Compulsion

[ЗЫ опять предпоследняя XDD] Когда Джиёна наконец-то устраивают в кровати, вбегает запыхавшийся доктор. Он бросается к Квону, подрубает датчики и внимательно изучает все показания, после чего устало вздыхает, стуча кожаной папкой по спинке больничной постели. - Это было очень опрометчиво, чтобы вы знали. - Простите, доктор, - Джиён опускает голову, - этого больше не повторится. - Разумеется, нет. Потому что если да, то мы вынуждены будем перевести вас в другую больницу. У нас и так достаточно проблем. - Извините, - кланяются все присутствующие, и бета устало пожимает плечами. - В любом случае, я рад, что вы вовремя. Сынхён удивленно приподнимает бровь, а Джиён сжимается, становясь в несколько раз меньше. - Пришли результаты анализов. Донук приходит в себя первым, подскакивая с места под аккомпанемент недовольного ворчания Сынри, но бета вскидывает руки в успокаивающем жесте и раскрывает папку. -Вы не против? - Джи не сразу понимает, что разговор идет о нем. А когда до него доходит, он лишь кивает, так и не раскрывая рта. Сынхён решительно подходит к нему, падает на краешек больничной постели и сжимает его руку. - Все будет хорошо, - беззвучно вышептывают его губы, и Квон невольно подвигается ближе. - Отлично, - доктор откашливается и поправляет очки, - выводы предварительные. Нам понадобится несколько дней для более точной расшифровки, но уже сейчас можно сказать, что у вас был длительный период угнетения вашей омега-составляющей. Настолько длительный, что организм, находясь в стрессовом состоянии, решил все единственным доступным ему способом. Скажите, - он смотрит на Джиёна поверх поблескивающих линз, - вы отмечали повышенный интерес к вам со стороны альф в последнее время? Джи смущенно кусает губы и кивает. Донук, Сынри и Сынхён синхронно начинают изучать свои колени. Бета делает пару пометок в папке. - Собственно, это и была защитная реакция вашего организма. Так как у вас очень долго не было альфы, он решил, что дело в недостатке у вас необходимых гормонов. И экстренно увеличил их производство. Течки ведь тоже в последнее время проходили куда тяжелее? Джиён снова кивает, неосознанно сплетая пальцы с сынхёновыми. Донук сосредоточенно протирает на собственных кедах дыру взглядом. Неужели дело только в выкрутасах организма омеги? Неужели все, что он ощущал, все, о чем думал, это лишь буйство феромонов и каких-то неведомых сил случая? Он поднимает глаза на замершего Квона и морщится, заметив держащего его за руку Чхве. Джиён кажется безумно хрупким и очень… Очень красивым. Даже сейчас, когда никакого запаха у него нет вовсе. Может быть, именно это ответ? Впрочем, какая разница, если тот, на кого Джи всегда смотрел, это Топ? Он косится на Сынри и вздрагивает, натыкаясь на понимающий взгляд младшего. А потом его пихают в плечо. От этого становится чуть-чуть более все равно, чем было, но этого все еще недостаточно. Увы. - Сейчас, видимо, всплеск достиг критической точки. Произошло что-то решающее, что завершило цикл. Полагаю, что именно это причина того, что вы оказались здесь. Организм словно бы ушел в перезагрузку. Ему нужно будет время, чтобы перестроиться в обычный режим. - То есть, - тихо уточняет Квон, - я не перестал быть омегой? - Что? – бета выпучивает глаза и не сдерживает смешка, - как вам такое пришло в голову? Разумеется, нет. Восстановление займет значительное количество времени. Большей частью из-за ослабленного иммунитета. Но все функции организма непременно восстановятся рано или поздно. Точнее мы сможем сказать вам только после детального изучения ваших анализов. Джиён светлеет с каждым словом, и Сынхён светлеет вместе с ним. Бета поднимается, поправляя бумаги. - А теперь попрошу вас покинуть палату. Выздоравливающему нужен покой. Сынри вскакивает первым, утягивая Севена за руку. Сынхён встает последним, неловко топчется под неумолимым взглядом доктора, который потом неожиданно смягчается. - Вам я даю еще десять минут, а потом выходите. Сынхён радостно кивает и оборачивается на лежащего омегу. - Ты слышал? С тобой все в порядке! - Конечно слышал, хён, я же тут был, - улыбается Джи, а Чхве решительно подходит к кровати и встает на одно колено. - Джиён, - Сынхён приподнимает его подбородок, - я должен спросить прямо сейчас. Ты будешь встречаться со мной? Квон обнимает взглядом его лицо, чуть заметно улыбается и качает головой: - Нет. Чхве меняется в лице, но мужественно ждет продолжения. Джи задумчиво жует губы и гладит его руку. - Мне совсем не улыбается оказаться на месте Дэсона, понимаешь? - Но твой запах. - Нет сейчас никакого запаха, - обрывает его Квон, - я впервые не ощущаю, что внутренности в узел сворачиваются просто оттого, что ты рядом. Это так странно… Я могу просто прикасаться к тебе и не вскрываться по швам. - Ты именно это чувствовал все время? – Сынхёну хочется провалиться под землю. - Каждый день? Квон пожимает плечами. Какая сейчас разница? Но Чхве понимает это по-своему. Он сглатывает, неловко проводя ладошкой по волосам омеги. - Я исправлю, - уверенно говорит он. Джи непонимающе смотрит на альфу. - Я все запорол и сделал тебе плохо. Много лет я делал тебе плохо. Я все исправлю, завоюю тебя по-честному и покажу, что именно я альфа, который должен быть с тобой. И дело не в запахе, внешности или чем-то еще. Сейчас ты сказал "нет", но я не сдамся, я буду всегда рядом. Сынхён сам себя не узнает, но ему нравятся эти перемены, впервые в жизни ему есть к чему стремиться, есть кто-то, кого он хочет видеть с собой рядом. Ему впервые в жизни хочется завоевывать омегу и доказывать свое превосходство перед другими альфами. Он просто не может себе позволить, чтобы Джиён обжегся еще раз. Теперь он докажет, что способен его защитить. Топ благодарно кивает доктору и выходит из палаты. Дэсон стоит, прислонившись спиной к машине Ёнбэ, и рассматривает подаренное Сынхёном год назад колечко. Простое, без изысков, как и все их отношения. Оно сидит плотно, поэтому снимается не сразу, но все-таки поддается. - Поехали? – раздается из-за плеча тихий голос хозяина машины, и омега вздрагивает. - Сейчас… Только вот… Он размахивается, закрывая глаза, чтобы было вернее, и швыряет побрякушку как можно дальше с обочины. Ёнбэ удивленно хмыкает и открывает дверцу. Дэсон ощущает, как с сердца сваливается очередной валун и, улыбаясь, юркает на переднее сидение. - К тебе. Тэян не спорит. Почти всю дорогу до дома Дэсон молчит, всматриваясь в меняющийся за окном пейзаж, а потом неожиданно просит Ёнбэ остановиться у небольшого кафе всего за три квартала до цели. Он выходит на несколько минут и возвращается с парой стаканов молочного коктейля. - Постоим немного тут? - Хорошо, - Тэяну кажется, что так даже правильнее. Он присасывается к своей трубочке и незаметно рассматривает нахохлившийся силуэт омеги на соседнем сидении. Этот человек до сих пор вызывает лишь теплые чувства. Несмотря на то, что именно он предложил тогда расстаться. Тэян даже не знал, что у них там случилось с Сынхёном, просто Кан как-то не явился домой. Его не было несколько дней, а потом он пришел и, сдерживая слезы, заявил, что они не смогут быть вместе, так как он нашел альфу. Тэян пытался остановить его, но Дэсон, которому с детства капали на мозги родители о необходимости наличия альфы и семьи у любого уважающего себя омеги, лишь расплакался окончательно и сбежал. Джи тогда понадобилось много времени, чтобы привести друга в норму. Это несмотря на то, что у него самого тогда случилась вся эта омежья херня, и ему было явно несладко. Однако он упорно таскал Ёнбэ за собой. Заставлял работать за двоих в вокальной студии и в итоге помог выбраться из бездонной ямы депрессии. Именно поэтому сейчас Тэян чувствовал себя особенно паршиво. Ведь когда самому Квону была нужна его помощь, Ёнбэ рядом не было. - Мне было пятнадцать, - неожиданно произносит Дэсон и Тэян вскидывается, не сразу даже понимая, что его коктейль давно закончился. - Что? - Мне было всего пятнадцать, когда я встретил своего истинного. Это была дикая страсть. Нас тянуло друг к другу безоговорочно. Во всем мире никто другой кроме него мне даже нужен не был. Мы… Собирались пожениться, - Дэсон издает невнятный всхлип. - Он пометил меня, чтоб на меня даже смотреть не смели никакие другие альфы. Я был по-настоящему счастлив, ведь это больше напоминало одну из сказок… Знаешь, тех, что рассказывают в детстве. И жили они долго и счастливо… ЁНбэ кивает на всякий случай, стараясь не пропустить ни одного слова. Эту историю он слышит впервые и прекрасно ощущает, как она рождается, отслаиваясь от самых дэсоновых костей. - Мы были вместе всего полгода, а потом… Судьба, она любит переворачивать все с ног на голову. Урок, который я никогда не забуду: все кончается. Мой альфа хотел пробежаться до кинопроката, пока я ждал его дома. Мы просто хотели посмотреть какой-нибудь фильм, обнявшись на диване, с бутылкой колы и какой-нибудь вредной фигней вприкуску… Кто же знал, что домой он уже не вернется. Дэсон замолкает на несколько минут, а Тэян все так же молча приобнимает его за плечи. Ему нечего сказать, это не его история, и она еще не закончена. Наконец, Кан приходит в себя: - Какой-то лихач хотел выпендриться перед своим омежкой. Он смотрел больше на его коленки, чем на дорогу, поэтому не заметил перебегающего дорогу парня. Просто… Ну… - Дэсон снова всхлипывает, - не заметил. Так он сказал потом полиции. Мне было так плохо… Я несколько месяцев не выходил из дома, дважды едва не покончил жизнь самоубийством. Но родители все-таки заставили меня выбраться из скорлупы. Они хотели, чтобы я нашел себе другого альфу, но тут появилась еще одна проблема… Не знаю уж из-за метки или из-за чего-то другого, я их больше не интересовал. Я проходил сотни обследований, только ни одно не выявило никаких патологий. Кроме одного непреложного факта: меня никто не хотел. Тогда я решил посвятить свою жизнь музыке, пошел на прослушивание и встретил… тебя. Омега поднимает на него взгляд и даже в сгущающихся сумерках видны поблескивающие в уголках глаз слезы. - Господи, я думал, что никому на этой чертовой планете больше не нужен. И тут появляешься ты. Ты, делающий для меня столько, сколько не делал никто. Ты, говорящий, что любишь меня, просто за то, что я такой, какой есть. Ты, рядом с которым мне всегда было так тепло… Кан неожиданно бросается к нему через сиденье, содрогаясь в рыданиях. Ёнбэ ласково гладит его по волосам, успокаивающе шепча всякие глупости. Конец этой истории он знает и сам. Сынхён сорвался, Дэсон решил, что это – его новый альфа. Они оба страдали, зацепив заодно и Ёнбэ с Джи. Только вот… - Это неважно, – уверенно произносит Ёнбэ, - все это уже неважно. Не так ли? Он отнимает заплаканное лицо омеги от своего плеча и уверенно улыбается, смотря ему прямо в глаза. - Пойдем домой? Все, на что хватает Кан Дэсона в начале новой страницы своей жизни, это слабый кивок. Но Ёнбэ считает, что начало совсем не плохое. Севен накачивается пивом уже второй час. Рядом трется невесть зачем увязавшийся за ним Сынри. И это должно бы раздражать, но почему-то не раздражает. - Не мельтеши, - вздыхает Донук, когда младший альфа провожает взглядом чью-то очередную аппетитную задницу в обтягивающих шортах. - Не тормози, - огрызается Ли и прицокивает языком, поворачиваясь за очередной мишенью. - Они серьезно кажутся тебе привлекательными, – Севен опрокидывает в себя остатки темного чешского и бряцает кружкой по стойке, прося повторить, - эти омежки? - Нет, конечно, - вполне серьезно отвечает Сынри, - не дури, хён. Просто нужно двигаться дальше. Я знаю, что Джиёна мне не отбить. Что, конечно, не помешает мне за ним приударять, просто чтобы позлить Топ-хёна. - Не советую злить Топа, ты не видел его в бешенстве, - хмыкает Донук, но младший только глаза закатывает в ответ. Бармен ставит перед Севеном две кружки, и пока альфа задирает бровь, чтобы уточнить, кому вторая, как Сынри решает этот вопрос, хватаясь за стеклянную ручку. - За неудачников, хён. - Не чокаясь, - хмыкает Донук, но младший с упорством танка все-таки звенит стеклом о стекло. - Вот еще. - Нарываешься, - беззлобно предупреждает Севен, а потом ржет и прикладывается к холодному пиву. Наверное, и в самом деле нужно двигаться дальше. Но малец прав, если существует способ насолить счастливчику Сынхёну, то его нужно использовать активненько и с умом. А иначе и жить не стоит.