Генрих фон Раушвильд
Короткий болт вонзился в спину, пробил тельце насквозь и пришпилил его к стволу дерева. Смертельно раненный заяц забился в предсмертных судорогах и быстро затих. Я подошел к нему, выдернул и вытер от крови болт, повесил небольшой охотничий арбалет на пояс, а зайца понес в руке, держа за задние лапы. Фирра бесшумно выскочила из кустов и, крутанувшись на одной лапе, молча похвасталась двумя куропатками. Я молча кивнул, признавая поражение в негласном споре.
Франциск мирно щипал молодую, весеннюю траву там, где я его оставил — на поляне у небольшого, говорливого ручья с ледяной водой. Фирра забрала зайца и, достав из-за пояса нож, села у ручья разделывать нашу добычу. А я собрал дрова рядом и развел костер. Через час тушки куропаток, истекая жиром, жарились на огне, а зайца мы решили забрать с собой. По весне его мясо сухое и жесткое, и жарить его на костре не лучшая идея, лучше дома в горшке потушить с овощами.
Обедали мы также молча. Быстро наевшись, Фирра легла рядом, положив голову мне на колени, и смотрела на огонь. А я ел не спеша, радуясь лесной тишине и теплой погоде. Жизнь с тремя красивыми женами порой начинала утомлять, и мне хотелось просто побродить где-нибудь в одиночестве. И лучше всех это понимала Фирра, сама порой устававшая от суеты в городе и скучавшая по дикой жизни в лесах. Поэтому время от времени мы вместе уезжали подальше от людей, охотились в лесу, жарили мясо на костре и ночевали на свежем воздухе.
Три года пролетели как-то очень быстро…
Оказавшись в этом странном мире, я поначалу мало что понимал, но потом разобрался и занялся привычным делом — командовать наёмниками.
На следующий год после осады Раккара и встречи с Друэллой война между Лескатией и Алмецией все же началась. Странная война, как и всё тут, но лучше уж такая, чем то, что было в империи. Я командовал уже не просто полком ландскнехтов, а небольшой армией. Больших битв не было, зато хватало мелких стычек. Увы, к середине лета всё закончилось, Друэлла пошла на попятный и спешно заключила мир с Алмецией.
Но без работы мы не остались, вспыхнула новая война — с Орденом. Набравшись сил, последователи Верховной богини начали войну сразу и с Лескатией и с Алмецией. И эта война была как война, с казнями пленных, осадами и подземной войной, тухлой жратвой и изматывающими сражениями. Да еще и платили кое-как… Но увы, махнуть на всё рукой и свалить нельзя было. Я и мои бойцы привыкли к жизни в Алмеции, привыкли к женам, и терять всё это не хотелось, так что пришлось воевать почти бесплатно.
Хорошо, что помощь Илассы и Мари позволила обойтись относительно малой кровью, а также помогла мне пополнить полк парой тысяч бывших орденских солдат. Попав под воздействие демонической энергии, они уже не могли вернуться домой, а перейти на сторону Алмеции или стать смирными и послушными инкубами захотели далеко не все.
Но в прошлом году большой войны не было. Лескатия, Алмеция и Орден зализывали раны, пополняли запасы и готовились к новой войне. Но без работы я не остался, мне заплатили за подготовку новых полков для армии Алмеции, чем я всё лето и занимался. Особенно рады были такому повороту мои жены. Шарль же на это время с частью ландскнехтов отправился куда-то далеко на север, где нанялся к некому князю и поучаствовал в войне между северными правителями. Обратно он вернулся без золота или серебра, но с кучей соболиных мехов, крепкими бойцами и женой — боевитой, голубоглазой и светловолосой кикиморой.
А осенью меня наняла Иласса, у которой были проблемы с непомерно гордыми хозяйками оазисов. Опять было много песка, жары, долгих переходов под палящим солнцем, встреч с огромными песчаными червями… Одна радость — добычи было много, да и Таис порадовалась возвращению в родные места, заодно познакомив меня с кучей родственников. Я и не думал о том, что у неё их столь много и что некоторые из них столь сильны.
И каким интересно, будет этот год?
Лескатия. Королевский замок.
— Журавли летят. Вновь весна… хм, уже двенадцать лет прошло…
Мужчина стоял в одних штанах у окна, почти прижавшись к стеклу, и смотрел вверх на узкую полоску черного неба над крепостной стеной.
— Ты опять хандрить вздумал?
Мужчина повернулся, его жена лежала на кровати укрытая лишь четырьмя пушистыми хвостами и роскошной гривой волос необычного черно-фиолетового цвета. Одеваться ей было лень, так что она этого уже давно и не делала.
— Да нет, просто задумался…
Кастор Бистоа Лескатье, свергнутый король Лескатии, и его жена Франчия Рейнель Лескатье оказались под арестом в собственном дворце с той роковой ночи, когда Франциска, их младшая дочь, вышла из собственной спальни в башне. Всеми позабытая болезненная Франциска внезапно вышла из комнаты и… оказалась монстром, легко сломившим сопротивление немногочисленных дворцовых стражников внутри.
А утром уже во дворце, да и во всем городе хозяйничали монстры. Развратные суккубы, демонессы с красивыми лицами и страшными глазами и она… невероятно прекрасная, обольстительная и торжествующая Друэлла. И Франциска, восхищенно смотревшая на неё и забывшая о сестрах, родителях и стране. Кастора поставили перед фактом, что он отныне не король, после чего вместе с женой заперли в небольшой спальне в отдаленном крыле дворца и… забыли о них…
Справедливости ради надо добавить, что Кастору было грех жаловаться. Его содержали гораздо лучше, чем врагов государства в былые времена. Его отец двух родных братьев обвинил в связях с монстрами и запер в земляной яме под фундаментом одной из башен дворца. Там они сидели в абсолютной темноте, спали на охапке гнилой соломы, мерзли, дышали затхлым, спертым воздухом и ели лишь сухари и воду. Младший брат выдержал три года, после чего сошел с ума и перестал есть. Второй каким-то образом прожил пятнадцать лет, пока ставший королем Кастор не приказал его освободить. И в этом заросшем волосами, грязном, что-то бормочущим себе под нос и панически боявшемся света существе никто не мог признать некогда красивого и гордого принца крови. Остаток своих дней он провел в монастыре, так и не сумев прийти в себя.
Кастор и Франчия жили в уютной, теплой спальне, рядом была небольшая ванная комната. В их распоряжении всегда была горячая и холодная вода. Раз в день им приносили еду: мясо, свежий пшеничный хлеб, фрукты, слабое вино и фруктовые соки. Время от времени приходили молчаливые служанки и убирали в комнате.
И если уж быть до конца откровенными, то Кастор был заперт в спальне с женой, которую демоническая энергия превратила в молодую и любвеобильную лисицу-йоко, да и ему самому демоническая энергия вернула силы, каких у него и в молодости не было. Наслаждаясь друг другом, они проводили всё время, день за днем, месяц за месяцем, год за годом, пробуя новые позы, устраивая игры и любя друг друга…
А вот родная дочь Кастора и Франчии была фактически заперта в своей спальне в полном одиночестве. Она жила от одного редкого визита гостей до другого, читая одни и те же книги, которые служанки перестали менять, зная, что робкая Франциска не станет жаловаться, да глядя в окно. День за днем, месяц за месяц, год за годом, ненавидя себя и свое тело…
Лескатия. Замок Сальварион.
Очередное совещание у Друэллы проходило в комфортной обстановке, но всем присутствующим было не до комфорта. Ситуация с каждым месяцем становилась всё сложнее и запутаннее.
— Акты гражданского неповиновения произошли в семнадцати населённых пунктах. В трех случаях дело чуть не дошло до прямого конфликта. Также повторились случаи саботажа, часть товаров пришлось утилизировать.
— Что именно? — сухо спросила Друэлла.
— Пятнадцать ящиков демонических фруктов испортилось из-за ненадлежащего хранения, пропало варенье — девять бочек, проклятые вещи — двадцать семь кукол, шестнадцать мечей и тридцать ювелирных украшений были слабо зачарованы, магия быстро рассеялась.
— Виновные установлены?
— Разбирательство идёт, но…
— Ясно, что еще?
Суккуба поежилась от холодного взгляда лилим и неохотно проговорила:
— Ваша милость, вновь нашли листовки с призывом к отстранению вас от власти.
Дзынь… тонкая фарфоровая чашечка разлетелась на осколки, сжатая рукой Друэллы, по пальцам потекла алая кровь.
— Ваша милость!
Алэрри вскочила с места, но остановилась от взгляда Друэллы.
— Кто распространяет эти листовки?
— Мы ищем, ваша милость…
Лёгким заклинанием Друэлла исцелила порезы на пальцах, а осколки чашки сгребла в небольшую кучку на столе.
— Что дальше?
— Волнения коснулись и армии, — неохотно проговорила Мерсея Даскорис, поглаживая повязку на лице. — До прямого неповиновения ещё не дошло, но в рядовых полках тёмных воинов многие высказываются, что Лескатия зашла не туда…
— Я всегда говорила, что от них не будет толку, — проворчала Астария.
— Элитные полки верны вам, но даже они не поймут, если им отдадут приказ применить силу против гражданских, — закончила ламия, не обратив внимание на демонессу.
В комнате повисла тишина.
— Нам нужен перерыв, — сказала Вильмарина. — Лет пять, не меньше.
— Кто нам его даст?
— Перейдем к стратегии глухой обороны. Южный рубеж хорошо укреплён, усилим крепости латниками, построим новые форты, наймем наемников, в конце концов!
— Наёмников? — вскинулась Алэрри. — Ты ещё скажи — его!
— Да хоть бы и его, если это позволит сохранить жизни наших сестёр! — парировала Вильмарина.
— Тихо! — рявкнула Друэлла. — Какие ещё будут предложения?
— Победа, — сказала Алэрри. — Нам нужна быстрая и успешная военная кампания, которая позволит поднять наш авторитет.
— Ага, как та попытка захвата Раккара, — с мрачным выражением лица бросила Вильмарина.
Лица демонесс сразу поскучнели. Вспоминать Раккар они не любили.
— Маленькой войны с Орденом не выйдет, — вмешалась в разговор Ева Мистив. — А большая лишь усугубит наши проблемы. С кем воевать? С Алмецией? Но она на пике силы. Их победы подняли престиж власти и армии, а то, что атаки шли сразу с двух фронтов вызвало в обществе «эффект осаждённой крепости». Любая наша попытка напасть на них приведёт к ожесточенному сопротивлению и столкновению с…
Невысказанные слова Евы повисли в воздухе, но все прекрасно поняли о ком речь. Генрих фон Раушвильд. Человек уже не раз, перевернувший их представления о войне, инкубах и самих мамоно. Раньше все было просто. Есть Орден последователей Лжебогини, есть мамоно, есть люди, которые только и ждут, когда их демонизируют. Замужние мамоно, а тем более инкубы, должны сидеть дома. Соответственно обращение воина Ордена в инкуба сразу вычеркивает его из числа противников, он больше не воюет. И на том, чтобы демонизировать противников и строилась вся тактика мамоно.
А потом появился из неоткуда этот проклятый Раушвильд и набрал из инкубов армию. И что с ней делать никто не знал! Целые роты ландскнехтов пару раз оказывались в плену, но… их же приходилось отпускать! У них уже были жены, а значит, по строгим правилам Лескатии и Армии радикалов другие мамоно не могли претендовать на них. Но более того! Наоборот мамоно из Армии радикалов переходили к ним и начинали сражаться на стороне мужей против бывших соратниц.
Три раза Лескатия и Армия радикалов сталкивалась с ним и все три раза дело заканчивалось большим позором. Руководство армии Лескатии редко в чем сходилось с верхушкой Армии радикалов, но в ненависти к Генриху они были единодушны.
— Нужно ждать не пять лет, а все двадцать, — сказала Ева Мистив. — Мы действовали даже слишком эффективно. Незамужних монстродев стало слишком мало и теперь нам нужно держать рубеж и ждать пока народиться новое поколение мамоно.
— Оборона развяжет руки Ордену! — резко возразила Алэрри.
— А если мы понесем большие потери и не сможем быстро их восстановить, то рискуем потерять Лескатию, — Ева Мистив была серьёзна как никогда. — Орден располагает пятидесятитысячной профессиональной армией, не считая гарнизонов и возможности поднять ополчение! У Алмеции более чем тридцатитысячная армия, не считая наёмников и дружин феодалов. А у нас что? Армия радикалов и двадцать с небольшим тысяч профессиональных воительниц!
— Хорошо, Вильмарина предлагает перейти к обороне, — устало проговорила Друэлла. — Ты говоришь о том же. Алэрри предлагает небольшую войну. Что скажут остальные?
Демонессы высказались в поддержку Алэрри, несколько высших офицеров Лескатии ожидаемо встали на сторону Вильмарины и Евы.
— Голоса разделились… хорошо. Вильмарина, твои рыцари должны быть в боевой готовности. Никаких поездок с мужьями в Курт-Алеф и тому подобное!
— Э… да ваша милость.
— Тоже самое касается армии Лескатии. Общий смотр через две недели.
— Слушаюсь, ваша милость, — Мерсея поклонилась.
— Ева, будь любезна, составь план… обороны Лескатии и ближайших союзников.
Вильмарина, Ева, Мерсея и офицеры Лескатии расслаблено выдохнули.
— Алэрри, нам нужны добровольцы и поддержка. Всё операции свести к минимуму. Экономим силы и копим ресурсы.
— Но, ваша милость…
— Ты не согласна? — с обманчивой мягкостью спросила Друэлла.
— Нет… то есть согласна, ваша милость. Мы переходим к обороне.
— Именно. Я понимаю твоё нетерпение, но если мы ошибемся, то рискуем потерять вообще всё.
Друэлла встала.
— На этом всё. Я жду, что вы все в точности выполните мои указания. Мы не должны расслабляться, наоборот! То, что мы даём отдыхать другим, означает, что мы будем работать ещё больше!
— Так точно, ваша милость!
Подчинённые встали и дружно поклонились Друэлле.
Город Шеорант.
Древние камни Шеоранта могли бы о многом поведать, если б могли говорить. Они помнили, как первые поселенцы сражались в окрестностях небольшой рыбацкой деревни с монстрами, убивавшими людей. Помнили, как возводились стены небольшого торгового форпоста, помнили, как проплывали мимо маяка корабли со всех концов света. Видели они, и как уходила за горизонт экспедиция, открывшая Туманный континент.
В былые времена Шеорант был крупным торговым городом. Расположившийся в удобной, закрытой бухте, он стоял на пересечении трёх важных торговых маршрутов с севера, юга и востока. А позже именно Шеорант вёл активную торговлю через океан с загадочными государствами Туманного континента. Товары текли рекой, город богател и разрастался. На щедрые пожертвования построили крупные и богато украшенные церкви Верховной богини, а затем и величественный собор, некоторое время остававшийся крупнейшим собором в мире. Заодно возвели высокие стены и несколько фортов, прикрывавших вход в гавань.
Но эпоха расцвета сменилась закатом города. С севера наступали монстры, на востоке Иласса начала строить своё царство, а церковь, всегда имевшая сильное влияние в городе, категорически запрещала торговать с мамоно. И поток товаров сначала превратился в узкий ручеёк, а потом и вовсе прервался. Из перекрёстка Шеорант стал тупиком.
Гавань же обмелела и уже не могла принимать тяжёлые океанские корабли. А денег на оплату работ по углублению дна не было, да и священники пронюхали, что на Туманном континенте монстры живут рядом с людьми…
Тут же и оказалось, что полуостров, на котором располагался Шеорант, не располагает какими-то ресурсами, а сам город работал только на обслуживание транзитной торговли и развитых ремёсел не имел, не говоря уже о мануфактурах. На бедных песчаных почвах в засушливом климате ничего толком не росло, источников пресной воды для полива тоже не было, а леса давно вырубили на дрова.
Умные люди, купцы, ремесленники и маги, смекнув, что к чему, быстро переехали. Оставшиеся были обречены на разорение и нищету. И вскоре богатые некогда кварталы стали обрастать трущобами.
Но беднели далеко не все жители города, многие стали жить ещё лучше. Вместо официальной торговли, расцвела контрабанда, сбыт награбленного и работорговля. А вместо гордых путешественников, гавань Шеоранта облюбовали пираты. Когда-то жители города гордились крупнейшим в регионе рынком и портом. Теперь же это было крупнейшее в регионе пиратское гнездо и крупнейший рынок рабов. И всё это приносило немалую прибыль как хозяевам города, так и только усилившей своё влияние церкви Верховной богини.
Бедняки продолжали беднеть, город зарастал в грязи, за порядком в нём давно никто не следил, врачи были недоступны для большинства жителей города. А без образования последние представления о гигиене забылись. Масштабная эпидемия не заставила себя долго ждать.
***
Жаркое южное солнце припекало всё сильнее. Дыхание Великой пустыни тут почти не чувствовалось, но прятавшейся под белым зонтиком женщине казалось, что она в самом её сердце. По спине стекала противная струйка пота, а нижняя рубашка неприятно липла к коже. Но одеться проще было нельзя, окружающие люди бы не поняли такого распутства. Но хуже всего была вонь. Чувствительный нос, способный разобрать даже очень тонкие ароматы на отдельные ноты, сейчас резало острой вонью от разгорячённых, потных и давно немытых тел людей. Женщина пряталась от солнца зонтиком, обмахивалась веером и стоически терпела вонь, слушая проповедь.
— Верховная богиня хранит нас от всяческих бед и козней монстров! Верным её чадам нечего бояться! Но слабые духом, пошатнувшиеся в вере, отступники и еретики, а также засланцы монстров, тщащиеся погубить людские души и ввергнуть их во тьму, продолжают сеять ложь о так называемой эпидемии! Они смеют врать, что власти нашего хранимого Верховной богиней города скрывают болезнь и ничего не делают! Ложь! Ложь! Лживая мерзкая ложь!!!
Упитанный священник прервал речь, чтобы шёлковым платком утереть пот с широкого лба.
— Бедняки, проживающие свои жизни в праздности, не соблюдающие посты и не жертвующие в пользу Верховной богини положенную долю дохода сами виновны в своих бедах! Верным последователям Верховной богини боятся нечего! Но некоторые еретики, вольнодумцы и книжники заявляют, что якобы болезнь не делает разницы между верующими и неверующими, бедными и богатыми! Абсурд! Архиабсурд!
Не в силах более терпеть жару, вонь столпившейся на площади массы людей, женщина медленно пошла прочь. Пройдя несколько кварталов, она зашла во двор некогда богатого дома, но ныне явно переживавшего не лучшие времена, закрыла за собой калитку и, убедившись, что из-за двухметрового забора за ней никто не подглядывает, спешно сорвала с себя тяжёлое платье, а затем и промокшую от пота сорочку. И оставшись в одних сапожках, вошла дом, наслаждаясь тем, как лёгкий ветерок обдувает нагое тело.
— Госпожа!
Выглянувшая служанка всплеснула руками.
— Вы опять…
— Никто не видел. А ещё минута и я бы померла от этой жары! Как люди вообще могут ходить в таком климате в таких одеждах?! Сарисса пришла?
- Да, она на кухне.
Женщина щелкнула пальцами, её тело на мгновение окуталось дымкой, и вот она уже была в своём родном облике — чёрные изогнутые рога, чёрный гибкий хвост, крылья и тёмно-синяя кожа демоницы.
На кухне суетилась черноволосая кикимора, накладывавшая еду семи голодным девочкам. Увидев демонессу, они поежились но пугаться не стали — уже привыкли.
— Эри? Я сейчас.
Демонесса молча знаком, показала, что подождёт, и провалилась плечом к косяку двери, наблюдая за Сариссой. Всё-таки против природы не попрёшь, кикимора не могла спокойно находиться в одном доме с грязной кухней и голодными детьми. Поэтому вместо отдыха после разведки первым делом шла на кухню, кормить, готовить или убираться.
— Ну что?
— Командир, — кикимора помрачнела. — Йори ошиблась, у нас нет двух недель.
— Заррраза… — Эри обхватила голову руками, и устало провалилась спиной к стене. — Есть расчёты?
— Через два дня чума распространится по всём трущобам и перекинется на порт, через три — начнут болеть люди в ремесленных кварталах, а через четыре, после общих молебнов в крупных церквях и соборе…
— Весь город. Весь этот сранный город с этими долбанными, тупоголовыми святошами и властями, смотрящими им в рот!!!
— Ещё одно, Нерра прислала весть — Орден уже знает.
— И что они?
— Объявили строгий карантин, суда из Шеоранта запрещено впускать на внутренние рейды.
— Даже они всё понимают! А эти идиоты твердят, что никакой эпидемии нет и это просто аптекари хотят нажиться на продаже лекарств! Сиськи ангелов, ну почему они такие тупые?!
Кикимора терпеливо переждала вспышку гнева, а потом спросила:
— Что будем делать?
— Собираем всех на совещание.
***
Армия радикалов никогда не имела чёткой иерархии и постоянного состава. Её численность от года к году варьировалась в очень широких пределах. После падения Лескатии на её территории были созданы три крупных лагеря, за счёт которых и удалось сформировать более менее устойчивое ядро, выстроить иерархию соподчинения за счёт грамотных и опытных офицеров. Однако так как большинство монстродев приходило в армию за мужем и получив его, сразу же армию покидало, то большой текучки кадров было не избежать. Так что даже Алэрри и Астария не могли сказать, сколько именно мамоно у них в подчинении.
Ситуация осложнялась ещё и тем, что в Армию радикалов также входили и многочисленные отряды, не имеющие отношения к Лескатии и действующие далеко от боевых действий с Орденом. Например, крупное отделение радикалок существовало в Зипангу и оно даже номинально не подчинялось Алэрри. Но так как действовать оно предпочитало непрямыми методами, то о них почти ничего и не знали.
Одним из подобных самовольных подразделений Армии радикалов и был отряд «Синие хвосты», которым руководила демонесса Эри. От других подобных подразделений он отличался разве что завидным постоянством состава и особым складом монстродев, в него входивших. Как-то так получилось, что в нем под командованием Эри собрались непоседливые, лихие, не признающие авторитетов и при этом на редкость переборчивые мамоно.
Обычные монстродевы на охоте не сильно заморачиваются с выбором мужа и хватают первого подходящего им мужика. А вот стать мужем рю, бафомета, драконицы или тем более лилим сможет далеко не каждый мужчина. Но порой обычная кикимора начинает искать кого-то особенного, причем критерии выбора для людей не всегда очевидны. И вот в отряде «Синие хвосты» собрались на первый взгляд не особо сильные монстродевы, но при этом весьма требовательные к качествам будущего мужа. Поэтому они провели множество разных операций по захвату городов и целых регионов, набрали опыт, а вот мужей так и не нашли.
Поэтому столкнувшись с проблемой в Шеоранте, Эри и её соратницы сразу же, не оглядываясь на верхушку Армии радикалок, решили действовать. Но… не все так просто было…
Нет, с тем, чтобы захватить Шеорант проблем не было. Общий упадок города давно сказался на его обороноспособности. Пограничные гарнизоны давно стали источником мужей для местных монстродев, да и единственный военный лагерь на полуострове уже на треть состоял из инкубов. В сам Шеорант зайти было тоже несложно, на окраинах города и в трущобах стражи не было как таковой. «Синие хвосты» без каких-либо затруднений пробрались в город и закрепились в нем, а несколько других отрядов Армии радикалок уже несколько лет работали тут, переправляя через него в земли Ордена демонические товары.
Контратаки Ордена можно было не бояться, потому, как там давно уже списали Шеорант в неизбежные потери, да и в целом — это было третьестепенное направление. А местные священники и воины Верховной богини не представляли серьезной боевой силы.
Но зато был все еще хорошо укрепленный Старый город, в который теперь охранялся даже лучше, чем раньше. Потому что внутри жили богатые люди, а вокруг располагались одни трущобы. И был порт, в котором хватало лихих и опасных людей. Но и это было не проблемой, а препятствием.
А вот проблемой был размер города и его население. Отряда «Синие хвосты», даже при поддержке живущих в городе монстродев чисто физически не могло хватить, чтобы взять Шеорант под контроль. И у них не было демонической энергии в таком объеме, чтобы быстро залить ею весь город и демонизировать все его население. Да, несколько ближайших кланов темных эльфиек с готовностью присоединились к Эри и позвали с собой местных мамоно, но это были лесные и деревенские жители, и в большом городе они неизбежно бы растерялись.
Эри отправила запрос о помощи к Илассе, и та ответила согласием, пообещав прислать отряд летучих кораблей… через неделю. Ведь его еще надо было собрать, снарядить и ему нужно было время, чтобы добрать до Шеоранта. Точно также ответили и из Маккая. Вильмарина из Сальвариона тоже пообещала прислать темных рыцарей, но им было добираться еще дольше.
— А времени у нас нет, — тяжело вздохнула Эри. Обведя взглядом соратниц, она негромко проговорила: — Есть у меня одна идея, но она вам вряд ли понравится…
