Дорогой, убийственно выглядишь, Так что теперь ты мёртв.
Игорь просыпается от неожиданно громкого стука в дверь. Мужчина мысленно прикидывает в голове, что Дубин вновь пришёл со своими наработками о деле Чумного Доктора, да только уже никаких наработок не нужно было. Игорь нашёл Чумного Доктора. Как же забавно, сволочь пряталась на самом видном месте. Мужчина отметает скопу бумаг, договоров и сделок, которые ему пришлось перелопатить, но усилия стоили того. Правда, результат… Он разочаровал. Игорь хотел бы увидеть под маской Чумного Доктора кого угодно, но не его. Только не его. Мужчина открывает дверь, но ни Димы, ни кого-либо другого нет, словно человек попросту растворился в воздухе. Однако мгновение, и взгляд Игоря цепляется за большую черную коробку с белым бантом. Мужчина не касается коробки, остерегается, полагает, что та взорвется, едва он развяжет бант. Но, признаться, оставлять ее здесь нельзя. Перед глазами Игоря слишком ярко стоит картина того, как пенсионерка из сто девятой возьмет коробку и… Так. Нужно отнести ее в более безопасное место или, по крайней мере, в место, которое сузит зону поражения. Например, в квартиру. Игорь воровато оглядывается по сторонам, понимая, что неизвестного поймать не получится, и все же поднимает коробку. Осторожно, так, чтобы внутри ничего не двигалось и не взболталось. Коробка, к слову, оказывается достаточно легкой, но Игорь вспоминает, что те колбочки у Разумовского тоже размером с палец, и не теряет бдительности. Мужчина едва ощутимо дергает за конец ленты, пытаясь понять, есть ли там, внутри, некий механизм запуска бомбы, но все подозрительно спокойно. От этого самому Игорю неспокойно. Он подымает верх коробки, внимательно вглядываясь на наличие тонких лесок, что приведут бомбу в действие, но ничего нет. Это даже немного разочаровывает. Но тут Игорь полностью поднимает верх коробки, небрежно откидывая ее в сторону, как видит… — Блять, — шумно выдыхает мужчина, зарываясь пальцами в волосы. Мешанина адреналина и страха ударяет в голову, и ей богу… Лучше бы это была бомба. Но вместо нее в коробке лежит костюм. Черный, на манер того, в котором он был в казино «Золотой Дракон», правда, кажется Игорю, что этот костюм гораздо дороже. Гораздо. Вместо белой классической рубашки лежит черная атласная или шелковая, Игорь не совсем разбирается в тканях, но она красиво переливается под утренними лучами солнца. В коробке также лежит обувь, классические туфли из натуральной кожи, Игорь это чувствует по запаху, но взгляд невольно цепляется за брошь на лацкане пиджака, отлитую из белого золота. Брошка была в форме вороньего черепа. Мужчина подцепляет пальцем тонкую золотую цепочку, тянувшуюся к нагрудному карману, где было изящное перо, отлитое из того же белого золота. Цепочка услужливо вела к записке, вложенной в нагрудный карман, и Игорь подхватил ее, вглядываясь в аккуратный почерк:В «Золотом Драконе» ты неплохо танцевал, Игорь. Прошу, подари мне танец. — С
И, повернув записку, он увидел постскриптум: «Встретимся в полночь, на руинах культурного достояния. Осчастливь меня, и надень этот костюм». Записке не хватало только слащавого «люблю», правда, внизу был набор цифр. 520. Что это могло значить? Время следующего убийства? Или же день? Мужчина поднял костюм и тщательно осмотрел его, но не было ни бомбы, ни жучков, совершенно ничего. Все выглядело так, будто Сергей сделал подарок своему мужчине. Словно Игорь не собирался посадить Разумовского, а Сергей не убивал всех тех людей. Словно они были парой. Это… раздражало, привносило смуту, и горечь разочарования на языке стала ощущаться ярче. Разумовский ведь показался нормальным. Смущенный, затюканный, но такой человечный и добрый. Даже порывался помочь, Игорь впервые увидел нечто подобное у людей его статуса. А в итоге… Гром отшвырнул от себя костюм, словно пытался избавиться от навязчивых мыслей и образов, и облачился в свое, родное, после чего побежал в участок. Те цифры не давали ему покоя.***
Никто не погиб в пять двадцать утра, никого не теряли в это время, компании, банковские счета, квартиры, нет ровным счетом ничего, что могло быть связано с этим набором цифр. Единственный вариант, что оставался, — это предполагаемое убийство двадцатого мая, но это совсем не в духе Разумовского. Его представления всегда были чем-то неожиданным, и такую наводку он ни за что не стал бы давать. Игорь молчал. Молчал весь день просто потому, что привык работать в одиночку. Разумовский бы не пришел, если бы Игорь хоть обмолвился о записке даже Дубину. Он знает цену своей свободе. У Игоря навязчивое чувство слежки с самого утра, ему кажется, что некая тень следует за ним по пятам, и потому Гром резво сбагрил новое дело Диме, дабы занять чем-то мальца. Он не хочет, чтобы этот мальчик пострадал от рук этой сволочи. Мужчина остановился у некогда шикарного входа в казино, что сейчас по своему подобию походил на локацию компьютерной игрушки про пост апокалипсис. Игорь знал, что действует не по протоколу, ведь Разумовского необходимо привести в отделение и допросить, однако в стенах допросной он бы не вымолвил ни слова, Игорь уверен. Однако здесь — у Игоря свербящее внутри чувство — Сергей скажет ему, не сможет не сказать. Это не для протокола, это все, начиная от дорогого костюма и заканчивая сожжённым зданием, для внутреннего спокойствия. Мужчина неуверенно толкает двери, что в первый раз ему показались ему массивными, и сейчас они до того хлипкие и тонкие, что им бы впору валяться на земле. Огонь поглотил весь внешний лоск, обнажив истинную суть казино. Гнилое, страшное, поганое, почерневшее и скосившееся. И среди всего этого ужаса стоял Разумовский. В безукоризненно белом костюме свободного кроя. Тонкая полупрозрачная рубашка, — господи, Игорь даже отсюда видит крестообразный шрам — светлые брюки, обнимавшие тонкие ноги, и свободный пиджак, висевший на плечах. Игорь сказал бы, что он не вписывается, да только Разумовский создавал законченность этой устрашающей картине. Он был похож на Ангела Смерти, спустившегося с Небес пожинать плоды чужой (собственной) жестокости. — Здравствуй, Игорь, — мужчина по-хозяйски спустился с лестничного пролета, держа в руке бокал шампанского. — Я уж думал, мне тебя всю ночь придется ждать, — Разумовский остановился напротив Грома, очаровательно улыбаясь ему. — Как видишь, я здесь, — только и сказал Гром, не сводя глаз с Разумовского. — Да, — легко согласился мужчина. — А еще вижу, костюм пришелся в самый раз, — Сергей провел ладонью по груди, смахивая несуществующие пылинки с костюма. А ведь костюм действительно выглядел так, словно был сшит на заказ. Он подчеркивал все достоинства телосложения мужчины: широкий разворот плеч, узкую талию и красивую форму бедер. — Ничего не скажешь про мой внешний вид? — в своей игривой манере спросил Сергей, разворачиваясь и уходя к бару. — Выглядишь… — Бесподобно. Шикарно. Блистательно. Однако каждое из этих слов комом встало в горле, не давая мужчине издать и звука. Сергей развернулся и таки застыл, глядя на смутившегося Грома. — Кхм, неплохо, — да только взгляд говорил совершенно иное, и Разумовский отчетливо видел это. — Выпей, — Разумовский протянул ему бокал с шампанским. — Я буквально чувствую твое напряжение, — и под внимательным взглядом преступника Гром выпил содержимое залпом. Игорь лишь сейчас услышал тихую музыку, лившуюся из колонок. Одна из них была достаточно близко. Вероятно, так Игорь вообще бы не услышал музыку. — Нейбрхуды? — вскинул брови Гром. — Не ожидал. — Не думал, что ты их знаешь. — Юля любит их, — как-то легко бросил майор. Игорь не заметил опасного блеска в желтых глазах, и, может, это было к лучшему. — И что же ты ожидал услышать? — Баха какого-нибудь, Шопена или Бетховена, — Разумовский всегда в его глазах был человеком искусства. — Ну, на крайняк Чайковского, — однако сейчас перед глазами ярко стояла картина Разумовского в домашней одежде, с наушниками на голове. Он сидит на столе, держа ноутбук на коленях, и покачивает головой в такт песне, что-то увлеченно печатая. Возможно, так бы выглядела их домашняя идиллия, если бы не… — Знаешь, я жалею, — внезапно выдал Игорь, протягивая руку Разумовскому в приглашающем жесте. Сергей вкладывает свою ладонь в широкую игореву, и Грому становится дурно. Они лишком гармонично смотрятся вместе. — Жалею о том, познакомился с тобой, — притягивая к себе мужчину, продолжает Игорь. Ведь теперь, после всего, что произошло, они не смогут быть вместе. Узнать такого невероятного человека и не иметь возможности находиться рядом. Для Игоря это сродни пытке. Узнать его истинное лицо и все еще желать его. Так, как мужчина желает женщину. Это неправильно. Это ужасно и омерзительно. И слова, эти злосчастные слова так легко слетают с губ, отчего Игорь ненавидит себя еще больше. То, что он не мог сказать ни Диме, ни Юле он так легко говорит Разумовскому, сам вкладывает опаснейшее оружие в руки своего врага. Он вкладывает в окровавленные руки Сергея чувства, однако даже не подозревает, что Разумовский будет хранить их как зеницу ока. Они могут биться насмерть, они могут сравнять этот чертов город с землей, но ни один не воспользуется преимуществом над оппонентом. Оба осознают, насколько это грязный и кощунственный прием. Это их негласное соглашение, что развевается над казино. — Полагаю, ты — лучшее, что происходило со мной за последний год, — честно говорит Сергей, глядя мужчине в глаза. — Ты заставил меня поверить в то, что система еще не настолько прогнила. Я рад, что познакомился с тобой, Игорь Гром, — пальцы на его талии сжимаются чуть сильнее, а Сергей позволяет себе вольность — он переплетает пальцы. Сергей оборачивает руку вокруг его плеча, приближаясь непозволительно близко, и широкая ладонь майора перемещается на поясницу. Никто из них не признается в этом, но им мало этого. Но большего у них, пожалуй, никогда не будет. — Почему? — наконец, желанный вопрос срывается с уст, и Игорь прикрывает глаза, боясь, что Разумовский найдет в них что-то опасное и запретное для них обоих. — Почему это был именно ты? Все могло быть иначе, — его голос прошит болью, Сергей слышит разочарование, такое острое и колючее, но он не чувствует стыда. — Я не хотел мириться с несправедливостью, Игорь, только и всего, — едва слышно выдыхает Разумовский, осторожно опуская ладонь на щеку, однако едва его кончики пальцев коснулись острой скулы, Гром открыл глаза и сделал шаг назад, разворачивая Сергея на сто восемьдесят градусов. Он не может позволить ему контролировать ситуацию. Несмотря на то, что это было неожиданно, мужчина изящным, словно выученным движением сделал разворот. Полы длинного пиджака разметались в стороны, и Грому на секунду показалось, что он делит танец с божеством. Мужчина точеным, властным движением притягивает к себе Сергея, и тот ойкает, когда ударяется о чужую грудь. У Игоря взгляд темный, жаждущий и от того пугающий. С такой ненавистью в глазах сжигают города, Сергей уверен. Под таким взглядом ты сам пойдешь на плаху, только бы не видеть такой жгучей злобы. — Мы желаем с тобой одного и того же, Игорь. Просто добиваемся этих целей разными методами. Ну же, вперед. Давай, отдай мне эту ненависть, раздели со мной эту злобу. И пусть она отравит тело, пронзит разум и душу, только не смотри так. Ты ведь не изменишь меня, так отдай хотя бы эту ненависть. Я приму ее как высшее благо. Они находятся непозволительно близко. Игорь склонился к Сергею, и если Сергей находит в этом жесте угрозу, то Игорь считает это последним рубежом, ведь ближе они теперь уж точно не будут. Игорь хочет простоять вот так вечность, чтобы чувствовать в своих объятиях этого несносного мальчишку. Он просто хочет стоять и смотреть в жидкое золото глаз, задыхаясь от ядовитых испарений. Он хочет просто стоять и чувствовать аромат дорого парфюма с намертво въевшимся запахом дыма. Игорю кажется, что Сергей заклеймил его, сделал своим, и теперь этот запах дыма будем с ним до скончания времен. Сергей не выдерживает. Внутри что-то ломается с оглушительным хрустом, и он подается вперед, понимая, что если сейчас он не сделает это, то они больше никогда не подберутся друг к другу настолько близко. Сергей целует Игоря. Целует и ждет, что его оттолкнут, дадут пощечину, но… Гром издает стон раненого зверя и притягивает мужчину ближе, чувствуя желанное освобождение. У Игоря глаза закрыты, у Игоря каждая жертва перед глазами стоит. Игорь видит обугленные трупы людей, разрушившиеся здания и сминает тонкие губы сильнее, грубее, выхватывая чужие вздохи. Это аморально, это ненормально, это чертово безумие, но никто из них не хочет останавливаться. Игорь чувствует запах дыма, он видит Разумовского во всполохах пламени, дикого, безумного, с торжествующей улыбкой на губах, и сжимает убийцу в своих руках сильнее. Это омерзительно. Разве мужчина может так сильно хотеть мужчину? Это помешательство. Разумовский царапает ногтями загривок и сходит с ума от того, как ему мало. Ему нужно больше, он хочет, чтобы Игорь отдал всего себя ему и, наконец, доломал его. — Я весь твой, — невысказанные слова тонут в поцелуях, оседают где-то глубоко внутри, находя новое местечко в закромах души. — Твой нареченный, — так, чтобы он знал, чей он. — Мы обречены… — выдыхает в чужие губы Игорь, глядя в небесно-голубые глаза. — Обречены бороться вечность, — соглашается с ним Сергей, поглаживая большими пальцами лицо мужчины. Игорь чувствует себя дурно, образ Сережи становится мутным, а голоса потихоньку начинают отдаляться, как если бы он терял сознание.Она искала смерти на двуспальной кровати, А он сказал: «Дорогая, убийственно выглядишь, Так что теперь ты мертва.»**
Сергей осторожно подхватил опадавшего к его ногам Грома и опустил наземь, в последний раз кидая взгляд на умиротворенное лицо майора. Ближе, чем сейчас они уже никогда не будут, и потому Разумовский бережно отправляет это воспоминание в самый дальний уголок сознания. Пожалуй, вот что происходит, когда две непреодолимые силы сталкиваются между собой. Мужчина слышит вой сирен и звуки приближающихся полицейских машин, после чего скрывается во мраке ночи.***
— Игорь! — в палату вбегает Дубин, и врач тут же на него шикает, говоря, что пациенту необходим покой. Дима тушуется сразу, виновато глядя на Грома, но Игорь улыбается слабо, и Дима тоже позволяет себя короткую улыбку. — Ты как? Ты нас всех напугал! Дима обнимает напарника несильно, оглядывая мужчину на наличие телесных повреждений, но ничего нет. И, признаться, Дима не знает, бояться или радоваться, ведь напарник вчера встречался с Разумовским. И все как всегда: один, никому не обмолвился, зато получил от сволочи, так еще и Разумовский сбежал. — Все… нормально, относительно нормально, — успокаивает его Игорь. Врачи действовали максимально быстро и оперативно, им удалось вывести наркотик за считанные часы, за что Игорь благодарен им. — Стрелков, поди, надолго здесь останется, пока… ну, ты знаешь, — чуть тушуется парень, — пока Чумного Доктора не схватят. Он хотел к тебе наведаться, но врачи его еще на первом этаже спровадили. Федор Иванович, скорее всего, постарался. И… я тут пришел сказать тебе, что дело с наркотиками Бехтиева закрыто. — То есть? — тут же вскочил Гром, и у того в глазах потемнело. — Его казино на северо-западе, а также на юге подорвали этой ночью, прямо после твоей госпитализации. Его подельников нашли на доках, они выгружали новую партию Малой Смерти, но баржу взорвали, а людей повязали и сожгли вместе с этой дурью, — и никому из них не нужно говорить, кто именно это был. Но Диме есть еще что сказать. — Игорь… в твоей крови нашли следы снотворного. Что? — Он… подсыпал тебе снотворное, да? — Дима не хочет лезть туда, куда не положено, тем более у Игоря… все сложно с ним. — Экспертиза показала, что развели около 5,20* грамма на бокал. — Мужчина осел на двуспальной кровати и откинулся на ее спинку, поднимая глаза на потолок. Значит, его хотели обезвредить. Его взгляд зацепился за камеру видеонаблюдения, и он внимательно пригляделся, отмечая, что она не работает. И ведь снова эти цифры. Что они значат? Воцарившуюся тишину в палате прервала медсестра, пришедшая с букетом цветов и корзиной фруктов. — Игорь Гром? — Да, — как-то неуверенно отозвался мужчина, глядя на медсестру. — Ох, это вам курьер передал! — мужчина удивленно вскинул брови. — Куда я могу положить их? — Д-да вот сюда положите, — рассеяно пробормотал Гром, хлопая рукой по второй половине больничной койки. Мужчина бросил недоуменный взгляд на Дубина, как бы спрашивая «не с отдела ли?», но парень только развел руками, поглядывая на корзину. Игорь увидел небольшую записку, затерявшуюся среди лепестков голубого лотоса, и подтянул к себе букет.Все еще думаешь, что с ними можно по закону? 520 — С
— И не перестану думать, — даже после Малой Смерти. Дима нахмурился, глядя на тот же набор цифр. И если в первый раз это могло быть случайностью, во второй раз совпадением, то сейчас это уже закономерность. Парень бросил взгляд на корзину. Та, в свою очередь, была выполнена в традиционном китайском стиле и несколько отличалась от обычных корзин с фруктами. Да, и букет лотосов выглядел странно, ведь подобные цветы редко кто дарит. И тут осознание нахлынуло на паренька. Подобные цветы редко кто дарит у них в России! Однако если брать Китай или ту же Индию, то у них эти цветы распространены! — Дим? Ты чего? Однако парень не слушал и скоро набирал в телефоне значение голубых лотосов. Каждое убийство Чумного Доктора несло за собой некое послание, что же мешало ему использовать цветы в качестве послания? — Я смотрю значение голубого лотоса на языке цветов. — И что там? — Игорь на самом деле всегда был далек от подобного, но послушать напарника стоило. — Голубые лотосы используют в погребальных обрядах, — и здесь оба не сдержали усмешки. — Но еще он «помогает познавать ещё непознанное». Оу. Вот как. — Игорь, все хорошо? — Что? — вскинул голову мужчину, мысленно избавляясь от злосчастной сцены в казино. — Ты покраснел, Игорь, все нормально? — Я… эм, да. И если же Игорь стушевался, то у Димы в голове выстроилась целая логическая цепочка. — Он пригласил тебя в казино, выполненный в китайском стиле. Он отправляет тебе лотосы, которые родом из Китая, а может цифры… они… — парень нахмурился, вновь утыкаясь в телефон, и через пару минут у Димы покраснели уши. Игорь подался вперёд и, развернув напарника к себе, увидел, что он весь покраснел. — Что там, — уже готовый к чему угодно вопрошает Гром и выхватывает телефон из чужих рук. Мужчина смотрит на заголовок статьи: «Цифровые коды в китайском языке». И… оу. Начало списка цифровых кодов гордо возглавляет число 520, которое в переводе с китайского значит «я люблю тебя». Мужчина откладывает телефон в сторону, чувствуя, как краска заливает лицо. Игорь кашлянул, пытаясь разбавить неловкую тишину между ними, и взгляд невольно зацепился за камеру видеонаблюдения. Только вот сейчас красный огонёк горел. А, значит, запись шла. Игорь взглянул в линзу камеры и благодарно улыбнулся, притягивая к себе букет лотосов. Каждый из них желает добиться справедливости, и пусть их методы кардинально отличаются, это не исключает того, что они могут помогать друг другу.