Небесный дом

Что-то было не так. Причём настолько сильно не так, что даже в отрядах началось движение. А среди них не было сенсоров. Кёя потряс головой и резко вдохнул воздуха, внезапно ставшего каким-то горьким. — Такеши, — окликнул Кёя и тот обернулся. Глаза у него светились, причём почти что неоново бирюзовым, а не обычным тёплым ореховым. Такеши улыбнулся и слегка наклонил голову. В его улыбке было внезапно сильно больше зубов, чем обычно. — Не волнуйся, — заверил его двоящимся голосом Такеши. Затем он выставил руку вперёд и из леса вылетели тела. Живые, матерящиеся тела, одним из которых был Хранитель Урагана Мильфиоре. — Господа, кто-то из ваших только что сделал хуйню, — заверил он их всё тем же двоящимся голосом. — Поэтому вы немножко полежите. «Ну чего я собственно ожидал?» — пронеслось у Кёи в голове, когда Такеши несколькими движениями вырубил их. Да, это были элитные отряды, но Такеши был на сильно ином уровне. Кёя часто забывал об этом, а потом реальность возвращалась, чтобы ударить его по лицу. Человеческий организм на семьдесят процентов состоит из воды. — Кёя, к нашим, быстро, — произнёс Такеши, удостоив капитана отряда, к которому их приписали, лишь коротким кивком. Кёя не стал долго думать — рванул по пересечённой местности в сторону ближайших из семьи. Киоко и Хару, синий и красный огоньки которых горели на краю сознания ярче всех, были максимум в пятистах метрах. Если бы Кёя поднапрягся, то мог и весь остров накрыть облачной сенсорикой, но выдохся бы минут через пять. Семьсот метров он мог держать не напрягаясь и не слишком думая. — Кто-то призвал Небо, — произнёс Такеши, нагнавший Кёю через некоторое время. — В собственное тело. У нас есть час плюс минус, пока они привыкнут к телу и развернут силы. В этот час постараемся справится, но если нет, ты хватаешь всех в охапку и бегом как можно дальше. Кёя только кивнул и ускорился — ему, в отличие от Такеши, ещё надо было дышать.

***

Хранительница может вмешаться. Это приносит ей почти забытое за многие века чувство удовлетворения, даже радость в каком-то смысле. Она не очень хорошо помнит эту эмоцию, не после всех прошедших времён, но ей кажется, что радость — это журчание горного родника. То что сделала Юни Джинглио Неро раскачало мировые весы. Это не та вещь, которую можно оставить без внимания, не та вещь, которой можно шутить. Хранительница приглядывает за этим миром уже давно, но есть кое-что, что она никогда не забудет. Небеса вели мир к падению. Юни Джинглио Неро может и не понимает, что её затея ничем хорошим не закончится, но Хранительница не видит ни единой причины её оправдывать. (Потомок Джотто. Потомок Сепиры. Потомок тех, кто забрал у неё брата. Потомок тех, из-за кого мир был почти что обречён. Потомок царя и царицы небес, потомок Небес. Не медли, цареубийца.) Лишь бы успеть, не позволить затухнуть огонькам: одному как пламя её брата, да только другому, другому опаляющему оранжево-красному и третьему, рыжему-рыжему с синими искорками, словно настоящее небо. Хранительница идёт и под её ногами ещё долго не растопится лёд.

***

По ощущениям в Хаято врезался поезд. Согнувшийся пополам на другой стороне стола Бьякуран по всей видимости полностью разделял это ощущение. Шахматные фигуры снесло со стола, белый король подкатился практически к ногам Хаято вместе с осколками белой королевы. Тсуна, выскочившая на поляну словно из неоткуда, казалось бы и вовсе не обратила никакого внимания ни на внезапно потяжелевший воздух, ни на резкий перепад температур. Она продолжала быстрым шагом двигаться вперёд. Потом наконец остановилась, после времени, показавшегося Хаято очень тяжёлой вечностью, и наклонилась к нему. Она что-то сказала, вероятно спросила в порядке ли Хаято, но он ничего не услышал. Отчаянно болела голова. Тсуна нахмурилась, оглянулась на отряд, её сопровождавший, почему-то оставшийся на границе поляны. Судя по лицу Тсуны, с ними всё тоже было не очень. Хаято оглядываться не стал, чтобы поберечь свою и без того внезапно заболевшую голову. Что чёрт побери творится?! Розалин Джессо встала рядом с Тсуной, её волосы внезапно оказались взъерошены, хотя до этого у неё вроде была тугая коса затянутая в пучок пониже затылка. Сейчас они были похожи ещё больше обычного. На лице у Розалин было написано беспокойство, даже страх. Что бы это не было за воздействие, Тсуна и Розалин практически не обратили на него внимание. Розалин Джессо лишь слегка поморщилась, у неё явно не болела голова. Хаято не услышал ни её слова, ни явно обеспокоенный голос Тсуны — у него в ушах шумело так, словно он ударился головой о бетонную стену. Розалин протянула Тсуне что-то, выпалила несколько слов, а затем резко выпрямилась и рванула к Бьякурану. Тсуна же протянула к голове Хаято ладони, делая что-то пламенем. Связь с Небом зазвенела, слава Мадонне, не как прежний звон в ушах и Хаято осознал, что стало легче. — Лучше? — раздался голос Тсуны. Хаято осторожно кивнул и она улыбнулась. — Нам надо поторопиться, а то у меня ощущения как во время битвы Дождей в моём мире. Надень-ка, — она протянула ему кусочек фиолетового стекла на тонкой верёвочке. Вопросов задавать Хаято не стал, ситуация была не та. К тому же после подвески голова почти мгновенно перестала болеть окончательно и Хаято решил, что уже немножко плевать. — Всё плохо? — произнёс он, когда Тсуна помогла ему подняться. Он оглянулся на Бьякурана, которого Розалин поддерживала почти целиком. Бьякурана задело сильнее — постановил для себя Хаято. — Учитывая как сейчас нервничает Такеши, да, — Тсуна поджала губы. — Очень. Так что лучше ускориться и… — она не успела договорить. Большой кусок не то льда, не то стекла приземлился ровно в том месте, где они стояли секунду назад. Юни Джинглио Неро потеряла самые последние отблески разума в глазах, зато приобрела огромные крылья словно из стекла, что-то отдалённо напоминающее её прежнее платье, только в стиле махо-сёдзё. О, и большую маску на пол-лица, тоже из стекла. Количество оранжевого цвета заставило Хаято поморщиться. — Остановись, полукровка, — ощущения напоминали те, несколько минут назад, но сильно слабее. Тсуна едва не зарычала. От её рук исходил жар. — Отпусти мальчишку. Я обещала его той девчонке. Полукровкой из них могли назвать кого угодно: Розалин была очень явным ребёнком смешанного брака; у Тсуны и Хаято у обоих отец был итальянцем, а мать японкой; Бьякуран Джессо был ребёнком итальянки и американца с французскими корнями. Ха, хоть где-то досье из CEDEF пригодились! — Будто вы когда-то выполняли обещания! — прокричала Тсуна. — С чего бы вдруг начинать?! — и ей тут же пришлось отскакивать в сторону от большого куска стекла. — Не испытывайте моё терпение! — прорычала Юни. Хаято оглянулся на Розалин. Та времени зря не теряла, воспользовавшись тем, что Юни сосредоточилась на Тсуне. Бьякуран, держащийся за голову, поймал взгляд Хаято и коротким движением показал мол, назад, под раздачу попадёшь. Умение Розалин Джессо раскладывать что-то вроде армейской винтовки за такое короткое время Хаято оценил, да. И едва успел схватить Тсуну за руку и потянуть назад. Раздалась пулемётная очередь, а за ней и звон разбитого стекла. Юни зарычала что-то непонятное и швырнула в них ещё несколько кусков стекла. — Хаято, найди Такеши, — бросила назад Тсуна. — Это приказ, — а затем она глубоко вдохнула и начала что-то читать нараспев. Что именно Хаято уже не уловил, потому что сказанное таким тоном он и без приказа бы выполнил. За его спиной вдруг кто-то вскрикнул, что-то упало с гулким стуком, а затем лес потерял звук. Абсолютная тишина.

***

О знакомые дарители тёмной немилости,

Не тревожьте меня снова.

Ах, сердце, которое верит в других больше, чем в себя,

О ожидания, затхлый и мрачный воздух,

Оставьте, оставьте меня!

***

На орбите второй звезды внезапно было тихо и темно. Знаете, что происходит, когда Небо теряет Хранителя? Они теряют контроль, бедные Небеса, не сумевшие спасти своего человека. Они теряют контроль, они выжигают кратеры и иногда других своих Хранителей, просто потому что те оказались рядом. Знаете, что происходит с Небом, потерявшим вторую звезду из двойной? Связь между ней и Бьякураном натянулась, почти разорвалась, полоснув словно ножом по сердцу. Розалин даже не заметила, как закричала. Тсунаёши подняла голову и посмотрела Небесам прямо в глаза. Купол из пламени Небес, окружавший их троих четверых, дрогнул, на секунду дрогнул. Тсунаёши сжала кулаки и осколки стекла, острые, наполненные огнём понеслись в богиню обратно. Окружённая алым, Савада Тсунаёши была наконец-то такой, какой её Розалин помнила. Раздался взрыв, а затем всё стихло. Осколки стекла разлетелись повсюду, но не коснулись ни одной рыжеволосой девушки. Разрушение расползалось по лесу и она ничего не могла с этим поделать.