Небесный дом

Мукуро поднялся с кушетки, чтобы освободить место. Сакера опять привела нового ребёнка. Это случалось нечасто, но случалось. Проблема была только в том, что это была одна из основных баз Каркасса, а не перевалочный пункт, как в другие разы. Волосы у Сакеры были растрёпанными, она выглядела слегка побитой. Как только безсознательного мальчишку утащили в другую палату с наказом «держать на успокоительных и привязать покрепче», Скалл притянула к себе аптечку. Она никогда не просила кого-то из Солнц её лечить. — Что случилось? — спросил Мукуро, когда Сакера закончила со своими синяками и помогла ему заклеить разбитые коленки. Сакера только вздохнула. — Заказ, — ответила она. — Даже ничего не успела сделать. Вся семья перебита. Я прошлась по особняку… — Сакера замялась, и Мукуро понял: чтобы там ни было, это было неприглядно, — Внизу были клетки. Они держали детей в клетках! — Скалл сжала кулаки. — Но ты привела только одного, — задумчиво произнёс Мукуро. Он знал — Сакера бы привела всех, если бы смогла. Не в её природе оставлять детей, особенно в таких условиях. — Они все мертвы, — прошептала она, — Этот единственный. И я не знаю, что думать. Он вполне мог сам убить эту семью, — она показала свои руки, все в синяках и царапинах. — Я едва удержала. Мукуро промолчал. Сакера выглядела слишком подавленной, а значит было что-то ещё, чего он не знал. — Мальчик стабилен, Скалл-сама! — в комнату заглянула медсестра. — Но… Я хотела бы, чтобы вы взглянули, — Сакера кивнула и поднялась. Мукуро, разумеется, тоже пошёл. Комната мальчика пахла медикаментами так надрывно, что хотелось чихать. — Ты не сказала, что нельзя, — пробурчал Мукуро, когда Сакера прожгла его взглядом. Она тут же отвела взгляд. — Не сказала, — согласилась Скалл, и сосредоточилась на том, что говорила медсестра. Мукуро в этой речи понимал дай бог треть, поэтому больше его интересовал сам мальчик. Невероятно худой, со странными шрамами вокруг правого глаза, бледный темноволосый мальчик. Ничего необычного, такие же, только менее худые, есть и в Каркасса. Даже со шрамами пострашнее. Медицинские ремни¹ обхватывали тонкие руки, ноги и талию. Ну да, если Сакера едва его удержала… — Всё его пламя Тумана сконцентрированно в правом глазу², — уловил Мукуро краем уха. Медсестра, вроде Каролина, звучала обеспокоенно. — Это крайне странно… — Почему он ещё жив? — Его второе пламя, точнее их смесь. Солнце и Облако³ в равных пропорциях, — Мукуро провёл рукой по шрамам вокруг глаза и правда почувствовал под пальцами пламя Тумана. — Но их невероятно мало, а из-за Тумана вероятность того, что он — неконтролируемое существо… — Не стоит так говорить, — оборвала её Сакера. Затем она посмотрела на Мукуро, тут же засунувшего обе руки в карманы штанов. — Пока, попробуем приспособить к капельнице концентрированное пламя. И приведи сюда Мирабель. — Да, Скалл-сама! — кивнула Каролина и выскользнула из палаты. Мукуро улыбнулся — Мирабель была одной из его любимых Солнц, ведь она давала ему шоколадки. Прошло почти десять минут, пока Мирабель пришла. — Скалл-сама? Каро попросила принести концентрированное пламя Тумана… — Скалл закатила глаза и мотнула головой в сторону кровати. Мирабель окинула Мукуро быстрым взглядом, убедилась, что новых травм не появилось (разбитые коленки уже даже не болели) и прошла к кровати. — Бедный ребёнок, — пробормотала она, но новую капельницу приспособила с присущим профессионализмом. — Скалл-сама! — сказала она уже громче. — Что с ним случилось? — Я пока не знаю, — пожала плечами Сакера. — Но узнаю, — Мирабель кивнула и протянула Мукуро шоколадку.

***

Тимотео отложил документы. Неделя была… тяжёлая. Встреча с Каваллоне, очередная безуспешная попытка восстановить торговые отношения с Каркасса, похороны Энрико… Теперь ещё и Вария, захваченная его приёмным сыном. Тимотео не сомневался — когда-нибудь это выльется в полноценную попытку переворота. Отношения с Каваллоне становились напряжённее с каждым днём, и Тимотео уже не был так уверен в возможном союзе. Сесилио умер внезапно, оставив после себя четырнадцатилетнего сына и семилетнюю дочь. Тимотео примерял ситуацию на себя: если бы он погиб, то Мартино помог бы Энрико или Массимо удержать Вонголу. Но у Каваллоне внешних советников не было. И всё же, маленький наследник держался на удивление хорошо. И хотя это было просто отлично для Каваллоне, для Вонголы — отнюдь нет. Союз Вонголы с Каваллоне был бы выгоден им обоим: Каваллоне бы исправили своё материальное положение, а Вонгола заполучила бы влияние на ту фабрику, которой можно было прикрыть производство оружия. Им оставалось подписать лишь одно соглашение, заверить пламенем и всё было бы сделано. А потом болезнь Сесилио свела его в могилу и все соглашения полетели в пропасть — наследник отказывался сотрудничать вообще. — Поймите, дон Тимотео, — сказал он напоследок при личной встрече. — Никто из моих людей не хочет возвращаться во времена Джотто. Пора идти дальше, — мальчик улыбнулся. И, только Тимотео попытался возразить, добавил, — И уж тем более мы не хотим повторения ситуации с Пятым. Сколько бы Тимотео (подчинённые Тимотео, на самом-то деле) ни искал, он не смог найти причину упоминания Пятого. При нём союз с Каваллоне был всё еще крепок, развалившись только при Шестом. Тем не менее — Каваллоне как-то смогли исправить ситуацию с финансами и больше не нуждались в союзе. Нет, в долгосрочной перспективе любая семья была бы рада союзу с Вонголой, но Каваллоне теперь могли справится и без них. Ситуация не становилась лучше. Энрико погиб, и CEDEF до сих пор не могли найти причину. А похороны требовали личного присутствия и самого Тимотео, и его жены, Эмбер, и всех детей. Требовалось оповестить союзные семьи, обозначить, что даже после такого потрясения Вонгола сильна, а значит устроить ещё один приём, сразу после… А потом начать учить Массимо и Федерико тому, чему учился их брат. Сами похороны проходили на том же кладбище, где в своё время хоронили всех боссов и наследников. Эмбер плакала навзрыд, и Тимотео не мог её винить. Она была с детьми только до восьми лет, а потом видела лишь на мероприятиях. Но остальные боссы и представители поглядывали на неё с недоумением — так ярко показывать эмоции было не принято. Тимотео принимал соболезнования, внимательно следя за окружением. Вот наследник Каваллоне⁴ вместе с незнакомой женщиной отошли в тень деревьев. Там были могилы первого поколения. Вот Занзас подошёл к гробу брата в сопровождении парня в форме Варии. Вот Эмбер позволила оттащить себя от мёртвого сына. — Соболезную вашей утрате, дон Тимотео, — по-английски обратилась к Тимотео женщина. Густая вуаль закрывала лицо намертво, крепясь к шляпе с фиолетовой заклёпкой. Тимотео знал точно, что это представительница Каркасса, они единственные не носили вещи в цвет пламени, а включали в образ фиолетовый. — Моё имя Джейн Доу⁵, я передам все ваши слова боссу. — Разумеется, сеньорина, — улыбнулся Тимотео, — Отойдём, если позволите? — и протянул девушке локоть, который обхватила тонкая рука в чёрной перчатке. — Вам не жарко во всём чёрном? — Нет, — ответила Джейн. — Я заметила, что вы хромаете. Не жмут ли вам туфли, которые вы сегодня надели? ⁶ — она наклонила голову и улыбнулась. — Не стоит отвечать, уважаемый дон. Переходите к сути, пожалуйста. — Условия договора о поставке блокаторов пламени. Сообщите вашему боссу, что мы хотим договориться об их изменении, — начал Тимотео. Джейн помотала головой. — Дон Тимотео, при всём уважении! Босс не изменит условия этого договора, это даже я знаю точно, — возмутилась она. — Как и не примет ваши приглашения в Альянс. — Что ж, — проговорил Тимотео, доставая документ из кармана, — Никто не мешает мне попытаться, — он протянул приглашение своей спутнице, которая тут же спрятала его в складках платья. — И пригласите вашего босса поговорить о поставке нового препарата, пусть напишет, когда ему удобно. — Разумеется, дон Тимотео, — слегка поклонилась Джейн и затерялась в толпе. Тимотео потёр переносицу. Боже, эта неделя была слишком тяжёлой.