Тсунаёши наблюдала за мельтешением брата с поистине будийским спокойствием. То, что флешка, которую он искал, лежала на столе, она говорить не собиралась.
Латона Каваллоне оставила ей небольшую записку и флешку-медальон, из данных на которой следовало, что надевать кольца Вонголы ни в коем случае нельзя. И Тсуна пошла за разъяснениями к Сакере.
Разбудить заснувшую прямо на документах учительницу не хватило духу.
Поэтому Тсуна направилась к человеку, который знал о Вонголе точно больше неё. К Акихико. Она не знала, как брат отреагирует, и знает ли об этом вообще, но когда тот забегал по каюте в поисках уже своих записей и флешки, Тсуна поняла: она получит все ответы.
Здесь и сейчас.
Но подстебать брата — это святое!
***
Колонелло смотрел на лайнер с некоторой долей обречённости в глазах. Фиолетовый осьминог. Скалл был хорошим, этого Колонелло никогда не отрицал, но он был раздражающим. Громким, ярким, любимым окружающими.
Всем, чем пытался быть Колонелло.
Колонелло помнил те старые плакаты: паренёк в фиолетовом костюме, с улыбкой смотрящий в даль. Каскадёр, которого ненавидит сама смерть! Потом вспоминал фильмы, тоже с трюками, с тем же пареньком, которые они смотрели на старых кассетах.
Впервые он увидел Скалла на цирковом представлении. Колонелло любил цирк, тогда, в пятнадцать. Больше всего ему нравились звери, но тогда он смотрел на фиолетовое пятно под потолком, не отрываясь, с замиранием сердца.
И никак не мог поверить, что это человек.
А потом с удивлением смотрел, как каскадёр на ломанном итальянском объясняет девочке, как работают мотоциклы. Как он улыбается, расписываясь на билете, ероша неестественно фиолетовые волосы.
Да, это было то, что было, Колонелло даже не будет отрицать!
И Колонелло,
тогда ещё Амадей, со всем своим подростковым максимализмом уговорил отца приглядеть за каскадёром, о котором он не знал даже имени. Амелия Каркасса, дальняя родственница отца, вовлечённая в
плохие дела, по словам мамы, сказала, что за ним присмотрит.
И всё полетело в тартарары.
Потом он пошёл в армию, вопреки всем плачам мамы и угрозам отца, влюбился в Лар, получил от семьи отворот поворот, получил полковника, почти женился и получил вместо своей почти-что-жены проклятие Аркобалено. Много наполучал, если обобщать.
И Скалла он узнал. На той горе, куда они шли.
Вблизи он выглядел несколько более андрогинно, короткие волосы кудрявились и он сдувал их с лица, фиолетовые глаза сверкали беспокойством, когда он оглядывался на них с Лар. Но… Скалл выглядел на всё те же двадцать с хвостиком, хотя прошло почти пятнадцать лет!
Он Колонелло не узнал точно. Колонелло ведь был одним из множества, а не кем-то выдающимся. Ведь восьмых в пятом ряду никогда не запоминают.
После проклятия, ничего, в общем-то, не изменилось. Он всё ещё был незапоминаемым и ненужным.
Аркобалено продержались дай бог неделю, до того, как начались скандалы. Находиться в одном доме стало невозможно: Аркобалено придирались друг к другу из-за каждой мелочи, каждой забытой кружки.
Реборн стрелял без предупреждения за один косой взгляд. Фонг полыхал пламенем так, что у стоящих рядом появлялись ожоги. Верде пытался затащить их всех в лаборатории, чтобы изучить проклятье, даже насильно. Луче, попытавшаяся влезть в конфликт миротворцем, неожиданно напоролась на очень злого Скалла.
От их криков звенели стёкла.
Вайпер и Лар заперлись в своих комнатах, и иногда он слышал из-за дверей женский плач. Колонелло не заходил в комнату Лар. Даже когда рука уже тянулась к ручке, он останавливался. Она дала понять вполне чётко, что не желает его видеть.
— Я люблю тебя, Колонелло. Очень люблю, — произнесла Лар. Что-то в Колонелло сжалось. Он слышал «но» и отчаянно его боялся. — Но… мне надо привыкнуть к… — Лар обвела глазами свои детские ручки и сжала губы. — Ко всему этому.
— Нам надо пережить это по отдельности, — прошептала она. И Колонелло просто кивнул. И не менее просто чуть не утонул в собственном пламени, в собственных эмоциях.
Лар справлялась одна, пусть и с трудом, а вот Колонелло так не мог. И он не винил её в том, что она его не поддержала. Лар была в той же ситуации, что и он.
Тихий, воркующий голос Скалла, доносящийся сквозь закрытую дверь комнаты Вайпер, вытащил его тогда. Но Колонелло и подойти не мог, сердце застывало, что-то внутри сжималось и он отходил от двери. Всё, что ему оставалось, так это сидеть у стенки, в доме-пороховой бочке, и слушать утешения и истории, предназначенные не ему.
Херовая ситуация, если подумать.
Потом Верде и Вайпер вместе доделали им поддельные документы, на взрослых людей с усугублённым синдромом карликовости, или что-то в этом духе. И дом опустел за считанные часы. Аркобалено не хотели проводить вместе ни минуты больше.
Колонелло не знал, куда податься. Вся его жизнь была так или иначе связана с армией, он не был гражданским в этом смысле, но для мафии он был. А теперь, с телом пятилетки, куда в гражданской среде пойдёшь!
Вайпер тогда его буквально спасли, прислав предложение о работе. Колонелло предпочитал не задумываться зачем их жадный Туман это сделал, он просто был благодарен. МафияЛенд приглашал его к себе в качестве главы отдела безопасности.
И МафияЛенд с его безумными посетителями вернул Колонелло к жизни окончательно. Каждый раз, когда он разнимал людей, стрелял в них шариками с голубой краской, что-то в нём оживало. А потом пришёл Скалл со своими подчинёнными, все в фиолетовом, яркие, как всегда.
Нападение на остров было очень легко отбить. И, хотя он довольно жёстко обращался с нарушителями спокойствия, Скалл улыбался, когда сражался с ним. И Колонелло просто не смог ни сломать кому-то из Каркасса конечности или выстрелить на поражение. (Фамилия цепляла что-то в голове, но Колонелло не помнил что.)
А между тем нападения от Каркасса продолжались, и Колонелло даже вычислил какое-никакое расписание. Он никогда никого не ранил, даже когда руки чесались. Будто тогда, в первый раз, Колонелло составил со Скаллом молчаливое соглашение, которое не мог нарушить.
Но этот лайнер не вписывался в расписание.
Раньше такого не было.
***
Нана шла по трапу, сжимая в руках сумочку, и размышляла. Со стороны всё заметнее, особенно когда ты отключаешь в себе заботливую мать и включаешь босса. И, наблюдая за тихо переговаривающимися подростками, Нана отлично понимала: это будущий внутренний круг. Хранители, друзья и семья.
Как «босс» Нана видела неумелое, но вполне правильное построение схожее с римской «черепахой». Девочек поставили в центр, по несколько способных спереди, сзади и по бокам. И это совсем не мешало им переговариваться. Отличный отряд.
Как мать Нана была готова расплакаться. Что-то случилось, что-то, что заставило этих детей перейти в режим боевой готовности, насторожиться. Акико, идущая рядом, покачала головой. Её заколка-бабочка сверкала на волосах Тсуны.
— Итак, — Озаки прокашлялась, — Вот в тот вход идут те, кто связан с мафией опосредственно, — она махнула рукой на вход, в который проходили в основном женщины и дети. — Там не проверяют оружие, да и в целом контроля меньше. Это просто парк развлечений.
— И мы туда, конечно же, не идём, — вздохнула Хару, — никакой справедливости, хахи.
— На мафиозной стороне тоже есть парк развлечений, — рассмеялась Озаки, — Нам надо идти туда, — она махнула головой в другую сторону, где располагалось несколько более массивное здание. — МафияЛенд — нейтральная зона, здесь не приемлют беспорядков. Потому с оружием строго, — Озаки покачала головой. — Оно разрешается, но как мера самообороны, не более.
— Ваша задумка? — хмыкнула Акико. Озаки хмыкнула в ответ.
— Моя, не отрицаю. Но полезная же, — действительно, людей было много, но никто не скандалил и не дрался. — Мафиози тоже хотят расслабиться. — они вошли в прохладный зал, с несколькими очередями. Озаки тут же направилась в сторону отдельно стоящего пропускного пункта.
— Добро пожаловать в МафияЛенд! — поприветствовала их миловидная девушка с зелёными волосами, сидящая за стеклом. — Ваши билеты, пожалуйста! — Озаки достала стопку билетов.
— И документы, синьорита, — пробасил охранник сбоку. Озаки положила свой паспорт и сахарно улыбнулась в его сторону.
Охранник отпрянул, будто на него глянул Кхулту. А может он просто заметил нашивку-осьминога на её пиджаке.
— Всё в порядке! — жизнерадостно произнесла девушка. — Позвольте паспорта ваших спутников, — и, проверив всех их, с улыбкой добавила, — Все документы в порядке, проходите.
Рядом открылись двери, почти такие же, как в аэропорту.
Следующая комната представляла собой череду металлоискателей и других приборов, которые Нана не узнала.
— Проверка оружия, — улыбнулась Озаки. — У вас вряд ли найдётся больше пистолета, поэтому мы здесь недолго, в основном проверять будут меня, — и вздохнула. Нане даже стало её жалко.
И правда: детей, саму Нану и Акико пропустили через минимальное количество приборов, с предупреждением, что оружие использовать не стоит. Но все кинжалы, веера и револьвер оставили, только посмотрели с удивлением. Тсуна улыбнулась в ответ на взгляды, но её улыбка сладкой не была.
Озаки вертелась в приборах минут десять, Нана даже успела заскучать. Вонголята, внявшие словам Облака, достали телефоны как только вышли, и не то смотрели что-то, не то читали, периодически негромко споря. Нана и Акико не влезали.
Наконец, Озаки прошла последний сканнер.
— Чуть не раздели, ироды, — пробурчала она, но с улыбкой. — Ну, пошли, — и двинулась в сторону массивных дверей.
***
МафияЛенд поражал размерами. Тсуна смотрела, прикрыв глаза рукой от солнца, в носу покалывало от запаха моря и сосен. Ей всегда нравилось у моря, и она всё пыталась высмотреть его, приподнимаясь на носочки.
Потом Сакера усадила их в автобус, потому что, как она сказала, их гостиница далековата для пешей прогулки. Тсуна постукивала по стеклу, наслаждаясь прохладой: внутри автобуса был кондиционер. МафияЛенд был красивым, ярким и явно безопасным, учитывая, что у каждого атракциона, который они проезжали, стояло по пять-шесть сотрудников.
А потом автобус выехал на дорогу над морем, и Тсуна едва сдержала восхищённый возлас: море сходилось с небом, почти сливалось, искрилось от солнца. Ухоженные пляжи, горки, спускающиеся прямо в море, маленькие домики…
(Рядом с Намимори не было нормального пляжа, да и по большей части берега Японии занимали порты. И каждый раз, когда их семья ездила на курорт, наличие моря и пляжа было обязательным. Остальные Хибари-Савады тоже любили море, особенно тоо-сан, как ни странно.)
Автобус остановился перед большим зданием, жилым.
— Приехали, — с улыбкой произнесла Озаки, когда были выложены все чемоданы. — Отпуск, — и растянулась прямо на траве. Тсуна почувствовала, как что-то свалилось с плеч и не смогла сдержать смех.
