Дудка и Патока

«Кира Олеговна… вы… вы… да прямо как Овод в юбке! Столько выстрадали и не сломались, и такая принципиальная, непримиримая!» «О. Не думала, что ваше поколение ещё это читает. Сочту за большой комплимент, но вы очень мало обо мне знаете, Верочка». «И даже не надеюсь узнать больше». «Кое-что узнаете. Потому что принесли в мою жизнь хоть что-то интересное, как-то меня расшевелили. Я же… просто перестала чувствовать хоть что-то». «Ужасно. Но, может быть, хотя бы хорошо, что вам не снятся кошмары?» «Не снятся. Снов я не вижу. А так иногда накатывает. И да, мой отец был нормальный. Тоже бесстрашно забирался в самое пекло, чтобы всё видеть собственными глазами. Очень любил меня, я пытаюсь быть такой же, как он. Правда, у меня ещё и матушка имеется, и вот её я уже давно зову только по имени-отчеству… Похоже, она мой Монтанелли. В том смысле как если бы он не подписал сыну расстрел, а сказал бы всем: мол, да этот ваш Риварес просто безумец, и его надо, как безумца, запереть! Да, жизнь бы он сыну спас, но опору бы из-под ног выбил. Моя маман психиатр, и она спит и видит проделать со мной именно это». «Кира Олеговна, я последний человек, кто вас осудит, я свою мать, наверно, вообще никогда не прощу. Совсем недавно только смогла думать о ней без содрогания, а ведь уже довольно давно живу отдельно и заявила, что буду жить как сама решу. Сейчас она уже ничего сделать не может, но мозг выносит. Жаль, наша Полина Дудка так просто заявить о своих правах не может». «Ну ничего, мы её подтолкнули, она задумалась, что-то нащупала, и она не одна. Я-то уже всё знаю, но хочу, чтобы они сами с этим разобрались. Наблюдая за этим, я почувствую хотя бы что-то». Тогда Вере даже ничто не подсказало, что Зотова неправа.