28. Крушение
7 июля 2021 г. в 15:00
Корма гордо рассекает волны, непогода становится всё очевидней. Не нужно было выходить, несмотря на штормовое предупреждение.
— Ветер усиливается, — будто я сам не знаю, Мел.
— Всё под контролем, твоё дело следить за мачтами.
— Есть, капитан.
Если бы я только мог это предвидеть…
— Ты опять замечтался, Стивенс? — хлопок по столу, грохот сваленной кучи тетрадей. — Что это за каракули?
Нужно было всё же отпустить тот ветер, слишком быстро несёт на отвесные прибрежные скалы. Каждую мель здесь знаю, будто сам и сотворил.
— Левее, нужно брать влево.
— Да нет же, там выступ и скала, вправо.
Перекрикиваются бравые лоцманы, суетятся, петляют, бегают. Голова идёт кругом от избытка событий, и так хочется закрыть глаза…
— Аккуратнее писать нельзя?
<i>— Роберт, не кричи на него. Ты же видишь, как он напуган. Весь дрожит, а на глазах слёзы.
— Бросаем якорь, — повышаю голос, что пробивается сквозь ветер и бурю.
— Бросить якорь! — вторит корабль, а следом слышится тяжёлый плюх о неспокойную гладь. Миг, и цепной стопор заискрился. Ещё один, и он отдан морю. Не пристопорили, когда нужно было. Дурачьё.
— Ты будешь учить меня разговаривать с собственным сыном? — удар. Что-то прилетает в дверной косяк. — Может, ещё и воспитывать его научишь? — снова, но сильнее. Дерево жалобно скрипит. — Не лезь, куда не просят, женщина.
Корабль несёт к берегу. Манёвры небезопасны и бессмысленны: камней слишком много и они близко-близко. Ветер взревел диким зверем, подгоняя и ускоряя. Шум топоров отвлёк от штурвала: срубили мачты. Это правильно и по-морскому. Молодцы.
В спешке и суете матросы делают плоты в тщетной попытке спастись. Баркас, наполненный больше чем наполовину, смывает волной. Люди на нём гибнут почти неслышно. Плоты из запасных стеньг, реев и других обломков чуть менее бесполезны чем мечи на роскошном балу.
— Скалы прямо по курсу!
— Не смей возникать на моём пути, — отходит к стойке с кухонными ножами. — Я буду делать то, что захочу, и когда я этого захочу, понятно?
Удар бешеной силы. Валюсь с ног, успевая рукой схватиться за круг. Мотает из стороны в сторону, словно море — родная стихия — в конец обезумело. Щепки, осколки, дерево — каждый материал пытается прибить к палубе, заставить замереть на месте и встретить смерть трусом. Я не такой.
Днище пробито, якоря мы лишены, корма едва держится, а нос расколот на части. Две половины, накренившиеся и обезображенные, не несут ничего хорошего. Шансы, если и были, то только у тех, кто тотчас прыгнет в море: выбежит из горящего дома с ещё тёплым телом и начнёт стучаться во все двери, несмотря на кровь на ладонях, боль в ключице, пульсацию в висках. Это — то, что нужно сделать, а иначе…
— Простите, не могли бы вы позвонить в 911?
— Не дури, юнец. Где твои родители? Нельзя отпускать детей в таком виде на улицу.
Бежать. Бежать быстрее ветра, быстрее шума в волосах, быстрее мыслей — бесконечных и скачущих. К автомату. Монетку в приёмник и гудки.
— Здравствуйте, это 911?
— Верно, чем могу помочь?
От солёной воды знобит. Плыть, грести, делать что угодно для того, чтобы выжить в неравной борьбе со стихией. У берега злющий бурун, утягивающий обратно. Нет, нельзя расслабляться, нельзя выдыхать. Сосредоточенность и концентрация на пределе. Не пораниться более, не навредить себе или окружающему в этом хаосе моря.
Последние гребки даются особенно тяжело. Песчаная галька неприятно колет. Команда, корабль, шторм… Лечь и не вставать. Дышать во все лёгкие и никуда не рваться, не двигаться и замереть так навеки. Прикрыть глаза и слышать только бьющиеся о скалы волны.
— Мне очень жаль, что тебе пришлось пережить это. — Тёплый плед со сладким чаем навевает сонливость. — Тот кошмар уже кончился, тише. — Нежный, бархатный голос укачивает, унося куда-то вдаль к пиратскому золоту, разрушенному кораблю и несбывшимся мечтам. — Всё будет по-другому, по-новому. Обещаю.