1
— Лиара? — раздался до мурашек знакомый мужской голос. — Что? Кто здесь? — голос девушки отдался эхом в окружающей пустоте. Вокруг было темно. Ни единого признака чьего-либо присутствия. Пахло сыростью и ароматом трав. Волшебное сочетание запахов и энергии, столь сильно схожее с одним местом… — Зелёная пещера? — Лиара открыла глаза и словно по щелчку волшебной палочки, вокруг начал вырисовываться образ из воспоминаний эльфийки. — Не может того быть! Рилан? Это… ты?! — А ты, ждала кого-то другого? — улыбнулся эльф. Он восседал на берегу озера, не отводя от супруги взгляд. Лиара опешила. Перед ней действительно находился тот самый эльф — мужчина, которого она любила больше жизни. Мужчина, что отдал ради неё свою собственную. — Рилан! — воскликнула Лиара. Она бросилась к нему, что было мочи, желая сковать в объятиях и более не отпускать ни на миг. Чувства ударили по каждому органу восприятия, подобно тысяче клинков. Однако огонь в недрах синих глаз угасал столь же стремительно, как и возник. Вместе с тем замедлялся и шаг девушки, а глубокая печаль омрачала её лицо. — Ты… ты же всего лишь сон, правда? Эльф едва заметно кивнул. Его рука соприкоснулась с рукой Лиары. Вспышка! Маленькая эльфийка, внешне схожая с ребёнком из видений Лиары, склонила колени у корней титанического древа. Ветви сей необъятной кроны, казалось, охватывали всё видимое пространство, столь же бесконечные как крылья самой Асхи. Всё вокруг находится в гармонии и покое. Подобно огромной руке некого великого создания, одна из ветвей древа медленно опускается в направлении ребёнка. В переплетении тоненьких ветвей и листьев вспыхнул яркий зелёный огонёк. Как и ранее, Лиара не видела лица ребёнка, но знала, что на нём цветёт восторг. Могучая ветвь плавно касается земли. Округлённые глаза девочки растворяются среди вспышек зелёного света. Она протягивает руку, дабы взять «Талмон». Кроткое прикосновение ладони тревожит поверхность камня — ветви древа сжимаются, подобно многочисленным пальцам руки. Крошечный огонёк исчезает в их хватке. Восторг ребёнка сменяет недоумение, мгновенно перетекающее в приступ гнева. Она набрасывается на ветвь в попытке разжать путы. Древо не поддаётся. В маленьких руках сверкает острие клинка и вонзается в толстую кору. Девочка уже ощутила силу артефакта — она находится слишком близко к своей цели, ослеплённая ею и не способная отступить. Удар! Ещё удар! Треск! Грохот! Боль! Древо опутывает руки ребёнка. Крик! Треск! Ветви вонзаются в плоть, углубляясь в поверхности кожи. Агония полного боли голоса эхом разносится по округе. Кожа девочки приобретает фиолетовый оттенок, прежде чем она, древо и «Талмон» становятся единым целым. По земле проносится гул. Природа полностью поглощает детское тело. Лазурная вспышка. Образ начинает таять. Лиара ощутила собственное присутствие и некий предмет, находящийся в руке. Она опустила взгляд на ладонь отыскав уже знакомую рукоять и сияющее голубыми переливами, поломанное лезвие. — «Фаилриз»? — У каждой монеты две стороны, Лиара. Помни об этом. — Мастер Древен?! — Одна сторона — созидание… другая — разрушение. Слёзы и кровь, свет и тьма, хаос и порядок. Жизнь и смерть. Иди по пути, указанному богиней. — Мастер… я не понимаю. Что это за образы? Я не справляюсь без вас. Вы нужны мне! Вы обещали, что не оставите меня! — её выкрик, едва не сорвавшийся в плач, превращается в тихий стон. — Прошу, пусть всё будет так, как раньше. — Боюсь, любовь моя, уже ничего не будет так, как раньше. — Рилан? — Мы находимся по разные стороны монеты, — его голос отдался лёгким эхом в сознании Лиары. Вокруг всё вновь заволакивает тьма. — Нет! Я не хочу покидать вас. Я не могу… — Не сдавайся, любовь моя. Наше будущее в твоих руках. Образ далёкой горной вершины среди ворса тёмных лесов. Девушка ощутила теплоту, будто объятья любимого всё же сумели достичь её сквозь разделительный барьер. Теплота сменилась очередной вспышкой света. Следом пришла и боль.***
Боль ударила по голове, отдавая привкусом железа во рту и ощущением полной беспомощности. Каждое даже минимальное движение рикошетило страшным треском в висках и болью в конечностях. Сжав ладонь, девушка обнаружила под ней нечто мягкое, отдававшее теплотой. Глаза слепило тусклое, заметное даже сквозь закрытые веки сияние. — Лиара, девочка моя, как ты? — Шеймус? Что? Где я? Что случилось? — Ох… лучше не спрашивай. Подожди, не вставай. У тебя сотрясение. Я помогу. Над Лиарой нависло объёмное орочье лицо и привычный хмурый взгляд. — Я же… жива, верно? — Конечно, дитя, — кивнул Шеймус. Его голос был спокоен, а от сияющих ладоней, приложенных к голове Лиары, исходила приятная прохлада. — Помнишь что-нибудь? — Да… помню бойню. Помню, ударила человека… другой, ударил меня… потом грохот, яркий свет и вот… я тут. — Ублюдок! — прорычал орк. — Крог хотел его череп! — Бойня… Шеймус, что случилось? Ах! Чем… чем всё закончилось? — Тише, дитя! Я всё расскажу, когда придёшь в себя. Главное, что все мы живы и здоровы. Конечно, спустя время Шеймус расскажет Лиаре, как храбро сражалась девушка в бою с неравным противником, но человек, обладающий преимуществом в физической силе, всё же смог донести свой злополучный удар. Рикошетом деревянная дубина отскочила от стали клинка и угодила в висок, лишив эльфийку сознания. По словам Шеймуса, после того как тело Лиары пало на землю, люди тут же скрылись прочь, в поисках наживы. Однако, не все события, случившиеся в те минуты, будут озвучены стариком… Волшебник не расскажет Лиаре, что человек, которого она ранила, поднял с земли топор, дабы расквитаться с обидчицей. Не расскажет и о том, что свет и грохот которые запомнила девушка — есть ничто иное как, очерки разряда молнии, выпущенного из кленового посоха — заклинание, что буквально испепелило людей, тем самым защитив Лиару. Маг расскажет, что битва была выиграна, но не расскажет какой ценой. Не расскажет, сколько жизней простых, пошедших на крайние меры людей, было оставлено в том месте, прямо у обочины северного тракта. Не расскажет, что лучниками, пускающими стрелы в караван, оказались обычные дети. Не расскажет Шеймус и о том, сколько людей погибло в бою прежде, чем он произнёс заклинание и создал грозовую стену, унеся тем самым ещё множество жизней. Он скажет Лиаре, что крестьяне сдались, а караванщики из жалости поделились припасами, но промолчит о том, что по окончанию битвы капитан Ларсон потребовал выдать ему командира налётчиков коим оказался бывший имперский рыцарь — обезумевший старикан. Не расскажет Шеймус сколь безжалостно и демонстративно капитан казнил безумца, за то, что тот обрёк на смерть стольких людей. Не стоило знать девушке и о том, что провизией для крестьян стали убитые лошади, а добычей — низкокачественное снаряжение с тел их павших товарищей. Кровь и слёзы. Слёзы и кровь. Когда Лиара окончательно пришла в себя, Форк уже виднелся на горизонте. На улице лил дождь, пытаясь смыть кровь, пролитую на дороге. Обшивка повозки, пробитая парой шальных стрел, дала течь, роняя струйки дождевой воды на шерсть Ку’сиба чьё тело и служило Лиаре лежаком. Окружённый водной элементалией Шеймус продолжал поддерживать ритуал, дабы восстановить повреждённое сознание эльфийки. Укрывшись плащом Генри гнал лошадей всё ещё встревоженных после минувшей бойни. Единственным кто не мог найти себе места, был Крог. Впервые за долгое время орк чувствовал себя беспомощным и виноватым. Он поклялся оберегать жизнь Лиары, но бросился в бой, оставив свою подопечную без защиты. И теперь, всё что он мог — прикрывать плечами струи воды, не позволяя им падать на головы товарищей. — Так, должно стать лучше. Как думаешь, идти сможешь? — Думаю, да. Мы уже приехали? Это город… и есть Форк? — Да, дитя. Форк на Реке — знаменитый имперский город. Город столиц. Фиолетовая ладонь нащупала висящий на цепи амулет. Девушка не видела «Талмон», но знала, что он находится там. Она не видела сияния, но знала — «Талмон» сияет, как никогда ранее. — Ты бредила во сне, — всё ещё не убирая рук от висков Лиары, продолжил Шеймус. — Снова видение? — Не знаю. Похоже… что меня хотели предостеречь. Рилан… и мастер Древен. Они говорили со мной. — Любопытно. Возможно, образы в твоей голове сами выстроили картину. Подобное имеет место случиться. В любом случае, мы уже убедились в твоих прорицательских способностях, и не будем терять бдительности. Лицо девушки исказила задумчивость и боль. Лиара закрыла глаза и набрала полную грудь воздуха, потонув воспоминаниях о виде родных фиолетовых лиц. — А ведь… я хотела остаться там, с ними, Хал-ан. Ведь именно там моё место. Среди моей семьи. — Каждый из нас сам решает, где его место, дитя. Не забывай, что помимо «Талмона», в твоих руках находиться и будущее клана «Иль-Вэн». — Рилан сказал то же самое… но я не вижу никакого будущего, Шеймус. Я не знаю, для чего нужно идти на запад… и что делать, если достигну своей цели. Я просто иду куда-то, сама не зная зачем. Маг затих, пытаясь подобрать слова. Вместе с ним молчал и Крог. Гидромантия продолжала восстанавливать сознание эльфийки, пока та тонула в бездне собственной боли. — Порой, сам путь куда важнее конечная цели, мадам, — вдруг послышался слегка неуверенный голос пожилого извозчика. — Уж поверьте старику Генри. Я и не помню, сколько раз путешествовал меж городами на своей колымаге. Меня обманывали, грабили, случалось всякое и всё же я сейчас здесь, с вами и дело тут не только в наживе. Единственное, что имеет настоящее значение — это сам путь. То какие трудности ты встретишь на нём и то, как сумеешь их преодолеть. В этом вся суть. — Мсье Генри, в вас пропадает настоящий философ, — улыбнулся Шеймус. — Очень мудрая речь. Однако, я бы попросил вас не отвлекаться от дороги. Не хотелось бы встрять в очередную передрягу в шаге от цели. — Конечно, магистр! Не волнуйтесь. И… рад, что с вами всё в порядке. На лице Лиары появилась изнеможённая улыбка. — Вот и хорошо, — Шеймус завершил ритуал и плюхнулся на сено. — Крог, поможешь Лиаре на выходе? Скрип городских ворот и стук копыт о каменное покрытие улиц сопровождались криками и разговорами снаружи. Капли продолжали барабанить о кожаный навес. Проверка — стандартная процедура для караванов, приходящих в Форк. Удивительно, но в этот раз, наибольшее количество внимания досталось далеко не архи-магу в компании «ученицы» и «телохранителя», а вредному седобородому гному, начавшему бранить первого же имперского солдата, что заглянул в его повозку. Ролти не скупился в выражениях называя солдат разгильдяями, а их командиров — недоучками, неспособными контролировать окрестности собственных городов. Помимо криков гнома Лиара случайно услышала и отчёт капитана Ларсона. Шеймус не рассказал девушке и о том, какие потери в минувшей схватке понёс отряд «Мечей Ветра». Самоотверженность нападавших в скупе с численным превосходством принесли плоды и в ходе ожесточённой битвы фермерские вилы и колуны не единожды настигли умелых наёмников. Одним из павших оказался Малыш. Парнишка долго боролся за жизнь, но к сожалению, ни магия Шеймуса, ни целебные зелья не смогли спасти его от встречи с Асхой. Раны оказались слишком серьёзными. Как и подобает кодексу, «Мечи Ветра» забрали тела павших соратников и привезли в Форк, дабы провести похоронные обряды и сопроводить своих названых братьев в последний путь.***
Шеймус отдал Генри последнюю часть обговорённой заранее суммы, накинув парочку золотых за добрый путь и молчание извозчика. Бонусом, с помощью волшебных искр колдун убедил караванщика, что тот теперь проклят и превратится в жабу, если нарушит сей договор. Глаза Генри сообщили всё, что хотел знать Шеймус — извозчик поверил. Для ночлега был выбран небольшой трактир на окраине Форка, со звучным названием «Гордость», давно полюбившийся наёмникам ввиду своего меню и спокойного отношению к чужакам. Держась за руку Крога, Лиара достигла порога комнатушки. Узкое помещение с двумя койками и окном — недостаточно роскошное по меркам «Гордости», но куда более приличное, нежели одноместный чулан или повозка Генри. Девушка уснула быстро, расположившись на постели близ окна. Наложенная волшебником повязка всё ещё оставалась на её голове, а рубец на лбу успел превратиться в свежий шрам под действием магических потоков. В эту ночь, привычный ход мыслей, наполнявший сознание Лиары, исчез. Его заменила пустая безмолвная тишина. Вторую койку, предварительно предложив место Крогу, всё же занял Шеймус. Тело и дух старика требовали покоя после ритуала восстановления и практики уже давно позабытой боевой магии. Однако, на сей раз в смятении пребывал и разум волшебника. Образ бойни, казалось и сейчас находился перед взором Шеймуса. Запах опаленной плоти, пропитавшаяся кровью земля и лица навсегда застывшие в осознании собственной участи. Нет, волшебник знал, что сделал всё верно. Он пожертвовал жизнями единиц, дабы спасти десятки. Но само это событие, сам факт столь ожесточённого и бессмысленного кровопролития, воскрешал в его сознании образы событий иных, давно минувших, но не преданных забвенью. Крог и Ку’сиб расположились на полу в углу комнаты. И пусть на сей раз, зверь не полностью разделял настрой вожака, будучи удовлетворённым «удачной охотой», ныне и его взгляд отдавал печалью. Минул далёкий раскат грома. Дождь усилился, продолжая барабанить по крыше и окну. В комнате воцарилась тишина. — Не вини себя, Крог, — тихо произнёс волшебник. — Мы все думали, что Лиара в безопасности. Я и сам не понимаю, откуда там взялись эти люди. Просто появились из ниоткуда. Это наш общий промах. — Крог поклялся защищать Лиару. Её кровь, на руках Крога. — Знаю, ты хотел, как лучше, но… — Какая разница, чего хотел Крог?! — сквозь зубы прорычал орк. — Важен только результат! Удел людей — искать оправдания! Орки не ищут оправданий! На мгновение в комнату вернулась тишина. Крог опрокинул затылок на стену, и прикрыл глаза. — Хм. Что ж, гордый орк… тогда послушай, что тебе скажет ищущий оправдания, старый человек. Да, ты можешь сидеть и ныть о том, что не сумел уберечь здоровье Лиары, как впрочем, сейчас и происходит, а можешь немного пораскинуть мозгами и решить, как сделать так, чтобы не допускать подобных ситуаций в будущем. Крог, Лиара жива! Она спит сейчас здесь, с нами, в одной комнате и если ты не понял, Лиара жива благодаря вашим с ней тренировкам. Жива, потому что, сумела защитить себя. Сумела дать отпор. Крог задумчиво опустил голову. Случись этот разговор чуть раньше — орк не услышал бы и единого слова из уст старого мага. Но теперь, всё было несколько иначе. — Хм. Шеймус прав. Лиара жива. Это главное. Жива благодаря Шеймусу. И теперь, Крог в долгу. — Ох, брось! В следующий раз, когда решишь ляпнуть про меня какую-то гадость — промолчи. Считай, что долг уплачен. Мы же здесь для единой цели. Все вместе, верно? — Верно, — Крог кивнул в знак согласия. — Лиара. Нужно чтобы девочка добралась до королевства эльфов. А что там, колдун? — Хотел бы я сказать тебе. Но не могу. Не знаю. Наверное, мы возложим «Талмон» в храм или передадим эльфам. Они примут Лиару, а мы с тобой отправимся восвояси. Это будет лучшим вариантом. Я, наверное, вернусь в Листмур или отправлюсь в свободные города запада доживать свой век в уединении стен башни или лачуги. — Хм! Обычно люди сбиваются в группы, живут в городах, прячутся за стенами. У Шеймуса была семья? Вопрос орка был лишён всякой тактичности, но Шеймус решил не уходить от ответа. — Нет, — покачал головой волшебник. — Была когда-то одна девушка… Но, это было уже слишком давно. — До войны? — промолвил орк. Шеймус слегка опешил, на его лице вспыхнуло удивление, а во взгляде вопрос. — Шеймус говорил с Лиарой про первую войну магов. Значит, была и вторая. Очередной раскат грома заставил Лиару шелохнуться в постели. Короткий период молчания вернул в стены тишину. Шеймус знал, что проведённый ритуал будет охранять сон девушки восстанавливая её сознание, но всё равно молчал пытаясь собраться с мыслями. — А ты, куда внимательнее, чем можешь показаться на первый взгляд, — выдохнул маг. — Помнишь историю о войне между магами и некромантами? — Да. Мёртвые маги сражались с живыми. Живые победили. — В общих чертах, да, так и есть. Однако, изгнание некромантов и падение «Дома Вечности» — далеко не кульминация этой истории. Вполне ожидаемо, изгнанные некроманты затаили обиду на былых соратников. Они вернулись спустя сорок лет с момента изгнания. Началась вторая война — «Война Сломанного Посоха». Волшебник затих, машинально нащупав в кармане футляр, и вытянул трубку. Морщинистые губы сжали мундштук. — Шеймус сражался на этой войне. — Звучит как утверждение, — усмехнулся маг. — С чего ты решил… — Крог видел, как Шеймус испепелил подонков. Даже не моргнул глазом. Обычно, маги трусливы, не действуют решительно. Но Шеймус не такой. Шеймус умеет убивать. Шеймус был воином. — Ох, это… очень долгая история, Крог. Ты, правда, хочешь знать? Орк ответил кивком. — Ну, что ж, ты сам попросил, — протяжно выдохнул волшебник и принял сидячее положение. — И так, Шеймус… то есть я, родился в далёком южном городе Шиха́ме. Там же, будучи ребёнком, я начал обучение тайным искусствам. Окончил школу, магистрат. К двадцати годам поступил на обязательную службу в статусе подмастерья. Спустя четыре года, имея звание адепта, покинул ряды войск. К тридцати, я обзавёлся некоторыми регалиями, в том числе званием архимага и местом во втором шихамском круге. Это — очень неплохой результат, поверь. Жизнь моя стремительно набирала обороты. Перспективы, проекты, планы на будущее и, конечно же, красавица Хило́на. Нет, мы не были женаты… точнее не успели. Слишком много забот. Знаешь же, как это бывает? Крог ответил согласием, коротко кивнув. Волшебник продолжил: — Отвечая на твоё предположение — был ли я воином? Отнюдь, нет. Я всегда считал, что магия — это искусство созидания и порядка. Так, я считаю и сейчас. Однако, подобный взгляд не помешал мне войти в ряды боевых магов во время вторжения некромантов. Это случилось… более сорока лет назад. Восточную часть пустыни охватил пожар войны. Мы отправились на фронт в составе объединённого войска. И то, что мы обнаружили там сложно описать словами. Разграбленные библиотеки, осквернённые святыни и армии, состоящие из тел людей, которых мы некогда называли братьями — лишь малая часть всего ужаса, что принесли с собой агрессоры. Мы сражались с врагом и собственными соратниками, поднятыми из могил. Казалось, армиям мёртвых не было числа, а их магия являлась воплощением самой смерти. Каждый бой становился тяжёлым испытанием, а каждое поражение лишь укрепляло позиции врага. Так продолжалось несколько долгих лет. Решающая битва состоялась в окрестностях города Заки́в, на востоке пустыни. Там мы и разбили армию некромантов, выдворили их с наших земель и дабы поставить финальную точку в давнем конфликте, отправились за врагом в Э́риш. — Что Хилона? — Как и я, Хилона никогда не тяготела к насилию. Я настоял, чтобы она осталась дома, вдали от всего этого безумия и войны. Последняя наша встреча случилась незадолго до отъезда. Хилона… она не хотела отпускать меня. Предлагала отказаться и даже покинуть государство волшебников, если того потребуют правила. Но я оказался непреклонен. Больше, мы не встречались. — Почему не вернулся? — Не смог… — тихо промолвил маг. — Крог чувствует в голосе Шеймуса стыд, — на лице орка проступила хмурь — символ его искреннего недоумения. — Почему Шеймус стыдится поступков? Почему Хилона не поддержала Шеймуса? У народа Шеймуса был враг. Шеймус воевал с врагом и одержал победу. Всё по чести. — Нет, Крог, — выдохнул маг. — Всё… совсем не так. Честь. Это слово неуместно в моём рассказе. Ведь порой, никакая победа не стоит методов, что применяются для её достижения. — Что Шеймус сделал? Вопрос орка, столь ожидаемый и простой, всё же застиг мага врасплох. Морщинистое лицо нахмурилось, а костлявые пальцы сжались в кулак. В сознании волшебника разразилась буря давно минувших образов. Орк продолжал ждать. — Чтобы понять тяжесть моих поступков, Крог, ты должен кое-что знать о некромантах, а вернее об их обществе. Эти люди мало чем отличатся от жителей имперских поселений или городов магов. Они проповедуют отречение, презирают плотские утехи, познают те же науки, что и волшебники юга, но в основе их общества лежит религиозный культ поклонения смерти, — голос Шеймуса постепенно стихал, меняя тональность. Настало время продолжить историю. — К моменту вторжения на полуостров Эриш, я был награждён титулом спафа́рия и вёл собственный отряд. — Шеймус вёл войско? — удивился орк. — Представь себе. Бой за боем мы пробивались вглубь полуострова, истребляя отряды восставших мертвецов и некромантов. Все мы верили, что поступаем правильно — несём просвещение и цивилизацию, в сей тёмный невежественный мир. Но всё оказалось иначе, — лицо волшебника продолжало мрачнеть, — Минуя пару месяцев сражений, наш отряд прибыл в поселение некромантов. Небольшой городок на западе полуострова, созданный в период первого заселения Эриша. Как и принято, большую часть его населения составляли обычные люди, ведущих далёкую от войн и политики жизнь. Низшая нежить занималась работой на шахтах и рудниках, а перерождённые выполняли роль лидеров общины. За ними осталось решение и в тот день, когда наш отряд оказался у стен города. Тамошний вико́нт — древний лич, живший во времена, задолго до начала первых гонений. Он пригласил нас на переговоры, предложил капитуляцию взамен на сохранность поселения и его жителей. Виконт знал цену мира и жизням своих людей, даже несмотря на то, что сам был лишён её. Но… мог ли я поверить этому чудовищу — существу, которого отвергла сама смерть? Конечно же, нет. Я приказал жителям отречься от своих учений и снести местный храм — центральный склеп города, где обитало воплощение их богини — намта́ру, а всех перерождённых предать огню, как еретиков более не способных ступить на путь истины. Шеймус затих. Очередной раскат грома, потревожил небо отдаляющейся вспышкой. Крог молчал. — Само появление намтару стало причиной возведения этого городка. Я знал, что некроманты не позволят навредить великому духу, как и перерождённым к идеалам коих они стремились. Я ждал сопротивления. Знал, что не оставил им иного выбора. Так и случилось. Мы штурмовали город и вырезали каждого, кто встал на нашем пути. Всех! Женщины, мужчины, старики… дети. Конструктам нет дела до личности своей жертвы, как и огню. К утру, мы сравняли поселение с землёй. Храм был уничтожен, а пылающие улицы полнились реками крови и прахом их защитников. На орочьем лице проступила хмурь с лёгкой примесью злобы, но Крог продолжал слушать. — Так мы и продвигались вперёд, шаг за шагом, поселение за поселением. Война закончилась. Эриш был сломлен. Дабы не пасть жертвами уничтожения, некроманты пожертвовали всем и превратили свои земли в выезженную пустошь — Долину Праха. Маги вышли победителями из этой войны, но, а я… даже сейчас, во снах ко мне являются образы тех сражений. Изувеченные тела людей, раздавленные конструктами и пламя, пожирающее всё вокруг. Я желал видеть в своих врагах чудовищ, но не заметил, как сам превратился в него. Шеймус замолчал. По всем этическим и моральным правилам право голоса перешло к его слушателю. — Шеймус чувствует вину, — наконец, спустя несколько минут молчания заговорил орк. — Теперь, Крог понимает. Убийство детей — табу и плевать люди это или орки. Шеймус сражался за свой дом, но перешёл черту и чуть не утонул в крови. — И это — всё? Даже не упрекнёшь меня в лицемерии и не назовёшь мерзавцем? — Шеймус допустил ошибку. Но это — путь Шеймуса, ошибки Шеймуса. И не Крогу быть судьёй. И вновь, во взгляде старика вспыхнуло удивление. Шеймус ожидал презрения, или как минимум упрёков от воина для которого слово честь не было пустым звуком. Но Крог не пытался унизить волшебника, не стремился оскорбить. Орк просто выслушал рассказ терпеливо и вдумчиво, так и не решившись осудить собеседника. Он понимал, что главный герой этой истории и волшебник, что поведал её — давным-давно не являлись одним человеком. — Это не конец? — Хм. Можно сказать, что только начало, — хмыкнул Шеймус и выпустил в потолок прозрачное облако дыма. — Уже на исходе войны, я угодил в плен некромантов. Тогда решил, что моя жизнь закончится там, в катакомбах некрополя, в роли жадного до плоти упыря. Но… всё сложилось иначе. Архонт некромантов оказался не религиозным фанатиком, а приверженцем изначального учения некромантии, её более рациональной теории. Он не видел во мне угрозы, много философствовал о природе магии и некромантии, изучал мои записи и даже вступал со мной в дебаты. Как-никак, познания в волшебстве превратили меня в весьма занятного пленника. Однако далеко не архонт сыграл ключевую роль в моей дальнейшей судьбе, — на мгновение, лицо Шеймуса потеряло былую скорбь, а взгляд серых глаз устремился к окну комнаты. — Находясь в заключении, я познакомился с одним… человеком. Вампиром, если быть точным. Он был другом архонта и, пожалуй, одной из самых удивительных личностей когда-либо встреченных мной. Талантливый маг, учёный, воин, дипломат — некромантия была для него лишь путём, одной из граней познания и возможностью выиграть время. Именно он поручился за мою свободу, научил помогать нуждающимся и следовать высшим идеям. Долгие годы мы вместе путешествовали по лику Асхана. Сначала герцогство Быка, герцогство Грифона, Стоунхе́льм, Хамме́рфолл, а потом и Листмур. Благодаря ему я обрёл новую жизнь и стал тем человеком, коим являюсь сейчас. — Значит, друг? Где он сейчас? — Со временем, наши пути разошлись. Мы поддерживали переписку, но с приходом затмения письма перестали поступать. Возможно, он странствует по миру, возможно, осуществил свою давнюю мечту и отправился покорять океаны. Не знаю. Я лишь надеюсь, что с ним всё в порядке. — Лиара знает? — О том, что я тебе рассказал? Нет. Знал её наставник, старичок Олли и ещё пара людей. Да и девочка… пусть в её воспоминаниях я останусь тем старым, добрым волшебником из башни. Очередная пауза ознаменовала момент тишины. Дождь неуёмно барабанил по крышам. Каменные улицы за окном продолжали полниться небесной влагой. — Забавно, правда? — неожиданно, прозвучала усмешка из уст волшебника. — Мы, люди придумали слово чудовище, характеризуя им существ, что нас пугают. Называем чудовищами всех, кто не похож на нас, а сами совершаем поступки чудовищные по своей сути. Да и я. Хах! Рассказываю историю, которой стыдился всю свою жизнь, орку, что ещё несколько недель назад грозился оторвать мне голову! Хе-хе! Вот же ирония, не иначе. Со стороны орка послышалась ответная усмешка. — Люди странные. Слишком много мыслей, слишком много вопросов. Орки не привыкли оглядываться назад. — Возможно, так оно и есть, Крог. Я не возьмусь говорить о расовой ментальности. Особенно сейчас. Но, неужели в твоей жизни не случалось ничего такого, о чём можно сожалеть? На окутанном тенью лице проступила хмурая гримаса совсем непохожая на привычную задумчивость. — Крог не жалеет о пролитой крови. Только об одном сражении. — Полагаю, том… в котором не участвовал? Орк кивнул в знак согласия и опустил ладонь на макушку Ку’сиба, расчесав серый мех. — Порой, случаются вещи, которые мы не можем изменить, Крог. Мы можем лишь жить дальше. Я не знаю, что произошло в твоей жизни и не знаю, что тебе пришлось пережить, но искренне надеюсь, что ты сумеешь отыскать новый путь и гармонию в своей душе… как и я когда-то. В ответ Шеймус услышал лишь молчание. Он знал, что собеседник не спит, но предпочёл не нарушать его покой и позволил своему изнеможённому телу утонуть в объятьях постели. Тишина окончательно наполнила тёмную комнату. Дождь слегка стих, а последние вспышки грозы тревожили небо далёкими раскатами. Кус уже как четверть часа перестал реагировать на посторонний шум и голоса, доносившиеся из соседних комнат. Тучи всё ещё заволакивали ночное небо, но где-то там, далеко на западе, среди чистого неба, свободного от пелены облаков, неспешно проступали звёзды и прохладный свет луны. — Крог? — сонным голосом произнёс волшебник. Орк чуть слышно промычал в вопросительном тоне. — Спасибо тебе. — Спи… чудовище.