***
— Держи спину ровнее, — слегка постучала Тсуну по спине Сакера. — Огонь! — Тсуна передвинула палец на спусковой крючок, прицелилась и выстрелила. По рукам ударила отдача, пуля полетела в сторону мишени. Ещё раз. Ещё. Ещё! Представляй, что стреляешь по Джотто! Руки дрожали. Сакера, стрелявшая напоказ, держала пистолет одной рукой и стреляла в такой расслабленной позе, что могло показаться, что пистолет не весил ничего. Тсуна могла с уверенностью утверждать, что это кажется. Перед тем, как начать стрелять, Тсуна долго просто держала пистолет, примериваясь к весу, прогоняя в голове технику безопасности. Сакера распиналась о ней минут двадцать, активно размахивая руками и ругаясь на криворуких новичков, которые «раз за разом отстреливают себе, уж прости за лексику, жопу! Буквально!» — Молодец, — улыбка в голосе Сакеры была ощутимой, и Тсуна сама заулыбалась. Она выполнила все необходимые манипуляции с пистолетом и сняла наушники. Тут же вернулись нормальные звуки: гомон людей, негромкие хлопки выстрелов в других залах. — Ты можешь идти, главное продолжать практиковаться, — произнесла Сакера и взъерошила Тсуне волосы, — Они ждут тебя у входа, — и отошла к темноволосому парню, стоящему сбоку. Вроде, тоже член Каркасса. Тсуна подхватила свою пляжную сумку и побежала к выходу. Она хотела поплавать.***
Пляж был достаточно многолюден. Его хранители и сестра прыгали в воде, перекидывая друг другу мяч, а другие брат и сестра сидели за другим столиком с коктейлями, пристально глядя в сторону… Чёрт, ему действительно стоило бы придумать название для их семьи! В сторону моря и играющих. Кёя, Кимико, Тсуна и сам Акихико пару минут назад закончили брато-сестринский заплыв на скорость, в котором Тсуна обогнала обоих братьев с большим отрывом, но Кимико, которая о пламени и его необычном использовании вспомнила первой, — нет. У самого Акихико с водой было не очень, так что это был ожидаемый результат. И как только у Тсуны оставались силы прыгать сейчас в воде по плечи, в прыжке кидая мяч Мукуро. Того за секунду обступила толпа, но Хаято успел быстрее всех. Хаято попытался отвоевать мяч у Мукуро, но разница в росте была не на его стороне. Мукуро поднял руки и показал сопернику язык. Но Акихико знал Хаято как свои пять пальцев, а потому предполагал, что тот найдёт способ. Его Ураган умел быстро, иногда даже поспешно, принимать решения, если это были решения в повседневной жизни. Хаято усмехнулся, такой же ухмылкой, которая появлялась перед особо хитрыми его атаками, и нырнул, дёргая Мукуро за ноги. На лице Тумана на секунду промелькнуло недоумение, а потом он опрокинулся в воду, отпустив мяч. Глаза Кимико блеснули торжеством. Мяч тут же подобрал кто-то из команды Хаято, из-за брызгов было не разобрать кто. — Хей, ты свободен? — подошёл к Акихико Дино. Каваллоне жили в другом доме, но достаточно близко, чтобы ходить на один пляж. В конце-концов, это ведь синьорина Озаки оплатила им билеты, в знак будущего сотрудничества. Акихико отлично разбирался в подводных камнях подобных договоров, поэтому искренне удивился, когда узнал. Это было очень великодушно. Единственное великодушие, которое в подобных случаях предлагала Вонгола это неубийство. Ну, иногда приём в честь союза. — Да, — Акихико поставил стакан с коктейлем на стол. — Но если ты хочешь поговорить именно со мной, а не всей семьёй разом, нам лучше отойти, — Дино кивнул и они пошли в сторону беседки, провожаемые явно не одним взглядом. — Так о чём ты хотел поговорить? — Я — твой Хранитель, — пробормотал Дино. Акихико вздохнул: это было не самое лучшее начало разговора. — Спасибо, я заметил, — а ещё он заметил, как его Солнце разрывается между Каваллоне и попытками сблизиться с Небом и со-хранителями. Очень неловкими попытками, надо сказать, но разница в возрасте играла свою роль, это Акихико понимал. — Но я Дон своей семьи, — произнёс Дино и даже как-то ужесточился на вид, глаза блестнули. — Я несу ответственность… и должен защитить маму, сестру и брата, — Акихико вздрогнул. Дино ударил по больному не специально, но всё равно было неприятно. Акихико разговаривал вчера с приятным молодым человеком из Каркасса. С психологом. У Дино ситуация была куда лучше, объективно говоря, но Акихико уже знал, что гиперответственность — это не очень хорошо в любом случае. Ему объяснили. — Я тоже Дон, только в потенциале, — мягко возразил Акихико. Дино уже был его Солнцем, и отталкивать его Акихико не собирался. — Разве это не позволяет мне дурачиться с остальными? Плавать на скорость с братом и сёстрами? Отдыхать? Дино только покачал головой. — И если ты думаешь, что это из-за возраста, — добавил Акихико, вспомнив, как их с Хаято недооценивали до того, как они разнесли испытательный полигон. — То не стоит. Возраст в этом случае — действительно просто цифра, — за цифрами можно спрятать что угодно, и это Акихико уяснил вполне чётко через отцовские отчёты. Дино молчал. — Ты уже часть семьи, Дино, — и вторящие в голове голоса мамы, отца и матери, брата и обеих сестёр: «Ты всё ещё часть семьи, Аки» — Да, будет сложно. Да, возможно, ты никогда не будешь так близок ко всем остальным. Но что тебе, чёрт побери, мешает попытаться! Но что тебе, чёрт побери, мешает попытаться! Ты всё ещё мой младший брат, даже если мы не виделись семь лет, и никто, особенно этот уёбок Иемитсу, этого не изменит! Вонгола и так сломала сотни семей, я не хочу, чтобы это произошло с моей! — Я никогда не позволю Вонголе поглотить Кавалонне, — со сталью в голосе ответил Дино, но что-то такое промелькнуло в его глазах, что Акихико понял: его слова приняли близко к сердцу. — Я не Вонгола, Дино. Я Наследник, но это место мне как собаке пятая нога, — он вздохнул, заметив, как поражённо выдыхает его Солнце. — Мафиозная Семья и семья — это разные понятия. Они помолчали.— Моей Семьёй была Вонгола. Но моей семьёй из них были только Амброс и Вирилит.
— Мне нужно идти, — первым нарушил тишину Дино. Акихико кивнул. Ему и самому стоило вернуться. И просто поплавать, подурачиться с семьёй. Своим советам нужно следовать и самому. За ужином в ресторане у моря Кавалонне сидели за соседним столиком.***
Колонелло действительно не ожидал, что Скалл откликнется. Но он пришёл. Сидел, точь в точь, как сидела Лар в день после проклятья, вытянувшись в струну, с прямой спиной. Смотря своими удивительными фиолетовыми глазами. — Я здесь с ученицей, Колонелло-семпай, — произнёс Скалл, — Не с «нападением», — он показал в воздухе кавычки, и Колонелло не удержался, выпалил. — Почему кавычки? — и Скалл засмеялся. — Колонелло, я обкатываю на тебе молодняк! — всё ещё смеясь, выдавил Скалл. — Всем нападающим от семнадцати до двадцати, первое боевое крещение, только в безопасных условиях, — ещё лет десять назад за такую фразу Колонелло отстрелил бы Скаллу голову. Но он помнил улыбки некоторых членов Каркасса, поклоны, причину которых он никогда не понимал. Они улыбались ему как наставнику, как кому-то, кого можно уважать.