столицы свобод. И все же, как легко и приятно было на это смотреть! Волсинские панельки были гребаными чудовищами на фоне этих стальных деревьев. И самое главное, все они — рукотворные. В такие моменты Семен мог только подивиться силе человеческой мысли, пожелавшей бросить вызов природе. Предстояла крупная зачистка, можно даже сказать, операция. Убийца перед выходом почитал про это место в интернете, а почитать там было о чем. Два недостроенных небоскреба — вот сегодняшнее место сражения. Они строились под нужды одной казимежской корпорации, но та разорилась в очередном кризисе, а большинство работников осталось на произвол судьбы. Часть элитариев, труднозаменимых работников пристроилась куда-то еще, а те, кому не повезло с квалификацией, остались здесь, ибо другие работы в те времена были совсем уж рабством, а желающих разобраться с этим местом не нашлось. Вот так и остались стоять стальные туши небоскребов, в которых копошились как бывшие сотрудники, сбившиеся в банды или просто нищенствующие, так и обычное местное отребье. Для Лунгмена свобода озолотиться за мгновения подразумевала также и свободу упасть на дно за мгновения. И вот вторая свобода, она… Ну, была как-то шире. На его взгляд. Сейчас заняты и обжиты были только верхушки зданий. Они же были соединены недостроенным проходом, представлявшем собой жуткую конструкцию из балок, малопригодную для передвижения. Естественно, триады и местные — не дураки, и вместо того, чтобы расшибаться с балок, провели фуникулеры на ту сторону. Их стоило отключить в первую очередь, чтобы жертвы не сбежали. Семен копался в рюкзачке, с сомнением оглядывая стальных гигантов. «Интересно, почему падаль выбирает именно верхушки?», — спросил он сам себя. Ветер, гулявший среди остовов, сейчас трепетал его светлые волосы, обвивая лицо приятной прохладой. Парень глядел на урбанистические пейзажи утреннего города и двух башен — близнецов, стоя на вершине обзорной площадки. Недостроенные небоскребы стали достопримечательностью, и даже попали на обложку одного из альбомов Пертурбатора, о котором случайно вспомнил Семен. Наконец он достал бинокль, и вперил свой взор вверх. Маньяк выругался, установив, что второй небоскреб был сраной укрепточкой. Стеклянные ленты окон ощетинились большими автоматическими арбалетами, простреливающими фуникулерный путь. Об опасном переходе никто и не подумал. Вернее, там стояло лишь одно орудие. Внутри же, по слухам, находилось убежище Брата Юня, мафиозной занозы в полицейских задницах. Его, по видимому, и предстояло побороть на «спортивном состязании». План созрел сам собой. Проникнуть в первое здание, прикинувшись очередным солдатом удачи, затем по недостроенному переходу пробраться на ту сторону, предварительно отключив фуникулер. Конечно, стальной скелет напрягал свистом ветра и огромными просветами голубого неба в стенах, но другого выбора не было. Хотя можно было еще просто устроить резню на первом этапе, но к чему лишние жертвы? Это лишние трудности, лишние деньги на бухло и лишние кошмары. Перед небоскребом было на удивление людно. Вроде среда, все работают… Потом Семен вспомнил, что здесь в основном безработные, и хмыкнул. Его куртка будет выделяться среди бомжей, а впрочем, оно и к лучшему. Какая — никакая броскость в нем должна присутствововать. С этими мыслями он миновал большую лестницу, и дошел до входа. Внутри было что-то типа приемного пункта. Парень с сомнением оглядел кучу столов, за которыми сидели тигры в черных кожанках. Один заметил его, и грубо поинтересовался, что тот здесь забыл. Семен ответил, что идет к их боссу. На пристальный тигриный взгляд он спокойно добавил: «Вопросик обкашлять насчет собеседования». — А босс вопросики не обкашливает. — Бросил триада. — Он их обкуривает. — Насрать. Пусти меня. — Ты че, сицилиец что ли? — Поинтересовался собеседник. — Было дело. — Блондин с покойно держал ответ перед тигром, хотя тот пока этого не замечал. — Пока не доказано, не ебет, что сказано. — Грубые слова не особо смутили парня. Тем более, что сказаны были скорее в проверочном тоне. — На сиракузском что-нибудь спиздани. — Fiati ustitia, ruat caelum. — Мерно, чеканя каждое слово, произнес убийца. Полузабытый девиз вновь наполнился силой и смыслом. — Справедливость восторжествует, хоть небеса падут. — Че-т акцент урсуский. — Уперся фелин. — Я ж сицилиек-то ебал, я ж слышал, как они базарят. (Life Companions — Richard) — Не убедил? — Парень выгнул бровь. — Знаешь, как в«Козу Ностру» посвящают? — Тихо проговорил он, и наклонился вперед. Его голубые глаза встретились с расширившимися зелеными. — Сначала новичок приносит клятву соблюдать законы семьи. Потом он режет себе руку, и капает кровью на образок. — Че? Какой образок? — Прервал его тигр, почесывая рыжую голову и силясь понять чужую культуру. — Так святых изображают. У нас. Что-то типа Будд. Ты же буддист? — Да. — Медленно ответил кот. Он потихоньку сдавал позиции, нужно было развить успех. — Так вот. После этого кончик его хвоста поджигают, пока новичок молится с образком Святого Георгия. Твоя шерсть облезает, кожа плавится, нервные окончания отмирают, а ты обязан читать молитву. — Парень сделал паузу, довольный произведенным эффектом. Тигр слушал его, разинув рот. — Выдержал — вступаешь в семью. Прервался, завопил от боли — смерть. — А… а… — Замялся тигр. Внезапно с его уст сорвалось: — А покажи хвост! — серьезно напрягшее диверсанта. Он вздрогнул, но быстро взял себя в руки. — Моей семье перешли дорогу не те люди. Мы с парнями лишились хвостов из-за них, а потом они лишились голов. Семен постарался выглядеть максимально грозно. Он нахмурился, умолк, и взглянул тигру прямо в душу. Раз уж этот человек пережил такой позор, как отрезание хвоста, но смог вернуться в игру, то не стоило с ним связываться. Не досчитаешься головы так же легко, как он не досчитался хвоста. — Э… Т-так разве не отменили? Отбор-то. — Промямлил его подавленный собеседник, пытаясь сохранять остатки здравомыслия. — Г-говорят, года три уже не ведут. — Я так понимаю, ты говоришь про Волсиний? — Немного подумав, ответил блондин, и получил подтверждение кивком. — У них не осталось ни людей, ни чести. Теперь это не гордая семья, а вшивые дворняги. — Выплюнул он последние слова, будто ему действительно было дело до мафиозной чести. (Revin Goff — Harlots) Ему показалось, что-то дзынькнуло в воздухе, как при удачной проверке навыка в игре. Обстановка располагала: бандитский притон, заказ на убийство, охранник на входе. Но это ведь не игра, тут и грохнуть могут. — Ладно, мы теряем время. Пропусти меня уже. — Д-да, иди, не задерживайся. — Поспешил закончить разговор бандит, и выписал какую-то бумажку. — Ко входу пойдешь, записочку покажешь, так и пройдешь. — Приятно было иметь с тобой дело. — Улыбнулся блондин, и направился к лифту сквозь ряды оборванцев. Лифт понес двух человек. Один из них сейчас примерялся к броску на второго, смирно стоявшего спиной к спутнику. Внезапно кабина погрузилась во мрак. Это была достроенная часть здания. Парни с того этажа услышали какую-то возню, и сдавленный стон, но не придали этому значения. Ничто не прервет игру в маджонг. Даже Сиракузский убийца. — За дело. — Тихо сказал Семен сам себе, натягивая маску. (Magna — Divide) Как только двери открылись, он налетел на показавшегося в проеме человека. Они упали, покатились по полу, сбивая какие-то подставки. Одна из них упала на голову противника, превратив ее в кровавое месиво. Семен выхватил нож, и приготовился к атаке, подходя к двери. Справа от коридора с лифтом был какой-то барак. Там было не очень людно. Проблем не возникнет. Он перехватил нож одной рукой, взяв в другую пистолет. Парой выстрелов он разнес головы замешкавшимся триадам, после чего высадил оставшуюся обойму в стоявших вдалеке. Из трех десятков человек двенадцать упало замертво. Толпа рыжих морд и светящихся в полумраке зеленых глаз ринулась к нему. Первые удары блондин принял на нож, уворачиваясь от киков и кромсая руки. Мгновение, вздох — парень ткнул ножом себе за спину, проткнув чей-то глаз и вызвав истошные женские вопли. Завязалась драка. Петуха пытались задавить числом, безуспешно, ведь у него было выгодное положение. Он то и дело запрыгивал на мебель и ударами в прыжках опрокидывал противников на пол. В один момент его таки перехватили, и сбросили вниз. Парню пришлось уклоняться от мохнатых ног, пытавшихся отдавить ему голову. Он улучил момент, и схватил одну из этих ног, утаскивая девушку-триаду к себе. В суматохе боя ее задавили вместо него. Он быстро поднялся, но тут же в его лицо впечатался кулак. Второй удар был принят в блок, но темп парень потерял. Он ответил смачным апперкотом, отправляя ударившего в короткий полет. Лицо заболело и отвлекло его. Блондин отвлекся на боль, и чуть не пропустил новый удар, на этот раз уже ножа. Лезвие рассекло ему щеку, но в последний момент парень отклонил голову, после чего перехватил руку с ножом. Триада заорал от боли, когда ему вывернули руку, но быстро захлебнулся, стоило лишь его противнику полоснуть отобранным ножом по горлу. Взмах ушел влево, Семен схватил зазевавшуюся противницу за шерсть, и окончил движение. Еще один труп упал. Триады что-то орали про месть и уебков, но парень их не слушал. Он был занят контролем спины, в которую сейчас пыталась ударить юркая драконица. Он присел, прыгнул вперед, уворачиваясь от ее когтей, насел на тигра спереди. Убийца пытался расчистить место, и у него почти получилось. Черные когти со свистом рассекли воздух, пока он не отбросил противника и не повернулся. Драконица рыкнула, и рванулась вперед. Семен также рванулся, сбив ее подкатом, словно кеглю, на полпути. Ящерица попала в своего союзника, расчищая место. Семен перекатился назад, и перезарядился. Выжившие благоразумно предпочли сбежать. Им все равно не удастся далеко, дальше была лишь приемная. Он направился дальше по коридору. В приемной его уже ждали. Обычно именно убийца использовал двери как оружие, но сейчас сам чуть не попался на свою же хитрость. Он еле отскочил от резко хлопнувшей двери и мысленно ругнулся. Как только она раскрылась полностью, Семен, ворвался в помещение. Увернулся от иглы — сенбона, экзотического йенского оружия, предугадав факт его броска, сам ответил броском вазы с цветами из коридора, сместился вправо. Замахивавшийся на него бандит остановился на мгновение, отвлекшись на вазу перед атакой, но не успел: маньяк вспорол его живот быстрее. В комнатке оказалось пятеро человек. Двое стояли сзади, заводя фуникулеры, трое прикрывали. Семен перемахнул через труп, на лету ударяя ножом во вражеский нож, сбил равновесие. Развить успех ему не дала мохнатая кошка, швыряющая в него сенбонами. Пара игл воткнулась в куртку, но каждый раз не касалась кожи: маньяк случайно опускал руки в этот момент. Он пнул ближайшего бандита в живот, и вынул иглы из рукава. Семен схватил ближайшего бедолагу за волосы, подтянул его лицо к себе, и с размаху воткнул иглу ему в глаз. Мерзкое, но привычное ощущение мягкой, податливой плоти сопровождало парня, пока он втыкал ее все глубже. На крики и стоны он уже отвык обращать внимание: кричи, не кричи, конец один. Он хотел отбросить несчастного, но свист в воздухе не оставил ему выбора. Маньяк схватил тело за руки, и швырнул его в метательницу, сшибая ее вместе с летящими снарядами. Шансом он вскоре воспользовался: кошачья шея хрустнула, хруст смешался с ее хрипом. Помехой меньше. Последний бандит попытался изобразить грозного противника, и свирепо атаковал. Он замахал руками, выписывая хуки и кики, но против Семена это было бесполезно. Первая атака ушла в молоко, вторая прервалась на середине, после чего захлебнулась, как и противник кровью из горла. Двое оставшихся полетели вниз, визжа и забавно колыхаясь. Парень наконец добрался до фуникулеров. Будь на его месте поэтический рыцарь крови, он бы не тронул фуникулеры, оставив себе возможность сразиться с подкреплениями. Но его интересовал результат, а не процесс, поэтому он вскрыл аккумулятор, питающий конструкцию, и отправил батарею вслед за скинутыми ранее бедолагами. Ветер обдавал тело осенней прохладой, усиливаясь на такой высоте. Семен разочарованно подумал, что эта куртка слишком легка для осени, однако решительно отказался идти завтра в чем-то другом. Ради девушки можно и потерпеть. Парень вернулся в реальность, и посмотрел вниз. Земля угрожающе чернела, обманчиво далекая и недосягаемая. Затем он перевел взгляд на балки, по которым предстояло пройти. В целом пройти по сплетениям было возможно, надо просто не смотреть вниз и не щелкать клювом в случае чего. Арбалеты все еще угрожающе щетинились из окна, рядом с которым проходил трос от фуникулера. Запоздалая мысль прорваться на нем быстро была отброшена. Семен набрал воздуха в грудь, и, вытянув руки вбок, двинулся вперед. Сталь противно скрипела после каждого шага. В перерывах между расчетами движения убийца ругал строителей на чем свет стоит. Все бы ничего, но делать это стоило быстро: одинокое орудие напротив все еще было заряжено. Он то и дело напряженно поглядывал на него, ожидая неприятностей. Дождался. На середине пути арбалет звякнул, и выпустил большой болт. Парень уклонился, отвернув корпус вбок, за что и поплатился. Нога предательски подвернулась, и он стремительно полетел вниз. В последний момент ошалевший Семен зацепился за балку рукой, повиснув на ней. Забавно. Еще одна ситуация из кино: он висит на сотне метров над землей на чьей-то мушке. «Ну, в кино все заканчивается хорошо, — мелькнуло у него в голове, — Да же? Конечно, блять, да». Прежде чем еще один болт рассек воздух убийца невероятным усилием мышц подтянулся, и вскарабкался наверх. Дальнейший путь он пробежал под обстрелом арбалета, благо вместо покореженного скелета тут была нормальная мостовая конструкция. Парень даже нашел время, чтобы сделать пару ответных выстрелов, мстя за появившиеся седые волоски на голове. Это не особо помогло, но это было уже неважно: он наконец выбил стекло ногой и с размаху влетел в арбалетчика. Его нога впечаталась в мохнатую рыжую голову, и через мгновение размозжила ее по стенке. Помещение с орудием было закрытым. То есть окно выходило в небольшую комнатку, видимо, техническую и приспособленную как бойница. За дверью в том конце были коридоры, достроенные, светлые и обжитые. Повсюду стояли вазы, подставки для горшков, на стенах висели классические йенские обои и такие же картины. Семен будто попал во дворец или тематический отель. Из-за поворота вышла рогатая девушка в черном прикиде. Он среагировал быстро. Парень молниеносно подскочил к ней, и повалил на пол, заткнув рот рукой. Свободной рукой он искал убранный нож, краем глаза следя за обстановкой. Пальцы наконец нащупали желанную рукоять, на секунду отвлекая его от лежащей. В следующее мгновение его пальцы пронзили зубы, а воздух — истошный вопль. Он прервался, едва начавшись, но звук пролетел по коридорам, усиленный замкнутым пространством. Семен ругнулся. Медлить было нельзя. Он побежал по оранжевым коридорам, иногда замедляясь ради убийства. Постепенно коридоры заполнялись людьми, а топот ног становился все громче. В конце концов убийце пришлось столкнуться аж с пятью людьми разом, заслонившими весь проход. На разборку с ними ушло лишь полминуты, но в бою время для человека искажается. Взмахи, увороты, маневры — все это происходит в считанные секунды, но для бойцов мгновения становятся ужасающе четкими и ощутимыми. Нервная система будто разгоняется, начинает замечать неприметные, почти несуществующие действия. Взмах крыльев бабочки длиной в один кадр становится целым фильмом. За эти тридцать секунд небоскреб наполнился звуками борьбы, криками, выстрелами. Семен отобрал у одного из бандитов латеранский автомат, и ворвался в большой банкетный зал. Перед тем, как присутствующие пали от ураганного огня, они оглохли от звонкого грохота выстрелов, усиленного эхом полупустого зала. Оставшаяся часть зачистки превратилась в рутину: выбей дверь или зайди за поворот, направь автомат на движение или свет, выстрели. Убийце повезло с патронами, тот тигр был весь ими увешан. Таким образом, расстреливая все, что движется, он добрался до верха небоскреба. Там был лишь один короткий коридор, обставленный получше иных музеев. Парень не мог не остановиться, и не поглазеть на все это великолепие. Опустевший автомат стукнулся об пол. Все патроны Семен истратил, нож остался в каком-то из додиков, и сейчас маньяк остался с голыми руками. В целом, само его тело было оружием, но небольшая опаска все-таки осталась. Перед ним была дверь к кабинету босса для них, и цели для него. Семен напряженно сжал губы, постоял немного, и наконец решительно двинулся вперед. *** (El Huervo — Ghost) Просторный кабинет Юня встретил парня громким хрустом костей. Обстановка была удивительно простой: шкафы с книгами у стен, стол с кучей документов и резной статуэткой Будды, да картина на классический йенский сюжет. И, конечно же, черно-бело-оранжевые цвета. Ни тебе дорогущей лепнины, ни аквариумов с экзотическими животными, даже самого кривого и правдоподобного портрета местного авторитета — спартанская обстановка, одним словом. Вместо всей роскоши на стене висел латеранский дробовик. Семен слышал о таких, используются латеранскими палачами. Та еще штучка в умелых руках, а руки маньяка были весьма умелыми. Висел он относительно близко к двери, добраться не составит труда. Хруст костей прекратился. Семен оторвался от обстановки, и взглянул в центр комнаты. И тут же отпрыгнул от полетевшего в него искореженного тела. В полете оно залило все кровью, и белая куртка парня получила красное пятно на боку. — Тьфу ты. — Сплюнул парень, а затем обомлел. Он наконец заметил белого медведя в центре комнаты. Охрененно большого и накачанного белого медведя. Белого, не считая красных пятен крови. Мускулистое тело было покрыто татуировками точно таких же белых медведей, правда диких, на животе было несколько шрамов, как и у Семена. Ноги же прикрывали штаны будто из парусины. Убийца прищурился, вглядываясь в эту медвежью стаю, с трудом понимая, где здесь руки а где грудь. Взгляд скользнул вверх, к неподвижно оскаленной морде. Остановился на непроницаемо черных, будто стеклянных глазах. Это определенно точно была маска. Только вот стыка ее и кожи или шерсти головы не было. Она была одинакова и там и там. Урсус оскалился на Юня, убил его, да так и остался с окаменевшим лицом. Заметив все это, парень нехило удивился. Хорошо, конечно, что руки марать лишний раз не надо, но… что это вообще? Это неподвижно стояло, и пристально смотрело на него, не моргая и не отрываясь. Страха у блондина не было, было лишь огромное непонимание происходящего. — Так… — Скоро Семен вернул себе самообладание. Медведь убил мафиози, и был опасен. — И зачем ты это сделал? Урсус не ответил. — Ты — мой соперник? Урсус не ответил. Семен покачал головой, и встал в боевую стойку. — Похоже на то. Раз так, то я покажу тебе, кто Босс этой качалки. (Fixions — Silencers*) Соперники мгновенно пришли в движение. Семен рванулся к ружью, а медведь — к Семену. Они двигались с одинаковой скоростью, но преимущество в силе было за массивным урсусом. Жилистый урсус и не собирался бороться с массивным, он хотел расстрелять его. Семен пропустил удар когтистой лапой, но дробовик таки схватил. Его дуло качнулось, обратилось к медведю. Раздался первый выстрел. Парень не целился, и попал в живот противника. Противник лишь остановился ненадолго, будто в него выстрелили из пневмата, а не современного дробовика. Времени удивляться не было. Семен передернул помпу, перезаряжаясь, но его тут же отбросило к стене мощным ударом. Понесенный урон был существенным. Как в физическом, так и в моральном плане. Куртка порвалась, а в месте разрыва потекла кровь. Маньяк поднял взгляд, и тут же перекатом ушел от удара сверху. Затем последовал еще один, и еще. Блондин маневрировал, слыша свист рассекаемого когтями воздуха. «Надо что-то делать с этой хуйней», — мрачно подумал он. Подходить к медведю было чистым самоубийством, это он понял сразу, потому и не огрызался в ответ. Внезапно Семен заметил статуэтку на столе. Он ушел от очередного выпада, и схватил Будду, метнувшись к столу. Больно не ударит, но отвлечет. К его счастью, урсус пошел на сближение. Когти блеснули в оранжевом солнечном свете, а чуть выше них парень различил маленькие ушки. Туда и ударил. Маневр достиг своей цели: медведя оглушило, пусть и на пару секунд, но этого хватило, чтобы вновь подобрать ружье. Семен поднял прицел, и тут урсус стремительно сорвался с места. Его рывок был быстр, но парень смог прицелиться, и сделать второй выстрел уже ему в грудь. Эффект не оправдал ожиданий. Загадочного урсуса не порвало на куски, как должно было при дистанции в метр. Конечно, его грудная клетка превратилась в кровавое месиво, но медведь не проявил никаких признаков боли или хотя бы дискомфорта. Лишь замер, затем опустил голову к груди. Так же молчаливо, как и раньше, он провел лапой по месиву, зачерпнув немного крови, а потом выбросил руку вперед. Парень не ожидал такого от противника, поэтому вздрогнул, когда кровь залепила глаза маски. Он быстро скинул ее, лишь затем чтобы увидеть когтистую лапу, метящую ему в голову. Блондин отскочил вправо, но не смог полностью уйти от удара. Голову ошпарило болью. Испуг усилил ее, но чуть успокоившись и разорвав дистанцию, Семен понял ее незначительность. Такими темпами его убьют. Кулак, пронесшийся в паре сантиметров от его лица, упрочил этот факт. «Застрелить? Хуйня на выстрелы не реагирует, — напряженно соображал Семен, подпрыгивая от подсечки, — Заколоть? Нечем. Стоп. Окно прочное?». Он взглянул на стекло. Нет, бронепластин не было, да и винтовку сюда просто не наведешь. Хуйню можно скинуть из окна, может это ее убьет. Парень ухмыльнулся своей догадке, и тут же резко ударил медведя по лицу. Удар прошел, мохнатая морда отвернулась, и он разорвал дистанцию. Парень схватил пару книг из шкафа, и метнул их во врага. Параллельно с этим он двинулся к дробовику, делая ставку на скорость, а не на безопасность рывка, о чем горько пожалел. Ногу пронзила острая боль, а от левой штанины оторвался кусок ткани. Медведь застыл. Семен раздосадованно выругался. Он попробовал провернуть похожий трюк, но и он обернулся провалом и болью. Парень лихорадочно размышлял, пока медведь гонял его по комнате. Он перестал попадать, но убийца начал задыхаться и уставать. Решение уже созрело, но блондин никак не мог решиться, ища другие способы победить. Опасная царапина, нанесенная после минуты погони, заставила его решиться. Медведь застыл, готовясь к какой-то серьезной атаке, а Семен приспустил рукава куртки, подступая к окну. На белой коже зияла куча дыр, а скорпион остался без двух клешней. Однако несмотря ни на что, она все так же блестела на солнце. Массивный урсус двинулся, жилистый урсус тоже. Массивный прыгнул на жилистого, жилистый отпрянул, бросив изодранную куртку ему в лицо. Наконец-то маневр сработал, и загадочный медведь запутался с концами. Его участь была решена. Семен без промедления подбежал к дробовику, и перезарядил его. Он почти демонстративно прицелился, медленно вскинув ружье, и, лишь убедившись, что мушка находится чуть выше белых ушек, выстрелил. Сразу после этого он швырнул дробовик во врага. А затем разбежался, и мощным ударом в прыжке отправил медведя в окно. Стекло оглушающе разлетелось вдребезги. В комнате стало человеком меньше. Парень выдохнул, и осел. — И что это нахуй было? — Задал интересующий его с самого начала боя вопрос Семен. Впрочем, подумать над этим можно было и на ходу. Надо было сматываться. Полумертвый на первый взгляд, на деле все еще готовый к бою, он тяжело поднялся, и вышел из кабинета. Где-то тут был лифт. Раньше его бы не пустили, но теперь возразить было некому. Тяжелый день окончился, и потрепанный маньяк, перевязавшись бинтами из скромного рюкзачка, и удивительно быстрым для полумертвого шагом зашагал домой, к телефону, Макарычу и водке. *** 18:23 — 17 августа — 1099 (Ress Less — Superfluid) Когда Семен перешагнул порог квартиры, сил ни на какие размышления не осталось. Загадочный урсус здорово потрепал его, поэтому парню пришлось зайти в одну из многих в Лунгмене клинику Родоса. Врач, жизнерадостная розововолосая сарказийка, спешно обработала его раны, попутно пытая пациента насчет их характера. Как только он честно ответил: «Я наемник», врач несколько помрачнела, но работу закончила. — Ну что? Как успехи в охоте? — Макарыч встретил его звонким доброжелательным голосом. — Прекрасно. Завалил кучу фелинов с драко, потом какого-то урсуса. — Так же ответил Семен, раздеваясь. — Ну, молодец, хороший охотник из тебя растет. — С кухни послышался звон бутылок, и стук доски. В который раз маньяк возвращался со своей охоты, потрепанный, уставший, как физически, так и морально? Почему-то ему захотелось вспомнить первый такой раз. Вот только было ли это, когда его приемный отец в первый раз взял его на ходку, или когда парень сделал первый шаг на кровавом пути мести? Скорее всего, это произошло в двенадцать, когда Семен впервые осознал, что чтобы выжить в промерзших на ледяном ветру проспектах, ему придется отбросить честь и мораль. Размышления прервал удивленный желтоглазый взгляд, лежащий на нем. Парень проследил его до своего туловища, и тут до него дошло. Его красивая кожаная куртка улетела в небытие вместе с загадочным медведем, а взамен нее ничего не появилось. — Тьфу ты. Куртец просрал. — Макарыч разочарованно покачал головой. — Эх, Семен. Ты такой… Семен… Блондин потупился. Действительно, он уже сделал столько глупостей, что его имя могло стать эвфемизмом. Впрочем, потери — это нормально, если они не слишком частые. — Не расстраивайся. Это всего лишь куртка. Я найду что-нибудь еще. — Семен расслабленно махнул рукой. Здесь не из-за чего было ссориться. — Ладно. Проходи, чайник вскипел. Вечерние лучи с трудом пробивались сквозь мутное кухонное окно. В воздухе стояло сладкое тепло чайных листьев. Это тепло можно было увидеть в оранжевом свете солнца, и услышать в свисте электрического чайника. Семен улыбнулся: это напоминало ему праздничные вечера в волсинской квартире. Малюсенькая кухня, пузатый телевизор, стеклянный графин с водой — все это сейчас живо представилось и увиделось парню. — В шахматишки? — Серый хвост вызывающе качнулся, обводя расставленные фигуры. — Выкинешь какой-нибудь фокус — пойдешь нахер из квартиры. — Беззлобно сказал Семен, берясь за пешку. Угроза сработала. Его разгромили без всяких фокусов. Блондин озадаченно почесал затылок. Да уж, вести в бой черно-белую армию — это одно, а бросаться медведями из окон — это другое. Хотя одно сходство у всего этого было: дурак не сможет ни того, ни другого. «Ну, хотя бы руками я работать умею», — размышлял Семен, пытаясь отбить ладью от белого слона. Во второй партии хитрый волк сконцентрировался на разрушении его армии, вместо того, чтобы обезглавить ее верхушку — стиль, так нелюбимый его противником. У него не оставалось выбора, кроме как спасать лучших нападающих ценой уступок и отступлений. Он наконец проиграл. Возможно потому, что плохо спланированная контратака захлебнулась, а может потому, что все это время Семен пытался понять, что же он увидел в оранжевом кабинете. Сюрреалистичный образ белого медведя с лицом-маской до сих пор стоял у него перед глазами, не поддаваясь осмыслению. — Че грустишь? Коня жалко? — Понять кое-чего не могу. Он рассказал Макарычу про свои сегодняшние приключения. Старик задумчиво почесал щетину, покачал хвостом, двинул пешку. Все это время парень неотрывно смотрел в его опущенные глаза. — Не знаю, что это, но думать за тебя я не буду. — Наконец выдал старик. Его лицо стало серьезней, а ушки прижались к вискам. — Это лишь твое дело, и твой же ответ. Ты только это самое, на тормозах не спускай. Но не щас, щас ты лучше коня отбей. — Как скажешь. — Бросил Семен, и легким движением руки перехватил инициативу. Волк вылупил глаза на доску, а затем захохотал. Блондин последовал совету Макарыча, и решил обдумать это позже. Сейчас же существовал более насущный вопрос: в чем идти на завтрашнюю встречу? Доиграв партию, он вновь стал одеваться. В принципе, нет ничего плохого в том, чтобы обновить гардероб. Кьеражская шуба — это замечательно, но морозов в Лунгмене не было, и потому маньяк быстро в ней потел. — Ты куда? — За одеждой. Надо же сымитировать цивилизованного человека перед Техас. — Ясно. Возьми что-нибудь яркое и броское. Но чтобы там не было красного. — Чтобы не напоминать ей о прошлом? — Догадался Семен. — Именно. И еще… Давно пора была это сделать. Уверен, ты в своих обносках выглядел как двухметровая дуринка. Так почему ты не решался? — Не хотелось. — Блондин поморщился, услышав неприятную для него тему. Ох уж этот старик… — Меня и так все устраивало. К тому же, это всего лишь тряпки. — Какое же ты все-таки быдло, Сема. — Макарыч покачал головой, и дернул ухом. — Приехал к людям, так будь цивилизованным. Я же говорил: «Все, связанное с обществом, является средним арифметическим показателей каждого…» — Ладно-ладно, я понял. — Парень сдался, подняв руки вверх, и вместо того, чтобы слушать упреки пошел на выход. — До скорого. — Да. И перестань уже ждать моего пиздежа. Сам себе не поможешь — никто не поможет.