Небесный дом

Вокруг клубился какой-то белёсый дым. Очертания школы, до которой Тсуна почти успела дойти, начали расплываться. Это… напрягало. Раздался треск, и она шарахнулась в сторону, на ходу вытащив кинжал. Дым уплотнился, в нём стало тяжело двигаться. Ладони дрожали. — Здравствуй, дорогая, — прозвучал мужской голос из ниоткуда. На плечи опустились длинные ладони. Тсуна дёрнулась, белое марево расплылось вслед за ней, заставив упасть на землю. Мужской силуэт склонился над ней. — Ох, аккуратнее, милая, ты можешь пораниться, — руки в чёрных перчатках выхватили кинжал на первый взгляд без особых усилий. Но по тонкому запястью всё-таки потекла кровь. — Видишь? Из-за тебя поранился и я, — он протянул другую руку в попытке поднять Тсуну. Она резко рванулась назад, нашаривая веер в рукаве и раздирая локти до крови. Мужчина, лицо которого она всё ещё не могла разглядеть, покачал головой. — Как была, так и осталась, — вздохнул он. Тсуну подкинуло невидимой силой, удержало на ногах и не дало сдвинуться. — А я ведь пытался решить всё мирно, — промурлыкал он, схватил её за подбородок и поднёс к собственному лицу. И Тсуна наконец разглядела его лицо — странное, искажённое, безумное. Глаза глубокого синего цвета, острые скулы. Болотно-синие волосы. — Ты так похожа на мою возлюбленную, — он снова покачал головой, — Станешь ей, м? — а потом перехватил её плечи и встряхнул так, что у Тсуны перед глазами замелькали разноцветные пятна. — Отвечай! Тсуна подняла голову, посмотрела ему в глаза и боднула головой в подбородок. Сильно, она была уверена. — Нет. Он засмеялся. С разбитым подбородком, безумным смехом. Тело снова перестало двигаться. — Всё такая же, дорогая моя! — наконец произнёс он. — Ничего, я уверен, что ты поменяешь своё мнение… Я приду вечером, милая. Белый дым рассеялся вместе с незнакомцем. Перед глазами всё ещё мелькало, голова кружилась и она едва не врезалась в ворота школы. Кёя, стоящий у ворот, подхватил её и усадил на ближайшую лавку. — Мне… мне плохо, — выдавила она. Слова о незнакомце и белом дыме не выходили, как бы она ни старалась. — Очень. — Кёя погладил Тсуну по голове. — Пойдём, посидишь у меня в кабинете, — он осторожно пошёл в сторону школы, таща Тсуну на себе. Диван в кабинете был мягкий и Кимико просидела с ней все уроки. Руки у неё были тёплые, несмотря на её атрибут.

***

— Ну что, моя дорогая? — раздался голос сбоку. Тсуна вздрогнула. Чтобы заснуть ей потребовалось несколько часов объятий с мамой и две таблетки снотворного, а теперь опять? Ками-сама, она надеялась, что это всё было просто галлюцинацией! — Ты приняла решение? Надо было что-то делать, причём быстро. Надо… наверно надо подыграть? Увести разговор в другую сторону. Она огляделась. Вокруг… Вокруг были серые стены, справа закрытое тяжёлыми бархатными шторами окно. — Где мы? — голос слегка дрожал. Мужчина засмеялся, а затем подошёл к окну и дёрнул за шнур. Как оказалось, они стояли в коридоре какого-то замка из серого камня. Шторы были тёмно-синие. — Как же я мог забыть о вежливости! Подойди поближе к окну, милая, — Тсуна сделала шаг в сторону окна. Ноги будто двигались сами по себе, опять. — Добро пожаловать в замок Вонголы! — мужчина улыбнулся и приобнял её за плечи. За окном был двор, какой обычно бывает у средневековых замков. Дорога, вроде из кирпича, деревья и кусты. Резные ворота, блестящие на солнце. Это было даже немного красиво, если бы не было так страшно. — Позволь провести тебе экскурсию, — мужчина протянул ей локоть. Тело опять действовало само по себе, руки обхватили подставленный локоть. Даже через одежду чувствовался холод. — Но перед этим… — он взмахнул другой рукой, и вместо старой растянутой футболки и пижамных штанов на Тсуне оказалось длинное кремовое платье. По подолу шло чёрное кружево. — Нравится? Платье было… красивое. Но явно не её: рукава-фонарики должны были заканчиваться чуть ниже локтя, но свисали до запястья; юбка стелилась по полу, а оказавшаяся на ногах обувь чуть ли не слетала. Слава богу, что в плечах оно подходило, и декольте открывало плечи и ключицы, как и положено. — Нра… Нравится, — произнесла Тсуна, отлично понимая, что последствия при отказе будут ещё хуже. — Вот и отлично, — улыбнулся он. — Пойдём, дорогая, — и они двинулись по коридору, мимо раскрывающихся самих собой штор. Обувь норовила слететь при каждом шагу, а подол приходилось придерживать, чтобы не споткнуться. Наконец, мужчина остановился. Это была картинная галерея. Огромное количество портретов: беловолосая красавица в плотно застёгнутой куртке, темноволосая девушка со странной татуировкой на щеке, черноволосая женщина со смешинками в глазах, и другие, — все они были замазаны не то краской, не то кровью. — Позволь тебе представить: Вонгола Примо и его семья, — он показал рукой на огромную картину, на которой было изображено восемь человек: семь мужчин и одна девушка. Тсуна знала, кто такой Вонгола Примо, но никогда не думала, что он так похож на Аки. — Я назову их имена, только для тебя, милая. — Это Джотто, — он указал на светловолосого человека, сидящего по центру. — Мальчик с огненным сердцем! — хмыкнул он. Почему-то Тсуна так не считала, слишком уж холодными казались глаза. — Вокруг него его хранители и Елена, моя дорогая. Ты наверняка её узнаёшь… Похоже, ответ ему не требовался. Тсуна вгляделась в картину. Трое из семерых явно держались обособленно. — Это Кнакл, — мужчина махнул рукой в правую сторону. Видимо, Кнакл это тот, кто сидит справа от Джотто… Черноволосый, в одежде священника, — Он так хорошо ломал кости, — Тсуна вздрогнула. А мужчина продолжил, даже не заметив. — Это Лампо, — теперь он даже руку не поднял. — Младший и надоедливый, — добавил он и, кажется, задумался. Тсуна посмотрела на самого молодого парня, совсем мальчишку. Зеленоволосый, с татуировкой под правым глазом, стоящий прямо за Кнаклом. — Впрочем, он славно послужил делу Вонголы. — подытожил он наконец. — Это я, твой покорный слуга, Деймон Спейд, — и правда, на картине был изображён точь-в-точь такой же мужчина. Даже одежда не изменилась Он придерживал светловолосую девушку в розовом платье за талию, а глаза смотрели куда-то в сторону и в даль. — Рядом со мной, как ты видишь, моя дорогая, наш японец, — мужчина в традиционных одеждах Бакумацу*, слегка улыбающийся и смотрящий прямо показался Тсуне смутно знакомым. Не внешне, нет, но по ощущениям. — Асари Угетсу, — назвал его имя Деймон. — А это Джи, — он указал на красноволосого мужчину. Красивый. — Такой… бесполезный для Вонголы, такой пре-еданный, — издевательски произнёс Деймон Спейд. Тсуна вгляделась в картину. Красноволосый и красноглазый, Ураган, наверное, он был весь какой-то острый, напряжённый. Крепко сжатые губы, побелевшие костяшки стиснутых кулаков. Но он был наиболее… близким? из всех Первых.** — Это, — он провёл рукой по картине рядом с лицом самого крайнего светловолосого мужчины и замолчал. На лице, Тсуна увидела боковым зрением, отразилась ненависть. Мужчина на картине был похож чертами на Кёю-нии, только со светлыми волосами и фиолетовыми глазами. Он был закутан в плащ по самое горло. Рука сжимала спинку впередистоящего кресла, на котором сидел Джи. — Ала-ауди, — протянул наконец Деймон. Больше ничего не добавил. Потом резко дёрнул Тсуну на себя, — Отвечай, моя милая. Мне правда очень жаль, что приходится вырывать из тебя положительный ответ, но, увы, я не могу контролировать твою речь. А ведь всё могло быть гораздо проще! *** Ледяные руки прошлись по плечам, . Перчатки были из очень грубого материала, и это было так… мерзко. Деймон Спейд схватил её за талию и снова встряхнул. — Нет. — Уверена, моя дорогая? — Тсуна замотала головой. — Что ж… Я и не надеялся, что всё будет легко. Серые стены особняка поплыли, становясь странной синей жижей. Пол превратился в жидкость и Тсуна ухнула вниз, едва успев задержать дыхание. Под… водой? было темно, но Тсуна всё ещё видела картину — слегка размытую, но будто освещённую изнутри. Деймона Спейда не было видно — кажется, он тоже растворился. Фигуры задвигались. Джи, объятый красным, вскочил со стула и буквально задвинул за себя Алауди и Асари. Кнакл, Деймон, Елена и Лампо отошли в сторону. Только Джотто так и остался посередине. Он внезапно рассмеялся, оранжевая, как пламя Неба, рука потянулась к лицу Джи и вспыхнула. Эта вспышка ослепила Тсуну на секунду, она забылась и вдохнула. Вода-не-вода тут же обожгла лёгкие огнём. Пламя, которое она не ощущала до этого, рванулось и накрыло её коконом, мягким и прохладным изнутри, хотя окружающая её жидкость явно вскипела. Рывок. Вокруг было темно, но это явно была её комната. Тсуна расплакалась.