Если предотвратить всё в самом начале, изменится ли эта печальная история?

— Уаааа-! — ребёнок плакал на руках женщины с волнистыми малиновыми волосами, едва прикрывающими шею. — Смотри, дорогой, это наша девочка. — мужчина, сидящий на той же кровати, приблизился и взглянул на небольшой кулёчек. Они были в какой-то небольшой хижине, вокруг были кучи трав, склянок и посуды. Мужчина имел довольно обыкновенную внешность: чёрные как смоль волосы и серые глаза. Он протянул палец и детские ручки моментально схватили его, сжав в своих тисках. Тот засмеялся. Женщина же наоборот была не самая обычная, но всё равно оставалась прекрасной: малиновые кудри, изумрудные глаза и светлая кожа. — Пенелопа, видишь, это твой папа. — её губы растянулись в широкой улыбке. — Такая красивая, вся в маму. — он поцеловал женщину в щёку обнял их обеих, — Теперь придётся и от неё ухажёров отгонять, я же так до самой старости не успокоюсь. — Ну перестань, Кайл. Это уже слишком! — она засмеялась, постоянно поглядывая на новорождённую девочку. — Ничего не слишком! Как будто я виноват, что мои жена и дочка такие красивые. Вполне возможно это всё злые козни судьбы... Ай-яй-яй-! — она потянула его за ухо, тяжело вздыхая, но было видно, что ей приятны слова любимого. Малышка, будто читая обстановку, перестала плакать и засмеялась, открыв свои изумрудные глаза с примесью аквамарина. *** — Вау! Вы видели какая сестрёнка миленькая? — Ивонн была в восторге, словно только что увидела маленького щеночка или котика. — Д-да... — братья же наоборот были сами не свои, оба смущённо отводили взгляд и иногда поглядывали друг на друга. Герцог и вовсе утонул в своих мыслях. Он смотрел на эту картину и не мог поверить своим глазам, настолько она задевала за больное. «Эстель...» — пускай его уже посещали подобные догадки, но он мгновенно отметал их прочь. Не мог принять тот факт, что возможно приютил её родное дитя в своём собственном доме. Мужчина прекрасно знал эту особу, она была его спасительницей и другом семьи. Словно подарок богов на пороге поместья, что постоянно сотрясалось от гомона врачей и криков герцогини, бившейся в агонии из-за болезни, что настигла её после рождения дочери, появилась известная среди низших и средних слоёв населения целительница. В тот день, постучав в массивные узорные двери, она изменила его судьбу и на время, пускай и короткое, даровала надежду. Её снадобья сняли боль его жены, начали убирать остальные симптомы и постепенно подавляли болезнь. Герцог помнил как она уверенно шла к кровати кричащей больной, не обращая внимание на презрение во взглядах величайших врачей столицы и её улыбку, с которой она выпроваживала так называемых «шарлатанов» из комнаты. К тому же Эстель оказалась просто замечательным человеком во всех отношениях, никогда не осуждала, всегда поддерживала, была интересным собеседником. Для него настоящим чудом было то, что Эвелин воспринимала её как подругу, ведь до этого никогда не любила контактировать с кем-то кроме семьи и прислуги. Они могли разговаривать часами, тогда на лице герцогини светилась яркая, как утреннее солнце, улыбка. Каждый день целительница уходила от них лишь поздней ночью, когда убеждалась в том, что состояние больной стабильно и как по часам приходила ранним утром. Эвелин всегда просыпалась раньше, заставляя прислугу подготовить завтрак для них обеих. Он дорожил этими воспоминаниями, но всё равно ненавидел Эстель всей душой. Она ведь просто исчезла в один момент, оставив его жену умирать. — Отправляемся дальше. — синеволосая предупредила всех и снова призвала нити света. *** — Эсти, походу наша дочь настоящий гений! — мужчина с серыми глазами воодушевлённо беседовал о чём-то со своей женой, — Ей всего четыре, а она уже освоила магию среднего класса и может даже использовать некоторые заклинания без слов! Пара была в гостиной, что по совмещению являлась кухней. Обладательница малиновых волос нарезала овощи в тарелку, а Кайл сидел за небольшим деревянным столом и улыбался, смотря на слегка покачивающуюся из стороны в сторону стройную фигуру. — Да, похоже на то... Хотя... — она не остановилась и отложила нож в сторону, повернувшись к мужу, — Меня это беспокоит... — Что? Почему? — он непонимающе наклонил голову набок. — Она слишком сильна для ребёнка, — Эстель потрепала собственные волосы, — что если она унаследовала силу древних магов... Ведь если это так, то она опасна для себя и людей вокруг... — Мы с тобой уже много раз это обсуждали. — он неожиданно посуровел, — Даже если это и так, то мы не должны бросать её! К тому же ради этого мы и уехали в эту глушь, а ты даже герцогиню бросила на смерть ради нашей дочери! Что изменилось сейчас? — Не выставляй всё так, словно я этого хотела! Ты и сам прекрасно знаешь, что выбора не было, так что-! — она не успела договорить, как снаружи послышался дикий грохот и детский плач. — Пенелопа.! — родители выбежали на улицу. Девочка стояла посреди сада и плакала, её колени были содраны в кровь. Она раз за разом пыталась вытереть глаза, но все попытки заканчивались неудачно. Увидев Эстель, она бросилась к ней в руки, зарываясь лицом в ткань простенького платья. — Пенни, ты в порядке? Что случилось? — женщина пыталась её успокоить и параллельно расспросить. — Мама! Мамочка, прошу не бросай меня.! — она подняла голову и родители узрели абсолютно запуганного, отчаявшегося ребёнка, — Я всё сделаю! Всё-всё! Только не бросай..! У же только вы есть... Пожалуйста... — Пенни, не плачь... Мы с папой никогда тебя не бросим, даже и не подумаем. — Эстель печально улыбнулась, — Ты наше чудо и самое главное сокровище, так что не бойся. — П-правда..? Никогда-никогда...? — Да, ты ведь моя принцесса. — мужчина подошёл к ним сзади, обняв обеих, и уткнулся жене в плечо. Целительница же смотрела на изуродованный сад и дерево, которое разломило пополам. Она понимала, что скорее всего они никогда не смогут выполнить сказанное только что, их дочь слишком сильна для этого мира. Возможно однажды ей придётся задушить её подушкой во сне или сделать что-то другое, чтобы защитить людей. Картина сменилась Стояла ночь, но её тьму перебивало пламя, охватившее небольшой домик. Дым больше напоминал жутких тёмных духов, а в его клубах скрывались участники культа, высматривающие жертв своего правосудия. — Скорее, бегите в город! — Кайл подталкивал своих жену и дочь к задней двери. — Н-но... Ты же.! — женщина пыталась его остановить, параллельно пряча дочку под тканью мантии. — Неважно, что со мной будет! Просто бегите и не оглядывайтесь! — он впился ей в губы, стараясь запомнить их, ведь это последний раз, когда он почувствует ту сладость. Отстранившись, он решительно посмотрел в глаза несчастной, что были наполнены слезами, — Я люблю тебя, Эсти... Позаботься о Пенелопе... Затем мужчина развернулся и побежал вглубь пожара, на встречу судьбе. — Болван... Ты настоящий болван.! — кричала она ему в спину. Эстель побежала в другую сторону, утягивая рыдающую девочку за собой. Она хотела выполнить его просьбу, но в последний момент всё же обернулась и встретилась со стеклянными, пустыми глазами. Он уже не увидит, как взрослеет та, кто был для него всем в мире, что ему подарила любимая жена. А она уже никогда не смоет с себя клеймо вдовы и ведьмы, а так же предательницы и лгуньи. В этот момент её сердце стало холоднее любого льда, ведь как бы сильно её муж не любил их дочь, она никогда не полюбит чадо, лишившее её всего. Пенелопа же так и не обернулась. Она бежала и бежала, всаживала себе в ноги занозы и осколки стекла, сдирала и царапала кожу. Из под её маленького плаща виднелась крошечная беленькая лапка, которую она быстро запрятала внутрь, боясь выронить. Они молчали. Лишь тихие всхлипы вдовы и громкие рыдания маленького чудовища пронзали тишину холодной осенней ночи. *** Все затихли. Ивонн уткнулась в плечо Дерика, который вместе с ней сел на колени, лишь бы не видеть столь печальную сцену. В тех книгах, что братья или служанки читали ей перед сном конец всегда был хорошим, все были счастливы. Принц находил свою принцессу. Но здесь всё было иначе... Рейнольд и Дерик переглядывались, успокаивая сестрёнку. Герцог подошёл к ним ближе, но всё ещё держал дистанцию. Он был занят мыслями об Эстель и тем, что увидел сейчас. Он бы никогда не подумал о подобном и не пожелал бы ей. Особенно учитывая то, что из-за этого страдает Пенелопа. Это было несправедливо, ведь даже мама её бросит. В их первую встречу она сидела на улице, спрятавшись от дождя под развалинами старого дома. Девочка тряслась от холода, но всё равно не признавала этого, даже когда он спросил её об этом. На столь печальной ноте они перенеслись к следующему воспоминанию. *** Пустая гостиная в ветхом доме среди трущоб. Казалось здесь замерло даже время, никто не тревожил покой этого места, никто кроме девочки лет 9. Она играла с плюшевым кроликом, которой уже давно не был таким белым, как раньше. Пыль и грязь оседали на нём подобно плохим воспоминаниям в памяти людей и даже убрать их было также трудно. Её малиново-розовые локоны сбегали вниз по худым плечам, скрытым рваной дешёвой одеждой. Вокруг этих двоих были кучи пустых бутылок из под дерьмового алкоголя, который в этих местах называют вином трущобных богачей. Эту скромную идиллию прервал скрип открывающейся двери и цоканье высоких каблуков. В гостиную ввалилась растрёпанная женщина в наполовину разорванном красном платье и размазанным ярким макияжем. Пенелопа встала с пола, не забыв своего друга, подбежала к ней и обняла. — Я так рада, что ты вернулась, мамочка! — она получила за такое приветствие похвалу в виде руки, опустившейся ей на голову. — И я тоже рада... — Скорей, скорей! Мы с мистером Пушистиком приготовили тебе ужин! — она привела женщину к столу, — Правда продуктов было не очень много... Эстель села за стол, а дочка поставила перед ней тарелку со слегка подгоревшей яичницей и парой листочков салата. Как бы упорно она не работала, им мало на что хватает. Это заметно по самой Пенелопе, так как она была меньше своих сверстников. И всё-таки было вкусно, особенно после такого изнурительного рабочего дня. — Кстати, мама. — девочка привлекла к себе её внимание, было видно, что она чему-то очень рада, — У меня появился новый друг! — Правда? И кто же это? — женщина отпила из бутылки с «вином». — Он не совсем обычный и не очень общительный, но когда появляется, то всегда защищает меня! А если я призову его сейчас, то он и тебя тоже сможет защи... Ах! — она не успела договорить. В стену позади неё с грохотом влетела та самая бутылка, разбившись на множество острых осколков. — Опять ты за своё! — она не могла сдержать нарастающий гнев, — Я же тебе столько раз говорила не заниматься магией! — Н-но, мама... Он же сможет тебя защищать, а я не хочу чтобы ты пострадала... — Пенелопа крепче сжала в руках кролика. — Да у меня твоя защита уже в печёнках сидит! Раз уж такая заботливая, так чего же ты оставила папу умирать в горящем доме, а?! — бывшая целительница встала из-за стола, откидывая в сторону несчастный стул, — От твоей поганой силы всё равно лишь одни проблемы! — П-почему ты такое говоришь, ты ведь тоже маг! Ай! — девочка отлетела на пол, выронив плюшевого друга. Она приподнялась, прикладывая руку к болящей щеке, которая быстро приобретала красный цвет. Эстель стояла над ней с запрокинутой для удара рукой. Малышка с диким испугом смотрела на неё, отползая назад. В её глазах блестели крупные капли слёз. — Пожалуйста, не бей... Не бей меня, мамочка... — Боже... — женщину словно молнией ударило, гнев наконец покинул её тело. Рука медленно опустилась, а потом она бросилась к своей плачущей дочке, — Прости меня! Прости, прости, прости.! Они обнимались, сидя на голом деревянном полу. — Всё в порядке, мамочка. Это не ты... Ты просто болеешь... — Пенелопа крепче прижималась к ней. И снова всё сменилось. — Ну вот, ещё одна слетела. — в той же гостиной стояли трое мужчин. — И что теперь? Эта сучка крупно нам задолжала. — Тело пустим на органы, а на остальное видимо придётся закрыть глаза. Они обсуждали это как ни в чём не бывало, глядя на висящую посреди гостиной Эстель. Её глаза потеряли всякий блеск и стали больше походить на кукольные, её ногти были сломаны, а руки перепачканы кровью, как и верёвка вокруг тонкой шеи. Это показывало, что она не смогла спокойно умереть, сломав шею, а долго и мучительно задыхалась в одиночестве. Под тонкими ногами валялась табуретка. Со стороны спальни послышался шорох, из дверного проёма показалась сонная Пенелопа с зайчиком. — Доброе утро, мамо... чка... — она ненадолго выпала из реальности, глядя на эту картину, — Мамочка.! Она побежала к ней, не обращая внимания на удивлённых мужчин в костюмах. Коленки тряслись, она не выдержала и упала на пол, умоляя Эстель очнутся. Незнакомцы смотрели на громко рыдающую малышку, которая изо всех сил обнимала своего зайчика. В этот момент Пенелопе казалось вырвали сердце, настолько сильно в груди болело. — Эй, крошка. — самый богато одетый мужчина подошёл к ней, присел и положил руку ей на плечо, — Не грусти, твоя мама не хотела бы этого. — К-кто вы... такие... — она с испугом посмотрела на него. — Мы друзья твоей мамы и нам очень жаль, что с ней такое случилось. — он мягко улыбнулся, — Она просила о тебе позаботиться, если с ней что-то случится. Пойдём с нами? Мы поможем её похоронить, ты ведь хочешь, чтобы на маме было красивое платье, как у принцессы. — Д-да, только сделайте то, что обещаете... — она взяла протянутую ей руку. *** Реакцию детей не возможно было прочитать по их напуганным, бледным и опустевшим лицам. Маг лишь прикрыла рот рукой, а герцог с каждой секундой всё сильнее ощущал боль в груди. Ему было стыдно и грустно из-за того, что все эти годы он желал Эстель смерти, совершенно не думая о причинах её поступка. К тому же намеренья этих незнакомцев явно были недобрыми. Нити быстро окутали их вновь. *** На этот раз они были в какой-то комнате с диванами и подушками, воздух был задымлён из-за кальяна и сигар, а свет был фиолетово-красным. Мужчина сидел на одном из них и оценивающе смотрел на Пенелопу. — Где мы? — спросила она. — Здесь работала твоя мама. — из-за слов об этом девочка немного приуныла, — И мне нужна твоя помощь. — Помощь? — Да, твоя мама задолжала мне немного денег и из-за этого я терплю убытки. Поэтому ты некоторое время поработаешь на меня, а пока я буду помогать тебе чем смогу. — он вновь улыбнулся, — Уверен, ты справишься. Правда зайчика придётся оставить здесь на время. — она осторожно отдала ему игрушку. — А что мне нужно делать? — О, не волнуйся! Мой друг сейчас отведёт тебя к одному дяде, он тебе всё объяснит. — к Пенелопе сзади подошёл мужчина в маске и вывел её в коридор, держа за запястье. *** Она едва успевала за ним и часто спотыкалась. Всё вокруг пугало и настораживало, а все её вопросы просто игнорировали. Где-то вдалеке слышались крики, с последующими ударами и смехом. Через пару минут они оказались напротив резной двери, которую открыл сопровождающий девочки. — Не сопротивляйся. — сказав это он толкнул её вглубь комнаты. В полумраке было видно лишь очертания большой кровати с балдахином и крупного мужчину, сидящего на ней. Заметив гостью, он встал и медленно подошёл к ней. — Ох, ты совсем как она... Только такая маленькая и хрупкая... — он потянулся к ней своей волосатой рукой и принялся поглаживать ещё тёплую щёку. — Ч-что вы... — он резко схватил её за плечо и потянул на себя. Хватка была настолько сильной, что девочке показалось, что рука вот-вот сломается, — Отпустите! — О, не волнуйся, мы вместе отдадим память нашей дорогой Эстель... Да-да, конечно... — мужчина швырнул Пенелопу на кровать так сильно, что она ударилась об изголовье кровати спиной. Потом придавил её и оторвал нижнюю часть грязного платья. Одним махом стянул нижнее бельё, после принимаясь за собственные штаны. Малиноволосая пыталась отползти, но он перевернул её на живот, заломив одну тонкую ручку ей за спину. Она снова вскрикнула, а потом начала истерично плакать, чувствуя как нечто твёрдое и большое упиралось в неё сзади. На секунду всё остановилось. Затем он резко двинул бёдрами вперёд, вырвав из неё дикий вопль и волну судорог. — Больно.! — Пенелопе казалось, что она сейчас умрёт. Мышцы внизу живота перекатывались из-за невообразимого напряжения, каждый шорох отдавался волной адской боли и к несчастью мужчина уже начал двигаться с дикой скоростью, разрывая её изнутри. Кровь тонкими струйками побежала по её ногам, — Перестаньте! А-а! Прошу!! В ответ на её крики он лишь сильнее возбуждался, двигался резче и глубже. Его губы растянулись в блаженной ухмылке. Каждая её частичка вызывала в нём животный восторг и азарт. — Такая же узкая... — его рука скользнула между её ног, жёстко потирая клитор, из-за чего у неё посыпались искры из заплаканных глаз. Ад на этом только начинался.