О том, как царица опричнину учредила или как Басманов жену нашёл

Встречали принца английского с размахом. И подарков ему всяких накупили, и шутов, танцоров, музыкантов пригласили, и пир устроили. Фёдор сидел за столом с другими опричниками и злобно поглядывал в сторону. Там, как раз расположился принц заморский на супружеском троне и миленько общался с царицей. Федя поморщился, тошнило его от этой милости, фу. Принц заморский, которого Эдуардом величать, скромно указал на Басманова, а тот сидел и хмурился, неприязни своей не скрывая. — Феденька, подойди, мой свет, подойди, — царица поманила к себе рукой. Басманов вздохнул и поднялся. Шагал он гордо, уверенно, высокомерно приподняв голову, и таким взглядом глядел на принца, словно испепелить его пытался. — Да, царица? — он немного поклонился, хотя так хотелось упасть на колени, да голову на царские колени сложить и тихо разговаривать в тишине, пока руки девичьи кудри чёрные перебирают. — Заинтересовал ты гостя нашего, побеседовать с тобой хочет, — она развернулась к принцу и продолжила. — Это Фёдор Басманов. Кравчий мой, а ещё воин умелый, да умный. Принц приподнял брови в изумлении: — Князь он? — медленно вымолвил он на ломаном русском. — Князь, князь. А тебе, Федя, Эдуарда вашим высочеством величать надобно. Басманов тихо ругнулся. — Феденька, не зли меня, — натянуто улыбнулась государыня, бросая Феде молнии карими глазами. — Я пойду прогуляюсь, а вы пока пообщайтесь. — Как же ты, матушка, одна-то пойдёшь, может нападёт кто, иль ещё чего-нибудь, давай я с тобой пойду. — Феденька, — нахмурилась красна девица, да руки в боки упёрла. — Ты мне кто? Муж, аль охранник какой. Нет, ты мне кравчий, а потому за едой следить должен. А на случай нападений у меня есть меч и Афоня. — А ещё я прекрасный любовник, — буркнул себе под нос Федя. Царица одобряюще похлопала его по щеке и вышла, кивнув Вяземскому. Тот сразу же подскочил и пошёл за государыней, кинув на Федю сочувствующий взгляд. — О чём поговорить, Ваше Высочество, желаете? — Сказали мне оп… опричники, что ты знаешь, как с королевой подружиться можно. — Царицей, — осторожно поправил Федя. — Не вижу разницы, — отмахнулся принц, медленно выговаривая русские слова. — Помоги мне понравиться ей. И тут в голове Фёдора моментально родился хитрый и подлый план, но рабочий. — А зачем тебе, Ваше Высочество, понравиться Ване… Иванне Васильевне надобно? — Чтобы замуж за меня вышла. — А ты уверен, что справишься с ней? — А от чего не справиться? Она вон красивая, тихая, покорная. — Это она сейчас такая, — Басманов начал заливаться смехом. — А как перестанешь ей чужим быть через седмицу другую, то откроется тебе буйный нрав нашей царицы. — А злая она у вас? — А давай ты поживёшь, да увидишь, а потом решишь нужно тебе на ней жениться или нет? — Федя коротко поклонился и пошёл к столу, но через пару шагов обернулся и хитро проговорил: — А ежели ты государем стать надеешься, то даже не пытайся, не подпустит она тебя к власти. Да и детишек трудно делать будет, не родит она от нелюбимого, так что тут нужно постараться. Но советую тебе, как другу: не надо. Многие пытались и ни один не справился, а ты на завоевателя не похож… — Басманов! — крикнул Малюта с другого конца залы, смотря строгим и злым, предупреждающим взглядом. — Мне пора, — он улыбнулся и пошёл к выходу. Сказав Малюте что-то одними губами, наверное что-то язвительное, он вышел и стремительным шагом направился во двор. Федя быстро миновал ворота и недалеко зашёл в лесок. Он вышел к красивому озеру, около которого гуляла царица. Она в одной исподней рубахе и босая, все вещи лежали на большом камне, рядом с которым стоял Вяземский, охраняя государыню. — Скройся, — шикнул Федя. Афоня его послушался и через секунду его уже не было, в кустах затаился. Фёдор подошёл к девице и сложил руки за спиной. — Красивая луна, правда? — Да. А ты вновь начнёшь говорить, что я прекраснее всех лун и солнц? — Любушка моя, не могу я тебе не говорить этого. Зачем врать-то? Царица засмеялась и посмотрела на Федю, а тот улыбался. — Поговорил с принцем? — Да. — И что же он хотел? — Волнуется он, переживется, что не понравится тебе, краса моя, спрашивал, как полюбиться тебе. Жениться походу точно решил. — Это хорошо… Это хорошо. — Да где же это хорошо, матушка, — царица сморщилась на таком обращении, и Федя это прекрасно видел, но рядом был Афоня, потому формальности надо соблюдать, да и играться с буйным нравом государыни было забавно, ибо Федя очень ловко умел ходить по лезвию ножа. — Займёшься семьёй, а править кто будет? — Это ли тебя волнует, Феденька? — она аккуратно поправила чёрный локон, что упал на лицо юноши. — Не только это, да думать мне боле о таком не принято. А то уважение к тебе потеряю. Надо Богу покаяться в мыслях своих… греховных. — А какие мысли у тебя, месяц мой ясный? — Не называла бы ты меня так, коли жених появился. — Но ты же меня красой своей, да любушкой называешь. — Так у меня-то жениха нет. — Так у меня тоже, никто мне не предлагал замуж выйти. Федя промолчал, внимательным взглядом смотря на девушку. А та улыбнулась и сказала, подмигивая: — А кто мне первым руку и сердце предложит, за того и выйду. Ежели мил мне будет. Она развернулась, легко и быстро надела сапоги и, накинув шубу, пошла по тропинке. — А все могут счастья попытать? — громко спросил Федя, продолжая разглядывать блестящую гладь воды. — Князья, бояре, дворяне, но только после благословления митрополита, а как его получить уже не мои проблемы. Фёдор кивнул и вздохнул, пнув камешек в воду.