Золотое руно

Всех ангелов лепили, как говорил зам, из одного теста. Одинаковыми, конечно, они не были, но похожими, как родные братья — это да. Многие падшие впоследствии, очутившись вне райской компетенции, ушли вразнос и увлекались сменой цвета волос и кожи, осквернением тела в виде татуировок и пирсинга, раздвоения языка и прочего, но некоторые предпочитали носить привычный облик. Мужчина, стоявший рядом с Бэт и ожидающий, как и он, свой багаж, был явно из тех падших, кто не стал заморачиваться с внешностью, он был даже больше ангел, чем сам Бэт — губы как лук Амура, волосы — золотое руно, длинные и шелковистые даже на вид. Волка в овечьей шкуре выдавали глаза — тоже голубые, как у Бэт, но это были глаза ящерицы или змеи. Совершенно непроницаемые, изучающие, холодные. Со стороны Бэт и этот падший точно смотрелись как близкие родственники, разве что тот был крупнее и выше. — Привет, — произнес падший, слегка наклоняя голову к плечу и смотря на Бэт с полуулыбкой — фирменная фишечка, которой пользовался еще Змей, соблазнивший праматерь всех людей. Бэт сдвинул очки со лба на глаза. — Твои родители что, работали на конфетной фабрике? — продолжал падший. — Нет. — Тогда почему ты такой сладкий, что мне хочется тебя съесть? Бэт, снова сдвигая очки на лоб, соизволил повернуться, и падший, поняв все по тем же глазам, кто он и что он, присвистнул: — Вот это да, рай уже закрылся на ремонт? Я думал, начнется только к концу недели. — Меня выгнали раньше, — ответил Бэт. — Если бы я знал, что здесь будет кто-то из ваших, я бы поменял билет. — Если бы я знал, что тут будет такая конфетка, я бы продлил путевку. Меня зовут Лэнс. — Бэт. — Это ведь женское имя. — Это сокращение. Полное тебе знать не обязательно. И вообще лучше не подходить ко мне ближе чем на милю, иначе… — Все равно у нас стоит блокировка на использование способностей в человеческом мире, — перебил Лэнс, забирая свой чемодан. — Максимум, что ты можешь сделать — заорать, что тебя домогаются или дать мне в рожу. Но учти — я люблю громких партнеров и легкое насилие. Бэт проводил его взглядом до самого выхода. Падших он и раньше встречал на общих сборах, когда косячили обе канцелярии, но их никогда не подпускали близко, тем более к младшему звену. Раньше Бэт думал, что это из-за повышенной сучности в крови, но теперь становилась видна другая причина — падшие были дьявольски порочны. То есть это как раз и не удивляло, однако на себе испытывать эти чары было в новинку, у Бэт даже томительно засосало под ложечкой оттого, как Лэнс с ним разговаривал. Знакомство заняло меньше пяти минут, но Бэт уже потерял хладнокровие и любовался затянутым в пошлый атлас — брюки и пиджак — телом. Под пиджаком, как он помнил, была майка в сетку. — Позер, — фыркнул Бэт, вылавливая свой чемодан среди прочего багажа на ленте.

***

— У меня так диатез начнется от передоза сладкого, — сказал Лэнс, садясь в такси, где его уже ждал брат. — Я собирался развлечься с человечками, но теперь понимаю, что само провидение посадило нас на один самолет. Нужно будет вечером разузнать через наших, в каком отеле он остановился. — Это не провидение, — прогундосил Кор. — Это наши руководители, которым в голову шибанул прогресс. Сразу после того, как один из новоприбывших певцов сказал, что рай — это средоточие безвкусицы. — Это тот, кудрявый, который еще задом наперед ходил? — Это называется лунная походка. Именно. — И его оставили? До сих пор не перевели к нам? — За него много кто просил. — Изумительно. Лэнс снял пиджак — было жарко. И не слишком удобно, потому что то, что выглядело майкой, на самом деле представляло собой боди, застегивающимся прямо под мошонкой. Крючки начали давить еще в самолете, их хотелось расстегнуть, но это было совершенно лишним, поскольку отчасти нравилось ему. Иначе бы у него не болталось в гардеробе таких штук сто. Шмотки и обувь всегда были самой сильной его страстью, и он редко надевал что-то два раза подряд. Плюс, основной причиной его загадочного взгляда всегда становились вот такие нескромные, скрытые, возбуждающие его самого нюансы — крючки, пуговки, вышивка, латексные вставки на нижнем белье, а часто и его отсутствие, носки на подтяжках, вставные воротнички, запонки из камней, да что угодно, представленное человеческой модой последних сотен лет. Несколько десятков этого столетия радовали его внутреннего фетишиста, и к рубашкам с жабо и лакированным сапогам, которыми так и желалось придавить чье-то горло, прибавились полупрозрачные вещи, забавные трусы-ниточки и боди. Их он обожал, но именно то, в каком он сейчас был, оказалось не слишком удобным. Кор, в отличие от него, предпочитал простые вещи. Некоторые из них шились на заказ, некоторые приходилось покупать в отделе для детей, но выглядел Кор все равно лет на десять. — Ох, — поморщился Лэнс, выбираясь из такси. — Поскорее бы переодеться и в душ. — Опять тебе натерло? Ты извращенец, я тебе давно говорю. — Быть извращенцем — это весело. Спроси любого из людей — они знают в этом толк. В холле отеля Лэнс довольно улыбнулся, издалека узнав у стойки администратора юношу с длинными, пока незагорелыми ногами. — Боже, — цокнул тот, когда Лэнс подошел ближе, оперся на стойку и уставился на него. — Ты специально ехал за мной? — Видит создатель и мой брат Корделиус, что все это произошло случайным образом. Но какое же приятное совпадение! В каком номере ты остановился? — Лэнс тронул ногтем его запястье, и Бэт опять цокнул: — В шестьдесят пятом. — А я в шестьдесят шестом! Зарегистрировавшись, они оба направились к лифту, оставив Кора дожидаться своей очереди к автомату с холодными напитками. Бэт первым шагнул в кабину, поставил чемодан к стенке и снял очки, цепляя их за карман. Лэнс намеревался вывести его на маленькую беседу, но на втором этаже втиснулась группа китайцев, и он вынужден был прижаться бедром к предмету своего интереса. — Привет, — подмигнув, сказал он тихо, и Бэт сжал пухлые губы: — Мы знакомы меньше часа, а ты мне уже надоел. — Лукавишь, прекрасный мой. На третьем этаже влез еще кто-то, и Лэнс развернулся всем корпусом, опуская ладонь на плечо в цветастой футболке. Сзади напирали, крючки стали давить ощутимее, он прикрыл глаза и закусил губу. — Ты что, возбужден? — так удивленно спросил Бэт, что у Лэнса еще и запульсировало в паху. — Очевидно же, — промурлыкал он, поглаживая пальцами его плечо. — Вы все озабоченные. — Не все. Есть демоны, которые считают блуд унижающим их занятием. — Ты, конечно, не считаешь. На нужном этаже они вышли вместе с китайцами. Бэт скрылся у себя в номере, а Лэнс, добившись комфортной температуры от кондиционера, наконец закрылся в ванной. Было жарковато по всем фронтам. В номере Бэт прикрутил температуру, потому что его всего обсыпало крупными мурашками, хотя, не исключено, что кондер был не при чем. Бэт не то, чтобы был правильный ангел — он и прибухивал по возможности, когда отпускали на задание в мир людей, и целоваться к своему возрасту умел, и знал, откуда берутся дети, но к нему подкатывали до сего дня только люди, потому падший со своей аурой ленивой сексуальности его озадачил. — Я приехал отдыхать, — напомнил себе Бэт. — А не загоняться. Вот и будем отдыхать. Он заказал в номер ужин из вегетарианского меню, включил любимый музыкальный канал, — в человеческом ТВ он разбирался тоже отлично — принял душ и вышел на балкон подышать свежим воздухом. Вид открывался не хуже, чем райские кущи — пальмы, море на горизонте, голубое-голубое чистое небо, бассейн внизу и пестрые прямоугольники шезлонгов. Бэт вдохнул полной грудью. — Идем купаться? Выдохнул и подавил в себе желание цокнуть. — Я попозже, спасибо, — проговорил он сквозь зубы, стараясь не смотреть на стоящего на соседнем балконе Лэнса в длинном распахнутом халате горчичного цвета. Не выдержал и покосился, сразу замечая золотой браслет на щиколотке и перстни с черными агатами на руке. — Кор, надевай плавки, мы идем купаться! — не отводя глаз от лица Бэт, крикнул Лэнс. — Представь, прекрасный мой, как всегда удивляются дамочки, когда видят «ребенка» с татуировками? Бэт натянул кислую улыбку. Лэнс еще постоял, ожидая брата, затем коснулся двумя пальцами губ и послал ему воздушный поцелуй. Когда он ушел, Бэт чихнул и почесал шею. — Что за… — произнес он, подходя к зеркалу в комнате и рассматривая красное пятно под ухом, как раз там, где зудело. Пятно было похоже на засос. И все-таки Бэт цокнул.