Bleak Thoughts

«Но пока ты не понимаешь, кто скрывается за обёрткой, так что просветись»

За полгода отношений Игорь усвоил одну непреложную истину: Сергей не спит в темноте. Никогда. Даже будучи в своей большой и навороченной квартире он всегда спит с обилием ночников и встроенных в стену ламп, и это Игорь может понять. Признаться, в такой огромной квартире Игорю тоже было бы не по себе не то что спать, здесь находиться даже как-то странно. Игорь не дотошный, Сергей сказал, что не спит без света, и всё на этом. Мужчине нет смысла копаться в этом, он знает, что если нужно, то Сергей скажет. И, все же, версия того, что все шло из детского дома и банального страха темноты, для мужчины имела место быть. На месте Разумовского Игорь бы тоже не признался в подобном. Однако, то, что происходит сейчас, выходит за его рамки восприятия. — Нет, Игорь, я поеду домой! — судорожно набирая в телефоне домашний адрес, прокричал Сергей в ответ. — Сереж, ну ты чего, — Игорю не составило труда преодолеть разделяющее их расстояние в пару шагов и сгрести рыжего в объятия, но Разумовский каким-то невероятным образом вырвался из крепких объятий Грома. Разумовский, который по определению меньше и слабее Игоря. — Я сказал, что мне нужно домой! — по-звериному рыкнул парень, и Гром недоуменно отшатнулся от него. Игорю на мгновение показалось, что глаза Сергея блеснули янтарем, но после рыжий зажмурился с силой, и привычная синева вернулась. — Я… увидимся завтра, Игорь, и… прости, — звучало это так, словно парень пытался контролировать себя, но это выходило из рук вон плохо. И с чем связана такая внезапная вспышка ярости? Из них двоих Игорь отвечал за агрессию и злобу, Разумовский же был чем-то созидательным, силой, которая удерживает Игоря от необдуманных действий и ошибок. Он… Сергей ведь даже на своих подчиненных никогда голосу не повышал, что уж говорить об Игоре. Гром пытается вспомнить их диалог во время прогулки, но сознание не желает подкидывать ничего, кроме абстрактных и отдаленных тем. Вечер прошел довольно-таки неплохо, и все близилось к не менее приятной ночи, но… Не мог же Разумовский уйти просто потому, что у них отключили свет? Так ведь? Вместе с оглушительным хлопком двери дергается и Игорь, возвращаясь с небес на землю. Или он мог? Если это так, то это уже не совсем здоровая вещь. Одно дело бояться темноты, другое же, когда у тебя панический страх и полный набор, начинающийся с тремором рук и заканчивающийся истерикой. И это очень большое упущение со стороны Игоря, ведь он должен был знать об этом, они с Сережей обязаны были поговорить об этом. — Серый, эй! — кричит мужчина в темноту, выскакивая из подъезда, но фары уезжающего такси только мигают, как бы прощаясь с ним. — Ну, уж нет, — с подобным Игорь не станет мириться. Мужчина ловит такси где-то на перекрестке и подгоняет водителя, не желая упустить Разумовского. Гром бежит. Пожалуй, делает то, что у него лучше всего получалось. Он, словно натасканный и обученный охотник, несется за Разумовским, и едва рыжая макушка скрывается в дверцах лифта, Игорь буквально влетает в ее закрывшиеся дверцы. Мужчина пытается вызвать другие лифты, но те не отзываются, как если бы их отключили от электропитания. — Здравствуйте, Игорь, — доброжелательно здоровается голосовой помощник, и мужчина цепляется за еще одну ниточку. — Марго! Скажи, почему лифты не работают? — Сергей отключил их от питания, вы не сможете подняться к нему. Также, он настоятельно просит вас вернуться домой. — Настоятельно просит, говоришь? — усмехнулся Гром, кидая взгляд на лестницу. Это займет немного времени, но разве Игорь оставит эту ситуацию на самотек? — Да, — не меняя тона, ответила Марго, правда, Игорь уже не слышал этого. Сергей отрезал все пути не только Грому, но и себе, и, согласитесь, это уже нельзя списать на банальный страх темноты. Игорь чувствует, что подбирается к чему-то запретному, тому, что Сергей пытался скрыть. Многие подумали бы, что это недоверие, ревность со стороны Грома делать нечто подобное, но он недоумевает. Только и всего. Он не любит недомолвки, полумеры и ложь, Игорь — человек открытый, и требует он от людей в первую очередь искренности, прозрачности и правды. И… то, что делает сейчас Сергей, … это ранит. Игорь не хочет признаваться себе, но это действительно ранит. Мужчина проходит твердой поступью по главному коридору офиса, как внезапно тишину разрывает оглушительный вопль. Это вопль Сергея. Преисполненный агонии и боли вопль гонит Игоря к Разумовскому, и полицейский влетает в кабинет по инерции, едва не снося стеклянные двери, но то, что он видит… Это трудно назвать Сергеем. Это трудно назвать человеком в принципе. — Сергей? — едва слышное срывается с уст майора, и, господи, он не может даже сдвинуться с места, Игорь словно прирос к входу. Длинные рыжие волосы — единственное сходство существа с Сергеем, и существо откликается на имя — вскидывает голову и пристально смотрит на Игоря, прожигая его янтарными глазами. Все его тело покрывали длинные наросты, похожие на перья, а позади шлейфом тянулись крылья. Существо смотрит затравленно, оно смотрит озлобленно, как если бы Игорь предал его. Чернь затопила глаза, ветвистые тени растянулись на искаженном болью лице, и лишь тонкий ободок янтарной радужки светился. Это ужасно, но Игорь видит буквально каждое перышко, прочно скрывающее тело существа. Яркий свет софитов создает полное ощущение того, что сейчас день, но… Подобные существа ни за что не появятся днем, Игорь знает это. Понимает это скорее на подсознательном уровне, ведь это — дети ночи. — Сергей, система безопасности активирована, — оповещает Марго, и внезапно стальные пластины выдвигаются из потолка, скрывая за собой чернильное небо. Те же пластины скрывают декорированные стены, но не это самое страшное. Позади Игоря выдвигается бронированная пластина, отрезая все пути к отходу. Он остается с существом один на один… Существо поднимается.